Дем Михайлов Низший 7

— Там весь сквад полег!

— Ну и за них тоже. Уговорил. Только пусть тогда твои подарки будут получше.

— Охренел? Я торгую ими! Торгую! Не раздариваю!

— Уговорил. Приму в дар и патроны. Но только ради тебя и не больше пары сотен.

— Эй! Эй! Ты вообще слушаешь меня?

— И давай одаривай побыстрее — ведь через час нам уже на экскурсию.

— Проклятье... все же ты реально крутой ублюдок! Как и описывали... — покачав головой, Лео поднял к небу руки с золотыми цепями и гаркнул своим парням — Готовьте Шлюху к отплытию! Выходим через полчаса!

Глава шестая

Глядели товары мы недолго. Торговаться и вовсе не пришлось. Подарков было немного, но нам они понравились. Шлюху приготовили заранее. А когда мы разместились на вместительном корабле, то оказалось, что путешествие наше закончилось, не начавшись — чуть отошли от мелководья, вдоль берега прошли в сторону Зомбилэнда и там встали на якорь. Как выразился засевший на мостике Лео — надо глянуть лоции, но в принципе мы на месте, разве что чуток двигателями придется подработать.

Я понимающе кивнул — лоцирование дело важное, пусть себе лоцирует. И спокойно уселся в облюбованном местечке с прекрасным видом на мрачную бетонную стену Зомбилэнда. В одиночестве я сидел минут десять, а затем обзавелся компанией.

— Слыхал вы на трахнутых тунцах приплыли? — непринужденно начал беловолосый крепкий парень, старательно морща лицо в улыбке.

— Ага — кивнул я, лениво поглаживая приклад лежащего на коленях дробовика.

— Держи! От всей души! За подвиги ваши! — с все той же добросердечной широкой улыбкой парень протянул мне уже открытую банку пива — От всей души!

— От всей души — повторил я, бросая короткий взгляд на корму, где рядом с моими бойцами присело несколько столь же улыбчивых парней Лео — Щедрый ты моряк, да?

— Вы герои! А мы так... дно тралим, мусор собираем.

— И принижаться любишь...

— Да ну брось. Выпей пивка.

— Выпей ты — улыбнулся я, мягко отталкивая банку обратно к нему — За мое здоровье. Залпом.

— Да я не могу — Лео порядок любит. А это тебе из моей личной заначки — сверкнул зубами моряк.

— Ну да — кивнул я и, поняв дробовик, прижал дуло к его лбу — Выпей залпом, сука. Прямо сейчас. Или сдохни.

— Эй! Ты чего! — с лица парня мгновенно пропала улыбка, глаза уставились вверх — Ты что! Я к тебе как... Лео к тебе как...

— Выпей — повторил я — Даю три секунды. Раз.

— Успокойся! Щас выпью!

— Два...

— Вот! — приставив банку ко рту, он принялся глотать пиво, больше проливая на грудь.

— Молодец — похвалил я, расцветая извиняющейся улыбкой — Молодец.

— Да ты чего вообще! Как спятил вдруг!

— Так там не яд? Что-то другое? Снотворное?

— Ты опять! Успокойся, герой!

— Да я спокоен — пожал я плечами и нажал на спуск.

Грохнуло. То, что осталось от еще полной пивом тупой башки откинулось назад, следом потянулся труп, глухо стукнув о палубу. Рывком выпрямившись, я прикладом выбил стекло иллюминатора и направил дуло на схватившегося за очень интересную на вид пушку Лео:

— Замри, придурок — посоветовал я, не обратив внимания на еще два донесшихся с кормы выстрела и раздавшийся следом захлебывающийся от боли крик — Замри.

— Да ты чего — просипел Лео — Ты чего... спятил что ли?

— Я? — удивился я и коротко кивнул вломившемуся на мостик Рэку с игстрелом наизготовку — Ну может и спятил. А ты против что ли?

— Я не въезжаю — сбился на хрип Сквалыга и описав телом дугу, хлопнулся мордой о стол — О! Дерьмо! Полегче, бугай!

— Я тебе сейчас якорь с руки сдеру и в жопу запихаю — прорычал Рэк — Ладони на стол и затихни, падаль! Командир! Двоих пристрелили, двоих прирезали, троих распластали. Еще одного Хван чисто случайно зарезал...

— Норм.

— Парни... парни... — зачастил Лео — Парни... парни...

Опустив дробовик, я неспешно пошел вдоль борта, попутно выбивая иллюминатор за иллюминатором и задумчиво говоря:

— Ты такой добрый, щедрый и покладистый... что аж до блевоты. Скажи мне, Лео... на кого ты работаешь?

— Что?! Эй! Ты параноик?! Ты бредишь! Ты... А-А-А-А! — завывший Лео не сводил взгляда с пробившего его ладонь ножа — кажется, последнего нашего еще не подаренного и не сломанного свинокола, что в очередной раз нашел себе тощую свинку и вкусил ее крови. Воющий Лео тут же осекся, когда рядом с левой еще целой ладонью тяжело ударил о стол топор.

— Подарками нас завалил...

— Я от всего сердца!

— Дробовик, триста патронов — сто с картечью, двести с пулями. Новенький рюкзак. Банки бухла. Много бухла!

— Да я от всего сердца!

— Легко быть щедрым, когда знаешь, что скоро вернешь себе все подарки, да?

— Эй! Ты что, герой?! Ты что? Я от всего сердца! Я с понятием! Я такой же как ты!

— И ведь взятки гладки — кто с тебя спросит? Никто. Даже если Кассандра наведается — скажешь, что вы попросили показать подводный проход... вот ты и показал... а что там дальше — кто его знает? Да?

— Я...

Без размаха выбив очередное стекло — это оказалось куда крепче — я продолжил:

— Ты попался на том, что меры не знаешь. Ладно покладистость и откровенность в начале — можно списать твою доброту на желание отомстить зомбакам. Ладно... но такие подарки? Да какой из тебя тогда торговец?

— Я... послушай...

— А кто дарит столько бухла тем, кто отправляется на задание? Нам витамины дарить надо. А не литры самогона! А когда ты понял, что мы не торопимся бухать... то решил немного постоять на якоре и послать парней с уже откупоренным пивасом. Что подмешал в пиво?

— Послушай, Оди. Послушай.

— Я ведь узнаю. Не все пиво пролилось. Я волью в тебя все оставшееся... сколько там банок?

— Четыре банки.

— Я волью в тебя четыре банки. Даже если там обычное снотворное и ты просто заснешь... это ведь многое докажет? А если там что посерьезней, и ты загнешься от передоза... разве это наша вина?

— Ваще не наша — заржал орк и врезал Лео локтем по затылку, отчего тот снова впечатался носом в стол.

— Стойте! Ладно! Ладно!

— Так-то лучше — улыбнулся я, останавливаясь у последнего иллюминатора — открытого — и нацеливая дробовик на жопу Лео — Ну говори...

— Послушайте...

— Говори суть, сука! Пока я тебе картечью дерьмо до мозга не вбил! Родное к родному... да?

— Гномы! ГНОМЫ! За ваши головы гномами назначена охеренная награда! И еще одна немаленькая — за расписную руку какой-то суки с черными ляжками! Ничего личного, парни! Ничего личного! Я ведь даже вас отпустить не мог — они бы узнали и тогда...

— Как я и думал — вздохнул я — Логично че... какая разница, спускаешься ты на этаж ниже по лестнице или просто ныряешь?

— Убить дерьмоеда?

— Нет. Отрежь ему уши, обыщи и гони пинками на палубу к остальным. Побеседуем. Покормим рыбок.

— Понял, командир. Он считай уже летит с визгом.

— А-А-А-А-А-А!

— Ой да ладно тебе — ласково забубнил орк — Давай, поверни голову, не прижимай ухо к столу. Подставляй... я сказал — подставляй!

— Парни!

— Подставляй, сука! Подставляй под нож свое сраное ухо, гоблин!

— Я... постой! Я заплачу! Заплачу!

— Ухо!

— Постой!

— Н-на!

— А-А-А-А-А...

— Был нос — нет носа... да не шмыгай ты так обиженно... глаза ведь я тебе пока не вывертел... ухо!

Добравшись до носа, я оглядел живописную картину разбросанных тел и стоящих над ним моих бойцов, глянул на свисающего с борта матроса с вспоротым брюхом и удовлетворенно кивнул:

— Вот это я понимаю морская прогулка. Одно понять не могу...

— Чего? — глянула на меня рыжая, вдавливающая дробовик в пах серому от ужаса мужику.

— Разве нас не должны угощать бесплатными орешками и фруктами?

Призм повернулся к одному из матросов и, неглубоко воткнув ему лезвие в левое плечо, обиженно спросил:

— Где мои орешки, падла?

— У-У-У-У! Гы-гы-гырецкие в кармане! Левом кармане! Угощайся, сук...герой! А-а-а... как же печет... Только не вытаскивай! Не вытаскивай! Плеснет же фонтаном!

— Ах ты гребаный извращенец — покачал уродливой головой Хван — Ты ничего такого не делал с орешками?

— Нет! Нет! Что ты! Показать где?

— Командир?

— Свяжи ушлепка. Свяжите их всех. Перетяните как колбасу. Нет, Джоранн. Не ты. Есть у меня странное чувство, что Каппа умеет это делать получше нас всех вместе взятых.

Ничуть не удивившись, мечник коротко кивнул, развернувшись, полоснул по протянутой сквозь край брезентового полотнища веревке мечом, вытянул конец, резанул еще пару раз и, убрав оружие, подступил к матросу с веревочным отрезком и принялся за дело.

Еще через пару минут наружу вылетел воющий и уже совсем не бравый капитан, упавший многострадальной харей вниз и тяжко — прямо вот от всей души — протяжно застонавший. Он попытался подняться, поднял жопу и... подбежавший сзади орк с лихим уханьем вбил ему носок ботинка между ног. Лео даже не вскрикнул — рефлекторно выбросил руки в стороны, прямо как птица попытавшаяся улететь и просто мгновенно отключился, с тупым звуком уронив голову. Следом к палубе скорбно прижался познавший ад пах. Орк победоносно поднял кулаки:

— Ласточка ахуха! Люблю ее исполнять... как только что понял... Эй! Рыжий! На тебе исполнить?!

— Нет! Нет! Не надо! Пожалуйста!

— Не надо? Хм... А что мне за доброту будет?

— Я... я... пожалуйста! Не надо ахуха! Не надо ласточку! Не надо!

Но орк уже забыл о рыжем, переключив внимание на сосредоточенно работающего уже со вторым матросом Каппу.

— Охренеть ты его перетянул замысловато! То-то я думаю девки в борделе шептались о странном заказе во пятую комнатушку... и то-то она так стонала... с ней ты так же поступил, да?

— Нет — ответил азиат.

— Научишь меня?

— Отвали.

— Эх... — вздохнул Рэк и снова повернулся к рыжему — Сделаешь мне одолжение?

— Конечно! Что надо?

— Чашку кофе и метр твоей кожи, но так, чтобы с сосками и чтобы между ними как раз был метр.

— А? — рыжий робко подался вперед — П-простите... а?

— О! — очнулся призм и ткнул уже связанного парня лезвием — Пошли за гы-гырецкими орехами! И пусть там не будет пустых...

Я не мешал забавам бойцов. Пусть. И весело, и полезно. Переломив дробовик, я выбросил гильзу, дозарядил и потопал в каюту, служившую тут камбузом. На самом деле не помешает выпить бодрящего сладкого кофе и заодно порыться в съестных запасах капитана. В ближайшем же шкафчике отыскал настоящее сокровище и решил пока довольствоваться этим — двумя блоками банок с кофе. Сладкий, со сливками, крепкий. В коридоре разминулся с возвращающимся призмом, толкающим перед собой облегченно икающего пленника и хрустящего орехами — разжевывая вместе со скорлупой. Брутально... я даже позавидовал такой небрежной брутальности...

Я успел выпить две банки кофе прежде, чем Лео Сквалыга очнулся. Он не сразу осознал себя — голым, перетянутым во многих местах веревкой, висящим, с заломанными за спиной руками, с предельно растянутыми в стороны ногами. Сквалыга висел на носу корабля. Остальных мы раскидали по каютам и их сейчас вовсю расспрашивали о всяком интересном. Потом сравним итоги ответов.

— О-о-ох... — просипел Лео, когда наконец сумел сфокусировать на мне отупелый взгляд — Оди... Оди...

— Слушаю.

— Мы же цивилизованные... цивилизованные практичные люди... всегда же можно договориться. Любую вину можно загладить, замаслить, засахарить.

— В этом вот сука и есть большая беда! — ткнул я в него пальцем — Вы перестали верить в последствия. Вот в чем жопа этого мира!

— Я не... не понимаю... послушай, Оди. Я накосячил. Да. Но у меня ведь есть веские причины... важные резоны... я человечек маленький... я...

— Во-во! — кивнул я — В точку! Вот так все дерьмо и начинается. Натворил, налажал, а потом, вместо того чтобы сказать — да, облажался, наказывайте! — или хотя бы просто молчать... вы начинаете извиваться, юлить, вертеть жопой в попытке выскользнуть. Пусть с ободранными боками и без ушей — но выскользнуть! Ради этого ты готов предать свои убеждения, свои принципы, свою веру. Ты готов отречься от всего, сдать любого, заплатить любую цену — лишь бы выжить!

— Да! Да! Лишь бы выжить! Я видел ад! Я видел смерть! Он дохнула на меня смрадом — в том гребанном втором больничном корпусе! Я ощутил всей своей шкурой ее приближение... и я побежал...

— Вот как — хмыкнул я.

— Не я один! Жирный Клоун тоже бежал! Да потом его замучило чувство вины, и он покончил с собой. Кретин! В чем наша вина? У нас не было шансов! Останься мы там — все бы погибли! Все до единого! А так я, уцелев, много понял, многое осознал, сделал важные выводы, стал жить иначе. Я получил шанс — и воспользовался им. Оди! — глотая стекающую из отрубленного носа кровь, бубня, пришептывая, Лео пытался заглянуть мне в глаза — Оди! Это как раз такой случай! Просто дай мне шанс! Один крохотный шанс! И я сделаю для себя выводы — правильные выводы! Я больше не поступлю подобным образом. Я больше никогда! И я лично снаряжу лучшим образом десять полных сквадов! Ты слышишь, Оди? Сто бойцов будут снаряжены по высшему классу! Кирасы, огнестрел каждому третьему, полсотни топоров, столько же щитов, рюкзаки с запасом жратвы, десяток аптечек — каждому лидеру. И всю эту армию можешь возглавить ты. Покажи кого снаряжать — и я сделаю это! Я искуплю!

— Ты так и не понял — поморщился я — Никто не понимает... ну и хрен с ним. Лео Сквалыга... дезертир, предатель и жадный ублюдок. Я дам тебе крохотный шанс — но только в обмен на предельную откровенность. Ты мне расскажешь все что знаешь. Ответишь на каждый мой вопрос максимально полно. И когда ты опустошишь себя, когда выжмешь свой тухлый мозг без остатка — я подумаю что с тобой делать.

— Немного бы гарантий... самую малость, а? Развяжешь? Дашь банку кофе? Я прошу самую малость.

— Не пытайся наладить со мной связь — покачал я головой и положил ботинок на одну из туго натянутых веревок — Еще раз попытаешься — и я хорошенько надавлю на эту веревку. А она крепится к не слишком туго пока затянутому тонкому проволочному кольцу. А кольцо... знаешь за какое опухшее место твоей вонючей туши держится это колечко? Посмотри вниз, Лео.

— Ох... — тяжело сглотнул изуродованный капитан и торговец — Ох... кровообращение мое... только не дави! Не дави, герой! Не лишай меня их!

— Вопрос первый. Кто такие гномы? Только давай по без тупой мистики и пафоса. Можешь отвечать.

— Механики, инженеры, литейщики, гребаные психи и на всю голову трахнутые кровавые фанатики. Они приносят в жертву живых людей! Представляешь?! Я вот в шоке был когда узнал. Думаю и тебе такое поперек горла, да, Оди?

Надавливая ботинком на веревку, я улыбнулся:

— Я же сказал не пытаться, хреносос. Я же сказал.

— А-А-А-А-А! — хриплый вопль не долго звучал в одиночестве. Чтобы не оставлять капитана одиноким в его пении, к нему почти одновременно присоеденилось еще два бодрых голоса из его команды.

— О-О-О-А-А-Х-Х!

— СУ-У-У-У-К-А-А! Мое лицо... мое сраное лицо... отдай ЕГО-О-О-О-О! Нет! Нет! Не выбрасывай за борт! Не выбрасывай, сука рыжая! Не выбрасывай! А-А-А-А-А-А-А!