Книга 4. Оборотни Его Величества. Полнокружье

— В общем, с этих пор вы в расследование не вмешиваетесь. У тебя, Арвиэль, каникулы и отпуск, ты, Алесса, аванс получила, а где эскизы Бирюзовой и Яшмовой залы? Терракотовую братья Расстрельные без тебя расписали, изволь теперь трудиться с ними.

— Ваше Величество, мне кажется, господин Володя прав, — осторожно вмешался эльф. — Алесса и Арвиэль продвинулись намного дальше сыщиков ИСС. Может быть, Боги Линий действительно благоволят тем, кого мы назвали Хранителями?

Аристан вновь затарабанил по столу.

— Л"лэрд Шантэль, я вас уважаю и ценю как мудрого советника и друга. Вы находитесь здесь в статусе моего гостя под моей личной защитой, и никто, подчёркиваю, никто не имеет права вывезти вас силой за пределы Равенны. Но если вы будете поощрять этих "Хранителей", я сам депортирую вас в Силль-Миеллон.

— Я понял, Ваше Величество, — с изрядной заминкой склонив голову, эльф рассеянно переключился на коробку с изображением кого-то истошно-напудренного. — Может быть, эта?

Алесса пересела к нему на диван и участливо погладила по руке: ясно же, что у л"лэрда проблемы, а император бессовестно этим пользуется!

— У нас намечается бал-маскарад?

— Нет, освящение храма на Рассветном Каскаде. Вчера Его Архисвятейшество объявил дату — пятнадцатое вьюжня, через два дня после праздника святого князя Елизара Ревнителя, основателя Империи и нашего славного пращура, — ответил Аристан.

— Но ведь это через пять, — Вилль глянул на тёмное окошко, — то есть, уже четыре дня. Разве к таким событиям не принято готовиться за полгода?

— С осени и готовимся. Изначально было назначено на первое славицы, так что две недели роли не сыграют.

— Маска-то вам зачем? — настаивала любопытная кошка.

— Иноверцев не пустят на литургию, но я, как летописец, просто не могу обойти вниманием столь значимое событие! — Шантэль слабо улыбнулся, вновь почувствовав себя в привычном образе пронырливого всезнайки. — Его описание займёт достойное место в моих мемуарах.

— Значит, кто угодно может проникнуть в храм под личиной?! — всполошился аватар. — Ваше Величество, Флокс говорил о каком-то ужасном событии, а на освящении будете вы с Алессой и госпожой Ярини!

— И много знатных фамилий. Арвиэль, храм уже десять раз проверен, и проверяться будет ежедневно вплоть до пятнадцатого вьюжня. Он сейчас под усиленной стражей, а во время обряда его будут охранять и жрецы, и мои гвардейцы, и маги. Мимо тройного оцепления мышь незаметно не проскочит. Распознать личину может только маг, но магистр Инэй предупредит коллег о том, что л"лэрд со мной. Вы, кажется, доверяете нашему придворному ветродуву, тем более, он специалист по подделке обличия. Кроме л"лэрда, на Рассветную гору никто без приглашения не поднимется.

— Магистр Инэй эти маски мне и достал — на выбор, — Шантэль продемонстрировал всем изображение берберианки в бронированном корсаже. — Вот скажите, на что он намекал?

— Всё равно мне это очень не нравится. Ваше Величество, вы не могли бы отказаться?

— Да ты что, Арвиэль?! Храм Исцеляющей Длани Господней будет вторым по значимости после Храма Иллиатара Созидателя. Исстари семьи невверрийских государей присутствовали на мероприятиях такой важности, тем более, освящение связано с именем моего великого предка, а на два дня перенесено, чтобы праздники впоследствии не смешивать. Архижрец Лаврентий лично проведёт обряд, несмотря на ранение и плохое самочувствие, как же я могу отказаться? Да он всю мою семью отлучит!

— Но Алесса и госпожа Ярини метаморфы, они по закону значатся иной расой.

— Об их происхождении далеко не все знают, а Его Архисвятейшеству достаточно того, что они не иноверцы и обе дороги мне.

— Я тоже пойду с вами под личиной, если позволите.

— Это излишне, Арвиэль, в самом храме нам ничего не угрожает. Если хочешь, ты можешь инспектировать Рассветную гору хоть верхом, хоть с воздуха. Во втором случае праздник войдёт в легенды, — император усмехнулся, видимо, представив белого волка, кружащего над куполом под колокольный звон. — А теперь прошу всех меня оставить, и, Шантэль, заберите свой маскарад.

По праву старшинства л"лэрд откланялся первым, однако сразу за дверью остановился, придержав науми за рукав.

— Алесса, уделите мне минуту, пожалуйста, — девушка кивком отпустила Вилля и отошла с эльфом в сторонку, где их не расслышали бы острые уши часовых. Немного поколебавшись, Шантэль тихо, но убеждённо произнёс:

— Я понимаю, что это совершенно не моё дело, но прошу вас быть мягче с отцом. Он этого не заслужил.

Раздосадованная знахарка хотела ответить, мол, да, л"лэрд, вы лезете не в своё дело, да вместо этого прошипела:

— А чего он Виллем и мной помыкает, как прислугой?

— Что вы, моя дорогая! — искренне удивлённый Шантэль чуть коробки из подмышки не выронил. — У меня был аватар, но, как бы хорошо я к нему ни относился, я был его господином, а он моим слугой, в том числе, ездовым. В загоне, конечно, не стоял, но под седло шёл без возражений, и ему бы в голову не пришло отлучиться куда-то без моего ведома. Вам обоим позволено очень многое, только Арвиэль это ценит, а вы нет.

— Значит, папенька весь такой бедный и несчастный, а я неблагодарная? Так я к нему в дочки не набивалась, мне Мелиссы и Венимира хватает!

— Вы счастливый человек, Алесса, ведь у вас целых две семьи: две пары любящих родителей. Если мне не верите, спросите Арвиэля, хотел бы он быть на вашем месте?

Знахарка и так знала: хотел бы. Дня не проходило, чтобы аватар не вспоминал погибшую семью. Хорошо ещё, единокровный брат нашёлся, не то чувствовал бы себя всю жизнь круглым сиротой.

— Но вы-то почему позволяете ему собой помыкать?

Улыбку подчеркнули ямочки на щеках и подбородке: язвительный колючка стал таким милым, что захотелось обнять.

— Для самодержца ваш отец мягчайший человек. Король Саридэл не снимает лёгкий доспех даже во дворце, и если ему что-то не по нраву, то может и перчаткой ударить, не делая разницы между младшей прислугой и старшим советником.

— Шантэль... можно я вас обниму?

— Если это убедит вас прислушаться к моим словам.

Алесса уткнулась лицом в его грудь, крепко обвив руками. Старый эльф напомнил ей кицунэ Армалину, мудрую добрую наставницу, рядом с которой маленькая науми всегда чувствовала себя любимой и защищённой.

— Вы такой славный! Оставайтесь с нами насовсем, а?

— Я подумаю, Ваше Высочество.

* * *

Люди — самые удивительные создания в мире, недаром мудрый Иллиатар так долго наблюдал за творениями других Богов, прежде чем в Нэа Веррэа ступил человек. Шумные, суетливые, бестолковые, они за короткий зимний день исхитряются провернуть всё, к чему долгоживущие только готовиться будут месяц. Вот и Триш, отпустив домой Метиса с тканями, решила вдруг заглянуть в лавку артефактора, хотя ночь голодным чёрным зверем кружила вокруг масличных головок фонарей. Уснул алхимик, уронив на стол голову, забитую всякими вкусностями; поднялся к себе зевающий квартерон. Миелл-тьярр побродил-побродил и устроился на коврике у двери, как обычная собака, скучающая по хозяйке. Женщину с красными волосами одолевала смутная тревога.

Прохожих на улице становилось всё меньше, пока вовсе не исчезли, и демоница издалека почувствовала знакомую сущность, светлую да яркую, как жемчужная роса в первых лучах солнца...

И ещё одну, багрово-черную, кровавую...

Йожик приподнялся на корнях, ощетинившись всеми колючками. О, да, лесной пёс тоже его почуял.

— Сидеть! — оттащив упирающийся корнями горшок, Веррея выбежала во двор.

Он ждал, затаившись в тени сгоревшего дома соседей. Самый страшный из ночных хищников, ибо разум у него человеческий.

— Зачем ты здесь? — демоница подошла вплотную, зная, что расстояние всё равно не спасёт.

— Что ты им рассказала обо мне?

— Всё.

— Ты сказала, что я бессмертен? Что могу наслать мор или обратить весь мир в подобных себе? Что бороться со мной — верная смерть?

— Да. Теперь ты меня убьёшь?

— Зачем? Пусть боятся, — усмехнулся тот, кого прозвали Цирюльником. — Но я и правда голоден. О-о, чувствую, ко мне идёт ужин... Молодая женщина пахнет водяными лилиями, луговой травой и немного эльфами...

— Не смей её трогать! — сжав кулаки, прорычала демоница. У неё нет шансов против высшего, но если кликнуть Йожика, миелл-тьярр может его отогнать. Увы, не убить.

— А тот, кто в доме, пахнет шерстью, серой, той женщиной и тобой. Это мне тоже по вкусу...

— Хоть пальцем их тронешь, и я тебя уничтожу.

— Тхе-е... Ты — меня?— ветер взметнул полы плаща как чёрные крылья. — Так привязалась к смертным, ничтожная?

— Зато свободная. Да, привязалась, но тебе этого не понять.

Ударом трости тот, кого прозвали Цирюльником, сбил гирлянду сосулек с почерневшего наличника; тяжёлые брызги изрешетили снег точно пули.

— Хорошо, без приказа я их не убью. Но ты должна мне ответную услугу.

— Какую?

— Передай аватару, чтобы лучше берёг свою Тай-Линн.

— Я бы и без сделки передала.

— Я же демон, — ухмыльнулся высший, — а ты непонятно что за тварь. И да, побереги своё тело. Если вернёшься в Бездну, ты и секунды там не протянешь.

Ишицу и так прекрасно это знала. С отступниками в Нижнем Царствии не разговаривают, сразу рвут на клочки.

— Веррея! — донёсся ещё далёкий возмущённый окрик.

Высший отступил во тьму, сверкнув на прощание клыками.

— Веррея! — росинка шла быстро, на ходу сдёргивая с плеч пуховой платок, пахнущий древесным духом. — Ты с ума сошла на мороз в таком виде выходить?!

Только сейчас демоница заметила, что выскочила, как была, без шубы и в домашних туфлях.

ГЛАВА 13

Всю ночь науми усердно отрабатывала аванс, разлетевшийся по равеннским приютам да богадельням, и утром на-гора выдала сразу полтора десятка эскизов разной степени изощрённости. Художник Вафей, младший из братьев Расстрельных, заметил, что рисунки хороши, но вряд ли Его Величеству, горячо одобрившему роспись "Драконы заповедного берега" в Терракотовой зале, придётся по вкусу "Бездна", разверзнувшаяся на стене Яшмовой, или "Мировой потоп" в Бирюзовой. Алесса надулась и пошла в дворцовую библиотеку за вдохновением, прихватив Вилля в качестве муза.

Отвлекающий манёвр сработал прекрасно. Его Величество не требовал никаких клятв, так что аватар с чистой совестью счёл себя и Тай-Линн в вправе продолжить расследование. Куда проще было бы заниматься этим в открытую, а то и Шантэля подключить, но увы. Вилль осторожно, не раскрывая доверенной тайны, намекнул, дескать, у л"лэрда весьма натянутые отношения с повелителем Ветви Багряного Клёна, и если император выполнит угрозу, то в ближайшее время эльфа можно будет увидеть лишь на портрете, самой Алессой нарисованном. Шантэль во плоти устраивал друзей больше, чем в лавровом венке и простыне ("Это скадарская тога!" — настаивала художница).

Сведения, за которыми сыскари пришли в библиотеку, можно получить от Его Величества или капитана Грома, сослуживца и друга Берена, но... Снова облом.

— Шушеля мать... — аватар задрал голову до хруста в шее, и едва разглядел верхние полки стеллажей, утонувшие в полумраке. Почтенный старец, заведующий обителью знаний, оказался приверженцем старых традиций: магией здесь не пахло, свет шёл от множества настенных канделябров, а лазать за книгами надлежало по лестницам. Аватар взялся считать перекладины, но сбился на четвёртом десятке. Старичок естественно знает зал, превосходящий размерами Красный парадный, как свои пять пальцев, жаль, его, верного слугу императора, не поспрашиваешь.

— Тебе же нравятся библиотеки, — Алесса указала на талмуд, возлежавший на мраморном пюпитре: иной материал не выдержал бы книжищу в пол-локтя толщиной. — По крайней мере, у нас есть каталог.

— Я бы здесь поселился... лет на десять-пятнадцать.

Времени у сыскарей было гораздо меньше. День и ночь в полном распоряжении, но завтра их ждут в Вилейке, а послезавтра Алессе нужно приготовиться и как следует отдохнуть перед литургией, которая начнётся в шесть утра и продлится ровно двенадцать часов. Весь обряд освящения займёт седмицу, благо монаршая семья от этой повинности избавлена. К слову, науми удалось убедить императора в том, что Мелия — не помощник в следствии. Таким, как эта "ковжупень", умные люди секретов не доверяют, а Флокс отнюдь не был дураком. Она сказала всё, что якобы случайно сорвалось с языка любовника, и пугать клинками да магией привычных к тихой жизни селян, не подозревающих, какое нынче положение занимает их приёмная дочь, а затем допрашивать только что родившую женщину "просто варварство, отец". Уже собранный отряд дознавателей не телепортировался в Вилейку, распустили.

Вилль и Алесса листали оглавление каталога, зная примерно, какой раздел искать. Призвавшие высшего демона и впрямь поступили хитро, однако это их и обличало. Кому можно доверить контроль над собственным телом и душой? Только близкому другу или родственнику. Это первое. И второе: Цирюльник, забравший трость-шпагу, был знаком с Береном. Может, зуб на него имел, возможно, мужчины открыто враждовали или, напротив, вели тайную пикировку как Шантэль с Дайар"леем. В любом случае, это связано с тростью, вернее, с обстоятельствами, при которых Его Величество вручил награду. Вдруг Цирюльник сам на неё рассчитывал и после смерти Берена решил восстановить "справедливость"? Ответ, скорее всего, закопан в хрониках Алой Волны, а до них ещё нужно добраться.

Прервались только один раз, да и то лишь потому, что во дворец пришла Триш, и проницательный л"лэрд отвёл её в библиотеку. Снова визги, объятья, трёп ни о чём. Девушки рассматривали полотна знаменитых маринистов, постепенно приходя к выводу, что водное царство будет уместно смотреться в Бирюзовой зале. Эльф и аватар пили чай, словно взаимная неприязнь никогда не стояла между ними глухой стеной.

— Молодость — это прекрасно, Арвиэль, — вздохнул л"лэрд, из-под ресниц наблюдая за дамами. — Ты не боишься совершить ошибку, меньше думаешь головой. С возрастом всё больше рассуждаешь, взвешиваешь все "за" и "против", озираешься на мнение общества. Наконец, принимаешь решение, но понимаешь, что времени воплотить его уже не осталось.

— Вы о чём?

— Так, стариковское брюзжание. Сударыня, нам пора!

Триш и Шантэль ушли, сыскари остались в компании тысячи тысяч книг...

Они нашли военные списки на момент ночи Алой Волны, выписали имена солдат, вместе с Его Высочеством и Береном состоявших в посольской миссии в Орканские степи, особенно уделяя внимание магам. Во время гражданской войны армия раскололась на тех, кто сохранил верность старому императору, и тех, кто благоразумно принял сторону и политику молодого принца. Господин Грайт из десятника стал сотником, а командиром их тысячи был никто иной, как граф Иборский, впоследствии наградивший единственного внука звучным имечком Даздрасочер (Да Здравствует Союз Четырёх Рас), правда, парень дедушкиного патриотизма не оценил. Странно, однако, Вилль не помнил, чтобы Берен называл имя тысячника, аватар услышал его уже в Равенне, когда в группе его студиозусов оказался Даз Иборский. Его славный дедушка был запросто вхож к императору. Высокий сухопарый старик с цепким взглядом, жёсткий, даже чересчур, ко всем, включая родню. Граф открыто подчёркивал неприязнь к магам, и, когда внука избили, запретил сыну и невестке приглашать целителей, юношу спасали зельями Алессы. И это тоже непонятно. Иборский одобрял дружбу Даза с Вистасом Кукушонком, а ведь тот — протеже архимага Стайна.