Посвященный

— Василий, гони их отсюда, у дверей, шагах в пяти, поставь пару часовых — разговор есть не для чужих ушей

.....— Василий, веди запись, так сказать протокол о намерениях.

— Карчи, изготовишь официальную бумагу о ликвидации боярства, в государстве нашем сей титул более Императором никто из подданных не удостаивается. — Поскольку по Уложению боярство не наследуется, то вскоре вымрет, как класс. — Карчи, заодно подготовишь обоснование под мой указ о введении новых дворянских титулов. — Графство и баронство буду давать за заслуги перд Отечеством, дворянское звание офицерам после пяти лет службы без нареканий.

В отдельных случаях, за выдающиеся заслуги дворянский титул присваивается офицерам раньше означенного срока. И последнее, постарайся до октября поднять архивы и внимательно проштудируй Большую бархатную книгу дворянства. — Меня интересует род князей Одоевских. — В моей гвардии в 1254 году от Р.Х. служил некий Александр Одоевский — прапрадед моего так сказать зятя лейтенанта гвардии Алеши Одоевского.

— Это муж твоей правнучки Елены? — поинтересовался Карчи.

— Он самый, да мы вместе на их свадьбе гуляли.

— Помню, Государь, помню.

— Так вот, сдается мне, что Алешка княжеского рода Одоевских, они, между прочим, Рюриковичи — закончил Романов.

— Ну, дела...

— Василий, рот закрой, ворона залетит.

Посмеялись и, закончив завтракать, разбежались по делам.

Через полчаса Император в карете отправился к месту переброса — его сопровождал адъютант и десяток конной охраны.

.....

Романов, совершив хронопереход, очутился в Казани 1986 года. В местном аэропорту сел на самолет, летящий в Новосибирск через Омск. Элементарно отвел глаза аэрофлотским служащим и прошел в лайнер с АПС в кобуре и ножом за спиной. Купив с десяток газет, в том числе и центральных, устроился у иллюминатора. Романов бегло просмотрел прессу и, отрешившись от всего, прикрыв глаза, анализировал обстановку в России.

— Бедная моя Родина, ну, почему позволяешь всяким моральным уродам садиться себе на шею? — как ни крути, а этого, как его, Горбачева Н. Н. от власти отстранять придется — пока он больших бед не наделал. Вот с такими радостными в кавычках мыслями Владимир прибыл в родной город Омск. Так как багажа у него не было, один кейс не в счет, он быстро прошел зону прилета и, выйдя на площадь, взял первое такси, что попалось ему на глаза. Через двадцать минут с небольшим он обнимал счастливую жену и сына. Наташа умчалась на кухню — покормить любимого мужа ей в радость, Романов, взяв сынишку на колени, с удовольствием с ним общался. Услышав от него кучу новостей, постарался ответить на его бесчисленные вопросы. Затем, лежа на ковре, они играли в настольный хоккей. К удивлению Владимира Павлик легко его обыграл.

— Ну, брат, ты даешь — не иначе стареешь — подумал он про себя. Сидя за столом и глядя на родные лица, Владимир позавидовал обычным людям. Постоянно в семье, никуда не нужно мчаться, не спасают государство — да шо б я так жил. А с другой стороны, скучновато, не по его характеру.

Самое обидное, Романов прекрасно осознавал — всех жен и детей не собрать в одну семью и жить в одном времени

— Наташенька, Семен в городе?

— Нет, милый, он в Москве, но завтра должен прилететь — мне Зара звонила.

— Ладно. — Ну, давай, рассказывай, как вы без меня, что твои родители, как моя мама?

Наташа, подперев подбородок ладошкой, стала делиться новостями. У всех близких все обстояло хорошо, но в стране творился бардак. Рушился устоявшийся порядок, наступал экономический кризис, закрывались некоторые предприятия, появились первые тысячи безработных. В народе зрело недовольство. Масло в огонь добавил дурацкий антиалкогольный Указ. А вырубку Крымских виноградников вся страна посчитала прямым вредительством

Фейерическая ночь с истосковавшейся по ласкам женой принесла обоим радость близости с любимым человеком. Наташенька угомонилась только под утро, охрипнув от собственного крика, и сейчас спала на руке Владимира, умиротворенная, со счастливым выражением лица. Романов, погладив крутое, совершенной формы бедро жены, прикрыв ее летним одеялом, заснул.

Ему для полного отдыха потребовалось всего три часа. Утренний туалет, завтрак с сынишкой, затем пошел проводить Павлика до школы. На площадке пересеклись с Элей — она тоже наладилась проводить маленького Димку в школу. Красавица, взвизгнув, мигом очутилась на шее Владимира. После жарких поцелуев, тут же следуя женской логике, обвинила последнего в невнимании и отсутствии чуткости. Правда, спохватившись, заявила — Ой, не обращай внимания на мои слова, это я от радости, ты ведь знаешь, мы такие дурры.

Ромнов хохотнул. Подхватил Димку на руки, а затем и Павлика-

-Ну, что, орлы, пойдем в школу? — Эля, не беспокойся, я сам их доставлю.

— Хорошо, Володенька, проводишь и сразу ко мне, я соскучилась. Клятая Элька провела по своим красивым губам кончиком языка. Романова пробрало, он прошелестел—

Щас буду — и с пацанами на плечах выкатился из дома. Вслед ему пронесся смешок Эли — О. холера — Владимир только головой покрутил. После школы поднялся на площадку и зашел к Эле — та ждала его, одетая в махровый халат. Ни слова не говоря, потащила Владимира в спальню. Скинув халат, под которым ничего не наблюдалось, красавица накинулась на Романова, что тигрица.

— Если бы не уникальные способности организма, то мне бы кранты — констатировал восьмой оргазм Владимир. Элю колотила крупная дрожь, понадобилось не менее 10 минут, прежде чем молодая женщина пришла в себя. Она, положив свою красивую голову ему на грудь, сказала —

— Редко, но метко. — Казалось бы, чистая физиология, а вот не могу без тебя, люблю потому что.

— И я тебя, Элечка, тоже люблю.

— Да ты у нас всех любишь — неожиданно укусила Владимира за плечо.

— Ну и чего мы кусаемся?

— Не обращай внимания. Иногда во мне просыпаются собственнические инстинкты.

— Я, наверное, пойду, моя хорошая? — неуверенно произнес Романов.

— Я тебе пойду, раздраконил бедную девушку и в кусты.

— Это не ты бедная, а я — подумалось Владимиру.

Любовный поединок продолжался и закончился часа через два.

.....

С Семеном они встретились в обед в ресторане "Маяк". Поляну накрыл Владимир — отдавал должок за гениальную Скуратовскую идею — обчистить Форт-Нокс. Встреча прошла в теплой дружеской обстановке — о делах не говорили, решили оставить на потом. Единственное, в чем Семен не удержался — огорошил Владимира сообщением.-

— Янкесы оказались довольно хитропопыми и не держали свой золотой запас в одном месте.

— Ты представляешь, командир, мое удивление, когда я узнал, что америкосы держат 4 тысячи тонн золота в Главном федеральном банке помимо Форт-Нокса.

— Ох, ёбти.

— Вот и я говорю, и что интересно, все страны Европы свой золотой запас, кроме Франции, держат в Америке.

— Не понял юмора, зачем?

— Откуда я знаю — передернул плечами Семен.

— Официант, еще литр водочки.

Позже на даче Владимир пытался понять логику европейских правителей, но успеха не добился.

— Сеня, как ни крути, а придется делать вторую ходку за золотишком.

— Но в этот раз не будем брать все, оставим килограмм двести, чтобы янкесам не с пустого места начинать.

— На тебе, Семен, опять средства массовой информации, ахнешь сенсационной бомбой — пусть европейцы заберут свой золотой запас.

А то у этих уродов хватит наглости его присвоить.

— Эт точно — поддакнул Скуратов.

— Тогда тебе завтра в путь — дорогу, Семен.

— Так точно, Ваше Величество — гаркнул начальник Тайного приказа.

— Тьфу на тебя, совсем оглушил.— Давай по соточке и поехали в город. — Кстати, как Зара с пацанами?

— Да все нормально.

— Ну, передавай им привет.

На другой день Семен вылетел в Москву, а оттуда в Париж.

Романов через тестя стал готовить машины и погрузчики к акции.

Через день все устаканилось и он ждал телеграммы Скуратова.

Сидя у мамы за чаем, Владимир, вспоминая последний разговор с другом, размышлял над парадоксом. Здешний Николай Горбачев и тот Михаил Горбачев разные люди по внешности и биографиям, а говорят и творят дела, совершенно одинаковые. Пока этот придурок не накуролесил с шоковой терапией, его нужно срочно убрать от власти. Странно, почему соответствующее Управление КГБ дало сбой? Нехорошее предчувствие овладело им. Нужно проверить.

Романов, одетый в костюм тройку из тонкой австралийской шерсти, в белоснежной рубашке и при темностальном галстуке — в цвет костюма, со звездой Героя СССР на груди, с небольшим чемоданчиком, через день после отлета Скуратова наладился в столицу. Прилетев, сел в такси и поехал в центр. Устроился в первой же гостинице, чемоданчик сдал администратору в сейф, предварительно сунув во внутренний карман тысяч двести в банковских упаковках. Швейцар, получив щедрые чаевые, услужливо подогнал таксомотор.

Романов назвал улицу — шофер довольно хмыкнул, с уважением поглядывая на элегантного двухметрового гиганта с высшей наградой СССР.

Император, доехав до нужного места, попросил водителя его подождать. Водитель, битый жизнью дядька, согласился, тем более, клиент солидно расплатился, добавив аванс. Романов вышел к площади и зашел в памятный подъезд серого здания. Дежурному офицеру показал свое удостоверение полковника МГБ, выданное в ноябре 1941 годом и подписанное самим Берия Л. П.

Владимир, применив гипноз, тотчас выяснил, где находится интересующее его Управление. Сев в такси, дал водиле новый маршрут. Выйдя из машины через пятнадцать минут, неприметным зеленым двориком прошел с к трехэтажному особняку старинной постройки.

Над внушительной стальной дверью и на углу висели видеокамеры. Романов нажал кнопку звонка и на вопрос — Кто там? , честно признался, кто он есть.Через минуту щелкнул электрический замок, дверь приоткрылась. В узком вестибюле никого не было, лишь под потолком жужжала очередная видеокамера. Кирпичная на вид перегородка перегораживала небольшое помещение пополам. В двери прорезалась узкая щель —

Ваши документы — пролаял динамик. Романов безропотно толкнул в щель свое удостоверение.

— Оружие — вновь громыхнул динамик.

Он опять не стал спорить — достал АПС из наплечной кобуры и отправил вслед за удостоверением.

— Проходите.

Дверь открылась. Романов вошел и попал в очередной тамбур. Вскоре почувствовал облучение — просвечивали рентгеном. Пришлось отдать нож.

— Что это с ними очередной приступ шпиономании или их крепко напугали?

— Проходите. — открылась следующая дверь. Сделав пару шагов, Владимир наткнулся на двух офицеров с автоматами. Подошедший майор, козырнув, представился, пробубнив невнятно свою фамилию.

Вы к кому? — поинтересовался майор.

— К начальнику Управления.

С секундной заминкой майор ответил—

— Его нет, только заместитель.

— Хорошо, доложите ему о моем прибытии

Майор отправился в дежурку, вскоре вернулся озадаченный

— Генерал вас ждет, второй этаж, кабинет двадцать третий.

— Спасибо, майор, удостоверение верните.

— Пожалуйста — и, вынув его из нагрудного кармана кителя, с почтением вручил Романову.

Владимир быстро нашел нужный кабинет и, зайдя в него, не мог не сдержать радостного восклицания — ЕКЛМНЭ, Васек Трубачев, собственной персоной. Из-за дубового стола, покрытого зеленым сукном, приподнялся седой генерал. В нем с трудом можно узнать молодого капитана Васеньку Зуева из 1941 года.

— Командир, не может быть.

— Но ты совсем не изменился

— Так не бывает — и Зуев беспомощно улыбнулся

Романов подошел, они от души обнялись. Генерал все не мог наглядеться на Романова, но стеснялся задавать вопросы.

— Василий Иванович, я тебе потом все расскажу, а вообще к тебе по делу. — Скажи, Константин Семенович Журавлев жив?

— Пока жив, Владимир Михайлович.

— Что с ним, чем он болен?

— Отравили его, такие вот дела наши скорбные.

— Как отравили, а куда смотрело ваше Управление?

— Владимир Михайлович, прежде чем мы начнем тяжелый для меня разговор, давай по рюмочке.

Генерал, несмотря на свои 60 лет с хвостиком, шустро подбежал к стенному сейфу и достал оттуда бутылку "Арарата" с двумя рюмками и тарелкой с порезанным лимоном, посыпанный сахаром. Выпив коньяка, Зуев приступил к рассказу.

Все началось лет шесть назад. Оказывается, мы с Семеном стали папами для 450 детишек — они родились в 1942 году. Сорок девять девушек не забеременели, а одну за длинный язык отчислили с курсов. Ребятишки выросли здоровенькими и ладненькими — 320 мальчиков и 130 девочек. Как и планировалось, все мамы получили квартиры в новых домах, детишки после детсадов пошли в школу. Специально подобранные педагоги прекрасно учили ребят. После школы почти все поступили в высшие учебные заведения. Человек шестьдесят закончили Высшую школу КГБ, из них половина работала на "холоде" — нелегалами. Все ребята и девчонки умницы и большие таланты. Кстати, Константин Журавлев из наших в свое время служил в Комитете. Лет шесть назад в Управлении завелся крот, мы его потом нашли и ликвидировали, но поздно. В 1980 году в результате подковерных игр тогдашнего начальника КГБ выпихнули на пенсию, а на его место поставили неизвестного в среде безопасников Березоцкого.

— Вы представляете, Владимир Михайлович, штафирку, мутного человечишку и начальником КГБ. Как потом выяснилось, за этим Березоцким тянулся длинный след афер и экономических преступлений, а самое страшное, он повязан с янкесами.

— Вот суки драные, допустили козла в огород, он же сдал нас америкосам с потрохами, не говоря уже о других государственных тайнах.

Генерал Зуев вскочил и в возбуждении забегал по кабинету. Романов кое-как усадил его на место. Выпили, генерал продолжил — после восьмидесятого года началась охота на наших ребятишек. — Пошла череда самоубийств, несчастных случаев, автокатастроф и летальных исходов от сердечной недостаточности.

Владимир сидел в оцепенении, не веря своим ушам.

— Дальше больше, стали погибать наши сотрудники, год назад утонул наш начальник Управления генерал-майор Иванов Сергей Петрович. Результат вскрытия — остановка сердца якобы от перепада температур.

— Три раза ха-ха.

— Генерал-майор Иванов был здоров, что бык, мастер спорта по плаванию, моложе меня на десять лет. — Кроме того, под мышкой мы нашли след инъекции. — После этого случая все Управление перешло на казарменное положение.

— Сколько погибло ребят? — глухо спросил Романов.

— Сто сорок пять парней, девушек не трогали.

Владимир встал из-за стола, подошел к окну, невидящим взором пялился минут пять, потом сообразил, окно — имитация. Хмыкнул, вернулся за стол и набулькал коньяк в рюмки. Выпили.

— Василий Иванович, а как случилось, что какой-то неизвестный Николай Николаевич Горбачев пришел к власти.

— Прохлопали мы этот момент, если честно — признался Зуев.

— Пока разбирались с волной летальных исходов наших подопечных мальчиков, они и подсуетились.