Старичок - бодрячок, или хроники попаданца

— Ясно. По твоей команде остановка и тщательный осмотр местности. Штуцер — в готовности к выстрелу, — повторил приказ Глеб.

Темп движения замедлился. Наконец подошли к гранитным скалам с наваленными перед ними валунами. Кустарник повсюду продирался сквозь каменистую почву. Кое-где стояли одиночные деревья. Поступила команда от Джона: "Остановка!". Глеб находился метрах в 8 — 10 от Джона. Подойти ближе мешали валуны, через которые пробирался Джон.

Глеб развернулся спиной к Джону, поднёс бинокль к глазам и начал изучать окрестности. Неожиданно сзади раздался крик Джона и тут же прозвучал выстрел, а потом и рык гризли. Глеб развернулся к Джону и схватил штуцер. Увиденная картина привела его в ужас: Джон валялся на спине с вывернутой назад головой, над ним стоял огромный гризли и рвал когтями его грудь. Гризли был ранен выстрелом Джона: задняя правая нога была перебита. Он был готов к прыжку на Глеба. Прыжок гризли и выстрел охотника в его раскрытую пасть произошли одновременно. Уже мёртвый гризли приземлился в трёх метрах от Глеба: перебитая нога не позволила совершить медведю полноценный прыжок. По инерции его тело пролетело вперёд и толкнуло Глеба. Тот упал назад, сильно ударившись головой о камни. Только надетая шапка помогла не получить серьёзную травму головы. Но упал Глеб всё равно неудачно: на правый бок на острые камни. От травм на теле спас висящий на спине рюкзак. Но правое бедро от таза до колена сильно пострадало. Если и потерял сознание Глеб от боли, то только на секунды.

В запале он вскочил на ноги, но тут же правая нога подломилась, и Глеб оказался на земле.

"Неужели сломана! — пришла мысль. — Тогда мне конец!"

Глеб ощупал ногу: до бедра было не дотронуться. Ниже колена острой боли не было. Опираясь на штуцер как на палку, он снова попытался встать. Медленно поднялся на ноги и, обойдя лежащего мёртвого медведя по дуге, сильно хромая и стискивая зубы от боли, направился к Джону. Приложил ладонь к его шее, чтобы нащупать пульс: его не было. Джон был мёртв.

Глеб опустился на камни рядом с ним: голова кружилась, тошнило, сильно болело место за правым ухом ближе к затылку. Он потрогал его, сняв шапку: там оказалась шишка величиной с грецкий орех. Крови не было. Расстегнув ремень брюк, спустил штаны и осмотрел правое бедро: одна огромная гематома. Бедро на глазах распухало.

"По моим ощущениям у меня сотрясение головного мозга средней тяжести, перелома ноги нет, но гематома на бедре очень большая и пройдёт не скоро. Передвигаться не смогу минимум неделю. Значит, и добраться до нашего временного лагеря, не говоря об основной базе, тоже не смогу в течение двух — трёх недель. До лагеря надо пройти по горам километров двадцать пять, а до базы от лагеря — ещё тридцать пять — сорок. Припасов, кроме выстрелов для штуцера, мы много не брали: бутерброды для перекуса во время пути, две литровые флажки с водой и всё. Причём флага Джона, которая висела снаружи на ремне — расплющена и вся вода вытекла. Надо посмотреть, что у него имеется в рюкзаке: в ближайшие дни ни сходить за водой (ближайший ручей остался позади этого места в двух километрах), ни как-либо добыть пищу (если не считать тушу убитого гризли) я не смогу."

Глеб подтянул к себе рюкзак Джона и открыл его. Кроме боеприпасов и трёх снаряжённых малых факелов только запасное нижнее бельё, пара шерстяных носков, пакет с бутербродами, аптечка и пустые пакеты для упаковки желёз гризли. В боковом кармане лежали: серебряная флажка с пинтой виски, коробка с рыболовными снастями, две бензиновые зажигалки.

"Значит, у меня всего литр воды. Надолго ли его хватит? Виски считать не имеет смысла: потребление спиртного при жажде только её усугубляет. Надо оглядеться: вечереет, где-то надо устроиться на ночёвку. И осмотреть место засады гризли: едва ли он находился далеко от своей "квартиры", может быть там можно будет устроиться на некоторое время. Ночи уже холодные, значит необходимо топливо для костра. Ох, моя бедная нога! Как мне удастся подготовиться к ночлегу?"

Глеб опять, опираясь на штуцер, поднялся на ноги. В ближайшей скале, скрытый валунами, виднелся вход в большую пещеру. Метрах в десяти от него — небольшая дыра в половину человеческого роста.

"В большой пещере обитал убитый гризли. Там у входа валяется множество выбеленных на солнце костей съеденных им животных. А кто жил в малой, если это, конечно, пещера? Пойду туда."

Глеб одной рукой опираясь на штуцер, другой волоча за собой рюкзак Джона, поковылял к малому входу. Путь в двадцать метров он преодолел за полчаса: на ногу наступать было невозможно, голова кружилась. Он трижды опускался на землю и отдыхал, пережидая головокружение. Наконец, добрался до малой дыры в скале. Присел у входа и заглянул в неё.

Сначала увидел тянущийся вглубь скалы проход метра два длиной, по которому низко согнувшись мог пройти человек. Далее было какое-то расширение, похожее на пещеру. Света было мало и разглядеть подробности от входа не удавалось.

Глеб достал один из факелов из рюкзака Джона, поджёг его и, вооружившись ножом, пополз на левом боку по проходу внутрь скалы, стараясь не шевелить правой ногой, а просто подтягивая её.

Ползти было легче, чем идти: отсутствовали камни, через которые приходилось перешагивать. За проходом оказалась пещера высотой с рост человека, шириной метра три и длиной не более пяти. В её торце от пламени факела отражалась какая-то переливающаяся всеми цветами радуги непрозрачная плёнка.

"Похоже, у меня галлюцинации. Или по стене пещеры стекает вода и так от неё отражается свет. Надо подползти поближе."

Ещё немного усилий и Глеб оказался около "галлюцинации".

"Ведь мне знакома такая плёнка! Я дважды наблюдал нечто подобное: при переносе в первый параллельный мир и во второй тоже! Так выглядит портал между мирами! Неужели это третий портал, встречный мною? И он ведёт в очередной параллельный мир или в какую-нибудь точку этого мира. Значит, не всё потеряно. Мне отлично известно, что при переходе в параллельный мир человек омолаживается и здоровеет. Омолаживаться мне особо не надо: и так выгляжу лет на тридцать пять, а вот вылечить свои болячки — необходимо. Торопиться не буду. Хоть немного отлежусь в этой пещере, приму лекарства от головной боли, подумаю, что и как стоит делать, и только потом решусь на переход. Ещё неизвестно, что находится за этой плёнкой. Может быть река, может быть обрыв в бездну, а может и безвоздушное пространство. В любом случае придётся рисковать. Оставаться здесь без воды и пищи — всё равно погибать."

Глеб положил себе под голову свой рюкзак и лёг на пол пещеры около стены, сместившись в сторону от прохода к плёнке (ширина её была в районе метра, а высота — до потолка пещеры): вдруг кто-нибудь с той стороны попробует пройти в этот мир, а тут он лежит, мешает проходу. Практически сразу усталость взяла своё и Глеб уснул.

* * *

Сон оказался долгим. Когда он проснулся выход из пещеры был еле виден. Глеб прополз к выходу, вылез наружу, не отходя далеко сделал "свои маленькие дела", посмотрел на небо: облака закрыли звезды, луна сквозь них еле была видна. Похолодало: снаружи было около нуля. В пещере — значительно теплее, но тёплый воздух быстро улетучивался. Он достал из рюкзаков все одёжки, какие там были, и натянул на себя. Выпил пол фляжки воды: жажда мучила давно, но он терпел, экономя воду.

"Надо дождаться утра, перебрать вещи из рюкзаков, посмотреть, что имеется стоящего на теле Джона: ему уже всё равно, а мне может пригодиться за порталом, доесть припасы и — в путь!"

Он опять лёг на пол пещеры и, к своему удивлению, снова уснул. Проснулся в восемь часов утра — его "золотые" пропели побудку. Подобрался поближе к входу и вытряхнул на пол пещеры всё содержимое обоих рюкзаков. Затем сползал к трупу Джона и просмотрел его карманы: конечно, нехорошо так поступать, но куда деваться: "не я такой, а жизнь такая".

Под рубашкой обнаружил специальный пояс, набитый золотыми монетами и местными долларами. Был там и пакетик с пятью бриллиантами от 2-х до 3-х карат. Золотой крестик с шеи снимать не стал: большой грех. Штуцер Джона валялся рядом. Дуло согнуто: похоже гризли наступил своей ногой и испортил оружие. Подобрал и бинокль: его собственный был значительно хуже, чем у Джона. Вернулся в пещеру.

"Не стоит с собой брать всякую ерунду: тяжело тащить, да и там едва ли будет нужна. Например, доллары. Хотя неизвестно место выхода через портал: вдруг на какой-нибудь другой материк этого мира. Доллары надо оставить: они везде в цене. Что ещё можно оставить? Нет, так не пойдёт! Не известно, куда меня закинет. Надо брать всё: вдруг там каменный век и любая железка будет на вес золота, которое там никому не нужно! Решено! Беру всё, что есть. Тогда надо сползать опять к трупу Джона и забрать его сапоги. И засунуть труп в щель да и завалить его камнями. Так будет по-христиански. Хоть от диких животных, может быть, удастся защитить."

Через час рюкзак был собран. Второй, пустой рюкзак, положен внутрь первого. Были съедены все остатки припасов, во фляге оставлено не более ста граммов воды: вдруг что-то случится экстраординарное и вода окажется той соломинкой, которая выручит в последний момент. Штуцер заряжен, повешен через правое плечо дулом вниз. В левой руке — трость с клинком, пережившая все прошлые приключения Глеба. Можно переходить в новый мир!.

* * *

Он осторожно подошёл к плёнке и сначала кинул сквозь неё небольшой камень. Тот свободно пролетел и обратно не вернулся. Хотя, с чего он должен был вернуться? Потом потыкал сквозь плёнку испорченным штуцером Джона. Опять без каких-либо последствий.

— С Богом! — проговорил Глеб и бочком, опираясь на трость, преодолел радужную плёнку.

Сердце, как обычно, пропустило удар. За плёнкой оказалась какая-то тягучая ватная субстанция, через которую приходилось с усилием протискиваться. Глеб проходил через неё закрыв глаза и даже не дыша. Наконец, он почувствовал кожей лица тепло от лучей солнца и открыл глаза. Глеб стоял спиной к отвесной каменной стене, ему в глаза светило солнце, было тепло и со всех сторон слышны были шорохи листвы, пение птиц и отдалённый шум работающих двигателей автомобилей, который он сразу узнал. Вокруг был хвойных лес. Каменная стена оказалась гранитной скалой, похожей на те, что он видел в Карелии. Перед ним на расстоянии пятидесяти метров находилось небольшое озеро, с берегов заросшее камышом. Дышалось легко. Вокруг людей не наблюдалось.

"Интересно, куда это я попал. Опять же, шум автомобильных двигателей, то приближающихся, то удаляющихся то справа, то — слева. Похоже, недалеко от меня находится шоссе, по которому мчатся автомобили. Выходить на дорогу надо осторожно. Сначала попытаться определиться, где я нахожусь, потом решить, не надо ли припрятать часть вещей, и только затем предпринимать решительные действия."

Глеб осторожно, постоянно останавливаясь и оглядываясь, прислушиваясь к окружающему его пространству продвигался к шоссе. Не густой лес, в основном, хвойный, кустарник в рост человека окружали его. Вот и шоссе!

Он осторожно раздвинул ветки кустарника, отстоящего от шоссе метров на пять и отделённого от него канавой, в которой кое-где блестела на солнце вода, и взглянул на шоссе.

"Автомобили очень похожи на те, что я видел в своём родном мире. Вон, даже отечественные Волги, ВАЗ Лады и "буханки" с "козликами" встречаются, только их мало. Имеются и заграничные: немецкие, французские, японские и корейские малолитражки, только всё 80 — 90 годов XX века выпуска. Смотри ка, а номера-то всё питерские, с цифрами региона 47 и 98 пролетают. Какой сейчас год? Вот бескультурье какое! Из окна машины выбросили мусор, завёрнутый в газету. Метров пятьдесят от меня, упал в канаву. Газета намокнет, ничего не прочитаю. Надо доставать. Ой, чуть ГАИ меня не заметила: мимо промчалась на "волге"! Нельзя пока мне ей на глаза попадаться!"

Глеб, выбрав момент, когда автомобилей на шоссе было мало, выскочил к канаве и сломанной веткой подтянул к себе намокший газетный свёрток. Быстро опять спрятался за придорожные кусты. Дрожащими руками развернул газету и прочитал название: "Helsingin Sanomat".

"Так, финская газета, выпущена 27 августа 1992 года. Не думаю, что сегодняшняя дата намного отстоит от той, что указана на газете. Жаль, финского языка я не знаю. А это шоссе, похоже, идёт от Питера в Финляндию. Теперь бы определиться, что это за мир? Может быть тот, родной, из которого я первый раз исчез через портал. Или опять другой, но похожий на мой? Да, какая разница! Всё равно документов у меня нет, никакие старые, сохранённые из различных миров мне не подойдут. Опять придётся выкручиваться и добывать их всеми правдами и неправдами. Вернусь ка я к тому месту у гранитной скалы, куда переместился последним порталом, переберу свои вещи, да и спрячу до лучших времён те, что так или иначе могут меня как-то скомпрометировать. Может быть эти лучшие времена для меня вскоре настанут. Всё же я хорошо помню этот год, 92-й! Ещё бы надо придумать легенду для властей, объясняющую моё появление в этом мире без документов."

Глеб потрогал голову: шишка была на месте, но не болела. Осмотрел бедро: огромный синяк остался на месте гематомы, но боль только слегка ощущалась. Проверил свою одежду. Снял трикотажное нижнее бельё: такое в его времени не носили, скорее оно относилось к довоенным временам.

"Придётся остаться без трусов. Что-нибудь придумаю, если придётся объяснять их отсутствие. Например, искупался, повесил сохнуть, ветер унёс их в реку, и они утонули. Дурацкое объяснение, но и я не совсем умный: гематома на ноге, шишка на голове, провалы в памяти. Это помню, а то — не помню. Пусть проверяют. Рубашка нормальная, полотняная в клеточку, старенькая. Джинсы настоящие американские. Немного широковаты внизу. Ничего, сойдёт. Куртка чёрная, кожаная. Фасон странноватый, тоже сойдёт. На ногах сапоги яловые с портянками. Не знаю, тут носят такие или нет. Всё равно других нет. Шапка шерстяная, двойной вязки, тёплая. Годится. Остальное всё спрячу."

Глеб быстро собрал свои вещи. Оставил себе только две золотые монеты. Все документы, остальное золото, кинжал, разобранный штуцер и боеприпасы к нему положил в рюкзак Джона: тот был покрепче и сделан из толстого брезента. Дольше пролежит в земле и сохранится. Своим ножом выкопал яму у гранитной скалы в месте своего появления, обложил её изнутри камнями, на них положил рюкзак Джона, опять сверху на него наложил камней и всё закидал сверху землёй. Утрамбовал это место, разровнял грунт и забросал его сверху еловыми иголками. Теперь это место не отличалось ничем от соседних.

Одну монету спрятал в потайной карман в джинсах, пришитый изнутри внизу правой штанины. Вторую оставил в кармане рубашки: она маленькая, чуть что суну в рот и проглочу.

Придумал легенду:

"Пошёл в лес за грибами, навстречу трое молодых парней, поддатые. Попросили закурить. Не курю. Началась драка. Ударили чем-то тяжёлым сзади по голове. Упал, еле встал, хотел убежать, залез на какие-то гранитные камни. Они за мной, толкнули, опять упал, сильно удалился правым бедром и отключился. Пролежал несколько дней у камней не в силах встать. Проверил карманы — пусто. Ни денег, ни документов. Рюкзак, что был со мной, упал между камнями. Они его, наверно, по пьяне не заметили. Да в нём ничего интересного и не было. Еле достал. Сейчас с трудом вышел к людям из леса. Нога и до похода в лес болела, поэтому была с собой трость. Пока дрались, тоже упала в камни. Как звать помню: Глеб, вот фамилию забыл, но что-то похожее на Котов, где жил — не помню, где работал — тоже. Много чего забыл. Буду косить на амнезию."