Беглецы - 2

— Что...

— Ты чего? Тебе плохо?

— Н-нет...

Он почувствовал?! Не может этого быть! Про такое только в книгах пишут!

— Раз всё в порядке, то пойдём.

Мягко потянул её за собой. Коридор, богато отделанный. Нет, он явно не простой чиновник. Слишком богатый дом. Слишком дороге платье на ней. Украшения. Даже та богатая тварь и то позавидовала! На мгновение на её лице появилась мстительная улыбка, впрочем, тут же исчезнувшая. Остановились, её спутник открыл дверь, пропуская её вперёд в большую комнату, где кроме стульев, шкафов и большого стола ничего не было. Внутри отпустило. Всё же не обманул, и это не спальня. Впрочем... Похоже, выбора у неё сегодня не будет... Её взяли за плечи. Очень бережно почему то. Подвели к одному из стульев, стоящих возле стола, усадили мягким нажатием.

— Отдохни пока тут. А я пообщаюсь с девочками.

Уселся сам. Подкинул к себе небольшой плоский... То ли очень тонкий чемоданчик, то ли толстую папку, почему то из металла, непонятно. Нетерпеливо дёрнул головой. Потом подвинул к ней знакомую шкатулку:

— Что-то девочки задерживаются... Впрочем, ладно. Пока можно немного поболтать. Ты не против? И сними украшения.

— Как вам будет угодно...

Откликнулась она, расстёгивая замочки браслетов.

— Насчёт арана... Это правда, что он вызывает бесплодие у женщин?

Юрата опустила голову, уставившись на драгоценный паркет.

— Да. Поэтому его разрешают продавать только пожилым людям. Но вы же сами понимаете...

Вздохнула.

— У бедных особого выбора нет. А кушать почему то хочется каждый день. Поэтому... Нас у матери пятеро. Отец погиб на заводе, его раздавило балкой. Хозяин сказал, что тот сам виноват, и ничего не заплатил. На панель идти не хотелось...

— Понятно. Видел такое...

На его щеках на мгновение вздулись бугры мышц, опали.

— Ты грамотная?

Удивлённо взглянула на него — ему что, неизвестно, что в Океании обязательны три класса образования? Похоже, нет.

— Читаю, пишу, знаю все четыре действия математики.

— Четыре?

Улыбнулся.

— Не вижу ничего смешного!

— Это не к тебе. К вашей программе обучения.

Вздохнул.

— Понятно. Торговать на бирже умеешь?

— Нет...

— Какое-нибудь ремесло?

— Немножко шить... Мама научила...

— Скучаешь по ней?

Вновь опустила голову, но ответить не успела — в двери постучали, вошли две горничные, которых она видела раньше. Одну, правда, мельком. Её... Пока непонятно, кто, сделал приглашающий жест:

— Ставьте кофе и присаживайтесь, девочки. Мне надо с вами побеседовать.

Высокая поставила поднос на стол, и молодой человек подхватил кофейник, быстро налил две чашки. Положил в них сахар, подвинул одну к шанге.

— Попробуй. Тут конфеты, пирожные. Не стесняйся. И вы, девочки, подвигайтесь ближе. Разговор у нас намечается интересный.

Едва слышно скрипнули стулья. Обе горничные чинно уселись прямо напротив него. Хозяин дома сделал глоток. Чуть помедлив, Юрата осторожно глотнула и ахнула про себя — это было что-то невероятное! Едва не пропустила первую фразу разговора, но разобрав, едва не закричала от страха — во что она влетела?!

— В общем так, девочки. У меня возникла проблема. И очень большая.

— Какая, господин?

Спросила старшая горничная, маленького роста.

— Госпожа Анрун.

— Госпожа Гера Анрун?!

С каким-то страхом воскликнула та.

— Она самая. Мы, скажем так, довольно тесно общались с ней во время её путешествия в Нуварру...

— Насколько близко, господин?

Он едва заметно улыбнулся:

— Ты от такого общения отказалась, Альма.

— Ой...

Вторая горняшка ахнула, прикрыла ротик ладошкой. Первая взглянула на мужчину, не веря услышанному.

— Нет, до основного не дошло. Хотя, как я сегодня узнал, возражений бы не последовало. Более того, Гера бы проявила невиданный раньше энтузиазм... Впрочем, сегодня она прямым текстом заявила, что рассматривает меня только в качестве своего будущего, хм, супруга.

— Тьма!

Ругательство сорвалось с губ маленькой.

— Не знаю, удастся ли вам избежать этого, господин...

— Удастся. У меня есть чем надавить на неё, и, в конце концов, меня в любой момент могут отозвать обратно. Но я вас позвал не для того, чтобы советоваться, а по другому поводу.

— Слушаем вас, господин...

Обе склонили головы. Почти синхронно.

— Итак, вы у меня девочки интересные. Но самое главное — умницы. Да-да, в ваших головках не воздух, а мозги. Особенно в твоей, Илана. Кстати, ты доложила своему начальству насчёт завода?

Маленькая залилась краской. Кивнула в знак согласия.

— Замечательно. И когда нам обещают дать ответ?

— Нам?!

— Разумеется, нам. Сначала тебе, потом ты передашь мне.

...Про Юрату словно забыли, а та сидела молча, открыв от изумления рот и ничего не понимала в услышанном...

— Обещали до конца недели.

Он недовольно дёрнул головой.

— Долго возятся. Могли и бы и поскорее. Но ладно. Потерпим. Держи.

Открыл ящик стола вытащил непонятный предмет. Потом положил рядом с ним небольшую штуковину с проводом.

— Это тебе, Илана. Так сказать, для более оперативной связи с руководством.

— Ой... Неужели...

— Ага. Он самый. Так что теперь можешь бегать гораздо реже, лучше пообщайся по голосовому телеграфу. Тут зарядка. Видела, как я это делаю?

— Да, господин.

— Внутрь лучше не лазь. Техника тонкая. Чтобы не сломали раньше времени. Аппарат простой, без наворотов...

...Непонятное ей слово...

— Так что всё проще простого. Теперь по поводу тебя, Альма...

Сделал глоток, беря паузу.

— Я тут присмотрелся к тебе, пока ты у меня немножко поработала... Короче, решайте, девочки. У меня к вам предложение. Деловое. Времени подумать — до утра.

— Какое, господин?

Усмехнулся, обе девушки насторожились:

— Как вы смотрите на то, чтобы немножко заработать? Илана в курсе моих дел. Ты, Альма, умеешь играть на бирже. Если я вам дам, скажем, миллион кинов, сумеете получить прибыль?

Горничные переглянулись.

— А что взамен?

Он покрутил рукой в воздухе.

— Пока не знаю. Честно. Но, думаю, вы сами догадаетесь, что мне... Скажем так, дать взамен...

Горничные густо покраснели, потом Илана показала на Юрату:

— Но у вас же есть она!

— Э-э-э! Вы о чём подумали?!

Неподдельно удивился молодой человек.

— Скажете, тоже... Мне нужна информация. Обо всех, с кем вы будете иметь дело. Что. Чего. Где. Когда. Понятно?

— Понятно!

С неподдельным облегчением выдохнули обе. Переглянулись. Он усмехнулся:

— Скоро будет пара кризисов, девочки. Я вам это обещаю. И даже подскажу, что делать.

— Но почему вы вдруг решили оказать нам такую... Услугу? Такой подарок?!

Он хитро прищурился, показал на небо.

— Скажем так — это моя причуда...

Воцарилась тишина. Внезапно он поднялся:

— Подумайте до завтра и дайте свой ответ после завтрака. Но — до обеда, желательно. Договорились?

Горничные тоже вскочили со своих мест:

— Да. господин!

— Всё. Можете быть свободны. Посуду захватите.

Девушки быстро составили всё на поднос, чуть ли не бегом выкатились из помещения. Они остались одни. Владимир снова сел на стул, взглянул на Юрату, вздохнул:

— И что же мне с тобой делать, девочка? Может, подскажешь?

Та напряглась, словно струна:

— Госпожа в ресторане дала вам хороший совет...

— Дура ты. Действительно, дура.

Наклонился через стол, постучал пальцем по её лбу:

— Дура.

Было не больно, но обидно. Убрал руку:

— Похоже, вас не переделать. Отцу повезло, нашёл себе. А со мной что? Одна — слишком уж навязчивая. Вторая — сначала ушла к другому, теперь захотела вернуться. Третьей, видите ли, начальство приказало. Четвёртая — боится. Ей и хочется, и колется, и мамка не велит. А пятая...

Махнул рукой. Снова встал:

— Пошли, бестолковка.

— Я... Я...

— Да помолчи ты. И так тошно. Я, конечно, сволочь ещё та. Но не настолько же, в конце концов...

Спустились вниз, затем ещё ниже, в подвал, где она сидела раньше. Мужчина отпер двери в другую половину, и Юрата замерла, увидев самодвигатель. Низкий, широкий, на толстых колёсах удивительно маленького размера. Что-то пискнуло, моргнули осветительные приборы. Он открыл дверцу, кивнул:

— Садись.

Озираясь на него, несмело опустилась в невероятно удобное сиденье. Он занял место водителя. Повернул что-то, двигатель заработал практически бесшумно. Как это всё отличалось от всего знакомого ей! Самодвигатель тронулся с места, очень легко, только подрагивали стрелки на больших круглых приборах, подсвеченных изнутри. Несколько поворотов, он затормозил возле будки охраны, что-то произнёс на незнакомом языке, солдат кивнул. Шлагбаум поднялся, выпуская их, а затем была езда по ночному городу. Яркий свет фар, негромкая музыка, льющаяся отовсюду. Сидеть было приятно и удобно. Но куда он едет? Однако вскоре Юрата поняла — это вокзал! Главный пассажирский вокзал... Самодвигатель затормозил возле входа. Полицейские покосились на него, но увидев дипломатический значок, деликатно отвернулись.

— Держи.

Он протянул ей небольшую сумочку. Несмело взяла.

— Здесь твои бумаги и немного денег на первое время. А теперь — выметайся.

— Что?!

Такого удивления девушка ещё ни разу не испытывала в своей жизни.

— Вылезай из машины. Свободна.

— Но...

Рука протянулась к дверце, щёлкнул замок, и он буквально вытолкнул её наружу. Юрата едва удержалась на ногах. Хлопнула негромко дверь, щёлкнул замок. Обдав запахом сгоревшего топлива, самодвигатель буквально прыгнул с места, моргнув на прощание громадными задними фонарями. Нуваррец отпустил её? Это что же? Она ему вовсе не нужна? И он не захотел её?!.

...Владимир крыл себя последними словами. Как же! Поддался порыву! Добренького захотел сыграть! Да и ...с ней! В конце концов, чего отказываться, когда предлагают? Жениться он не собирается, по крайней мере, пока немного не наладится. Время пока позволяет. Но, дьявольщина, организм своего требует... Вильнул в сторону. Кажется сюда... Пять минут спокойной езды по ровной асфальтовой мостовой... Да. Он не ошибся. Весёлая улица... Или улица красных фонарей... Снял с крыла флажок на магнитной подставке, бросил на заднее сиденье. Медленно двинулся вдоль тротуара, на котором через каждые пять-шесть метров стояли жрицы любви. Разных возрастов, сложения, вида. Совсем молоденькие и уже под сорок, худенькие, и толстухи. Накрашенные, словно сама смерть, и без следа косметики. Те удивлённо провожали взглядами невиданную раньше машину. Уж слишком чуждой она была для нынешних времён. Кажется ничего. Плавно остановился возле выбранной, нажатием клавиши опустил стекло. Та несмело заглянула внутрь:

— Господин?

— Сколько?

— Двадцать кинов, господин. За ночь. Я член профсоюза, поэтому так дорого.

...Значит, любительницы ещё дешевле? Впрочем, рабочий на фабрике в неделю получает немногим больше...

— А любительницы где? Начинающие?

Скривилась, буквально выплюнула:

— Там, за углом.

Полез в карман, вытащил десятикиновую купюру, полученную сегодня в ресторане, протянул ей:

— Это тебе за консультацию.

Она взяла, разглядела, ахнула:

— Может, вам показать где это?

А что? Тут уж точно не ошибёмся...

— Залезай.

Открыл дверцу, и шлюха тут же нырнула внутрь, восхищённо осмотрелась, но перехватив его взгляд, торопливо ткнула рукой:

— Вперёд, господин. До конца улицы.

Он тронул автомобиль. Следуя указаниям, проехал до конца, повернул налево. Ещё немного, снова поворот. Теперь направо. На параллельную улочку. Едва удержался от удивления — там девчонок было куда больше.

— А почему их тут столько?

Услышал неожиданно горький ответ:

— Прежде чем вступить в профсоюз, надо заработать на вступительный взнос, господин...

— Ясно.

Зашарил снова в кармане, но проститутка замахала руками:

— Не надо, господин! Вы и так слишком щедры. Если позволите... Возьмите тут девочку.

Ткнула вперёд, и он увидел ту, которую рекомендовали. Усмехнулся:

— Знакомая?

— Живём в одном дворе. У неё муж умер. Попал под поезд. Скинули с платформы. Не выжил. А у неё ребёнок. Мальчик. Ему три годика. Кормить надо, а на работу с детьми никто брать не хочет. Бедняга всё распродала, а сегодня решилась... Только тут сами видите, какая конкуренция...

...Он присмотрелся. Симпатичная. И — молодая. Едва двадцать исполнилось. Если не младше. Тут взрослеют быстро...

— Позови её.

Шлюха замерла, потом быстро кивнула, задёргала дверцу, не умея открыть. Перегнулся, потянул за рычаг. Женщина быстро выскользнула наружу, едва ли не бегом устремилась к вдове. Что-то быстро заговорила, показывая на автомобиль. Молодая нехотя кивнула, затем обе подошли к машине.

— Господин?

— Залезайте, обе. Ты назад, а ты — вперёд.

Обе молча подчинились. Как только заняли места, под завистливый гул тронулся, разворачиваясь. Поехал обратно, где подобрал свою проводницу. Вторая всё время молчала, опустив голову, разглядывала своё старенькое платье. Затормозил на прежнем месте. Обернулся к профессионалке:

— Прибыли. Вылезай.

— Да, господин.

Нащупала рычаг, запомнила, оказывается. Открыла дверцу, и уже выйдя наружу, вдруг обернулась:

— Только вы не обижайте её, господин. Жизнь такая...

Махнула рукой, закрыла дверь. Он сразу тронул машину. Чёрт, а куда ехать то? Везти её к себе? Да ну...

— Эй, куда едем?

— Если господин пожелает, то можно ко мне...

Шелестящим, прямо таки неживым голосом тихо ответила та.

— Показывай дорогу.

Она ткнула рукой вперёд, чуть добавил скорость, спохватился:

— У тебя же ребёнок! Он не будет...

— Не будет, господин. Я отвела его к соседке. На случай, если...

Замолчала. Ну, раз так... Дальше ехали молча. Она только время от времени говорила, где свернуть. Вскоре въехали в спальный район. Повинуясь её указаниям заехали в большой двор.

— На месте, господин. Можете оставить свой самодвигатель здесь. У нас не воруют. Хаширы строго следят за этим.

Кивнул, ставя машину на сигнализацию. Пискнул зуммер, моргнули габариты.

— Веди...

...На третий этаж по скрипучей лестнице. Чем-то воняло. Открыла двери квартиры, обитые каким то рядном. Щёлкнула выключателем. Сразу резанула по глазам неприкрытая нищета. Небольшая комнатка, в углу — старая деревянная кровать. Две подушки. Одеяло из лоскутов. Матрас, набитый то ли соломой, то ли стружкой... Поломанный стул. Проём на кухню, где на колченогом столике стоит то ли примус, то ли керогаз, возле которого на удивление чистая посуда. Правда, тоже бедная. Небольшая металлическая кастрюля, такая же маленькая сковородка. И — куча аптечных пузырьков. Женщина перехватила его взгляд, залепетала:

— Это не моё, господин! Я здорова! Совершенно здорова! Вы можете не волноваться. Это моего сына. Он часто болеет...

Махнул рукой.