Дар. Общий файл v1.4 pre-release

Последним раздражающим фактором было то что связь приходилось вести по радиолучу с шестиминутной задержкой. После уничтожения всех коммутационных станций на Земле, координировавших квантовую межпланетную связь, у Горбовского оставалась возможность мгновенно общаться только с некоторыми из своих кораблей.

В перерывах между репликами Леонид Андреевич пролистывал отчеты психолога по поводу Рене, а так же мнения научных консультантов по поводу его магических способностей. Конечно, Горбовский и сам мог бы выступить в роли лабораторной крысы, но у него не было на это времени.

В первую очередь его интересовала воспроизводимость магии. Как и перед Юэ Ту, перед диктатором земли стоял вопрос утраты технологий и средств производства, а также смены культурно-цивилизационной парадигмы.

Имеющиеся в распоряжении Горбовского физики могли только разводить руками и скулить про плохое оснащение лаборатории. Когда Леонид Андреевич передал в их руки секретные работы Ч. Кларка по магии камня, он добился только одного. В глазах двух бывших профессоров КалТеха после прочтения светился немой вопрос: "Это че за херня?!". Вот тогда-то Горбовский понял, что пора бы обратиться к первоисточнику "теории гиперпричинных взаимодействий". Благо во время побега из Булони Артур рассказал все перипетии своего визита на родную планету.

Спустя три часа разговора Леонид Андреевич понял, что Каммерер издевается над ним и получает от этого удовольствие. Диктатор не любил силовые действия. Ему казалось, что разговор на равных и взаимное уважение будут более продуктивны в стратегической перспективе, но в последнее время выдержка начала изменять ему. Сказывался высокий уровень стресса и когнитивный диссонанс, вызываемый частым пребыванием в иной реальности.

Он отдал приказ по межпланетной связи кораблям на орбите Марса. Три канонерки вышли из стелс-поля. Горбовский не хотел использовать их в качестве ретранслятора, дабы не выкладывать все козыри на стол сразу.

Линейный ускоритель малого пушечного корабля выплюнул небольшой кусочек антиматерии. Олимп после этого вспомнил молодость, когда он был не просто самой высокой горой в солнечной системе, но и самым большим из вулканов. Лава снова потекла по его склонам.

Горбовскому пришлось ждать минут десять, пока до Каммерера дойдет информация о произошедшем. Спустя этот срок Максим разразился потоком угроз и обвинений. На вежливую повторную просьбу отдать в распоряжение Федерации Чарльза Кларка Горбовский получил тираду, в которой кроме производных от слова "Fuck" присутствовали только предлоги.

Следующий залп радикально улучшил качество покрытия космодрома купола Оппортьюнити, превратив его абсолютно ровную площадку из вулканического стекла. Правда, пострадал купол космопорта и линия монорельса, но построить их заново было совсем не сложно. Как и собрать несколько новых орбитальных челноков взамен сгоревших.

Канонерки, висящие на расстоянии полутра сотен тысяч километров над поверхностью, оставались абсолютно недостижимыми для чахлой системы космической обороны колонии.

Задержка общения почти пропала, связист "Манджура" взял на себя передачу сигнала.

— Я могу уничтожить купол, ты знаешь это, — сказал Горбовский.

— Ты не посмеешь! — по бледному настолько, насколько может побледнеть негр, лицу Каммерера стекали капли пота.

— Почему?

— Твои люди не выполнят такой приказ! Они не такие чудовища как ты.

— Тогда я активирую дистанционное управление и произведу выстрел сам. В программном обеспечении наших кораблей достаточно закладок, — Горбовский пожал плечами.

Пол под ногами Каммерера дрогнул. Еще один залп превратил в плазму и излучение зенитную батарею прикрывавшую космодром. Максим сглотнул...

Двадцать минут спустя к примарсившемуся у входа в купол шаттлу вышел в сопровождении нескольких агентов СОБАК Чарльз Кларк. В руках у него был герметичный чемоданчик с компьютером, остатками вчерашней пиццы и парой бутылок грибного марсианского пива.

Три канонерки с максимальным ускорением возвращались на Землю с ценным грузом. Еще одна, так и не выдавшая свое присутствие, осталась висеть на орбите невидимой. На всякий случай. Ведь случай бывает всяким.

Что же, теперь Леонид Андреевич мог с чистой совестью вернуться в Мир.

* * *

"Кореец" полз в направлении Сатурна по инерционной траектории для проведения очередного гравитационного разгонного маневра. После незапланированного визита на Марс топливо приходилось экономить.

Происходящее в столице меня категорически не устраивало. Ингрид я не видел уже трое суток и дико за нее волновался, но сделать ничего не мог. В самом деле не мог же я заявиться в резиденцию Алого Ордена со словами: "Всем привет! Я последний оставшийся в мире маг воздуха, а по совместительству темный бог, вы не подскажете где моя девушка?".

Якоб каждую ночь где-то пропадал. Каждое утро он возвращался уставший и довольный, а я получал очередные очки опыта, повышая уровень бога. На мои вопросы он обтекаемо отвечал, что как я и приказал он не ищет верующих, а просто проводит церемонии поклонения. Смотря на его удовлетворенную физиономию, у меня закрадывалась мысль, церемонии проходят исключительно в борделях. Что же, оргаистические культы — это весело.

Рене и Горбовский тоже не появлялись. В результате время я проводил слоняясь с Лехой по городу и упрашивая Олега хоть ненадолго отправить нас с Ингрид обратно на "Корейца". На третий день, будучи вне себя от беспокойства я пригрозил всемогущей каменюке, что отправлю его плавать в сортир стоящий на дворе. Видимо, это сработало. Потому, что заснув утром в таверне, проснулся я в обнимку с Ингрид в своей каюте.

Она открыла глаза почти одновременно со мной.

— Здравствуй, милая, давно не виделись. Где ты пропадала?

— Квер, ты молодец! Я так надеялась, что ты догадаешься вытащить меня в свою вселенную. — Она села и потянулась. — Совет великих магистров допрашивал меня почти двое суток по кругу. Их очень интересовали события в Булони, да и все остальные мои похождения. Особенно схватка с повелителем вод Кусто в Аросе. Они будут писать претензию консулам и Синим за необоснованное применение магии стратегического назначения. Это будет важный козырь для мирных переговоров с Республикой!

— Стоп-стоп-стоп, — остановил ее я, отсмеявшись. Кусто, подумать только... — Ты что, про все-все рассказала?!

— Нет, конечно! Вот поэтому ты мне и был нужен! Завтра или послезавтра они пригласят на беседу тебя и Якоба, и нам надо срочно согласовать показания. Скорее всего придется потом поехать вместе с делегацией орденов на переговоры между Императором и консулами в качестве свидетелей. Я так поняла по оговоркам, что продолжать войну никто не рвется.

— Ок, а как с Рене и Коги быть, Алексеем, опять же?

— Не беспокойся, я все продумала.

Дальше мы долго говорили, обсуждали версии событий и уточняли подробности.

Наутро, вернувшись в Царьградскую таверну, я с трудом успел провести инструктаж со своими товарищами. К счастью, Рене и Коги наконец-то оказались на месте.

Я только успел закончить речь, когда в дверь постучали. Не дожидаясь нашего ответа, вошел рослый русый бородатый мужчина в роскошном алом кафтане пригласил нас следовать за ним. На улице нас ждал почетный эскорт из четырех стражников. Мы с трудом влезли в карету и поехали в представительство ордена огненных магов, располагавшееся у самых стен императорского замка.

Следующую пару дней мы провели в резиденции Алых. На меня, Леху и Якоба внимания почти никто не обращал. Коллегии магистров хватило и того, что мы почти слово в слово повторили рассказ Ингрид. Больше всех досталось Рене и Коги. Их никто не пытал, но обоих трясло, когда они возвращались с бесед.

Рене был в ярости от предложений, которые делали ему. Ему, офицеру, человеку чести! Пускай его и будут считать предателем на родине, но хоть перед самим собой его совесть должна была быть чиста. Раскрывать военные секреты он был категорические не намерен.

Впрочем, магистры и не сильно настаивали. Война была де-факто окончена. Империя потеряла княжество Арос, протекторат над Оркусом, северную часть Картийских гор, и почти четверть королевства Конунгбурга. При желании, Республика могла бы продолжить наступление, даже несмотря на давление орденов, но сейчас перед островитянами стояла гораздо более важная задача — не сдохнуть от голода и эвакуировать выживших мирных жителей с островов. Примерно такие же приоритеты были сейчас и у Императора Леопольда Второго, который в ответ на призывы генералов ответил фразой, в последствие ставшей популярным афоризмом, говорящим о двуличности политиков: "Ребята, давайте жить дружно!" и объявил начало нового набора рекрутов.

Горбовского же каждый раз по возвращении с допроса трясло от смеха. Он бил себя ладонью по лбу, ржал как конь и сказал, что "Такого непрофессионализма и дилетантства он не видел со времен своего заключения в тайской тюрьме". Тогда русскоязычное туристическое большинство подняло над островом Пхукет флаг Евразийского Союза и потребовало проведения референдума о входе в состав ЕАС. Горбовский, организовывший эту заварушку, был в отпуске и первый раз в жизни накурился марихуаны. "Дайте мне пару месяцев, и я буду первым архимагом Алых, не владеющим магией огня" шутил он. Что показательно, на третий день, когда мы выехали из Царьграда в сопровождении магов Алого, Черного и Зеленого орденов, все магистры называли Коги не иначе как монсеньор.

Мы отправились в путешествие вместе с посольством орденов, согласившихся выступить в роли третьей стороны на переговорах между империей и Республикой. Кроме нас в путь отправились и несколько имперских министров. Наш поезд из десятка карет и полусотни витязей, элитного подразделения конных лучников, сначала должен был добраться до восточного побережья, а затем отправиться кораблем в Альтмюль, небольшой городок расположенный в устье одноименной реки, которая стала демаркационной линией между силами империи и островитянами.

В Мире в свои права вступала осень. Наклон оси вращения планеты был меньше чем у земли, и смена времен года протекала значительно мягче, чем на колыбели человечества. Однако похолодало и периодически накрапывал дождь.

Как известно дороги в империи существуют только в пределах крепостных стен. Снаружи есть только направления и, хотя это сильно затруднило продвижение вестфолльских рейдеров во время мятежа и доставило кучу мороки не владеющим магией земли островитянам во время вторжения, в мирное время торговле и путешествиям такое отношение только мешало. Последствия Бури ощущались до сих пор. Чем дальше мы продвигались на восток, тем больше нам встречалось разрушенных деревень и могил вдоль дорог.

Что было приятно, наконец-то я мог спокойно быть вместе с Ингрид не изображая слугу. На мой вопрос, почему она перестала стесняться наших отношений, она ответила, что поступила как я и просил. Я почесал в затылке, потому, что как я просил, я уже не помнил. А зря... Тогда на галере, плывущей по Тайн, мне следовало бы держать язык за зубами.

Я долго не понимал, почему коллеги Ингрид смотрят на меня так жалостливо и одновременно скабрезно усмехаясь. На второй день к ним присоединились Рене и Коги. Они наотрез отказывались раскрывать секрет. Вечером в чудом уцелевшем пустующем поместье наместника Верхней Вычемги, я нашел редкое в этих краях зеркало, но так и не обнаружил в своей внешности никаких изъянов.

Когда до моря оставался последний день пути, один и старших магистров даже подошел ко мне и положив руку на плечо сказал:

— Ты, это, держись. Ингрид, она девочка хорошая. Хотя заносит иногда. Да чего уж там... Часто заносит. Вот мазь от ожогов, сам заговаривал, не хуже друидской будет. Бери, пригодится.

Я надо сказать несколько опешил. И решил-таки выяснить, в чем дело. Правду я узнал только от Лехи, зажав его ночью в углу конюшни. Алексей предпочитал компании магов витязей и лошадей. От заумных бесед у него начинала болеть голова. Как и у меня, впрочем.

— А ну колись, почему все надо мной смеются? — спросил я его.

— Нипочему, — глаза пацана бегали, а уголки губ так и пытались расползтись в усмешке.

— Ведь, знаешь же, засранец! Давай, рассказывай!

— Вы только не говорите, что это я выдал! — Леха не сдержался и захихикал. — Миссис Ингрид, чтобы вам позволили вместе путешествовать, сказала, что купила вас в Аросе в качестве охранника и раба для любовных утех.

— Кугельсшрайбе!* — заковыристое словечко, подслушанное мной в одном из трактиров само слетело с языка. Уж не знаю, что для имперцев значило это слово, но видимо что-то явно нехорошее.

*Традиционная казнь в княжествах воздуха до войны магов. Высушивание заживо при помощи волшебства.

— Не надо, только это! — Леха аж весь сжался и побледнел.

— Да не парься. Хотя ты тоже молодец! Мог и раньше сказать...

Найти, где разместиться этой ночью, нам так и не удалось. По этой причине усилиями витязей был организован палаточный городок. Я развернулся и почти побежал в нашу палатку. Мне очень хотелось придушить свою вторую половинку, причем не какой-то там магией, а своими собственными руками. У меня хватило ума кинуть для начала сферу тишины и только потом начинать скандал. Когда я вошел, Ингрид отвлеклась от очередного магического трактата.

— Милый, ты так спешил ко мне? Даже вспотел, бедненький.

— Ты... ты... Засранка! — у меня просто не хватало слов.

— Ты про что?

-Да как у тебя язык повернулся сказать такое! Раб для любовных утех!

— Ааа... Ты про это, но ты же сам хотел, чтобы мы могли больше времени проводить вместе. Брать какого-то проходимца в мужья, как ты предлагал — это моветон, как говорят на островах. Открывать твою личность тоже нельзя.

— Так уж лучше бы слугой поехал! Гевершафт!

— Слугой бы ты не поехал. Слуга — никто, слуг и на месте можно нанять. Раб — законная собственность господина, и разлучать их может только государь при конфискации имущества. Это раз. — Тон Ингрид стал жестким. — Во-вторых, показания раба, по имперским законам значат больше, чем рассказ свободного. В-третьих, ты же сам читал свод законов и должен знать, что ты защищен государством гораздо лучше, чем какой-нибудь крестьянин или ремесленник. Ты же собственность не кого-то, а мага. Да тебя даже пороть никто, кроме меня не может! Ну и напоследок, я таки утерла нос этой Фионе, с ее ручным огром! Да про меня еще года три слухи ходить будут, что мой раб повелителей вод с одной стрелы кладет!

— Шметтерлинг! Но хоть предупредить-то можно было?!

— Можно, но ты бы не согласился. Между прочим, для тебя стараюсь! Так хоть какой-то шанс что нас вместе в архивы пустят, когда в столицу вернемся! Не злись, пожалуйста, милый, — она нагая выбралась из-под одеяла и прижалась ко мне своей грудью. — Хочешь, можешь меня отшлёпать.

Пар мне действительно надо было выпустить. Так, что я снял сферу тишины и приступил к делу. Ну и пофиг, репутацию надо отрабатывать! Пусть завидуют, черти, а не хихикают. Утром я проснулся от того, что подросшая Сущность Бури охотилась за моими босыми ногами, торчащими из-под одеяла.