Фант.боевик. Канцлер. Дилогия

— Убью заразу! — закричал Сухов и, подхватив с земли половинку кирпича, метнул его в Хомячка. Ротвейлер резво убежал и спрятался.

Отправив уже третьего рабочего в больницу, Сухов вышел на охоту на Хомячка. Для расправы над тупой собакой Сухов прихватил тяжёлый арматурный стержень.

— Давно пора,— одобрительно шептался народ, и с радостью подсказывали Сухову все лёжки Хомячка.

Рабочие, видя злую решимость прораба, не пытались отговорить того от уничтожения гнусной собаки. Евгений долго искал Хомячка, пока не нашёл его в траншее под будущую теплотрассу, где тот остервенело грыз новый сапог. На этот раз Хомячок просчитался, думал, что слабо кому-либо заехать ему арматурой по голове, с такой-то крышей. Евгений не дал ему шанса. От первого удара Хомячок увернулся, но стержень перебил ему лапу. Поняв, что его сейчас будут убивать, Хомячок пытался выскочить из траншеи, но получил сокрушительные удары, от которых и сдох.

На другой день Сухова вызвал к себе хозяин. Кто-то всё-таки доложил Гоше о случившемся, а тот, в свою очередь, выставил Сухова в самом плохом свете перед папашей. Пришлось Сухову рассказывать про художества Хомячка и Гоши, но Никитин старший не хотел ничего понимать. Короче говоря, Сухова с треском уволили с работы. Ну, не родного же отпрыска наказывать, всё ж родная кровь. Сам хозяин не собирался преследовать Сухова. В общем-то, он не держал на него зла, однако, младший зло затаил. Действовать младший решил как всегда исподтишка, подговорив трёх своих не очень далёких приятелей, по которым уже плакала тюрьма. Те, естественно, за деньги согласились избить Сухова. Конечно, надо такого избить, а то всякое быдло, перестало уважать хозяев жизни.

Вместе с работой Сухов потерял и место в рабочем общежитии. Жильё было совершенно не ахти, но другого жилья Сухов себе позволить пока не мог. Оформление документов и выселение из общежития продлилось до вечера. А вечером Сухов был совершенно свободен, как ветер. Из личных вещей у него был только рюкзак и сумка. Вот так с рюкзаком и сумкой он оказался на вечерней улице. Сегодня ночью он проведёт в доме приятеля, а вот завтра проблему с жильём и работой надо будет решать. Вздохнув, Сухов повесил рюкзак за спину, взял в левую руку сумку и отправился к приятелю. На тихой тёмной улице его обогнала машина, которая остановилась метрах в двадцати от спокойно идущего Сухова. Из машины вышли три накаченных организма, ну это те, кто себя считают за хозяев жизни. Не задерживаясь, они сразу же напали на ничего такого, не ожидавшего Сухова.

* * *

* * *

* * *

* * *

*

Мне нравилось ночью гулять по Краснодару в сопровождении, естественно, моего личного телохранителя Руни. Особенно приятно было пройти по старым тенистым, застроенным одноэтажными домами, улочкам. Сейчас Краснодар из-за бурного строительства начал терять свою одноэтажную самобытность. Там, где новостройки уже не интересно гулять не то, что ночью, а даже днём. Почему-то многие микрорайоны города застраиваются слишком компактно. У них здесь есть логическая электронная игра, называется Тетрис. Наверное, новой застройкой руководит чемпион по этой игре. Правда, этот чемпион не обращает внимания на благоустройство территории. Новостройки отличаются какой-то недоделанностью из-за формально выполненного благоустройства. Ну, ничего, нам с Руни ещё оставили места, где можно погулять в старых районах. Народ в этом городе несколько непунктуален, более безответственен, чем в приморских городах. Понятие "пофигизм" здесь более развито. Однако, в этот город едут со всей страны, хотя климат здесь совсем не мягкий, как у моря, а даже суровый, особенно летом. Жара и зной. Изредка ночью к нам пытаются приставать лихие люди. Их можно понять, идут два подростка, почему бы их не ограбить. Я разрешил Руни в таких случаях не церемониться. Ей такие ситуации в радость, можно подраться. Разрешение ведь получено. Но, сегодня я не дал ей порезвиться, сообщив, что если вдруг случиться нападение, то калечить или уничтожать аборигенов не надо, а надо брать их в плен. Мне срочно потребовалось несколько тел аборигенов для акции устрашения, причём тел в приличном состоянии. Надо же о себе периодически напоминать. Зло мы или не зло. Вот на одной из тихих улочек нам и попались три шустрых организма. На наших глазах они попытались напасть на мирного аборигена. Ну не дадут мне спокойно погулять, везде надо разруливать ситуации различной степени гнусности. Руни вырубила всех четверых нейропарализатором. Затем построила всех в колонну по одному и повела к нам на одну из квартир. Это наше убежище представляло бывший компактный спортивный центр, который мы переоборудовали под наши цели. Там мы проводим опыты по модификации тел, обучаем некоторых аборигенов, ну и сами периодически живём. Район спокойный, это я так думаю. Ну, были на нас наезды местных "братков", но наезды быстро кончились, наверное, "братки" кончились. А "сёстры" почему-то, на нас не наезжают, из чего я сделал вывод, что женский пол здесь более рассудителен. Как мы поступали с местными "братками"? Нет, мы их не уничтожали. А, зачем? Просто мы на них испытывали различные модификации нейропарализаторов. Сносили им остатки разума, вручали страшные кухонные ножи, и отправляли восвояси. В таком состоянии "браток" приходил в места кучкования сомнительных личностей, и начинал страшным кухонным ножом наносить своим друзьям ранения. Наносил до тех пор, пока сам не погибал от рук своих друзей. А что тут такого? Работа у них опасная, постоянные стрессы. Вот разум и сносит. Если наш "браток" не погибал, а успешно ликвидировал свою "бригаду" он, действуя, в соответствии с установленной в его разум программе, шёл ликвидировать другую бригаду. Обычно он далеко не доходил, так как его ловила милиция, впечатлённая его предосудительным видом. Очень уж вид у этих аборигенов был подозрительный, когда они перемещались по городу в окровавленном виде с огромным ножиком в руке. Для разнообразия мы вручали некоторым не ножи, а другие вещи, что под руку попадётся. Хорошо действовали наши "братки", например, молотком или топором. Одному мы дали тяжёлый утюг. Лопату тоже давали, но инструмент было жалко разбазаривать. Хоть объявление на двери пиши "Приходите со своим инструментом".

Попавшихся нам под руку четырёх аборигенов мы допросили. Трое из них были откровенными дураками и бездельниками с большой дороги. Четвёртый был их несостоявшейся жертвой, уволенный прораб со стройки. Его по наущению сына хозяина строительной фирмы должны были, как следует избить эти трое организмов. Звали его Евгений Сухов. Его я приказал Руни привести в порядок и поселить у нас, мне нужен был хороший строитель, да и как человек этот Сухов вроде неплохой. А вот с тремя организмами я решил расправиться по-своему. Я уже говорил, что мне совершенно не нравятся краснодарские новостройки. Скученно, убого, грязно, растений очень мало, ну кто так делает. Оказалось, делает это Никитин и много таких предпринимателей как он. Что ж, придётся его немного покритиковать. Строить надо хорошо, а не тяп-ляп. Новостройка должна глаз радовать, должна быть удобной для проживания. Чтоб я мог там с удовольствием погулять. Чтоб через современную архитектуру я обогатил свои знания в этом виде культуры. А то, что они делают, это к культуре ну никак не отнесёшь. Скорее к бескультурью. Думаю, жители будут очень довольны, если мы покритикуем таких застройщиков. Как их изделия, так и их самих. Спрашивать у Никитина, почему он так некрасиво поступает со своими согражданами, я не буду, итак всё видно. Одного пленного организма я направил к Гоше Никитину. А как иначе, долги надо отдавать. Теперь Сухов наш человек, а покушаться на нашего человека категорически нельзя, что тут непонятного. Второго, что умел управлять автомобилем, я отправил к старшему Никитину. Третьего я направил к только что "построенной" самой уродливой девятиэтажке. Бедный народ туда ещё не въехал, как сообщил мне Сухов, там ведутся заключительные работы. Что ж поможем народу, не дадим ему въехать в уродливый дом. Да и вокруг там грязновато. Вот не надо устраивать в городе, куда я перебрался коррупцию и криминал, всякую моральную распущенность и цинизм. Надо местным аборигенам научиться бережному отношению к национальному культурному наследию, не торговать предметами старины и искусства. Объекты культурного наследия это достояние всего общества. А какое достояние могут представлять дома, построенные Никитиным? Нет, однозначно, начинаем критиковать, и развернём в обществе дискуссию о культуре. А это значит, что надо искать компромиссы, так как вопросы культуры это вечный спор. Здесь принцип "большинство — меньшинство" не работает. Однако, надо учитывать, что за "меньшинство" излагает своё мнение.

* * *

* * *

* * *

**

Паша Выгодский опять поехал в командировку в город у моря. Он очень корил себя за то, что не просчитал события в Туапсе. А в самом Краснодаре особых событий не происходило, что навевало скуку. Теперь он надеялся уговорить самого Лёню Провидца поехать в Краснодар. Это будет сильный ход. Лёня такого может наговорить на публике, что на пару лет хватит.

Прибыв в Туапсе, Паша походил по местам последних боёв, начав с перрона вокзала. Кое-где ещё были видны следы от взрывов. Местные с охотой провели экскурсию по основным местам, по которым прошлись "зомби". Многие уверяли Пашу, что лично уничтожили штук по тридцать зомбей. Но, внимательно посмотрев на эти личности, Паша разуверился в полученной информации. Затем Паша направился прямиком к знаменитому дереву, под которым говорил сам знаменитый Лёня Провидец. Увидев Лёню, Паша кинулся к нему с обнимашками.

— Брат мой, дай я тебя обниму на 500 рублей, — вскричал он, расталкивая конкурентов.

Для закрепления своих добрых намерений Паша выложил из сумки много вкусных гостинцев и забросил в коробку денег. Подарки принял верный Митрич, а вот Танюхи Пыжика уже не было. Как узнал Паша, Танюха погибла, как раз на этом самом месте, защищая Камень Жизни. Мир её праху. Сам Камень Жизни пострадал от взрыва, пострадало и знаменитое дерево. Можно было видеть на нём только несколько новых зелёных веток. Расколотый Камень Жизни лежал здесь же, но уже никто из людей не притрагивался к нему. Он был мёртв.

Паша начал беседу издалека, постепенно приближаясь к теме своего визита. Но Лёня опередил его, сказав, что никуда не поедет. Сказал он это достаточно громко, что сразу же насторожило дежуривших там милиционеров. Они кинулись выяснять, кто это такой хочет увезти нашего Лёню. К милиционерам присоединился и дежурный сотрудник ФСБ, но за ментами не успел. Те уже вовсю требовали от Паши объяснить, что он здесь забыл, и зачем хочет увезти Лёню. Паша привык, что его все узнают, поэтому от такого напора несколько растерялся, начав говорить, что он представитель телевидения и хочет всем показать Лёню. Это не произвело на ментов никакого впечатления, они начали требовать от Паши документы, при этом сотрудник ФСБ поддакивал, но настаивал, что он тут главнее. Милиционеры жёстко стояли на своей позиции, сказав, что сами будут разруливать сложившуюся ситуацию со сманиванием нашего национального достояния в Краснодар. Короче, кто первый встал, того и .....Лёня.

Обескураженный Паша достал своё удостоверение телевизионщика, которое совершенно не подействовало на представителей закона, в том числе и на фээсбешника. Заглянув в документ, представители закона сообщили, что таких удостоверений можно наделать кучу в любом подземном переходе.

— Ага, ближайший подземный переход в городе Ростове, — начал кипятиться Паша, даже его выдержка психолога начала давать трещину.

— Так, значит, вы подтверждаете, что приобрели эти документы в подземном переходе города Ростов-на-Дону, — спросили милиционеры, а фээсбешник поддакнул. — Назовите точное место покупки "документа", дату, когда приобрели и у кого.

— У меня и паспорт имеется, — сварливо напомнил Паша. — Вот, пожалуйста, любуйтесь.

Милиционеры и фээсбешник внимательно посмотрели в паспорт.

— Этот документ надо изучать под микроскопом, — начали они, а фээсбешник поддакнул, но уточнил, что желательно в их управлении.

Назревал скандал между двумя уважаемыми организациями, а крайним мог оказаться Паша. Начинающийся скандал погасил Лёня, чётко сказав, что никуда не поедет, но готов ответить на несколько вопросов своего друга из Краснодара.

Паша понял, что умыкнуть ценного Лёню ему категорически не позволят. Пришлось довольствоваться малым, а именно, только короткой беседой.

Лёня не стал щадить чувства Паши, а выложил всё, что знал. Он злорадно объявил, что Он обратил свой взгляд на Краснодар, теперь там будут события, держитесь нечестивцы. Паша насторожился: какие события? Лёня, не слушая его, начал вещать. Клевреты быстро записывали пророческие слова. Со слов Лёни выходило, что Он уже покарал каких-то Хомячка, Спицу и Жоржика, а также лишил разума несколько криминальных организмов.

— Похоже на криминальные клички, — сказали милиционеры, фээсбешник поддакнул.

Лёня продолжал, причём весьма злорадно: Ему, находящемуся в высших сферах, не понравились новые построенные дома в Краснодаре, причём категорически. Плохой дом скоро сгорит, а может даже не один, предсказал Лёня, а главные строители его сгорят с ним вместе. И если будете гневить Его, строя плохие дома, то Он будет постоянно насылать свой очищающий огонь. Раз десять, точно нашлёт.

Немного подумав и собравшись с духом, дальше Лёня понёс совершеннейшую ахинею. По всему выходило, что краснодарцам теперь будет совсем худо. Мёртвые начнут приходить к живым и качать права, а также ждите массового прихода приведений и потусторонних сущностей.

Началось, подумали милиционеры. То же самое подумал и фээсбешник, хорошо хоть не у нас.

Паше Выгодскому стало как-то не по себе от таких пророчеств. Одно дело весело инспирировать всякие события, другое дело этот самый очищающий огонь. Он уже насмотрелся на следы этого огня. Здесь полгорода в этих следах. Обескураженный он спросил у Провидца, что ещё ожидать плохого в ближайшие три года. Провидец не стал ходить вокруг да около, а прямо сказал, что через два года зимой будут такие холода, что промёрзнет река до дна, а летом будет очень большое наводнение. Ну, а весной случиться оползень в Апшеронске.

— Это где секретный полигон, — уточнил Паша.

На эти слова Лёня посмотрел на Пашу, как на идиота.

Ну, а через три года будут взрывы на остановках, но это будет не Его очищающий огонь, а плохие люди постараются. Такую информацию все лихорадочно записывали, даже фээсбешник.

— А библиотеки? Библиотеки будут гореть или нет? — на всякий случай уточнил Паша.

Его услышали и сообщили, что если библиотека будет в хорошем доме, то, может и не сгорит, а если в плохом, то обязательно сгорит.

Больше Паше Выгодскому ничего не обломилось. Лёня оказался "невыездным", да он и сам, особо, не стремился уехать из города, ему было и так хорошо, только напрягало, что Он очень не любит выпивох.

Паше Выгодскому с собранным материалом осталось только отправиться домой. На студии Пашу ошарашили новостями, имеющими приоритетный ранг. Прогремело три взрыва, причём все теракты были направлены против семьи Никитиных. По свидетельству очевидцев взрывы совершили смертники. Один из смертников залез к Гоше Никитину в его машину: взорвались вместе с машиной. Уже другой смертник на автомобиле подъехал к офису Никитина старшего, дождался, когда тот выйдет из офиса, подойдёт к своей машине, тогда сам подъехал поближе к Никитину. Взрывом было уничтожено много автомобилей, стоявших рядом, сильно пострадало здание, где был офис. Третий взрыв сложил только что построенное, но ещё не сданное в эксплуатацию, девятиэтажное здание. Количество жертв ещё не установлено. Вот и стало понятно, что имел в виду Лёня Провидец. Провидец ещё говорил про каких-то Спиц, Хомячков и Жоржиков. Через некоторое время Паша установил, что Жоржик — это местный маньяк, которого недавно арестовали, Спица — местный преступный авторитет. Спицу, вместе с его охранниками, убили в одну из ночей. А кто такой Хомячок так и не выяснили. Тоже, наверное, какой-нибудь авторитет. Началось, с грустью подумал Паша. Когда тебя не касаются кровавые события, то жить весело, а когда начинают касаться лично тебя, то становится грустно. Всё, решил Паша, возле новых уродливых домов больше не хожу. Но как мимо них не пройти, ведь сам он обитал в таком же доме. Страшно стало жить на белом свете. Вот какому-то существу из Высших сфер не понравилась современная трактовка архитектуры, и всё, трясись теперь от страха. Куда мир катится?