Дороже чести

— Следи внимательно за Эдной, — подойдя к Барсу, предупредила Сели. — На меня вышел Адам и интересовался судьбой Йоны. Подозреваю, что он это сделал после слежки за тобой.

— Я ничего такого не замечал, — нахмурился блондин.

— Он не погнушался послать в клуб того самого тигра, что напал на меня на плато, — заметила девушка. — И ты еще чему-то удивляешься — сноровку в семейной жизни совсем растерял, — пожурила она его, и ирбис привлек девушку к себе, целуя макушку.

— А что это нас твой телохранитель прожигает ревностным взглядом? — вдруг поинтересовался Барс, глядя в ту сторону, где, по меркам Сели, сейчас должны были стоять Лидия с Ридом.

— Если одна рука сжата в кулак, а вторая на талии сирены — не обращай внимания, ему просто не хватает женщины для полного комплекта, — пошутила тигра. Она туда, как раз, смотреть не собиралась. Так, во избежание разного рода неурядиц. Чувствовать злость было намного приятнее, чем сгорать от ревности. А злость в душе всегда оборачивалась сарказмом, слетающим с языка.

— У него целая экспедиция на то, чтобы это досадное упущение исправить, — отозвался Барс, не сводя глаз с дракона.

— Глупости не говори, — внезапно серьезно ответила Сели. — И лучше приглядывай за женой, — напомнила она. — Я боюсь, как бы Адам не решил отомстить всем, кто был причастен к моей защите.

— Девочка, ты правда думаешь, что мелкий кошак решится связаться с сиреной? — Эдна, услышав окончание разговора, повернулась к ним и ухмыльнулась.

— Я бы тоже посмотрел на того самоубийцу, который рискнет здоровьем и свяжется с моей женой, — хмыкнул Барс.

— Ты на него смотришь каждое утро в зеркало, — фыркнула в ответ сирена.

— И каждый вечер тоже, — со вздохом признал шутник, за что заработал ощутимый сиренопинок. — И почему всегда страдают самые нежные части моего тела?! — возмутился он.

— Самая нежная часть твоего тела пострадает, когда мы с тобой окажемся вдали ото всех, — клятвенно пообещала ему жена, как-то слишком кровожадно охватив взглядом всю фигуру.

— Опять мебелью бросаться станешь? — вздохнул котяра. Видимо, что-то такое уже имело место быть.

— А неплохая идея, — согласилась сирена. — Тряхнем стариной — помянем прошлое!

— Кто прошлое помянет — тому глаз вон,— возразил ирис.

-Я бы посмотрела, каким именно образом ты соберешься лишать меня глаза, — невозмутимо отбрила его Эдна.

Сели, усмехнувшись, предоставила супругам возможность заканчивать перепалку вдвоем, и пусть обрывки фраз долетали до слуха до сих пор, она предпочла подойти ближе к Дориану и Касперу и послушать то, о чем совещались драконы. Рид продолжал находиться рядом с Лидией, будто тысячу лет не видел ее, и Сели подумала, что больше возможности командовать собой ему не предоставит. Хватит. Он всего лишь телохранитель, а не царь и бог, который сбегает при первом приближении крылатой женщины.

— Я даю вам полгода, — тем временем инструктировал старшего ван Гардена Детри. — Для экономии времени "Маргарита" будет оснащена продовольствием, медикаментами и топливом на первые два месяца. Потом — обязательно, слышишь меня, обязательно! — дозаправка на какой-нибудь из планет Веретена.

— Куда, конечно же, уже ступила нога прогресса, — вставил свои пять межгалактических Каспер, и Детри окинул его раздраженным взглядом:

— Не паясничай, оставь эту возможность Крису. У тебя, в конце концов, Верховная Жрица сирен под боком будет! Думай головой, а не лети на зов надежды отыскать Джулиана.

— А что ты имеешь против моей должности, Дор? — вступила в разговор та самая Верховная Жрица. — Или думаешь, я не смогу за себя постоять?

Призрачный дракон воздел глаза к небу, в которое скоро должна была подняться "Маргарита". Кажется, Сели понимала причины его беспокойства.

— Ты еще кровь пусти из локтевой вены, — серьезно произнес главный дракон, и в этот момент Арина почему-то обхватила его руку обеими ладонями. — Знаешь, какой эффект произведет это выступление, когда на него Жрица решится? — зрачки Детри сузились и, похоже, начали трансформироваться в вертикальные. Ничего себе у дракона воспоминания имеются! Через что же им с Ариной пришлось пойти? Узнать бы эту сказочку — поняла бы, как не стоит вести себя рядом с высшими. Почему-то появилась мысль именно сейчас посмотреть на Рида, но она себя сдержала. Остался с сиреной — скатертью дорога.

— Не волнуйтесь, Дориан, — она подошла поближе к сердитому дракону и смело посмотрела в измененные глаза. — Мы постараемся уложиться в срок. В любом случае, судя по прошлому опыту, могу сказать, что неисследованных систем в Веретене не так уж и много, а потому мы, скорее всего, отыщем горгулий даже с помощью перебора. С "Маргаритой" особого труда это не составит, — почему, глядя в успокаивающееся лицо Детри, она испытывает профессиональную гордость? Почему рядом с дурацким подземным вечно волнуется до путаницы в мыслях?

— Я рад, что хотя бы одно здравомыслящее существо на корабле будет, — облегченно выдохнул Детри, сурово поглядывая на ван Гардена. — А то эти два окрыленных идиота наломают дров.

— Или чего-нибудь более основательного, — неожиданно подтвердил слова призрачного Рид. В ноздри ударил знакомый запах — он оказался рядом. Она инстинктивно отодвинулась, и дракон это заметил. Сели успела заметить краем глаза его сузившиеся глаза — пусть, лишь бы от нее подальше. Поэтому тигра не стала церемониться с долгими прощаниями:

— Разрешите подняться на борт? — и мило улыбнулась призрачному. Уж она-то знала, что после проверки ее здравомыслия в этой приятной мелочи ей точно не откажут. И действительно, Детри согласно кивнул ей, после чего, помахав рукой Барсу и Эдне и послав благодарный взгляд Арине, Сели поднялась по трапу. Все-таки, сирена обошлась с ней по-доброму. И просто потому, что Селия была Селией. Альтруизм Арины Детри был поистине достоин признания. И тигрица этого никогда не забудет.

Поднимаясь по трапу, она ощущала, как почти шаг в шаг с ней идет дракон. Почти бесшумный, надо отдать ему должное, свое присутствие обнаруживающий только по распространяющемуся запаху. Шаг, еще один — она внутри корабля. Еще пятнадцать — у входа в нужный коридор. Нужная дверь — пятая слева. Где-то рядышком должен располагаться дракон. Рядом, но не настолько, чтобы иметь доступ в каюту метаморфа. Не сейчас, когда возможность нападения минимальна. Она ему просто не позволит. Времени остается мало...чтобы привести план в действие. Нет, не сейчас, еще слишком рано. Тогда, когда они отыщут горгулий, да.

— Что ты задумала? — настороженно поинтересовался Рид, когда она почти дошла до пункта назначения.

— Зайти в каюту и хорошенько отдохнуть в начале полета, — непринужденно отозвалась тигра, пытаясь не думать о волнении, охватывающем каждый раз, когда она думала о том, что дракону станет известно о будущем, которое напланировала тигра. — Надеюсь, хотя бы это я могу сделать? — безэмоционально поинтересовалась она, переступив порог своего временного пристанища и оборачиваясь. Хотелось сделать Риду гадость. А когда душа требовала подобных действий, сдерживать порывы было бессмысленно, она уже давно это поняла. Зато их можно было обратить в более мирное русло. А еще на стороне оборотней была молниеносность. И гибкость.

Чем и воспользовалась Селия, успев закрыть дверь каюты перед самым носом дракона и до того, как он желание зайти, читающееся без проблем по глазам, воплотил в жизнь. Потом прислонилась лбом и слушала сдавленное сердитое рычание на той стороне. Но виноватой себя не чувствовала. Ей хватило увиденного перед трапом корабля, чтобы сделать выводы и рассчитать свое дальнейшее поведение. А потому чувства она держала на привязи ровно до того момента, пока Рид не покинул место дислокации и не направился дальше по коридору. Ага, значит, его дверь шестая. Того, что дракон изберет себе какую-нибудь другую каюту, располагающуюся далеко от тигры, она даже не допускала: слишком хорошо за эти два дня успела изучить подземного. Как и то, что вот такие акции протеста ему встают поперек горла, хоть внешне он и не демонстрирует никакой реакции. Ничего, пусть позлится — может, хоть тогда почувствует себя в ее шкуре...

Сволочь! Что ему, медом намазано место рядом с сиреной? Чего такого нет у Сели, что при первой же возможности этот блестящий чешуйчатый летит к Лидии?! Вот теперь можно было разозлиться по-настоящему. Она утробно зарычала в поисках какой-нибудь поверхности, на которую можно было спустить пар. Не найдя ничего лучше, с силой ударила кулаком по стене каюты, о чем пожалела в первое же мгновение, огласив помещение протяжным стоном. Позабыла, что поверхности металлические и совсем не защищены смягчающими прокладками нетканого материала. Продолжая скулить, уже, правда, чувствуя регенерацию и глотая слезы обиды — на этот раз в порядке исключения на саму себя — она, прижав убитую руку к животу, осела на пол и согнулась пополам, ожидая, когда начнет утихать боль. Но, кажется, что-то она все-таки вывихнула, потому что рука упорно ныла и успокаиваться не собиралась. Как раз в это мгновение незаметная для глаза дверь, соединяющая каюты, отошла в сторону, и оттуда показался Рид.

— Уйди, — прорычала Селия, начиная злиться по новой: снова хотелось что-то сломать. Но на этот раз не себе, а вездесущему дракону.

— Пункт два-четыре, — напомнил Рид.

— Опять охраняешь меня так, как считаешь нужным? — огрызнулась девушка.

— Скорее, охраняю тебя от тебя же самой, — тихо пояснил дракон, одновременно беря упрямого оборотня на руки и усаживаясь на небольшой диванчик гостевой части каюты.

— Тогда тебе придется усилить защиту настолько, чтобы вообще от меня не отходить — ни днем, ни ночью, — высказалась Сели с досадой.

— Я бы сказал, что, в таком случае, нам предстоит слишком тесное сотрудничество двадцать четыре часа в сутки, — как-то слишком интимно шепнул ей дракон на ухо, и от этого шепота Сели даже вздрогнула. Осмелившись разогнуться и поднять глаза на Рида, она обнаружила привычную картину: изумрудный оттенок радужки. Но вот то, с каким выражением на нее смотрел дракон, заставляло думать о том, что сейчас ее нагло клеят. И это при живой-то сирене! Интересно, а сама она расположилась в седьмой каюте по левому краю? Как, однако, хорошо в таком случае дракону, целый гарем получается! Да еще и под боком, и с возможностью доступа, минуя пространство коридора... Мысль всколыхнула задремавшую было злость, а злость придала силы, позволив начать вырываться из стальных объятий подземного. Но ее только поудобнее перехватили, открыв доступ к ушибленной правой руке.

— Где болит? — спросил, не обращая внимания на ее неудачные попытки вырваться, Рид.

— Здесь, — сдавшись, показала запястье девушка.

— Ну и чего ты решила ни с того ни с сего покалечиться? — ей кажется, или она нотки облегчения в его голосе услышала?

— Ревновала, — угрюмо призналась она, ожидая, что сейчас дракон над ней посмеется. Ошиблась: на лице Рида появилась плутовская улыбка, после которой, нацепив на себя серьезный вид, он с дотошностью хирурга произнес:

— Ну, тогда пусть еще немного поболит!

Он издевается, что ли?!

Только она собралась открыть рот и вслух высказать все, что думает о наглом драконе, как прозвучало тихое, но высказанное почти командным тоном указание:

— Не двигайся.

Силверстоун вмиг посерьезнел, оторвавшись от созерцания лица ошеломленной тигры, и перевел взгляд на плохо заживающую руку.

— Сильно болит? — он бросил в ее сторону мимолетный озабоченный взгляд.

— Сильно, — не стала скрывать Сели и в следующее мгновение увидела, как к запястью, чтобы не беспокоить лишними перемещениями, наклоняется голова дракона. Что именно задумал Рид, она даже не успела обдумать, поскольку до слуха сначала донеслись тихие слова на незнакомом языке, а потом кожи коснулись его прохладные губы, от ощущения которых пришлось забыть обо всем на свете...

Когда Рид оторвался от ее руки и вновь оказался на одном уровне с лицом, она все еще не могла прийти в себя. Во-первых, потому что ныть запястье совершенно точно перестало. Во-вторых, потому что вылечили его совершенно странным способом. Ну и в третьих...

— Это что, такой особенный способ заботы о клиентах? — еле слышно прошептала она, непроизвольно приближаясь к дракону. Все-таки, не зря их прозвали высшими. Столько секретов, сколько хранили о себе крылатые, не было ни у одной известной Сели расе. Люди так вообще представлялись видными, как на ладони — никаких тайн, одна голая неприязнь некоторых национальностей к существованию во Вселенной иных форм жизни.

— А тебе как проще думать? — улыбнулся Силверстоун, и в следующее мгновение она почувствовала прикосновение к скуле его горячей руки. Вот вроде бы подземный дракон, а пышет жаром не хуже огненного. Или это просто кажется и на самом деле температура-то, как раз, у нее? Медленно качнувшись в сторону неожиданной ласки, тигра ощутила, как ее стали притягивать ближе. Широко раскрыв глаза и удивленно глядя на Рида, она до последнего мгновения не могла поверить, что мужчина решится на то, что казалось сейчас самым закономерным исходом. И только когда мягкие губы обхватили ее собственные, а по телу прошелся разряд тока, она наконец-то смогла понять и поверить, что сейчас ей это не кажется и не привиделось. Рука несмело поднялась, заняв место на шее дракона, и девушка услышала довольное утробное рычание. А потом почувствовала, как Рид тесно прижимает ее к себе, разворачивая так, чтобы она могла сесть на него сверху...

Очнулась она тогда, когда, не стесняясь, стонала от каждого прикосновения дракона и выгибалась навстречу его рукам, сжимающим тело под легкой тканью футболки, надетой для отлета, желая только одного: избавиться от одежды и сделать обнимающего ее высшего своим. Рид отвечал похожим образом, и тяжелое дыхание было для Сели лучше звуков самой прекрасной музыки. А когда ловкие мужские пальцы потянули материал вверх, словно окатило ведром холодной воды: да через две двери, возможно, в каюте сидит сирена, и Силверстоун мог вполне бросить ее из-за того, что почувствовал боль клиентки. И такая горечь разом навалилась, что она оторвалась от губ, которые хотелось целовать до безумия, и попыталась отдышаться. А потом убрала руки с его плеч и отстранилась, со страхом глядя в сияющие изумрудные глаза.

— Терапия прошла успешно? — бровь дракона взлетела вверх, а на лице появилось до того ехидное выражение, что захотелось ему врезать. Это что сейчас такое было? Испытав острый приступ дракононенависти, она мигом соскочила с колен Рида, поправляя задравшуюся футболку и со стыдом обнаруживая, что расстегнутый бюстгальтер даже не почувствовала. Ничего, подумалось вместе с очередным приступом злобы, раз это была терапия, значит, Рид выступал не больше, чем врачом, а у терапевта на приеме обнаженной груди стесняться не надо. Она с вызовом смотрела на дракона, все еще остающегося на диване, пока заводила руки за спину и расправлялась с крючками, и не без злорадства отметила, как выпятившаяся грудь стала результатом резкой смены оттенка радужки с успокоившегося было зеленого на вновь яркий изумрудный. Ха! Теперь она точно знала, что означает этот цвет.