Как это будет

После Первой мировой войны тон среди судетских немцев задавала социал-демократическая партия, которая была за единство всех пролетариев, но требовала соблюдать право наций на самоопределение и потому призывала руководство Чехословакии перестроить свое государство в подобие Швейцарского союза: тут кантоны чешские, там моравские, восточнее — словацкие и венгерские, а в Судетской области — немецкие. Президент Бенеш обещал дать всем автономию, но не такую широкую. Пока же укреплял границы с Германией вдоль указанных хребтов и создал к 1938 г. подобие линии Мажино — хрен проломишь. Но к этому же году среди судетских немцев набрали силу национал-социалистические настроения (по примеру немцев Германии) и самой популярной партией стала Судетско-немецкая под руководством Конрада Хенлайна. А ее основными лозунгами стали "Воссоединимся с исторической Родиной!" и "Наш фюрер — Гитлер!". Каково было чувствовать себя чешским пограничникам, имея в тылу враждебную пятую колонну? Которую добрые дяди из Германии уже вовсю снабжали оружием контрабандными путями....

Так вот в судетских городах и поселках начались массовые демонстрации с требованиями полной автономии. Полицейские пытались немцев разгонять и арестовывать, в ответ их стали убивать — в открытую, а больше исподтишка. Ввели войска и аресты стали массовыми. Немцы побежали семьями в Германию, где стали молить хохдойчей заступиться за них. Гитлер зарычал и повел войска к границе. Чемберлен полетел на самолете (впервые в жизни!) его успокаивать, после чего прибыл к Бенешу с просьбой о подчинении обстоятельствам. А закончилось все тем же Мюнхенским сборищем (вместо еврея Блюма туда поехал Бонно), на котором справедливость восторжествовала и немецкий народ Судетов воссоединился с остальными немецкоязычными народами Третьего рейха. За мирное разрешение проблемы судетских немцев Гитлер был выдвинут на Нобелевскую премию мира! (правда, она ему не досталась).

Чемберлен, вернувшись в Англию, оповестил лондонцев с балкона своего дома "Я привез вам желанный мир!" и был удостоен аплодисментов. Но едкий Черчилль почти тотчас отозвался фразой: "Вы привезли нам позор и войну; только позор мы испытываем сейчас, а войну испытаем чуть позже". 5 октября палата общин Британии собралась на заседание, посвященное итогам Мюнхенского договора. Немногочисленная оппозиция критиковала премьера, хотя не очень убедительно. Большинство депутатов от партии тори выступило с поддержкой итогов переговоров, но Черчилль вылил на их головы ушат холодной воды. Он выступил с развернутой речью, в которой сначала уверил Невилла в неизменной к нему дружбе, а потом стал рассказывать, чем этот договор обернулся для Чехословакии (она раздавлена, повержена в прах и через несколько месяцев мы этого государства на картах не увидим), чем чреват для малых государств Европы (они все в скором времени станут сателлитами Германии) и чем обернется для Великобритании (нам останется уповать на свою заградительную авиацию, господа). "Невилл уверяет, что с Гитлером вполне можно разговаривать. Но разве демократия может найти общий язык с нацистским деспотизмом? Немецкое руководство попирает основы христианской морали, черпает вдохновение в варварском язычестве, пропагандирует агрессию и жестокость, манипулирует людьми с помощью репрессий, получает извращенное удовольствие от кровавого насилия. Вряд ли Британии нужны тесные контакты с таким режимом".

Далее Черчилль заглянул на пару лет вперед и спрогнозировал такое усиление Германии, при котором существование Британии будет зависеть от прихоти нацистов. "Они предъявят нам требования, которые мы вынуждены будем выполнить. Эти требования могут быть связаны с притязаниями на наши территории или даже на нашу свободу. Легко предугадать, что политика покорного повиновения повлечет за собой ограничение свободы слова, запрет дебатов в парламенте, а также ограничение свободы печати. Нам уже сейчас говорят, что у английских политиков и журналистов нет права критиковать нацистскую систему диктатуры. Когда же все средства выражения общественного мнения утратят свой авторитет, мы отправимся дальше под нацистским конвоем..."

Речь Черчилля стала передовицей субботнего выпуска "Стандарта", а в добавок к ней "Реставратор" дал несколько статей-сателлитов. В одной из них он описал унижение чехословацкой делегации, которая приехала в Мюнхен, но ее не допустили до переговоров; в другой — самодовольство Муссолини, через которого переговоры и велись (он единственный из глав государств знал английский, французский и немецкий языки), причем тот особо не скрывал, что они с Гитлером ловко провели "лягушатников" и "ростбифов"; в третьей — торжество регента Хорти, которому Гитлер позволил включить в состав Венгрии земли Южной Словакии (исконно венгерские по версии бывшего адмирала Австро-Венгерского флота); в четвертой — откровения словацкого лидера Тисо под названием "А чем мы хуже?", в которых он призывал к разделению Чехословакии на два государства. На последней же странице был помещен комикс, изображающий злоключения бывшего премьер-министра Франции Леона Блюма в концлагере Бухенвальд. А к следующей субботе Сергей стал писать первую главу фантастического романа о Второй мировой войне, начав с оккупации немцами Чехии и Моравии в марте 1939 г....

К концу 1938 г. тираж субботних выпусков газеты "Эвенинг Стандарт" перевалил за миллион экземпляров. Заинтригованные лондонцы, да и жители всех городов Южной Англии с нетерпением ждали продолжения романа "Как это будет" под авторством Джека Салливана, в котором весьма подробно описывалось начало войны и действия в ней разных стран и людей. В канун Рождества должна была выйти 10 глава, посвященная действиям французской армии спустя неделю после ошеломляющего нападения немецких войск на Польшу, в то время как в 9 главе было описано потопление немецкой подводной лодкой грузо-пассажирского лайнера "Атения", вышедшего из Ливерпуля в Нью-Йорк. Морской устав, принятый всеми значительными странами мира, требовал предупреждения о нападении и высадки пассажиров в шлюпки, но обер-лейтенант Пауль Рихтер просто засадил две торпеды в борт безоружного корабля, который продержался на плаву минут десять (отчаянно терзая эфир сообщением о торпедировании и просьбами о помощи), а потом перевернулся и утоп вместе со 150 пассажирами и членами команды. Командир базы подводных лодок в Вильгельмсхафене топал ногами и кричал, что Рихтер своей глупой атакой спровоцировал вступление США в войну против Германии и отправил его под арестом в Берлин. Однако адмирал фон Дениц и сам Гитлер сочли, что обер-лейтенант поступил правильно (пусть нас боятся повсеместно!) и тотчас выпустили меморандум, что Германия непричастна к крушению "Атении". Одной из реакций Великобритании на этот инцидент стало назначение Черчилля Первым Лордом Адмиралтейства.

Ну а в 10 главе описан поход французской армии в Саарскую область. Воинские колонны двигались очень осторожно, рассылая во все стороны разведовательные танкетки — однако кроме немецких пограничников никого не встретили. Пограничники же сложили оружие и заявили, что им дан приказ не препятствовать французам, так как Рейх не считает себя в состоянии войны с Францией. В таком темпе войска за неделю дошли до Рейна, где их предупредили у мостов, что далее движение будет неуместно. Командующий армией генерал Гамелен запросил у правительства по телефону дальнейших распоряжений, и премьер Даладье (в книге у власти был уже он) приказал Рейн не переходить и ни в коем случае не стрелять — так как в Польше война, видимо, уже кончается. Тем временем в Польшу тоже беспрепятственно вошли с востока войска СССР и заняли ее белорусские и украинские области, а также населенный поляками город Вильно. Президент Мосцицкий и министр обороны Рыдз-Смиглы попросили убежища в Румынии, но их там интернировали. Войска вокруг Варшавы еще сопротивлялись, и тогда немцы провели массированную бомбардировку ее жилых кварталов. Много жителей погибло, а у защитников резко снизилась стойкость, и спустя месяц после нападения Польша капитулировала. Французская же армия получила приказ вернуться на исходные позиции — так и не повоевав с немцами.

Глава сорок четвертая. От Сержа требуют объяснений

14 марта 1939 г. сейм Словакии объявил о выходе из Чехословакии и создании независимого государства, взяв в гаранты своей независимости волка в овечьей шкуре — Германию. Президент Чехословакии Эмиль Гаха поехал 15 марта в Берлин объясняться с Гитлером и встретил по дороге немецкие моторизованные колонны, вступающие на территорию его страны. Впоследствии оказалось, что лишь одна рота из Ченковских казарм оказала вооруженное сопротивление оккупантам — все прочие чешские подразделения покорно сложили свое оружие. В конце дня Гитлер уже принимал парад своих войск в Карловом граде Праги, а 16 марта объявил о создании протектората Богемии и Моравии в составе Третьего рейха.

Британию, как и всю цивилизованную Европу, охватили негодование и растерянность. У читателей "Эвенинг Стандарт" возникло еще чувство крайнего удивления: именно о таком захвате Чехословакии они читали 5 месяцев назад в газетном романе Джека Салливана. Даже такая деталь как встреча Гахи с немецкими войсками на дороге Прага-Дрезден в этом романе была. Многие кинулись к своим подшивкам субботних выпусков "Стандарта" и прочли во второй главе о том, как Муссолини спустя три недели оккупировал Албанию и объявил ее провинцией Италии. Читатели невольно стали считать дни и 7 апреля вновь ощутили мистический удар по сознанию: итальянские войска высадились в Дурресе и овладели Албанией без сопротивления. Ее король бежал в соседнюю Грецию, которая стала готовиться к войне, так как Муссолини предъявил права на Ионический архипелаг. Читатели ухватились за третью главу и прочли, что Франция предложила СССР по дипломатическим каналам заключить договор о взаимной помощи в случае нападения Германии на одну из сторон. На это Сталин будто бы ответил, что без участия Британии такой договор будет малоэффективен.

Поскольку переговоры были секретными, читатели "Стандарта" не смогли узнать, состоялась ли теперь такая инициатива правительства Блюма. Зато некоторые компетентные лица, читавшие "Стандарт", напрямую обратились к Сержу Костену за разъяснениями. Первым среагировал Шарль Кобрен, вызвавший своего атташе в кабинет и спросивший:

— Что за дьявольскую книгу Вы написали? Я не препятствовал ее изданию, считая полезным ее пропагандистский эффект. Но реальные события следуют точно по ее канве! Бескровный захват Чехии в результате предательства Словакии, потом оккупация Албании (именно через три недели!), а теперь я узнаю, что Бонно начал секретные переговоры с Литвиновым с целью заключения договора о взаимной помощи.... Как было возможно предугадать все эти события и в те же сроки?

— Для меня самого это явилось неожиданностью, — на голубом глазу соврал Сергей. — Я писал книгу, руководствуясь логикой событий: раз Чехословакия позволила отнимать у себя земли немцам, венграм и полякам, значит этот процесс завершится ее поглощением самым наглым хищником, то есть Германией. Муссолини давно зарится на чужие земли и раз захватил дальние (Эфиопию и Ливию), то захватить ближние (Албанию и Грецию) сам бог велел. Погодите, он еще на Корсику позарится....

— Позарится и подавится, — жестко сказал Кобрен. — Но продолжайте свой рассказ....

— Я скажу, что книги, предвосхитившие реальные события, известны в истории. В частности, за 14 лет до гибели "Титаника" похожую трагедию описал американец Робертсон: вымышленный им гигантский корабль, перевозивший богачей из Америки в Европу, которому были не страшны даже торпеды, погиб в столкновении с айсбергом. Детали гибели людей совпадали до мелочей, а назывался этот корабль "Титан".

— Упаси нас бог, чтобы Ваша книга оказалась настолько же пророческой. Это же надо: предсказать полный разгром войск Франции и Англии!

— Если не принять решительных мер по обузданию Германии, то так вполне может случиться, — упрямо сказал Серж Костен.

— Ладно, Серж, идите, работайте. А я буду ждать очередной пакости, совпадающей с книгой. О чем там написано в четвертой главе?

— Об упорном нежелании Польши вступать в союз с Россией, которое послужило причиной срыва англо-франко-советских переговоров. В итоге Сталин уволил в мае главу МИДа Литвинова и поставил министром Молотова, который вступил в секретные переговоры с Риббентропом.

С английской стороны объясниться потребовал, конечно, Черчилль. Сара привезла Сержа в Чартвелл-хаус, где наполовину оппозиционный политик остро взглянул в глаза странному французскому атташе и спросил:

— Вы верите в Бога, мсье Костен?

— До сих пор не верил, — признался Серж. — Но сейчас думаю: не он ли водил моей рукой, когда я писал свою книгу? Потому что сам испугался пророческой сущности каждой книжной главы.

— Совпадения удивительны, — подтвердил Уинстон. — Хотя предсказать ход событий Вам было не так уж сложно. Тут важно совпадение деталей и временных сроков, а они есть в изобилии. Если взять за рабочую гипотезу божье вмешательство, то эта книга бесценна, ее надо использовать как руководство к действию. Вернее, поступать вопреки тому ходу событий, что в ней изложен.

— К этому моя книга и призывает! — с некоторым пылом сказал Серж Костен. — Нельзя пятиться и пятиться перед агрессором. Пора вступить с ним в бой!

— Для этого надо поставить вопрос о вотуме недоверия британскому правительству. К сожалению, моих сторонников в палате общин недостаточно и вотум этот неизбежно будет отклонен.

— А что, если перетянуть часть депутатов путем банального подкупа? — спросил с хитрой улыбкой атташе. — Деньги на это готово дать французское правительство.

— Это опасный прецендент, — с некоторой суровостью заговорил Черчилль. — Сегодня мы купим одних, завтра у нас их перекупят другие и наш прославленный парламент потеряет всякий авторитет.

— Но лоббирование придумали именно вы, англичане, — возразил Сергей. — А что такое лоббирование как не скрытая форма взятки?

— С лоббированием не все так просто, молодой человек, — усмехнулся политик. — Мы предпочитаем называть его сейчас "укреплением связей с общественностью". Деньги в этих связях обычно не фигурируют.

— Зато фигурируют обещания повышения статуса, тех или иных привилегий и тому подобного. Например, Вы как будущий премьер-министр можете обещать депутатам места в своем правительстве или в околоправительственных структурах....

— Места в моем правительстве займут, естественно, мои стойкие приверженцы, — возразил Черчилль. — Хотя кормушек при правительстве у нас действительно расплодилось много. Да и на деньги некоторые парламентарии клюнут и особенно в палате лордов. Но Вы гарантируете субсидии Франции?

— Моих гарантий, конечно, недостаточно, — согласился Серж. — Но Вы можете напрямую переговорить с моим шефом, Шарлем Кобреном и он их, я уверен, даст.

— Тогда я начну вербовку дополнительных сторонников, — согласился Черчилль. — Дальнейшее выжидание смерти подобно. Особенно если Сталин саботирует альянс с нами и переметнется к Гитлеру....