В львиной шкуре (продолжение)

— Совершенно верно! Сейчас в Европе все благородные мужчины ходят в подобных чулках, только сшитых из шёлка. А нейлоновые-то чулки по качеству превосходят шёлковые! — многозначительно улыбнулся Гладков. — Вот я и подумал, почему мы шьём из него только паруса? А ведь производство нейлона обходится нам в сущие копейки... Вы представляете, какой будет спрос, если начнём их продавать хотя бы дешевле на пять процентов, чем это делают торговцы шёлковых чулок?

— Кхе, кхе, — откашлялся Бурков. — Илья Тимофеевич, а ты точно медицинский работник?

— А что такое? — не понял мужчина.

— В тебе пропадает коварная акула бизнеса, — широко улыбнулся министр безопасности. — Кстати, откуда такая идея?

— Так это, про чулки и колготки давно шли разговоры. ТЕ запасы практически закончились. Вот только станка не было, который бы делал хоть приблизительно что-то похожее... Теперь опытный образец такого станка существует.

— Нее, Илья Тимофеевич, я ошибся, — с хитрой усмешкой сказал Бурков.

— В чём?

— Ты не акула бизнеса, ты подкаблучник!

— Да, ну, тебя, Артём Николаевич, — беззлобно отмахнулся главврач страны.

— Илья Тимофеевич, а откуда ты знаешь, что мужики в Европе ходят в таких э-э... чулках-колготках? — спросил император.

— Ха! Там завсегда жили педики, — не дав Гладкову ответить, рассмеялся Бурков.

— Зря вы смеётесь, Артём Николаевич. Кстати, именно один из ваших подопечных просветил меня в этом вопросе.

— Это кто же? — тут же насторожился министр безопасности.

— Сальвадор Махлес.

— И откуда он про эти бабские причиндалы узнал?

— Так его же в больницу тайно привезли и поместили в отдельный блок.

— Ага, помню, он ногу поранил... И что дальше?

— В общем, зашёл я больного проведать, а парень по нужде отлучился. Пока ждал его, захотелось мне померить полученное изделие...

— Хм... Илья Тимофеевич, — с подозрением поглядел на него Бурков, — а в твоём шкафу ещё много скелетов? Ты давно ли на исповедь ходил?

После этих слов все трое весело рассмеялись. После чего главврач продолжил свою историю.

— В общем, вернулся наш больной как раз в тот момент, когда я занимался примеркой. Увидев колготки, Сальвадор сказал, что это круто! А потом немного просветил меня по поводу европейской моды.

— А чем ему выданный джинсовый костюм не нравится? — скривился Бурков. — Очень удобная и практичная одежда. А уж по качеству точно не хуже европейских нарядов.

— А чего ты кривишься, Артём Николаевич? — спросил император. — Он у тебя в Европу под видом кого отправляется?

— Под видом этого, как его... Ну, который в кухне хорошо разбирается...

— Пожрать что ли сильно любит? — усмехнулся Павел Андреевич.

— Да — нет! Типа повар-бармен.

— Думаешь, сейчас в Европе есть такая профессия?

— Ай! Да ну, тебя! Короче, хозяин таверны...

— Это типа, владелец ресторана? — снова усмехнулся император.

— Типа он, — согласился Бурков.

— Ну, вот... Пусть заодно этими колготками приторговывает... Кстати, как ты их всех собираешься переправлять до места назначения? Через Атлантический океан или через Египет?

— Конечно, через Атлантический океан! О пути вокруг Африки никто из них не знает. Сидя в тёмном трюме, много не увидишь. А уж здесь, какую им только дезу не сливали... У нас даже местные про этот путь не знают. А кто знает, умеет держать язык за зубами.

— Ты хочешь сказать, что ни мои фрейлины, ни твои агенты не догадываются, где они?

— Совершенно верно. И убедился я в этом не раз.

— И где, по их мнению, они находятся?

— На одном из островов вблизи западного побережья Африки.

— Хочешь сказать, что примерно там же, где их и захватили? — удивился император.

— Да. Мозги всем "промыли" тщательно. А слишком умные отсеялись. Кстати, все думают, что мы их выкупили у пиратов.

— Чё, чё? — с сомнением спросил Черныш.

— Павел Андреевич, находясь постоянно под присмотром и на ограниченном участке земли, много ли ты узнаешь? А тут ещё каждодневно получаешь от разных людей одну и ту же информацию. И чего у тебя будет в голове после этого?

— А обратно-то как? Глаза ведь всем не закроешь...

— Во-первых, чтобы самому что-то понять, нужно об этом иметь хотя бы малейшее представление, а люди географических карт отродясь не видели! Или видели, но такие... прямо плод больного воображения. А во-вторых: обратно всех переправим так же в трюме.

— И как ты собираешься объяснить им данный поступок? — удивился император.

— Тут уж вообще сложного ничего нет. Каждый согласился работать на могущественный христианский орден, который не желает публичности. Пару тройку таинственных ритуалов и человек наш. Тем более мы же их не скопом обрабатывали, а каждого по отдельности и перевозить также будем. Кстати, ответь мне, что ты знаешь, про ячейки большевистского подполья?

— Э-э... Ничего. Знаю, что подполье было и всё.

— Н-да, — усмехнувшись, Бурков почесал лысеющую макушку. — Короче, по принципу этих ячеек они и будут действовать в Европе и в северной Африке.

— Так они в лицо друг друга знают! — удивился Черныш.

— Ну, во-первых: как только мы определились с кандидатами, то сразу всех разделили по пятёркам. Потом, кроме своей пятёрки, они больше ни с кем не общались и никого не видели. Если только местных жителей... И то — издалека. Сам знаешь, где мы их тренировали.

— Ну, да, недалеко от Акульего залива. Там и людей-то не бывает. По большому счёту они и города не видели.

— Вот видишь! А во-вторых: действовать все эти люди будут в разных местах. И шанс встретиться даже случайно, ничтожно мал. А уж если это произойдёт, то разойдутся наши агенты, как в море корабли. Потому что знают, нельзя показывать своё знакомство.

— Хорошо. А сколько у тебя всего пятёрок вышло?

— Двенадцать. Могло быть и больше, но сомнения в некоторых личностях этого сделать не позволили. Лучше перестраховаться.

— Понятно. Кстати, а насчёт чулок-колготок идея действительно заманчивая. Тем более, насколько я знаю, нейлон хорошо красится. Тут такие расцветки можно будет забабахать!..

— Ваше Императорское Величество, а просвети меня, из чего делают этот нейлон? — решил Бурков поглубже погрузиться в тему.

— Если не вдаваться в подробности, Артём Николаевич, то из каменноугольной смолы, этилового спирта и воды.

— Ага, а смолы у вас после коксования угля хватает...

— Совершенно верно. В общем, получаем фенол и дальше тоже сплошная химия. А Илья Тимофеевич умудряется из этого даже лекарства делать.

— Значит, травит нас, злодей, потихоньку? — улыбнулся Бурков.

— Угу, — кивнул император. — Кстати, Илья Тимофеевич, как проходят опыты по созданию клея БФ?

— Какие опыты, Павел Андреевич? Уже месяц, как производим. Во влажном тропическом климате для обработки ран он будет просто незаменим. Как только люди распознают, что это за вещь, то начнут закупать его килограммами!

— Хе-хе, — улыбнулся министр безопасности, — снова в тебе просыпается алчная акула бизнеса... Ты, часом не стрелец по знаку зодиак? Вроде они любят коммерцией баловаться.

— Вообще-то, Артём Николаевич, я родился тридцатого мая. Близнец я! Это ты у нас весы. А они, если верить гороскопу, как раз и любят заниматься бизнесом.

— А я кто? — спросил император.

— А ты, Павел Андреевич, родился двенадцатого февраля, значит водолей. Кстати, вы в курсе, что по Григорианскому календарю живём лишь только мы?

— В курсе, в курсе, — ответил Бурков доктору. — Но не беспокойся, наши люди в Индии и Египте пытаются потихоньку через учёных исправить это положение. Тут уж Марк Захарович их наставлял...

— А когда вообще ввели этот календарь? — поинтересовался Черныш.

— По ТОЙ истории в октябре 1582 года. И сделал это Римский Папа Григорий XIII.

— А на Руси что, мы не пытаемся его внедрить? — задал вопрос министр здравоохранения.

— Пока нет. Вот приедет невеста Его Величества с делегацией послов, тут и начнём их аккуратно "окучивать", — хитро улыбнулся министр безопасности.

— И как скоро они приедут? — снова спросил Гладков.

— Трудно сказать. Сейчас все четыре корабля подходят к Николо-Корельскому монастырю. Но на обратном пути "Слону" или "Носорогу" придётся отделиться от каравана и прибыть в Гамбург.

— Зачем?

— Затем, что невеста и посольство сначала из Москвы отправятся в Колывань (Таллин). Потом оттуда по Балтийскому морю до Любека. И уже из Любека пешим маршрутом до Гамбурга. Делается всё это ради того, чтобы не светить морской путь через Студёное море, — последним предложением Бурков ответил на невысказанный вопрос главврача.

— А дальше как?

— А дальше по Атлантике и Средиземному морю в Египет, а уже через него к нам. Надеюсь, в сентябре-октябре уже будут здесь. А пока нужно корабли готовить, чтобы встретили их на побережье Красного моря, да египетские власти предупредить о проходе посольства. А Руслан, хе-хе, снова встретится со своим старым другом Каит-Баем, — рассмеялся министр безопасности.

— А как он объяснит султану, что на Руси побывал? — удивился Гладков.

— Через Персию и Каспийское море. Тот путь всем известен. Заодно подарки соболями преподнесёт. Константин сообщал, что пушнины из Руси должны везти много. Скупали её везде. И обходилась она для нас в сущие копейки. Кстати, Павел Андреевич, мы пушнину на чай можем менять, там такая выгода получается, ого-го!

— Вот и раскрылась твоя хищническая сущность, алчная акула бизнеса! — весело засмеялся Гладков, а вслед за ним и его собеседники.

— Откуда такие новости? — отсмеявшись, спросил Черныш у Буркова.

— От Олега Быстрова...

В этот момент в дверь кабинета постучались, и зашёл офицер охраны.

— Ваше Императорское Величество, срочное донесение.

— Давай.

Получив запечатанный конверт, Павел Андреевич попросил офицера, чтобы тот распорядился насчёт чая и бутербродов на трёх человек.

— Ну, что там? — спросил министр безопасности, когда император закончил читать.

— Хорошие новости! — улыбнулся Черныш. — Наш маршал сообщает, что вернулась делегация от Матопе. Абсолютно все договора оформлены так, как и было задумано! Теперь граница нашей страны проходит чётко по двадцатой параллели южной широты!

— Ура-а! Это дело нужно обмыть! — потёр Бурков довольно руки.

— Вечером, всё вечером. У меня сегодня запланировано ещё несколько встреч. Не хочу, чтобы при общении присутствовал запах перегара.

— Ну, как скажешь...

— И на сколько километров отодвинулись наши границы от Ивана-Дальнего? — спросил Гладков.

— Почти на семьсот.

— Ого! И что там есть?

— В двадцати километрах от нашей новой границы есть место, значащееся на картах XXI века, как город Бейра, расположенный на берегу Мозамбикского пролива, аккурат напротив Мадагаскара. Но сейчас там ничего нет. Зато есть город-порт Софала... Он как раз находится недалеко от границы, но уже на нашей территории. Там арабские, индийские и китайские купцы держат свои фактории.

— И как Матопе отдал такой лакомый кусочек? — удивился Гладков.

— Ну, во-первых: он может беспошлинно доставлять туда свои товары и торговать. А во-вторых: у него сейчас столько проблем, что неожиданная помощь с нашей стороны, как манна небесная. Как вы знаете, правитель Момбасы при помощи Кирилла Орлова присоединил к себе султанат Сильва, и вроде останавливаться не спешит. А земли Матопе как раз граничат с этим султанатом. Короче, напряги у него там большие, да ещё внутриполитический кризис — вожди помельче примеряют власть на себя. А тут делегация с шикарными подарками, плюс более статусные деньги и предложение о продаже оружия. Чего бы за оружие не отдать земли, которые он не в силах контролировать? А вдобавок ещё союзнический договор. И с Момбасой у нас договор. И без нашего согласия ни те, ни другие воевать меж собой не будут, ибо знают, что чревато. По крайней мере, султан Момбасы на примере Кирилла Орлова чётко себе это представляет. Вроде даже хочет отдать за него свою дочь. Заполучить хорошего военачальника — мечта любого умного правителя.

— Понятно. А эти фактории на нашей новой земле?..

В этот момент в дверь постучались. Придворная повариха прикатила на тележке-подносе заварник с чаем и большой чайник с кипятком, плюс аккуратные чашки с блюдцами, маленькие ложки из нержавейки, графин с холодным молоком, сахар и бутерброды с сыром и колбасой. Разлив чай по чашкам, женщина удалилась.

— Так что там с факториями? — повторил Гладков свой вопрос.

— А ничего. Будет Софала городом свободной торговли. Мы банк там поставим. Ну, и законы уже наши станут действовать. А со всеми этими торговыми компаниями подпишем необходимые договора и общий морской правовой акт. Пора внедрять единые международные морские знаки. Хочешь выгодно торговать, принимай новые правила.

— Мм, хорошо придумано, — оценил министр здравоохранения, отхлёбывая чай. — А кого туда пошлём?

— К нам из Александрии в прошлом году в поисках счастья приехали девять греческих юношей. Пятерых из них учим сразу двойной специальности юрист-торговец. Вот и станут они в Софале представлять наши интересы. Им в помощь будет придан военный контингент из пятидесяти человек. Правда, придётся туда сотню строителей откомандировать, чтобы типа форта что-то соорудили.

— Как бы все эти арабские торговцы и иже с ними против нас не выступили, — высказался министр безопасности. — Они же там считают себя хозяевами.

— Зачем им война, когда можно выгодно торговать? От нас они могут получить такие товары, какие больше хрен, где найдут, — привёл довод Павел Андреевич.

— А зачем им наш товар? — озвучил свои сомнения Бурков. — Они вывозят золото, рабов, слоновую кость, металлы, древесину, ароматические смолы... А продают ткани, готовые железные изделия да украшения. Для них Африка — это сырьевой придаток. Если бы негры в техническом плане были более продвинуты, то сами бы плавали на кораблях в другие страны, а не торговали своими ресурсами. Для арабских торговцев мы конкуренты, ибо хотим, по большому счёту, того же самого.

— Ну, не знаю. Пока всё было нормально. И в Момбасе спокойно торговали и в Могадишо...

— До этого мы так высоко по восточному побережью Африки свою власть не распространяли.

— А Иван-Дальний?

— А что там? — усмехнулся Бурков. — Местность болотистая, неудобная. Слишком много денег надо вложить, чтобы хоть что-то организовать...

— Ладно, — махнул рукой император,— чего раньше времени о грустном? Проведём переговоры, потом и посмотрим. А будут мозги нам... пусть пеняют на себя. В Софалу же в основном из Омана приплывают?

— Ага, — кивнул Бурков. — Оман, Йемен, Саудовская Аравия, Объединённые Арабские Эмираты... Всё оттуда тянется. Индийцев и китайцев так, чуть-чуть... Сейчас в Софале проживает где-то восемьсот человек, большая половина из которых местные негры.

— Фи! — скорчил лицо Гладков, — в Иване-Дальнем и то больше. Было бы из-за чего переживать.

— Так Сомов и тридцать тысяч может собрать, если захочет... а может и того более. Он ЮАР вдоль и поперёк исходил, его, где только не знают... Кстати, нужно Ярослава пригласить. Что-то мне его успеваемость по естественным наукам не нравится. Прошлый раз урок не ответил.