Личный поверенный товарища Дзержинского. Книги 1-3

А я, похоже, попал в сети условностей, этикета и Элизы. Двух-трех встреч с девушкой уже было достаточно для того, чтобы её родственники уже ожидали вас как просителя руки и сердца вашей избранницы перед обществом, иначе девушка будет скомпрометирована. Точно так же получалось у меня. Я проводил девушку до её дома. Раз. Мы вместе сходили в кино. Это уже два. Я пригласил Элизу в ресторан. Это три. Ресторан это уже как интимная встреча и мадам Лерман осторожно завела разговор о порядках в доме Элизы и как лучше одеться, когда я поеду делать предложение. Но самый сильный удар мне нанёс Мюллер.

— Дорогой Казен, — мягко сказал он, — я одобряю ваш выбор и даю санкцию на ваш брак с Элизой Штрайх. Она хорошая девушка и ещё одной порядочной семьёй в Германии будет больше. Германии нужны дети, мальчики и девочки, которые вслед за нами будут нести славу Великой Германии. Когда вы намерены делать предложение?

— В самое ближайшее время, шеф, — сказал я.

— И обязательно наденьте мундир войск СС. Он как бы и войсковой, но с нашими атрибутами смотрится очень привлекательно. Мундир гестапо иногда пугает людей. Ваши родственники ещё успеют напугаться, — пошутил он. — Кстати, а Элиза знает, в каком ведомстве вы работаете?

— Как-то не представился удобный случай, чтобы сообщить ей об этом, — улыбнулся я.

— Профессионализм русской службы мало чем отличается от немецкого педантизма, — похвалил меня Мюллер, — а когда вы собираетесь посетить своих родственников фон Казенов унд Либенхалле?

— Искренне скажу вам, господин бригадефюрер, что я несколько побаиваюсь ехать к ним, — сказал я. — Я уже думал об этом и представлял, как я к ним приеду и скажу так же, как это говорят в России: здравствуйте, я ваша тётя, приехала к вам из Харькова и буду у вас жить.

Моя русская идиома привела в восторг Мюллера. Он потребовал её повторить, записал и потом использовал её в разговоре, особенно её первую часть — здравствуйте, я ваша тётя, — когда кто-то пытался преувеличить свои заслуги, присоседиться к чужим заслугам или сообщал непроверенную информацию.

— Коллега Казен, — сказал шеф, — в вас всё-таки мало нашей немецкой сентиментальности. Я вас хорошо понимаю, у меня тоже были родственники, которые меня не видели в упор, но сейчас они были бы рады, чтобы я чаще бывал у них, да только вот у меня нет желания этого делать. Так что, перед отъездом в Москву у вас будет двухнедельный отпуск, во время которого я приеду поздравить вас с бракосочетанием, а вы вместе с молодой женой съездите к своим родственникам. Мои искренние поздравления.

Крышка мышеловки захлопнулась. Разве можно ослушаться завуалированного приказа примерного семьянина бригадефюрера СС Генриха Алоиза Мюллера?

Глава 24

Знакомство с семейством Штрайх было назначено на воскресенье. В условленное время мы встретились с Элизой. Она вздрогнула, когда увидела меня в офицерской форме.

— Это ты? — удивлённо спросила она, принимая от меня букет цветов.

— Да, — ответил я, — а мы не опоздаем к твоим родителям?

Я остановил таксомотор, и мы прибыли к дому, где жили родители Элизы в точно назначенный срок.

На втором этаже мы позвонили в дверь, и нам открыла нарядно одетая женщина — мать Элизы. Я подал ей букет и поцеловал руку.

Затем произошло знакомство с отцом Элизы, братом и сестрой. Обыкновенная чиновничья семья с претензией на некоторый аристократизм. Отец — экономический советник в министерстве промышленности.

Мой мундир действовал завораживающе. Брат Элизы быстро ушёл в соседнюю форму и вернулся в форме гитлерюгенда с погончиками гефольгшафтфюрера с тремя серебряными звёздочками на погончиках. Это что-то вроде детского командира взвода. Мальчик неплохо делал карьеру в немецких пионерах, затем союз немецкой молодёжи, партия, СС и выйдет либо гаулейтер, либо группенфюрер, который будет определять судьбу будущей Германии.

— Хайль Гитлер! — приветствовал он меня нацистским приветствием.

— Хайль Гитлер! — ответил я.

Отец Элизы попросил меня назвать полностью свою имя и фамилию. Мой дворянский титул тоже приятно поразил их. Общее настроение выразил взводный гитлерюгендовец:

— Ну, вот всё опять Элизке, — сказал он с обидой, — она скоро будет фон, а я всё так же останусь просто Штрайхом.

Все засмеялись.

Когда я сказал, что работаю в гестапо, то за столом воцарилась обстановка верноподданичества, которую я никак не мог разрушить шутками. А то, что я родился в России и совсем недавно стал гражданином Германии, доконало их окончательно.

Свадьбу назначили через месяц.

— Почему ты мне ничего не рассказывал о себе? — спросила меня Элиза с некоторой обидой, — оказывается, что я вообще ничего не знаю о тебе.

— Значит, в нашей жизни не будет скуки, узнавая друг друга всё больше и больше, — отшутился я. Брал пример с Мюллера, который никогда не смешивал личное и служебное. Его семья вообще была не в курсе тех дел, чем занимался глава семьи, и пользовалась только слухами, не передавая их бригадефюреру.

Регистрация брака проходила в магистрате, церковного бракосочетания решили не проводить, перенести его на более позднее время, когда утрясутся вопросы нашего общего вероисповедания. Несмотря на то, что я числился немцем, в душе и наяву я был православным человеком.

Немецкая свадьба — это немецкая свадьба. Бутылка шнапса на десять мужчин, бутылка вина на десять женщин. Ни пьяных, ни драк, ни выяснения отношений, ни слёз, ни весёлых плясок. Скукота. Зато зачитали поздравления и пожелания от моего шефа, которое, если бы это была не свадьба, все воспринимали бы стоя. Хотя его поздравление всё равно встретили аплодисментами.

На свадьбу были приглашены и фон Казены, с которыми я познакомился сам, познакомил свою жену и её родственников. От родственников я получил приглашение посетить их в имении.

В определённые дни я с томиком "Майн кампф" слушал радио на указанной мне волне. Сообщение для меня передавались на английском языке. Неплохо придумали. Первые две цифры — номер страницы, следующие две цифры — номер абзаца, следующие — номер строчки, ещё две цифры — порядковый номер буквы. Остальные цифры просто указывали место букв. Просто и надёжно. Первое сообщение было коротким.

"Видели. Поздравляем. Вживайтесь"

Вживаюсь. Даже сильно вжился.

Через неделю после свадьбы я в составе делегации РСХА во главе с Мюллером выехал в Москву.

Глава 25

Поезд из Германии прибыл на Киевский вокзал.

Нас встречала солнечная майская Москва и группа сотрудников НКВД во главе с начальником Главного управления государственной безопасности, комиссаром госбезопасности 1 ранга Лаврентием Берия.

Встреча была даже несколько забавной. Как только стихли звуки оркестра, бригадефюрер Мюллер щёлкнул каблуками своих ботинок, вскинул руку в партийном приветствии и громко сказал: "Хайль Гитлер! Члены нашей делегации автоматически сделали то же самое. Сработал принцип цепной реакции. Советские чекисты тоже стали вздымать вверх руки, повинуясь единому порыву, но Берия первый пришёл в себя и заставил руку опуститься на уровень виска, как это делают военные люди, приветствуя друг друга. Глядя на него, и другие сотрудники НКВД сделали так же.

А вообще-то, забавная картинка могла получиться, если бы и советские чекисты тоже крикнули "Хайль Гитлер!" и вскинули руки в партийном приветствии. Мне кажется, что этот приём шеф продумал заранее, прорабатывая вопросы коллективного сознания в направлении воспитания всеобщей подозрительности и бдительности в разоблачении врагов рейха.

Здесь мы с советской контрразведкой могли провести обмен опытом, потому что были аналогами, одинаковыми частями партийной надстройки двух в высшей степени политизированных государств Европы. Да и Советский Союз был на пороге того, чтобы в один прекрасный день жители бывшей России стали бы по утрам приветствовать друг друга как немецкие коммунисты — согнутой в локте рукой со сжатым кулаком — и вместо "Рот фронт" говорили ли бы друг другу "Да здравствует Сталин!". Возможно, это чисто моё субъективное мнение, что против этого возражал сам Сталин, чтобы никто из его соратников не говорил, что он копирует Гитлера.

Это был последний раз, когда делегацию встречали сотрудники в чекистской форме и играл оркестр НКВД. Встреча была секретная и помпа для неё была не нужна.

Делегацию разместили на подмосковном объекте НКВД, спрятанном в прекрасном лесном массиве. У каждого члена делегации отдельный номер со всеми удобствами. Трёхразовое обильное питание с хорошими русскими спиртными напитками для поднятия аппетита. Официанток можно было сразу выводить на подиум мирового конкурса красоты, а на обожательные взгляды они отвечали томными взглядами красивых глаз.

В первый же вечер торжественный ужин с руководством НКВД. Приём давался от имени первого заместителя наркома Берии. Сталинской "карлы" Ежова уже давненько не было видно. Похоже, что "ежовы рукавицы" стали тесными для власти. Руководящие сотрудники прибыли со своими жёнами в вечерних платьях, чтобы подчеркнуть торжественность момента.

Как это бывает на корпоративных вечеринках за счёт фирмы, приём превратился в пьянку. Закусок и выпивки было столько, что ими можно было свалить роту эсэсовцев и тех людей, которые придут их растаскивать по постелям.

Русские могут погулять. Ни в какое сравнение с ними не идёт немецкая скупость, с которой проводятся наши приёмы. Наши микробутербродики потеряются среди огромных бутербродов с осетриной, красной рыбой, икрой, ветчиной, отварными языками, салатами из экзотических фруктов, грибами солёными и маринованными, огурчиками, салатиками оливье, морепродуктами. Таких столов не бывает даже на королевских приёмах. Винный погреб тоже не отстанет по разнообразию и качеству. Россия, едрёна мать!

Я как мог точно переводил тосты господина Берия, который следил за тем, чтобы его коллега из Берлина не "сачковал" и пил так, как пьют все уважающие себя чекисты. Вероятно, вследствие того, что мой перевод был точен, шеф достаточно нагрузился и даже пытался плясать "русскую".

Поздно ночью он позвонил мне и вызвал к себе. В принципе, я ожидал этого звонка и пришёл не с пустыми руками.

— Казанов, — пьяно сказал Мюллер, — что можно сделать, чтобы утром быть свежим и работоспособным? Вы, русские, пьёте как сапожники, а утром как ни в чём ни бывало шьёте свои сапоги.

Я развёл столовую ложку соды в полутора литрах кипячёной воды и заставил шефа всё это выпить, а потом отправил его в ванную комнату очистить содержимое желудка. И так два раза. Железный человек. После этого я напоил его свежезаваренным чаем с бутербродом из осетрины.

Во время утреннего кофе шеф гестапо выглядел как огурчик, что трудно было сказать о многих его подчинённых. Мне по должности и внутреннему предназначению не положено много пить.

Последующие три дня были заполнены служебными совещаниями и культурной программой. На встречах вчерне были выработаны предложения по координации работы служб сыска, выдаче арестованных и лиц, представляющих опасность или интерес для обеих сторон, а также о расширении контактов и обмене опытом между гестапо и НКВД на уровне сотрудников и руководящего состава отдельных подразделений.

На приёме и во время встреч видел полковника Миронова. Не знаю, как он, но я совершенно не понимал смысла в какой-то работе НКВД против гестапо.

Глава 26

Из Москвы я привёз жене золотой перстень с рубином.

— Как Москва, милый? — спросила она.

— А что с Москвой сделается, — с улыбкой сказал я, — стояла, стоит и стоять будет. Сильно изменилась с тех пор, как я был там в последний раз, и не в худшую сторону.

— Был в доме своих родителей? — спросила жена.

— Нет, там сменились все жильцы, — ответил я, — да и не хотелось бередить былые раны. Зато я привёз тебе подарок, — и надел на руку жены перстень.

— Какая красота, — сказала она и закружилась по комнате, держа на весу руку и разглядывая перстень при различном освещении, — не правда ли Россия огромная страна, где много золота, бриллиантов и что все русские крестьяне будут нашими рабами?

— Кто это тебе сказал, дорогая, — спросил я таким тоном, как будто это меня уже начали запрягать в германское рабство, — тебе захотелось стать помещицей и ходить среди рабов с плёткой?

— Это говорили мои знакомые из Союза немецких женщин, — чуть не плача сказала жена, до неё только сейчас стал доходить смысл сказанных ею же слов, — прости меня дорогой.

— Я тебя прошу не повторять слова тех, у кого куриные мозги, ты же у меня грамотная и современная женщина, — сказал я, обняв её.

Женщины в своём немецком союзе повторяют то, что говорят их мужья. Нужно будет больше интересоваться делами союза. Элизе это будет приятно, да и лишняя информация карманы оттягивать не будет. Германия возьмёт реванш над Западом, для этого у неё есть сейчас силы и никуда не девшееся желание припомнить всему миру Версальский мир. А потом снова начнётся немецкий "дранг нах Остен". Это запрограммировано давно и куда бы ни собирались немцы, ноги всё равно их поведут на Восток в земли руссов. А руссы с ними чуть ли не братаются. 1917 год вспомнили. Сразу по приезду я получил сообщение: "добейтесь включения всех наших предложений в соглашение".

— А нас пригласили в гости фон Казены, ждут нас на Рождество, — сообщила Элиза.

— Приедем, — согласился я.

Помогая жене готовить ужин, я возвращался мыслями в Москву.

— Итак, будем считать, что мы достигли договорённости о заключении Генерального соглашения под рабочим названием о сотрудничестве, взаимопомощи и совместной деятельности между Главным управлением государственной безопасности НКВД СССР и Главным управлением безопасности Национал-Социалистической рабочей партии Германии (ГЕСТАПО), — подытожил Берия.

Мюллер согласно кивнул головой.

— В преамбуле предлагается подчеркнуть важность развития тесного сотрудничества органов государственной безопасности СССР и Германии во имя безопасности и процветания обеих стран, укрепления добрососедских отношений, дружбы русского и немецкого народов, совместной деятельности, направленной на ведение беспощадной борьбы с общими врагами, ведущими планомерную политику по разжиганию войн, международных конфликтов и порабощению человечества, — продолжил вероятный нарком внутренних СССР.

Снова кивок головы Мюллера.

— Стороны согласились и с определением общих врагов, которыми являются международное еврейство с его финансовой системой, иудаизмом и иудейским мировоззрением, а также дегенерация человечества, требующая оздоровления белой расы и создания евгенических механизмов расовой гигиены, — зачитывал свои записи Берия.

Кивок головы Мюллера

— Стороны будут обеспечивать безопасность сотрудничества СССР и Германии в военной промышленности, самолётостроении, экономике, финансах, науке и технике, энергетике, в области сокровенных тайн, теозоолотии, теософии, паранормальных и аномальных явлений, влияющих на социальные процессы и внутреннюю жизнь государств, — внутренне Берия торжествовал, читая достигнутые договорённости.