(СунОк) — Мама, не волнуйся. ЮнМи у нас не пропадёт. Смотри, сколько она денег заработала за такое короткое время! А мы ей не верили. Может, она ещё мне мужа найдёт, как обещала? Буду я тогда совсем "упакована". С машиной, с кафе и с муженьком! (СунОк весело смеётся, мама в этот момент делает рукою знак благодарности духам)
(СунОк) — Я сейчас приеду! Куплю по дороге что-нибудь вкусненького и приеду! Расскажу тебе всё подробно-подробно, как было!
(Мама) — Да, СунОк, приезжай. Жду тебя.
— Еду! — кричит СунОк и отбивается.
Мама, отставив телефон, смотрит на его экран и вздыхает, качая головой.
— Всё как по маслу. — произносит она вслух и, сделав паузу, добавляет. — Как бы чего не вышло...
Место действия: "FAN Entertainment"
Время действия: тот же день, вечер. ЮСон, с усталым видом, слушает, как СонЁн исполняет "Батарейку любви". Кроме него на прослушивании присутствуют продюсер группы и КиХо. Звучит последний аккорд, СонЁн вопросительно смотрит на "высокую комиссию"
— Это сделали за день? — не обращаясь ни к кому конкретно, спрашивает ЮСон.
— Да, господин директор, — отвечает продюсер группы. — Как СонЁн привезла исходники, день примерно затратили.
— Ну что ж, на мой взгляд, отлично, — помолчав для создания напряжения, оценивает проделанную работу ЮСон. — Моё мнение, нужно как можно быстрее начать продвигать СонЁн с этой композицией.
— Как вы считаете? — обращается он к продюсеру.
— Да, хорошая песня. — одобряет тот, кивая в подтверждении своих слов. — Энергичная, про любовь, в народном стиле. Очень эстрадная песня.
ЮСон одобрительно качает головой в ответ на его слова.
— Только позаботитесь о том, чтобы у СонЁн был более взрослый образ, — просит он продюсера и переводит взгляд на солистку. — Открытые плечи, платье покороче, чтобы показать ноги... Хватит уже образов кроликов, зайчиков. Девочки уже выросли, у них карьера к пику подходит, а мы всё из них куколок делаем. Смелее надо быть. Раскованней. Всякой ягоде своё время...
СонЁн из-за микрофона настороженно смотрит на генерящего идеи директора, а тот задумывается над очередной мыслю, пришедшей ему в голову.
— Господин директор, — осторожно произносит КиХо. — Эта песня ЮнМи. Вы хотели, чтобы она дала своё согласие. Она ещё не слышала этот вариант.
— ЮнМи сидит в воинской части, — продолжая думать свою мысль, рассеяно отвечает директор. — И сколько она просидит там, неизвестно. Отпустить её они отказались, никто не рискнул нарушить приказ главнокомандующего. Поэтому, начинайте подготовку пока без неё. По крайней мере, корди могут начинать работу над платьем для СонЁн без неё. Передайте им мои пожелания и пусть делают эскизы. Я вот, что подумал...
Подчинённые внимательно смотрят на руководство в ожидании новых откровений.
— Страна запустила спутник... — произносит ЮСон и с вопросом смотрит на продюсера, потом на КиХо, — и... Почему нет песен космической тематики? Это было бы очень кстати и патриотично. Нация устремляется к звёздам, а наши звёзды в ответ — молчат. Почему?
Подчинённые озадаченно обдумывают прозвучавшую идею.
— Например, что-то про Марс. — продолжает предлагать ЮСон. — Знаете, эти наряды марсианок? Вот такие вот бюстье, острым конусом...
ЮСон, сделав из растопыренных пальцев "пирамидки" показывает на своей груди, слева и справа, как это должно, по его мнению, выглядеть и продолжает. — И мини-юбки. Смотреться на девушках с такими ногами, как у "Короны" будет очень хорошо. Вот, например, СонЁн...
ЮСон делает указующий жест рукой в сторону девушки, словно предлагая посмотреть в качестве доказательства. Мужчины переводят на неё взгляды и начинают рассматривать, пытаясь представить, как будет она выглядеть в мини. СонЁн становится смущённой под их взглядами.
— Да, господин директор, — после продолжительного молчания, подаёт голос продюсер группы. — Идея своевременная и очень правильная, но кроме сценических костюмов нужна песня. Я не знаю... кто у нас из композиторов в Корее пишет о космосе. Вот так вот перебираю у себя в голове имена и не могу вспомнить, чтобы кто-то из них написал что-то подобное. Я в затруднении...
— СонЁн, красавица, хватит там стоять, — говорит ЮСон продолжая смотреть на СонЁн. — Ты, наверное, уже устала. Иди, садись сюда.
ЮСон хлопает ладонью по креслу рядом с собой. Смущённая СонЁн спускается со сцены, на которой она стояла и проходит, садясь на предложенное место.
— СонЁн, — произносит директор, одобрительно легко похлопав её по коленке. — Скажи, твой японский диск, с которым ты работаешь вместе с ЮнМи...Только скажи громко, чтобы твой продюсер это услышал. Сколько песен она предложила тебе для него записать?
— Двенадцать, господин директор. — произносит покрасневшая СонЁн.
— Вот. — нравоучительно произносит ЮСон, поворачиваясь от СонЁн к продюсеру. — Двенадцать! Большой, полноразмерный диск. А вы не знаете к кому нужно обращаться за песнями. Всё есть в агентстве. Люди, которые пишут хиты за день. А вы на стороне всё кого-то ищите!
— Но... господин директор, — растеряно пожимает плечами продюсер в ответ на обвинение в непатриотичности к родной компании. — У ЮнМи и так много долгов и проектов. Добавлять к ним что-то ещё? Я думаю, это может усугубить и так не простую ситуацию и привести к срыву сроков...
Он ещё раз пожимает плечами, показывая, что не понимает причину обвинений.
— ЮнМи способна сделать такую работу за день, если у неё будет к этому настроение, — говорит ЮСон. — И сделать хорошо. Вот, перед вами сидит пример, "двойная платина" в Японии.
Он опять указывает на СонЁн и спрашивает у неё: СонЁн сколько вы работали с ЮнМи над "Sayonara"?
— Не долго, господин директор. — признаётся та, — Проблем с музыкой и словами не было, в основном мы работали над артикуляцией. ЮнМи хотела добиться того звучания, которое она себе представила.
— Вот. — вновь произносит директор, вертикально ладонью прикасаясь к плечу СонЁн и повернув голову в сторону КиХо, говорит. — Вот сидит золотой голос, который, не напрягаясь, выбил в Японии двойную платину продаж за месяц. Вторая, золотая, сидит за забором в воинской части. А вы сидите тут и ни хрена не делаете. Ну ладно, ЮнМи занята. Но неужели ни у кого в голове не появилась мысль заказать к запуску спутника соответствующую песню? Что, никто не знал, что он будет? За полгода, если мне не изменяет память, об этом в СМИ стали говорить. В агентстве полно исполнителей, которые готовы работать круглосуточно и постоянно хотят жрать. Почему им никто не даёт новую работу? Почему никто не приносит новые идеи? Почему вы все сидите и ждёте, когда вам скажут, что нужно делать?
ЮСон с вопросом смотрит на затрудняющихся с ответом подчинённых. Помолчав, он вспоминает об ещё одном присутствующем.
— Так, всё, СонЁн. — поворачивается он к девушке. — Дальше разговор не для твоих ушей. Ты молодец, ты умница, будем работать с тобой дальше. А сейчас иди, работай.
— Спасибо, господин директор, — встав, кланяется ему та.
— Всё, иди. — поощрительно похлопывает её по попке ЮСон, когда она заканчивает кланяться КиХо и продюсеру. — Береги свои ушки, они у тебя красивые и ещё тебе понадобятся, да и нам тоже. Иди.
— И всё же, я хочу понять, кто и как тут работает? — слышит СонЁн на выходе из комнаты вопрос ЮСона, явно настроенного на продолжение выяснения отношений с подчинёнными.
Место действия: общежитие группы "Корона"
Время действия: вечер. Разувшись, СонЁн устало входит в комнату, держа сумку за ремешок почти у самого пола.
— Что происходит? — удивлённо спрашивает она, обнаружив остальную часть группы, сгрудившуюся на диване вокруг КюРи и что-то смотрящую в её планшете. — Что-то случилось?
— ЮнМи опять вляпалась в скандал. — повернув к ней голову сообщает ИнЧжон. — Пишут, что она одобрила ядерную программу КНДР.
— Да не может быть этого! — не верит СонЁн.
— Да мы сами не верим. — отвечает ей БоРам подняв голову от планшета. — Но тут есть видео её интервью с журналистами.
— А когда она успела его дать? — удивляется СонЁн.
— Они поймали её возле воинской части.
— Когда же она научится молчать? — всё поняв, задаёт вопрос СонЁн.
— А, наверное, никогда. — легкомысленно отвечает БоРам и говорит. — А ещё её сегодня унесло к границе КНДР на сломавшемся катере. Вместе с женихом.
— Что, правда? — не верит СонЁн. — И это всё за один день? Ты меня разыгрываешь, БоРам.
— Да вот, пишут! — возмущённая недоверием восклицает БоРам указывая в планшет.
— О боже, — произносит СонЁн, проходя в комнату, к дивану. — Я недавно была в агентстве. Директор ЮСон недоволен, как все работают.
— И тобой тоже? — интересуется ДжиХён. — Твоё прослушивание провалилось?
— Нет, с прослушиванием всё в порядке. ЮСон недоволен работой КиХо и нашего продюсера. Считает, что они мало креативны.
— Это не их вина. — подумав, говорит ДжиХён. — Они работают так, как было заведено при президенте СанХёне.
— Да, но слушать ругань, не очень приятно. — говорит СонЁн плюхаясь на диван.
— Что, ЮСон сильно ругался? — удивляется БоРам.
— Нет, он меня отправил, чтобы закончить разговор без меня. Но был он очень недовольным, когда я уходила.
— Это его работа, ругать подчинённых. — пожимает плечами БоРам.
— Директор ЮСон распускает руки. — помолчав, сообщает СонЁн смотря в направлении входа.
— Да ты что?! — восклицает БоРам, энергично разворачиваясь к ней. — Он тебя ... трогал?
— Да вроде ничего такого... — помолчав, произносит СонЁн. — Просто прикосновение к плечу, к колену... Потом, там кроме меня и его были ещё люди. Но мне это не понравилось. Президент СанХён себе такого не позволял.
В комнате на мгновение наступает тишина, девушки обдумывают информацию.
— Зачем ты это говоришь? — наконец нарушает тишину вопросом ДжиХён.
— Президент ЮСон мне кажется... странным. — переведя на неё взгляд объясняет ей СонЁн. — У меня неприятное предчувствие.
В комнате вновь наступает тишина.
— Будем надеяться, что президент СанХён скоро вернётся и все неприятные недоразумения исчезнут! — бодро произносит СонЁн и просит. — Ну, дайте мне тоже посмотреть, что там пишут про ЮнМи. Может, мне лучше завтра не выходить на улицу?
Место действия: пропускной пункт воинской части ЮнМи
Время действия: вечер.
— Вот, — говорит ЁнЭ, держа в руках коробку. — Туфли с идеальной высотой каблука.
— Это какая? — заинтересованно спрашивает ЮнМи до этого момента без всякого энтузиазма смотревшая на коробку.
— Длинна стопы делённая на семь является идеальной высотой каблука. — нравоучительно произносит ЁнЭ. — Плюс тонкая шпилька. Начинай практиковаться. До дефиле осталось совсем мало времени, а ты совсем к нему не готовишься.
— Где же мне тренироваться? — недовольно спрашивает ЮнМи. — У меня же форма одежды?
— Научись на них хотя бы стоять. — просит ЁнЭ. — Чтобы нога "не выскакивала". Потом, я взяла чёрные. Их можно надеть под прямые брюки, будет не видно. Никто не заметит.
— Госпожа личный менеджер, — с иронией смотря на ЁнЭ, произносит ЮнМи. — если вы думаете, что в воинской части никто не заметит, что на девушке надеты чёрные туфли на высоком каблуке, то вы потрясающе наивны.
ЁнЭ стоит со смущённым видом, держа в руках коробку с туфлями.
— Они меня уже тут всю обсмотрели с головы до ног. — недовольно произносит ЮнМи и вздыхает. — Ладно, давайте сюда ваши туфли. Буду тренироваться...
(чуть позже. ЮнМи, держа в руке пакет с коробкой, направляется в сторону своей комнаты в казарме.)
— О— хо-хох, что ж я маленьким не сдох... — произносит она себе под нос по-русски.
Конец восьмого трека
Трек девятый
Место действия: воинская часть
Время действия: восемнадцатое августа, утро, время утренней зарядки. Небольшой стадион и дорожки воинской части полны движения и энергии, которыми их наполняют военнослужащие, бегая, прыгая, приседая и размахивая руками. Мужской контингент, пробегая или перемещаясь мимо места, где проводят разминку женщины-военнослужащие, практически, все, как один поворачивают головы, стараясь увидеть где-то среди них, известного айдола и оценить пропорции её фигуры, пока это позволяет сделать облегающая спортивная форма.
...И раз... и два! И раз и два!
Стараясь не отставать от задающей темп госпожи сержанта, размахиваю руками, одновременно делая ногами "выпады вперёд".
...И раз... и два! И раз и два!
Хоть зарядка тут, пожалуй, излишне энергичная, разминку на хореографии в агентстве начинают делать более плавно, дабы чего-то не потянуть, но зато здесь чётко установленный период сна. Отбой — в десять тридцать вечера, подъём — в шесть тридцать утра. Гарантированные восемь часов сна. Не скажу, что я "совсем выспался", но и так, что меня качает от того, что мозг не желает никак просыпаться, такого нет.
...И раз... и два! И раз и два!
А сейчас ещё завтрак... Надеюсь, это не та фигня, которой меня вчера потчивал из сухпайка ЧжуВон. Ужин в части мне понравился гораздо больше, чем обед на реке...
...И раз... и два! Переходим к приседаниям...
Приседания, так приседания... Вчера, после того, как на буксире заглох двигатель, я, махнув на это рукой, решив, что хватит с меня смелых организационных решений. Ну, сломался, так сломался, чего тут поделаешь? Лично я, для выполнения задания, сделал, что мог. Был ещё шанс отловить и взять на абордаж плывущее мимо по реке какое-нибудь другое ржавое корыто или белоснежную яхту, но, ничего мимо проплывать не торопилось. Как я потом узнал, этот участок реки не является судоходным. Там дальше совсем недалеко граница, проходящая прямо по реке и все, кто начинает тусоваться в её "предбаннике" вызывают подозрение у "погранцов". А если зачем-то вдруг взять и как-то проскочить мимо этих "погранцов", то дальше можно нарваться на пулю с той стороны или, можно даже попасть в плен. И сколько ты там в этом плену потом сидеть будешь, об этом только один Аллах знает. Ну, или ещё там кто, из тех, "кто ведает". Поэтому, тут никто не плавает. Там, в Сеуле, это пожалуйста. Речные "пароходики", "трамвайчики", экскурсии, очень популярное дело. А тут — пустынная водная гладь и, наверное, уже где-то снайпера сидят в камышах. Мечтая о повышении в звании после удачного выстрела...
В итоге, капитан ржавого буксира вылез из его вонючего машинного отделения, в которое я решил даже не заходить, отдал якорь, и мы "зависли" недалеко от правого берега в ожидании "спасения". Кстати, "спасать" первыми "прилетели" таки пограничники. Обнаружив на борту потенциального нарушителя съёмочную группу, а также меня в роли "старшего", они очень сильно удивились, а удивившись, принялись докладывать обстановку своему руководству и просить от него инструкций, что им делать в неожиданной ситуации. Их руководство, похоже, помня о состоянии "повышенной боеготовности частей армии и флота" и не имея желания "накосячить" в столь ответственный для их карьеры момент, обратились за инструкциями уже к своему руководству. Те, похоже, в ответ пошли — выше. В общем, минут сорок ожидали принятия "окончательного решения", по которому — бросив капитана нашей развалюхи дожидаться на ней исправного буксира, перегрузили меня и мою команду на свой катер, и увезли к себе на базу — выяснять подробности. В дороге и потом на базе, все на меня только и пялились. Из-за этого приходилось всё время "держать лицо" и строить из себя реального командира. Устал от этого лицедейства, как собака, которая всю ночь гавкала...
