Олег Борисов Золото

* * *

Поздним вечером, когда быстро наступившая ночь доела остатки солнечных лучей и приколотила тьму серебрянными гвоздями звезд, в дальней комнате купеческого дома Карл беседовал с Толла-Ка. Перед тем как начать разговор, бывший контрабандист, бывший лист-сержант и бывший убийца не поленился и проверил, что никто их не подслушивает. Затем оставил чуть-чуть приоткрытой дверь и периодически посматривал в сторону коридора — не сунет ли кто излишне любопытный нос поближе.

— Ты знаешь, почему во время нашего побега охрана помчалась сначала к порту и лишь потом начала трясти трущобы Кривого холма?

— Мы оставили там ложный след, вот и купились, — проворчал здоровяк, пытаясь понять, куда клонит приятель.

— Они бы разделились, если бы старшему охраны не приказали. И взяли бы нас прямо у лодки, пока мы ковырялись с погрузкой.

— Приказали?

— Именно... Мы здесь не для того, чтобы ходить в набеги с "сыроедами". И не для того, чтобы потрошить по весне Хапран. У нас другая цель. И мы стоим буквально в шаге от того, чтобы закончить эту работу.

Толла-Ка медленно положил любимый топор на колени, погладил отполированное до зеркального блеска лезвие и прошептал:

— Алхимик... Проклятый мастер, создавший демоническое оружие...

— Именно. Полковник хочет его голову. И я готов эту голову преподнести Рампу на блюде. Отдадим ряженого — он все еще ногу лечит. Заодно и татуировка приметная у болвана имеется. Успел уже не только нам глаза намозолить. Поэтому вполне сойдет за настоящего оружейника.

— А Брокк? Что будем делать с ним?

Карл усмехнулся, и от его оскала у Толла-Ка мурашки побежали по коже:

— Настоящий умник должен пропасть. Вместе со всеми знаниями... Сейчас в мастерских складировали все "громыхатели", которые готовят к летнему набегу. И сотни бочек "гремучки". Вспомни, что случилось, когда взорвался склад, откуда мы удирали. Здесь же можно устроить представление пострашнее... Я уверен, что после такого не останется ни одной целой железки. А если выбрать удачно время, я даже могу подстраховаться и повредить все, что попадется под руку. Брокк жаловался, что в начале работы кто-то из молодых подмастерий хотел прочистить запальное отверстие куском проволоки и забил его. Пробивать заново — трудно, проще было отправить на переплавку...

— И зачем нам это? Я уже думал, что мы тут осели.

— До каких пор? На год, два, три? Посмотри, Фамп дергается каждый раз, когда в ворота стучат. Он — уважаемый человек. За ним сила торговых гильдий и очень богатых людей. И все равно — в любой момент ярл может приказать вздернуть его на потеху дружине, если посчитает, что так нужно... Мы же — вообще перекати поле. Сегодня нам дали корабль, завтра его отнимут, а самих в колодки. Нет, Толла-Ка, это не наши земли и не наши друзья. Мы для них — всего лишь инструмент, который можно в любой момент сломать и выбросить.

В комнате повисла тишина и было лишь слышно, как ветер кидает крупу в плотно закрытое ставнями окно.

— Но если мы вернемся, с нас спросят за рейдер! Такое не забудут, согласись.

— Не забудут. Но корабль подставили под нас специально, это было оговорено. Толпа кандальников, которых не жалко... Главное не это... Мне приказали пробраться в Хапран и убить Рампа. Для этого уже приготовили лодку с мальчишкой, который привез нас сюда. И он же после убийства должен вернуть назад... Слышишь? Нам уже приказывают. Хотя считалось, что мы с тобой — вольные люди, которые спасли купца и готовы учить местных капитанов, как управлять настоящими кораблями, а не их утлыми лодочками.

— Убить? Да на нас тогда объявят охоту по всему Северу! И почему они думают, что к полковнику так легко подобраться?

— Это уже не важно. Убить можно любого. Но я в самом деле не собираюсь гарантированно совать голову в петлю. После такого нас действительно будут искать везде. А то и пришлют гонцов с предложением выдать уже наши головы в обмен на что-то полезное. Барб Собиратель терпеть не может, когда его лучших командиров пускают под нож... Но я не собираюсь плясать под чужую дудку.

— И что предлагаешь?

— Подумай сам. Если мы уничтожим все запасы... Ну, или хотя бы большую часть военных запасов, то все эти вольные ватаги останутся без нового оружия. Без Брокка им понадобится много времени, чтобы восстановить мастерские, подобрать правильный состав металла, отлить новые "громыхатели". Алхимик хвалился, что он так до сих пор и не передал секреты соглядатаям. И значит, можно "сыроедов" оставить со спущенными штанами.

— Они не пойдут в набег летом... Или пойдут, но вряд ли их ждет успех...

— Плевать на них и набег... Главное, если мы прихватим с собой штук шесть дьявольских "подарочков" и несколько бочек "гремучки", мы сможем вооружить собственную шхуну. И эта шхуна легко год или два будет потрошить любые корабли, которые попадутся ей по дороге. Отдадим голову полковнику — и он восстановит нас на службе. Обещал даже повысить в звании... Значит, никто не будет немедленно хватать нас за глотку и тащить в пыточную... К весне доберем команду, разберемся с шхуной и двинем на восточную границу королевства. Там полно тайных мест, в которых я в бытность контрабандистом прятался от пограничников. Успеем сорвать куш — вскроем несколько богатых купеческих галеонов. А то и какую частную виллу выпотрошим. И уже с полученным золотом можно затеряться где подальше. Как тебе такой вариант?

Бывший гладиатор надолго задумался, затем недовольно вздохнул и ответил, разглядывая пляшущий огонек свечи:

— Опасно... Слишком многое может пойти не так... Если Рамп за голову не отблагодарит? Если наоборот, решит все концы обрубить?.. Если оружие с собой не получится увезти? Если, если... Даже не знаю...

— Думай. Думай и решай. Потому что времени у нас два дня. На третий нас отправят в Хапран. И я предпочту сделать это так, как нужно мне, а не под присмотром Дядьки и его подручных...

* * *

Этой же самой ночью на много миль южнее не спал еще один человек. Полковник Рамп разбирал накопившуюся переписку и размышлял, не пора ли подать бумаги на поиск двух беглых абордажников, которые так удачно удрали на север, но до сих пор не подали весточку о себе. Может, они уже сгинули. А может, решили сменить флаги хозяина и теперь всецело принадлежат братьям Скейд. Неизвестно... Хотя посланный за рейдером с кандальниками разведывательный баркас все же смог вернуться назад. Буквально чудом ускользнув от толпы чужих драккаров, выстояв в налетевшем снежном шторме и доползший домой на перекошенных артефактах. Суденышко на слом, обмороженную команду в лазарет. И теперь лишь ждать — будут ли долгожданные новости от лист-сержанта. Или можно объявлять фальшивых дезертиров врагами короны и рассылать их изображения по всем ближайшим городам...

Посмотрев на письмо в руках, полковник раздраженно бросил его на стол и устало потер лицо. До ожидаемой войны еще полгода, если не больше, а вал дел накрывает уже с головой. И мало кто из подчиненных офицеров способен тащить груз забот так же хорошо, как и он сам. Везде нужно присматривать, бить по загребущим рукам подрядчиков и периодически устраивать встряску окружающим. Похоже, холода и снег погрузили Хапран и всю округу в зимнюю дремоту. И это вместо того, чтобы со всеми возможными силами готовиться к обороне...

Посмотрев на гору еще не разобранной корреспонденции, Рамп решил все же ложиться спать. С бумагами можно будет поработать и завтра. Как и подать в розыск Карла Вафместера. Неделя-другая уже роли не играет. До весны еще долго...

* * *

Новый баркас Ягеру понравился. Добротный, крепкий, с высокой складной мачтой и тяжелой парусиной, обработанной от гниения. Новые канаты, запах свежего дерева от полированных бортов. И два тяжелых артефакторных ящика, установленных под палубой. Новые, из далеких монастырских мастерских. Видимо, сам Фамп Винодел постарался, таких качественных артефактов даже у богатых хозяев драккаров не найдешь. Отличное суденышко. Как раз для него.

В распахнутое окно высунулся один из охранников, нашел взглядом юношу и скомандовал, выпуская клубы пара:

— Тебя абордажники зовут! Заходи с торца, там открыто!

Убедившись, что его поняли, "сыроед" исчез в бараке, захлопнув за собой окно.

Закрыв запорный замок на зубастых бегунках, Ягер спрыгнул на утоптанный снег и повесил ключ на цепочке на шею, убрав его под серый свитер. Теперь никто просто так не сможет угнать чужую лодку. Конечно, замок можно сбить, но это придется шуметь, а баркас стоит на закрытой площади внутри кузниц Брокка. Посторонние здесь не ходят, да и охраны нагнали немало. Удивительно еще, как его сюда пускают. Будет обидно, если потом аукнется это излишнее расположение местного ярла и его ближайшего окружения.

Шагнув внутрь, Ягер чуть не столкнулся нос к носу с Карлом, который что-то активно дожевывал. Увидев молодого капитана, бывший лист-сержант поманил летуна за собой и провел в крохотную комнату, заваленную разнокалиберными ящиками:

— Вот эти четыре мешка для тебя. Здесь пушнина. Смотри, проверяй, чтобы вопросов потом не было. Все шкуры закуплены твоим приятелем, который сейчас мелким извозом на островах промышляет. На паленую головешку похож.

— Клоп Лигг?

— Ага, он. Значит, мешки грузим, сдаешь потом его родне. Чтобы ни одной волосинки не пропало, а то они тебя со свету сживут... Дальше. Вот эти шесть ящиков сейчас охрана тебе уложит на дно баркаса. Их выгрузим в том месте, которое я покажу. Оказывается, недалеко от Хапрана контрабандисты сделали закладку для своих нужд. Место глухое, на болотине, люди там не бывают. Зато с лодкой добраться — дело пары часов максимум. Абордажники про него не знают.

— Вес у ящиков какой? Мне еще бы груз прихватить, — Ягер неодобрительно покосился на обитые железными полосами дубовые крышки с навесными замками.

— Тяжелые, нам вдвоем и не поднять. Но это — приказ ярла. В тайное место уже много чего перевезли, осталось последнюю ходку сделать... Кстати, что за груз хотел? Перед охраной отчитаться или себе на карман подзаработать?

— Охране и знать не надо, что я с лодкой вернусь. Как только домой доберусь, так и собираться на юга будем. Слишком уж неприятно сейчас на границе стало. Война эта на пороге. И вояки все как будто перцем задницу настропалили — так и мечутся... Поэтому возьму что-то себе, обменяю у знакомых на продукты и одежду, да полетим оттуда.

— Насчет товаров... Считать будешь? — Карл выволок из-за ящика широкий мешок и с трудом взгромоздил его на ближайшую закрытую крышку. — Здесь двести золотых, которые тебе платят за то, чтобы мы отвезли груз до места, а потом ты высадишь нас рядом с Хапраном, где покажем. Устроит такая куча золота вместо барахла на продажу? Ну и расположение ярла в придачу.

Замерев, молодой капитан как зачарованный смотрел на плотную мешковину, под которой с трудом угадывалось дорогое содержимое. Две сотни. За то, что он и так собирался сделать по просьбе Дядьки. В благодарность за помощь в покупке новой лодки, за хорошие артефакты и то, что "сыроеды" не стали трясти его как грушу, добывая информацию обо всех изменениях в городе... За эти деньги можно купить отличный домик рядом с двоюродным братом отца. И не обременять его семью, как приехавшие на все готовое голодранцы. Даже можно купить лицензию на полеты в центральных районах и заняться перевозкой продуктов или еще чего с ферм. Даже без полетов денег уже хватит на безбедную жизнь в ближайшие пять-шесть лет...

Шагнув к застывшему в задумчивости юноше, Карл добавил, понизив голос до еле слышного шепота:

— Через две недели нам нужно будет назад. Мне кажется, для тебя две недели или даже месяц пока роли большой не играют. Так вот. За то, что привезешь нас сюда, Локхи обещает заплатить еще триста монет. Поэтому я бы хорошенько подумал... Очень бы подумал на тему того, стоит ли прямо сейчас удирать из Хапрана. Война — она лишь обещает начаться ближе к лету. А деньги... И заметь — огромные деньги! Эти деньги платят прямо сейчас. Поэтому бери мешок, присматривай за погрузкой и готовься к вылету сегодня вечером. Ну и заодно прикинешь, стоит ли вернуться на острова еще раз со старой компанией и получить еще один такой же "кошелечек"...

* * *

Фальшивый алхимик лежал на широкой кровати в углу маленького зала и страдал. Сломанная нога заживала медленно и постоянно ныла. К больному охрана не подпускала никого из бывших любовниц, доверив уход шепелявому старику, похожему на сморщенную от времени грушу на ножках. Вредный "сыроед" постоянно кряхтел, клял на все лады богов и ворчал на пациента, за которым приходилось убирать ночной горшок и объедки. Еще день-два и от тоски можно будет лезть в петлю...

Дверь почти бесшумно распахнулась и внутрь вошел Карл, в наброшенной на плечи пушистой шубе и большим кожаным мешком в руках. Увидев знакомое лицо, лежавший на кровати мужчина оживился:

— О, гости! А я тут уже не знаю, как время убить! И ведь не разрешают домой перебраться, все им боязно за меня!

— Ничего, на днях отпустят. Ты на поправку идешь, можно уже перенести будет. Ну и девушки заждались такого красивого... Слушай, я никак Брокка найти не могу. Он попросил заскочить туда, откуда его забирали в самом начале. Я сдуру пообещал, а теперь голову ломаю, что за место он имел в виду. Не знаешь?

— Откуда забирали?

— Ну да, где его нашли, где он начал свои железки делать... На северах, а вот название деревни из головы вылетело.

Больной удивился:

— Да какая там деревня? Это охотничья сторожка на Седых скалах. Ее еще Пьяной сторожкой называют, там пару раз народ так добычу отмечал, что к утру по холодам обмораживались все. Любого из охраны спроси, они тебе подскажут, как добраться.

— А, понял. Ладно, тогда мы тебе гостинцы оставим и пойдем. Нам еще лететь придется.

— На ночь глядя? Стемнело ведь уже... А гостинцы — это хорошо...

Появившийся следом за приятелем Толла-Ка пригнулся, чтобы не зацепиться головой за низкую притолоку, а Карл тем временем шагнул к кровати и с улыбкой быстро ударил кинжалом в прикрытую белой рубахой грудь "алхимика". Вокруг вонзившегося лезвия медленно стало расползаться бурое пятно. Подвинувшись в сторону, убийца распахнул горловину мешка и нетерпеливо спросил:

— Что возишься? Время уже. Надо до смены караула успеть.

Бывший гладиатор молча вытянул из-за пояса широкий топор, который успел позаимствовать у охраны, и одним ударом отсек голову погибшего. Затем подхватил ее за волосы и аккуратно положил в мешок. Парочка так увлеклась процессом, что не заметила, как в дверях возник еще один незапланированный зритель — Нутт, помощник Брокка.

Двадцатилетний кузнец ошарашенно смотрел на происходящее, не в силах понять: что же именно тут происходит. Потом все же не сдержался и спросил:

— Это за что его? Вроде бы выздоравливал, весной снова к ярлу собирались отправить...

Сунув мешок в руки Толла-Ка, Карл взглянул за спину столь нежданно объявившегося свидетеля, убедился в том, что коридор пуст, и с деланным равнодушием ответил: