Последний хранитель

Но когда верховный шаман начал готовить войну, против королевств, это почему-то не понравилось духам предков. Не смей, доносилось ему дуновением ветра, погубишь народ, но Борхасу уже было все равно. Чем дальше, тем больше, все меньше и меньше они откликались на его зов, а потом и совсем престали появляться. Зато стал донимать его покровитель континента и младший божок Альторн...тот и угрожал и увещал, не рвать ткань между мирами, и закрыть пробой. Но Борхас уже закусил удила, и как сорвавшийся с повода конь, летел к пропасти.

А потом тонгирцы, все— таки захватили половину королевства Грамия, небольшого компактного, практически без боев. Захватив при этом неплохие трофеи, которые поделили не столько между вождями, как между воинами. Армия воспряла духом, у тонгирцев впервые за столетия появились рабы, и жизнь стала казаться интересней, потому что вожди обещали процветание в будущем. Стали формироваться отряды из желающих, для нападения на ближайшее королевство Альторан, и еще уцелевшие земли Грамии. Разрешалось захватывать рабов, да и все что попадется. От желающих не было отбоя, угоняли и увозили все что попадало под руку, скот ,домашнюю утварь, изделие кузнецов....Часть захваченного отходило вождям, две части, участвовамшим в нападении.

А сейчас он умирал, и ему было все равно, что дальше будет, несколько дней назад, он своею властью отвел от пробоя почти всех воинов, оставив на охрану всего десяток. Но по дороге к месту пробоя, были еще посты и заставы, так что легкой жизни, тем кто отважится закрыть пробой не будет.

Почему то ему захотелось дать шанс, тем кто придет закрывать этот пробой. Он даже не стал назначать себе приемника, пусть дерутся за должность, усмехнулся он в последний раз, и навсегда закрыл глаза.

* * *

Добирались мы до пограничной крепости неделю, ночевали на постоялых дворах ,только последние сутки пришлось заночевать в пограничной деревне. Лантр де ла Висторн, помощник коннетабля герцога северных земель, был графом, и мужчиной моих лет. На всех нас смотрел с пренебрежением и брезгливостью. Я уже упоминал, что в большинстве своем, местное дворянство , представляло собой вздорное, спесивое общество. Помощник коннетабля был ярким его представителем. Только появившись, он сразу же заявил, что так как он тут главный, слушаться его беспрекословно, иначе не подчинившихся ждет экзекуция. Зачем он это говорил, народ здесь собрался боевой , служаки, и что такое приказ и подчинение командиру, знали не понаслышке. Хочется лишний раз показать свою значимость, или от не большого ума. От этого его заявления я не вольно скривился, и граф обратил на это внимание.

-Вам что то не нравится борон,— спросил он раздраженно. Прибывшие с ним несколько воинов ухватились за ручки мечей.

-Да, нет граф я готов вам подчиниться при следование к крепости, а там у меня свое задание,— ответил я и коротко поклонился.

-И какое у вас задание интересно мне,— проговорил он наливаясь кровью.

-Об этом вы можете поинтересоваться у маркиза Микеля де ла Доренье. Казалось графа, сейчас хватит удар, так его лицо налилось кровью, но мое упоминание о маркизе немного охладило его пыл.

-По возвращению в столицу я обязательно поинтересуюсь этим у маркиза , но бойтесь если вы меня обманули, барон. Я пожал плечами, и промолчал.

Продолжение этого разговора, не заставило себя ждать. На следующий день вечером, когда мы остановились на ночлег, в одном из постоялых дворов. Я сидел за столом, в обеденном зале ожидая ужина, по залу носились подавальщицы, хозяин запряг всех своих работников. Ну еще бы, почти двадцать человек мужского пола в нетерпении сидели за столами. Вот одна из женщин несла поднос с едой по всей вероятности мне, и я отчетливо увидел как один из свиты графа подставил подавальщице ногу. Та запнулась и все что было у нее на подносе должно было вывалится прям на меня. Я среагировал мгновенно, подхватил уже наклонившийся поднос, не дав ему опрокинуться. Женщина же упала мне под ноги и пока она поднималась, я поставил поднос на стол, помог подняться подавальщице, и посмотрел на того кто подставил ей ногу. Тот же сидел и нагло улыбался.

-Мне не почину, вызывать на дуэль простолюдинов, но я сделаю исключение, так как мы с тобой сейчас оба воины, и это думаю, нас уравнивает. Дуэль здесь и сейчас, личным оружием, броня по желанию. Мой оппонент оскалился, и сидящие вместе с ним за столом, радостно загомонили.

-Дворянчик, я настрогаю из тебя маленьких барончиков,— захохотал он не сдерживаясь. Я как и в разговоре с графом, безразлично пожал плечами, и направился к выходу во двор. На улице было уже темно, но народ вываливший за нами, тут же организовал факелы, осветив место схватки. Вышел даже граф , нагло усмехнувшись мне в лицо. Наверное этот гвардеец, был очередной местной знаменитостью. Его сослуживцы подбадривали, хлопали по плечу и посмеивались.

Гавел Коринг подал мне мечи, которые пред ужином я оставил в комнате, стряхнув с них ножны , и я вышел в образовавшийся круг. Что-то часто очень, я ввязываюсь в дуэли, становлюсь завзятым бретером, а ведь это мне совсем не надо. Но ведь и спускать оскорбления и насмешки тоже нельзя, молва сразу же ославит как труса. И тогда многие от тебя отвернутся, это мне тоже не нужно.

Все это промелькнуло в мозгу, пока я выходил в круг. Мой противник не заставил себя ждать и тоже вышел в круг одновременно со мной. В руках мой оппонент держал щит и меч, но видно было что он как и я без брони, лишь шлем прикрывал голову, улыбки на его лице уже не было, он был собран и сосредоточен.

Мы пошли по кругу, сторожа движения друг друга. Владение двумя мечами, в бою против одного противника, всегда дает преимущество. Ведь меч служит и защитой и нападением, но даже это не смущало моего противника. Вот он произвел пробную атаку, что бы проверить мою реакцию. Я же подыгрывая ему, вяло отмахнулся немного раскрывшись. И он не заставил себя ждать, тут же ударил из средней позиции, в казалось бы незащищенный бок. Я резко отвел его меч, и ударил ногой снизу по щиту, который врезал его по губам, разбив их. Я дерусь на дуэли с человеком и даже имени его не знаю, потому что воины, прибывшие с помощником коннетабля, держались особняком. Следующую атаку провел я, прыгнув вперед ,и когда он попытался ткнуть меня мечем, отвел его, своим правым мечем в сторону щита, а левым ударил плашмя по шлему. Представляю, как гудит у него сейчас в голове. И не дав ему опомнится, сильно ударил его ногой под колена, завалив на спину. Наступив на руку с мечом, поднес свой меч к его горлу, и немного надавил, что бы потекла кровь. На меня глянули расширенные зрачки глаз, в которых читался смертельный испуг.....нет,нет только не это ....я не могу умереть, кричали они. Я наклонился над гвардейцем.

-Я мог бы тебя убить, но впереди война, и каждый воин будет в ней на счету, может быть ты, сможешь убедить меня, что я не зря оставил тебе жизнь. А это тебе на память. И я нанес ему две одинаковые и небольшие раны, на обеих щеках. После чего повернулся, и ушел не оглядываясь ,в помещение постоялого двора.

Поднялся к себе в комнату, протер и смазал мечи, настроение было испорчено, и спускаться в зал что бы поужинать не захотел. Уже собирался ложиться спать, когда в дверь постучали. Хорошенькая молодая служанка, принесла мне ужин, который я не заказывал, в номер.

Да и блюда были на удивление не те что подавали в общем зале, баранье бедро запеченное на вертеле, румяные пирожки, какая то похлебка от которой еще шел пар и кувшин вина.

-Девушка я это не заказывал,— проговорил я , наверное вы ошиблись.

-Нет, нет, сеньор, жена хозяина сказала это вам отнести, она очень вам благодарна. А сама не смогла , нога у нее болит когда упала, ударилась сильно. Тут я сообразил что по всей вероятности женщина, которую толкнул гвардеец, и была женой хозяина постоялого двора. Девушка расставила кушанья и замялась покраснев.

-Что еще желает сеньор,— кокетливо стреляя в меня глазами, спросила она, поправляя на столике блюда.

-Хммм,— растерялся я— ну тогда может составите мне за ужином компанию?

-Ой, я с радостью,— обрадовалась девушка. Она не чинясь выпила бокал вина, и раскраснелась еще больше. Все было отлично приготовлено, в меру посолено и поперчено. Мы с удовольствием поели, а потом плавно переместились в постель. Утром я сунул ей несколько серебряных монет и поинтересовался, не влетит ей от хозяев, за то что она осталась у меня до утра.

-Нет что вы, хозяйка сама мне это посоветовала,— проговорила служанка, на мгновенье прижалась ко мне и после поцелуя умчалась.

И снова дорога, ветер бросал в лицо снежные хлопья, мороз обжигал щеки, а отдохнувшие кони размеренным шагом преодолевали эрм за эрмом. Вчерашняя дуэль, еще больше увеличила разрыв между людьми графа, и столичными гвардейцами. Последние двигались рядом со мной, с высока поглядывая на воинов графа, а те делали вид что им все безразлично, окружив графа, находились впереди. Мой противник с опухшим лицом и заплывшими глазами, тоже находился среди них, видно было что парню очень плохо, но он держался. На шестой день пути показались стены крепости номер три. Почти рядом с крепостью, располагался небольшой городок , население которого частично уже покинуло его, опасаясь войны. Дежурные, выяснив кто пожаловав, открыли ворота и впустили нас внутрь. Через несколько минут появился начальник крепости Интар де ла Готлиб, и приняв от помощника коннетабля свиток, быстро пробежал его глазами.

-Рад видеть вас сеньоры,— произнес он прочитав послание. После этих слов все заметно расслабились. Пограничники перестали сторожить наше каждое движение , а мы опасаться болта или стрелы в грудь, если вдруг нас по ошибке примут не за тех кем мы являемся на самом деле.

Крепость была довольно просторной, стены сложенные из небольших каменных , блоков почти шести метровой высоты. Казармы и конюшни находились под стенами, а над ними был деревянный навес из толстых плах шедший по всему периметру стен. В центре находился большой дом служащий штабом и одновременно офицерским общежитием и жильем начальника гарнизона. Чуть в стороне стояли небольшие домики семейных, а так же кузница, арсенал и еще какие то мастерские.

В крепости, как рассказал на инструктаже мой непосредственный начальник, находилось примерно двести пятьдесят человек, из них сто пятьдесят пограничников, а так же семьи, рабочие мастерских и разный обслуживающий персонал.

-У меня был пакет к местному представителю тайной стражи, и я после того как моего Хитреца забрал мальчишка, помощник конюха, отправился его искать. Долго искать его не пришлось, нашелся он в одном из кабинетов, это был мужчина небольшого роста, очень подвижный лет примерно сорока пяти.

-Я так понимаю вы прибыли сегодня с караваном, — проговорил он увидев меня в дверях. Проходите, присаживайтесь, — показал он на стул у стола. А потом, когда я ему подал пакет, углубился в чтение. Закончив читать, какое то время сидел молча, что то обдумывая.

-В пакете сказано ,что бы я вас ознакомил с оперативной обстановкой и предполагаемым развитием событий. Так вот.....секреты и патрули постоянно докладывают о большом скоплении войск на границе, летом и осенью были постоянные нападения на приграничные деревни и села, с началом зимы нападения значительно сократились. А вот недели две вообще нет нападений, словно затаились. Вот по этому с дня на день ожидаем вторжение тонгирцев, вчера подал начальнику крепости докладную о эвакуации семей и персонала крепости, что ответит не знаю.

Мы еще долго обсуждали с ним обстановку, предполагаемое развитие событий и просто местные происшествия и сплетни. Ужин прошел в офицерской столовой, присутствовали и жены офицеров. Понятно что в этой глуши каждый новый человек это событие. Внезапно я оказался в центре внимания, меня пытались о прошедшем зимнем бале, а также о новых веяниях в столичной моде. О бале я конечно рассказал, а вот о моде.... Извинившись, сказал что я мужчина, и для меня самый лучший женский наряд, хорошо смотрится на спинке стула у моей кровати. В начале, ни кто не понял, но потом все-таки дошло, и столовая сотряслась от смеха.

-Господа,— встал начальник крепости,— завтра семьи и обслуга отправляются в столицу. Я на это получил приказ из военного департамента. По этому, сразу же по окончания ужина, прошу всех начать сборы и не затягивать. Повозки готовы, а сопровождать вас будут граф Лантр де ла Висторн и его гвардейцы а так же тридцать наших воинов, обслуга и мастера еще с утра получили указания.

-Да мы знаем,— вяло прозвучало с мест и настроение окружающих заметно упало. Концовка ужина была скомкана, и народ стал расходиться .Я тоже отправился в выделенную мне комнату, протер и начистил свою бронь, проверил мечи, немного подточил их и смазал. Спал я без сновидений , крепко и проснувшись был бодр и свеж, как ни когда.

Во дворе крепости уже сновало ее население, выстраивались повозки, сносились вещи. Вещей разрешали брать самый минимум, но как всегда женщины тащили все, что по их мнению было ценным. Где-то уже скандалили, и слышался плач, вообщем обычные сборы. И в разгар всех этих сборов, в крепость влетело несколько всадников на взмыленных конях. Один из них спешился и бросился к начальнику крепости, что-то стал взволновано ему говорить. Я спустился во двор, и услышал как один из прибывших солдат говорил, окружившим его людям, что тонгирцы перешли границу и движутся по имперскому тракту, и через пару часов будут здесь. Тот час же открыли ворота, и повозки стали выезжать, начальник крепости носился как угорелый по двору и подгонял отъезжающих.

-Быстрей,быстрей,— кричал он— или хотите драгону на обед достаться. Наконец последняя повозка выехала и в крепости наступила относительная тишина, все смотрели вслед удаляющемуся каравану.

-Закрыть ворота, наблюдатели на стены, остальным готовится к отражению нападения тонгирцев. Барон, вы почему остались?— спросил меня командир крепости когда увидел.

-Думаю вам не помешает еще один меч,— улыбнулся я— хотя честного ответа сам не знал, почему я остался.

-Смотрите, кто-то возвращается,— раздался крик какого-то наблюдателя. Мы с Интар де ла Готлибом поднялись на стену и я увидел что с крепости приближался Гавел Коринг. Странно, что его заставило вернуться, я ведь передал ему пакет для графа Грассо. Тем временем Коринг достиг ворот крепости, и начальник крепости приказал открыть ворота.

-Ваша милость,— обратился он ко мне въехав в ворота, и спешившись— вот решил вернуться. Пакет передал сержанту гвардейцев, а сам......вот. Он как бы извиняясь, развел руками.

Не нравился мне этот малый, не нравился с самого начала, вот было в нем что то такое ,отталкивающее. Он и с гвардейцами общего языка не нашел, не принимали они его к себе, он терся все время возле меня, хотя мне он тоже был неприятен. Несколько раз замечал, как он разговаривал с помощником коннетабля. И вот он вернулся, зачем спрашивается, героем как я понял, он не был. Ладно, вернулся так вернулся, просто приглядеться надо будет к парню повнимательней, мало ли что. В минуты опасности бывает так что, казавшийся настоящим героем, становится испуганным, трясущимся нечто. А тот кто и близко не выглядел смелым и готовым на поступки, вдруг обнаруживал в себе стальной стержень, и абсолютное призрение к смерти.