Альманах "Признание-3" -2008 (проект)

Переходим к содержанию... Первый автор — Виктор Антипин. Добротная, плотная проза, которая, правда, сложновата для восприятия неискушенного читателя. Ну, да это беда читателей — разучились серьезные вещи воспринимать. Тем не менее, мне лично, как критику, такое письмо импонирует. Хотя бы потому, что оно неожиданно и всегда интересно. (О прозе В. Антипина, вообще-то, нужен отдельный разговор; в рамках данного обзора он уместиться не может). Однако, интересующихся могу отослать на 10 лет назад, в "Белую строку", которая выходила в газете "7+". Там отдельной газетной книжкой увидело свет несколько рассказов Антипина, а также предисловие к ним, писанное Вашим покорным слугой. Символичным мне показалось, что Антипин стоит в начале книги, тем самым задавая хороший тон для всего Сборника. Напоследок все же повторю: пишет Антипин хорошо, хоть и сложно. Ну, да в русской литературе хватает писателей, особенно современных, пишущих просто и без особых претензий. А. Платонова тоже не всякий сможет понять.

Компилятивное творчество Светланы Вишняковой многих читателей вводит в заблуждение. Поясню. Те мысли, которые высказывает автор, заставляют задуматься, а это уже немало. Жаль только, что прячась за чужой формой, автор не может найти свой голос. Японские хокку и танки особых нареканий не вызывают, за исключением разве что самой формы, выбранной автором. Это уже не японские хайку и танки, но еще и не... Тогда что же это? Конечно, мне могут возразить и сказать, что это некое новшество, но... мне думается, смешение стилей — это уже эклектика, которой и так предостаточно в нашей жизни, в том числе и современной литературе. Для того, чтобы создать новый жанр, надо досконально изучить уже существующие. Хайку имеет четкие законы и состоит из трех строчек, причем, в первой — пять слогов, во второй — семь, в третьей снова пять. У нашего автора мы этого не наблюдаем. Это же касается и танки — там всегда пять строк, ни больше, ни меньше. Белые стихи сделаны хорошо. Философские сентенции предлагают читателю взглянуть на обычные вещи с необычной точки. В любом случае — творчество Вишняковой предлагает читателю при-остановиться и внимательно приглядеться: и к своим малейшим движениям души, и к привычным понятиям, но в другом ракурсе. И прозаические миниатюры... чувствуется, что автор любит и понимает слово. Все это хорошо и приятно. Одно только меня смущает... Помнится, лет 10 назад я все это уже где-то видел..: я все это уже когда-то видел. А, вспомнил, все в той же "Белой строке", тоже, кстати, моим с предисловием. И "Акварельные кони" я тоже где-то видел — в "Киришском факеле" — вот где. Так что же — Светлана Вишнякова более ничего не написала? Не знаю. Но хочется верить, что С. Вишнякова все же представит нам что-то новое.

Сказочки Тамары Вяжевич в целом неплохи, хотя и несколько наивны. Написанные просто и ясно, они повествуют о добре и зле. Это, конечно, хорошо. Но вот в "Кто самый обыкновенный" так и осталось непонятным, что важнее — быть сорняком и вести здоровый образ жизни или, все-таки, быть красивым помидором и полезным огурцом? Потому что никто не станет спорить с заключительным лозунгом автора, что "Главное — это здоровье". В стихах Т. Вяжевич должен отметить такие строчки как: "Бессонница на ресницах, Жгучая, как крапива" — это уже поэзия, это запоминается.

Про Лидию Гонт можно сказать, что она уже давно пишет стихи и что они достаточно ладные. Что-то в них трогает, что-то оставляет равнодушным. По форме они вполне приемлемы. Думается, что стихи Л. Гонт лучше слушать, чем читать. Так бывает.

Фантастика Игоря Денисова довольно непритязательна. Написанная грамотно и бойко, она так и читается — бойко. Прочел и забыл. Выбранный Денисовым жанр предполагает мощную интригу, пока же — пересказ компьютерной игры, с несколько искусственной привязкой к действительности. Нашу литературу всегда интересовало не как, а что. Все мы помним набившие оскомину русские вопросы: Кто виноват? и Что делать? После прочтения первого рассказа хочется задать еще один русский сакраментальный вопрос: Ну и что? (или) А что дальше? "Создатель" же, напротив, великолепный рассказ, написанный талантливо и осязаемо. Отлично переданные ощущения остаются в памяти. Рад за автора, что он может писать о том, что пережил, а, стало быть, и меня заставил это пережить. А что придумано и нежизненно, таковым и остается. В любом случае, желаю успеха и посмотрим, что будет дальше.

О стихах Петра Дроздецкого сказать что-либо вразумительное сложно, по причине малого количества представленных текстов. В стихотворении "Прости" что-то такое подразумевается, но что? Некое состояние... В Стихотворении "Я не участвовал в войне" первые шесть строчек замечательные, но для человека, прошедшего войну, этого маловато.

В стихах Александра Евницкого чувствуется тонкая и ранимая душа их создателя, каковой она и должна быть у поэта. Мне даже представляется полузабытый В.Пяст, бредущий по ночному Петербургу: полубезумный поэт по полубезумному городу. Правда, восприятию стихов препятствует пафосность и присущая автору архаичность. Язык Евницкого иногда невнятен, а вот приблизительные рифмы меня приятно удивили. Отмечу отдельные строки и лучшие метафоры: "Нас кометы задевают на лету. Словно комаров, их отгоняем". "На корнях висит Земля!" "Любви уснувшей позвонки погладить". "В асфальт по колено вросшие, грустные тополя" — это стихотворение хочется процитировать полностью, также как и "Лес", "Мне кажется — я вокзал" и "Когда-то я был неплохим музыкантом". Смущает меня то, что герой нашего автора не видит Бога, а также то, что Бог у автора во всем, кроме нас — также удручающе. Портрет лирического героя Евницкого — в целом — печален. Это декадент и уставший интеллигент начала прошлого века. Противоречивость поэзии Евницкого обьясняется, судя по всему, чистой и страдающей совестью. Хотелось бы увидеть книгу стихов этого интересного автора.

Игоря Иванова и Тамару Севернину я никогда бы не отличил, будь они под одной фамилией, той или другой — неважно. Баллады того и другого автора настолько похожи, что создается впечатление — это писал один человек, или они написали это в соавторстве. Такая поэзия была популярна в 50-е — 60-е годы прошлого века. Межиров, Антокольский, можете сюда добавить еще пару десятков поэтов, сегодня напрочь забытых. Однако, стиль выдержан, содержание есть, рифмы, читается легко, но... долго и неинтересно. Весь 19 век изобиловал такими стихотворениями, и половина 20-го. Это наша русская традиция — неторопливый задушевный разговор. Все так. Но хочется, все-таки, спросить автора: неужели он нисколько не дорожит вниманием читателя? А именно: в стих-нии "Осень можно любить" все закончилось, когда "В нехорошую погоду есть спасение одно — самовар (я нарочно неправильно цитирую) и можно наблюдать пейзаж в окно". Все! Стих-ние кончилось. Передано настроение, есть ощущение осени. Автору этого мало почему-то. Он еще в 24 (двадцати четырех) строках будет мне доказывать, как приятно иметь свой дом, ходить в баню, и выпить чарочку с другом, и даже две, видимо, оттого и сбиваясь с ритма на второй чарочке. Понятно все, дорогой автор, понятно. И тем более, что это уже совсем другое стихотворение. Хорошие, лирические, я бы сказал, пронзительные строки в "Лето прошло". Но... где-то я уже это читал, где-то когда-то я все это уже видел. Наверное, потому что это вечно. Что ж... Если не найти другой формы, тогда хоть можно было бы как-то сконцентрировать, как-то сжать, что ли, содержание. Ну, и, конечно, умиляет наив стихов Иванова, также, впрочем, как и Северниной. Да, Пушкин сказал: "...поэзия должна быть глуповатой..."понятно, но... не до такой же степени. В балладе "Косы дочери" все предсказуемо с первой строчки, а это уже настораживает. Должен оговориться: Иванов исполняет свои стихи, то есть поет их в сопровождении гитары, на свою музыку. Это уже совсем другое дело. Здесь вступает в силу и личное обаяние, которое действительно исходит от автора, и красивый мужской голос, в конце концов — внешние данные. Но стихи печатные и стихи, положенные на музыку и исполняемые, так сказать, вживую — разные вещи.

Стихи Дениса Изгарева никаких нареканий не вызывает. "Белою птицей душа моя мчится. Я поднимаюсь над грешной землей". "Я возвращаюсь домой". "В вечное небо... в звездную пыль". Все эти строчки еще раз подтверждают расхожую мысль, что поэты действительно предчувствуют свою гибель и могут ее увидеть и предсказать.

По четырем стихотворениям Ирины Ишимской можно сказать следующее: это не самые удачные стихи этого автора. Создается ощущение, что составители Сборника намеренно выбрали не самое лучшее, что есть у Ишимской. Я давно слежу за творчеством этого автора и знаю, что у неё есть очень сильные стихи. Но, все же, надо сказать о том, что есть. Прежде всего стихи Ирины крайне интимны и совершенно беззащитны. "Стихи не пишутся, мой друг". Только сильный человек может позволить себе такое. А откровенность стихотворения "Я ангела просила дать советы" — шокирует и приводит в душевный трепет: а может и со мной такое когда-то случится?

Вот это желание выразиться покрасивее, позаковыристей, никак не располагает к пониманию и сводит на нет все попытки Сергея Колосова донести свои мысли до читателя. Нарочитая усложненность и излишняя закомуфлированность образов — лишь замутняет восприятие, то непосредственное чувство, которое, несомненно, должно возникать от соприкосновения с настоящей поэзией. "Под трубный звон воинственных литавр" — красиво, но неверно, ибо литавры не в состоянии производить таких звуков. В "Прости" лишь в последней строке возникает некий образ, это единственная метафора, но она не в состоянии спасти всего стихотворения. В "Одиночестве", напротив, это первая строчка. В "Молитве" сплошь одна риторика, от первого и до последнего слова, даже такая красивая строка "Что к слову твоему и я причастен" — пропадает и остается втуне, тонет. И, к сожалению, не верится тем словам автора, которые он так небрежно разбрасывает. И даже если выдержана определенная форма (закольцованность всех строф), рефрен сей не оправдывает восьмикратное упоминание Господа в одном стихотворении. Стихи — это драгоценные камни и их надо собирать. Да, конечно, мы помним это знаменитое: "Когда б вы знали из какого сора растут стихи, не ведая стыда". Но в данном случае как раз не сор, а напыщенные, надутые донельзя слова. Даже боязнь возникает: вот-вот лопнут. А слова в стихах — это золотой песок, который трудолюбивый добытчик собирает в мешочек и носит его на груди рядом с нательным крестиком. Колосова щедро рассыпает весь песок по ветру, не понимая, что ли, что мешочек-то не бездонный. "Одиночество — это выстрел", но он не долетает до цели — заряд слабоват. А "Прости, — гвоздиками рассыпавшись на гвозди" — это уже поэзия. Это уже драгоценные камушки, которые и нужно собирать, чего я искренне желаю Сергею.

Добротно сработанные рассказики Натальи Колосовой весьма радуют: наконец-то пишут смешно и не банально. Они немного напоминают Жванецкого, ну, да это лишь потому, что знаменитый артист давно занял эту нишу и довольно сложно с ним конкурировать. Да никто и не собирался. Грамотно написанные, с тонким юмором, сочные и лаконичные, миниатюрные рассказы Н.Колосовой поднимаются над простой хохмой и, безусловно, являются украшением Сборника. Могу только пожелать автору дальнейших успехов.

Неторопливое культурное письмо Татьяны Котович сразу же, с первых слов, захватывает. И уже не отпускает до конца, до последнего предложения. Читаю и наслаждаюсь красивыми оборотами речи, простыми словами, сказанными вовремя и удачно расставленными. Магия повествования рассказа "Номера домов" держит в своеобразном эстетическом напряжении, хотя, казалось бы, ничего особенного там не происходит: обычная жизнь обычных русских людей. А вот поди ж ты... Удивительно. Вот она — настоящая проза и поэзия в одном... И хотелось бы к чему-то придраться, прицепиться, я ж критик, как-никак, да не могу, не к чему. Казалось бы, простые воспоминания, которых полно у каждого человека. А вот ведь — не отпускает. Окунаешься в этом мир — выдуманный ли, пережитый ли — неважно, а важно как это сказано. А сказано это талантливо; по ходу чтения даже запахи ощущаешь. Так пишет Т.Котович.

Стихи Натальи Куликовой до некоторой степени можно назвать скандальными. Поясню. Героиня ее женственна-мужественна (если позволительно так выразиться). Она, героиня, вечно с кем-то борется, то с собой, то с обстоятельствами, постоянно апеллируя к вышнему. Это настоящая женщина, женщина на все времена. Хочется добавить — это русская женщина, которую некогда воспел поэт: она и коня на скаку остановит, и в горящую избу войдет. Она требует, она негодует, она любит и ненавидит. Это я и чувствую как скандальность, но именно это и привлекает меня к героине. Все-таки, стихи должны волновать, цеплять, извините за слово, за живое. Стихи Куликовой волнуют и цепляют. И даже будоражат. Вот разница между стихотворными строчками и настоящими стихами. И даже некоторая неуклюжесть— не пугает и не отталкивает. Можно сказать, точнее, предположить, что Куликова нарочно эпатирует и провоцирует меня, читателя, — на ответные чувства, и она их получает в полной мере. Та энергия, тот импульс, который исходит от стихов, все окупает. Бунтарский дух поэзии Н. Куликовой вызывает приятные ассоциации с М. Цветаевой. Вызов, брошенный не в пустоту, принят. И я, как читатель, пойман. В стихах Куликовой работает все — и слова, и знаки; и даже пафос оправдан — наконец-то!

Приятной неожиданностью для меня оказались стихотворения Дарьи Лекомцевой. Все-таки, хорошо читать стихи и наслаждаться: и мыслью, и формой, — а не мучить себя, пробираясь сквозь строй слов, как в непогоду, в дождь или в пургу. Идешь и думаешь — быстрей бы в тепло, погреться и обсушиться, хорошо бы еще возле камина, и со стаканом горячего глинтвейна. Стихи Лекомцевой — комфортны, некоторые — "Золотились под солнцем стальным купола" — как мини-поэма (для себя я ее так и определил); некоторые — "Улови" — соло на барабанах, тарелках, — высокопрофессионального музыканта. И даже осень, оказывается, может прогнать весну, вопреки привычному понятию о смене времен года. Но потому это и Поэзия, что здесь уместно все; и даже веришь, что "Весна засиделась у нас на дворе", несмотря на козни злодейки-осени.

Стихи Александра Леонтьева наполнены поэзией духа 60-х гг. Добрые и несколько наивные стихи оставляют благоприятное впечатление, вызывая ностальгические чувства об ушедших временах моего советского детства.

Несколько инфантильная манера письма Любови Лец вызывает умиление. Хорошие, вроде, образы, но вот эти уменьшительные "деревеньки"... как-то они снижают, оглупляют, что ли, понятную грусть и печаль автора. И недостаточно просто перечислить "и ромашковый луг, и берез кружева" — надо бы их как-то показать, хотя бы одной деталькой обозначить, чтобы читатель их увидел, а не только принял на веру. Вот это и есть мастерство Поэта — показать, или дать почувствовать, как хотите. Излишние восклицания в "Ландышах" также снижают общую задачу стихотворения, неплохого, кстати. "Бубенчики как подвески хрустальные" — это отличное сравнение, это прекрасная поэтическая находка. Думаю, что Любовь Лец, обладающая поэтическим чутьем, могла бы повнимательнее отнестись к своему творчеству и, опуская, по возможности, излишние восторги, быть чутче к слову.