Выдав ей отповедь, я поднялся и поплелся к холодильнику. И вытащив пакет с молоком, открыл его. Достав стакан, я налил туда молока и поставил на плиту разогреваться. Сосул же смотрела на меня большими глазами даже не пытаясь игнорировать. Я же на это только махнул рукой. Просто ей надо было знать, какова жизнь... пусть я может где-то и ошибся, но это моя точка зрения. Пусть она будет ошибочной, это неважно, но для меня, точнее... да для меня эта будет точкой зрения на мир. Мир очень богат, в нем всегда есть место и прекрасному и отвратительному... Тьфу, опять меня на философию потянуло. Вроде бы ещё не пора. Не тот возраст. Хотя кто знает, какой у меня возраст?..
Наконец молоко подогрелось и я, подхватив его, отнес Сосул:
— Пей, тебе это необходимо. Позже ужин приготовлю.
— Думаешь, я изменю, своё мнение о тебе после всего сказанного? — гордо спросила она.
— Ты видела в этой жизни слишком много плохого... Знаешь, где-то глубоко я прекрасно понимаю тебя как это жить, осознавая, что можешь умереть в любую секунду. Ты главное не сдавайся... Никогда не сдавайся!
— Ты меня понимаешь? Но ты же... — взяв у меня из рук стакан, она немного пригубила молоко.
— Глупышка ты, Сосул, — погладив её по голове, произнес я, — мир очень многогранен, может Мурим и не настолько, но знай, что в существующем мире всегда находится место как хорошему так и плохому. Главное никогда не отчаиваться.
— Спасибо. — Тихо поблагодарила она, чуточку покраснев, — но скажи, почему ты тогда остановил убийство Мамунги?
— Потому-что... — вдохнув, я собрался с мыслями, и тихо зашептал, чтобы она слышала, — дети не должны видеть смерть, без разницы насколько был плох убитый человек, но дети — это видеть не должны. Тем более девочки. Так что главная причина — из-за тебя. Это могло бы сломать тебя, ты и так слишком хрупкая... тем более для Мурима.
— А? — немного ошарашено посмотрела она на меня, хотя что-то ещё спросить, но в этот момент в квартиру с криком ворвалась Сихо:
— Она в порядке?
— Сейчас, да. — Ответил я, нервно, вздрогнув. — Я выполнил как вы, и велели, так-что с ней всё в порядке.
Устало дыша, Сихо посмотрела на Сосул, которая сидела, закутавшись в одеяло, и медленно пила теплое молоко. Я же встав, наконец, отошел от кровати и стал думать дальше — чтобы приготовить на ужин.
— Слава богу... — Тихо произнесла она, и сев на кровать спросила у меня, — Ты звонил Чхон-си? И как ему вообще пришло в голову оставить вас одних?
— Нет. Не знаю. — Ответил я не оборачиваясь, — у него, скорее всего, опять свидание.
— Свидание? — с хищной улыбкой спросила Сихо, — ну что ж, похоже, что ему придется перенести свои планы...
Девушка подошла к телефону и принялась набирать номер. Но её ждал облом...
— Он ещё и не отвечает! Вот он...
Неожиданно телефон высветил, что телефон Хана находится в сети, Сихо мерзко улыбнувшись, позвонила, и едва произошло соединение:
— АААААА! — Начала кричать в трубку Сихо, — Помогите! Умоляю вас, не делайте этого... Спасите! — И бросила трубку.
Вырвав провод телефона из розетки, она села на стул и вздохнула. Мы с Сосул переглянулись и одновременно фыркнули. Та из-за того что снова принялась меня игнорировать, я же про себя насмехаясь над данной ситуацией.
— Я ничего плохого не сделала. — Устало ответила Сихо, — Но думаю, что это его немного обеспокоит. Будет в следующий раз думать, прежде чем сбежать на свидание, оставив вас одних...
М-да, а я был прав. Сихо страшнее Хана, особенно в порыве ревности и праведного гнева. Лучше не стоит её злить, иначе последствия будут просто катастрофические.
Приготовив девушке чай, я поставил стакан на стол.
Сихо взяла чай, поблагодарив меня, и пригубив с самодовольной улыбкой, произнесла:
— Думаю, что он прискачет через десять минут.
Ну и ладно, а я пока приготовлю ужин. Вы можете хоть, сколько ругаться, но ребенок остается голодным. Наконец определившись, я достал пачку риса и с усталой улыбкой высыпал его в рисоварку...
Щелчок замка и в квартиру врывается запыхавшийся Хан. Огляделся по сторонам, я в знак приветствия помахал ложкой, Сосул едва фыркнула, а Сихо... Уставилась на Хана взглядом рассерженной кошки. Хан же устало вздохнул и, заперев за собой дверь сел на диван, отвернувшись ото всех. Я насмешливо улыбнулся и продолжил приготовление ужина. Надо было есть, и топать домой. Время то уже почти одиннадцать. Хм, думаю, мама ругаться не будет. Как известно студенты приходят домой иной раз и в первом часу ночи. Что они делают, остается тайной за семью печатями, но говорят что учатся... Вот и я тоже учился. Своеобразно конечно.
Хм, странно Хан и Сихо, не ругаются... Может они не хотят чтобы я услышал? Возможно. А может дело в том, что они не хотят меня ввязывать в свою борьбу? Хан вроде ненавидит Мурим, но о Сихо тоже самое не скажешь. Наверное, потом между собой разберутся, без чужих ушей.
Ах, ужин... Фух, чуть не подгорел. Так, а теперь пора жрат... заниматься поедание пищи насущной.
— И когда же вы будете честнее друг с другом? — пробормотал я себе под нос.
— Не твоё дело. — Махнул на меня рукой Хан, — Слушай, а тебе ещё не надоело лезть не в своё дело? В чем причина?
— Ну... — Протянул я, ставя на стол рис с тушеным мясом. — Наверное, это потому-что я живу сегодняшним днем. 'Завтра' для меня вообще непонятная субстанция богатая на события, пока я жил жизнью обычного человека, ещё как бы мог догадываться, а теперь это просто... неопределенность какая-то. Неизвестно встречу ли я завтра мастера, который окажется достаточно сильным и глупым отправить меня на тот свет. Да и много чего ещё... Поэтому я и хочу всё успеть "Сегодня".
— Знаешь, ты сейчас сказал одну интересную вещь... — откинувшись на спинку дивана, произнес он.
— Какую?
— Не перебивай. Существует одна поговорка 'Все люди Мурима находятся одной ногой в могиле'.
— И что?
— Ты пока не понимаешь, но это на самом деле так. — Насмешливо произнес Хан.
'Одной ногой в могиле', да, весело живут люди в этом мире. Да, хотя у меня и Сосул, вся жизнь проходит одной ногой в могиле... Главное не оказаться там двумя ногами.
— Кстати... эм... — Немного задумался я.
— Если начал спрашивать, то спрашивай. — Резко произнес Хан.
— Вопрос в том, что если Мурим — это мир боевых искусств, то как он ещё существует? Ведь сейчас не пятнадцатый век, а двадцать первый, в конце-то концов...
— Ты спрашиваешь об огнестрельном оружии? — заинтересованно спросила Сихо.
Кивнув я, наконец, закончил расставлять блюда на столе.
— Ты же знаешь что ношение огнестрельного оружия повсеместно запрещено. Исключения составляют только государственные организации, вроде армии и полиции.
— И члены национального правительства. — Добавил Хан.
— А это что за фрукты?
— Хех, эти фрукты курируют отношения Мурима с остальным миром, — Усмехнулся Хан, — именно потому-что они существуют, произошедшее тогда на мосту осталось тайной. Можно сказать они специальный надзор за Муримом.
— А вы их не ненавидите? Как Мурим?
— Нет.
Так, всё интереснее и интереснее. Теперь к Муриму добавились ещё и члены национального правительства. Прям шпионский боевик на грани фантастики получается. И во всё это я влез! И ради чего? Чтобы быть сильным и здоровым... Ну, как оказалось второе тоже оказалось важным, что уж поделать.
— А муримин используют оружие? Я имею в виду хоть это и запрещено, но всё-таки... — Задал я, пожалуй, главный вопрос.
Ответ пришел с другой стороны, откуда я не ожидал:
— Мы тренируемся целую жизнь, оттачивая свои навыки, и если какой-нибудь муримин когда-нибудь использует оружие — это будет скандал. — Тихо произнесла Сосул, — Причем, непросто скандал, а немыслимое деяние недостойное мастер боевых искусств.
— Тогда...
— Ни один человек в Муриме никогда не использует огнестрельного оружия, никогда. — Резко прервала меня Сосул.
— Она права. — Согласно кивнула Сихо, — пусть и покажется что это глупо, но Мурим — это отдельный мир.
Да. Всё оказывается суровее и суровее. Надеюсь я могу обучиться хотя бы чему-нибудь до того как снова встречу других мастеров. Тяо была несерьезна и не пыталась убить меня, а остальные могут и сделать это.
— Ладно, садитесь ужинать. — С приглашающим жестом произнес я.
— Я не хочу. — Ответил Хан
— Ну, да, успел, наверное, наесться на своём свидании. — Протянула Сихо, усаживаясь на стол, — эх, жить только сегодняшним днем, да...
А пока Хан раскачивался садиться ему за стол или нет, я отошел к кровати и принялся размышлять. Сосул тоже голодна, но как её усадить есть, ведь ту футболку я... эм, да, Ли Сихо будет злиться. Хм, и что делать? Так...
Размотав руку, я только от удивления крякнул. Дело в том, что моя рана уде успела зарубцеваться, оставив после себя красный шрам. Это что? Так при лейкемии раны просто неспособны свернуться из-за того что в крови не хватает тромбоцитов, у меня же... как то иначе. Мистика какая-то, чтобы рука разрезанная ножом зажила за час... это просто нереально. Но факт на лицо, точнее на руке, открытой раны нет. Жутковато...
— Ты о чем задумался? — резко спросил Хан.
— Да, так... — Произнес я, — просто рана уже зажила...
Хан и Сихо переглянулись, и перевели свои взгляды на меня. Я только нервно вздрогнул, не стоит смотреть на меня как на лабораторную мышь, я вам тут не научный эксперимент по воздействию Иллволлсидан на человека с нехваткой Ки.
— Так... — прокашлявшись в кулак, девушка поднялась из-за стола и, подойдя ко мне, попросила, — покажи.
Я протянул ей правую руку и её тут же сграбастали. Медсестра оглядела рану, а потом приложила два пальца немного в стороне от вены, словно проверяя пульс.
— Теперь тебе будет легче. — Облегченно вздохнув, произнесла она.
— К чему это вы?
— Чхон-си тебе всё объяснит, — с улыбкой произнесла она, — а теперь, время ужинать, молодая леди.
— Эмм...
Хан цыкнул и, пройдя мимо нас, вышел на балкон. Сихо же отошла к Сосул и начала о чем-то с ней шепотом разговаривать. Наконец девочка указала на меня и что-то произнесла. Сихо с улыбкой посмотрела на футболку, которой я по-прежнему держал в руке, и отошла к комоду.
— Не мог бы ты выйти, Сиун? — насмешливо произнесла та.
— Я постираю.
— Не утруждай себя. — Отмахнулась она, — главное с Сосул всё в порядке.
— Ну, тогда, я, пожалуй...
— Иди, уже. — Рассмеялась она.
Я вышел на балкон, аккуратно положив окровавленную футболку на спинку дивана. Хан, облокотившись на перила, курил, мне только и оставалось, что присоединится к нему.
Хм, значим в Муриме запрещено использовать огнестрельное оружие, но ничего не говорится о холодном, ну что не запрещено — то разрешено. Да и тогда в кабинете медсестры эти муримины пригрозили мне ножом, значит... Всё оружие корме огнестрела активно используется. Блеск! Приплыли тапочки к дивану!
— О чем думаешь?
— Да, так... — уклончиво начал я, — обо всем понемногу.
— Твоё состояние улучшается, так что, скоро мы сможем приступить к техникам высвобождения энергии.
— Скоро? Это через сколько?
— Может через неделю, а может через две...
— А быстрее никак? А то меня уже скука замучила. — Пробормотал я, — то отжимания, то бег, то подтягивания... и так по кругу. Надоело если честно.
— Надоело ему, — фыркнул Хан, — Прояви терпение, всёму своё время.
— И от кого я это слышу? — Тихо пробормотал я, — от бабника, которому интереснее по юбкам, чем мастеру тренирующего своего единственного ученика.
— Ах, ты... — Расслышав меня, Хан захватом схватил меня за шею. — Для тебя ещё рано работать с техниками высвобождения энергии. В конце концов, я тебя тренирую, а не Сихо.
— Отпусти, задушишь, — просипел я, и когда, наконец, мою шею освободили, ответил, — Ну я думаю что рано, если например, объединить техники распределения энергии с техниками высвобождения энергии в один процесс, то может что-то получиться. В таком случае я буду, и тренировать свою Ки, и наращивать мышечную массу.
— Завтра решим. — Отмахнулся от меня Хан, — скажи, ты, правда, дал этой девочке свое крови?
— Да, и, похоже, что ей стало легче. — Затянувшись и выдохнув табачный дым, ответил я, — только вот что мне интересно, если её вылечить от недостатка Ки, на что она будет способна? Да и я тоже. Ведь вы сюда приехали только ради неё...
— Не твоё дело. — Резко ответил он, — Тебе знать это не надо. Твоё дело тренироваться и ещё раз тренироваться.
— Вы частично правы, Кван-джанним, — с легкой грустью посмотрел я на одиноко идущего по дороге человека, — только вот долго ли вы будете оставаться в Сеуле?
— Максимум, ещё два месяца.
— Понятно.
Да, получается, что Хан и Сихо и вправду приехали сюда только ради Сосул. И мне остается только тренироваться, ведь рано или поздно я всё же столкнусь с реалиями Мурима. Эх...
— Кстати, а почему вы как сумасшедший бежали сюда? Вы ведь понимаете, как это выглядело?
— Щенок! — огрызнулся Хан, — ты опять лезешь, куда не просят.
— Да, ладно вам, ведете себя как подросток, то несетесь на помощь как не знаю кто, то отнекиваетесь от этого... А потом ещё говорите что не любите эту девушку.
— Проклятье! — Не поворачиваясь, проговорил, — Ведь знал, что так и будет. А ведь ещё Сихо... хотя она промолчит, и так эта лиса обо всём знает.
— Хех, — согласно фыркнул я, — только знайте, что и она вас любит. Хоть и скрывает это. А сейчас пойдемте ужинать, нас уже приглашают.
И правда, Сихо с улыбкой махала нам рукой из-за балконной двери. Я, кивнув, принял приглашение. И вошел в квартиру. Похоже, что пока что у нас есть время на такую беззаботную жизнь, но неизвестно будет ли так дальше?..
Глава 13. Нежданные гости, такие нежданные...
Домой я вернулся затемно. И стоя возле дверей квартиры немного мялся. Мама была дома, да и от соседей был слышен подозрительный шум, так что заходить мне было как-то страшновато. Но всё-таки вошел.
И сразу что бросилось в глаза, что у нас опять гости. Черт, а когда это прекратится? Пройдя на кухню, я застал интересную картину, за столом сидели: моя мама, Тяо Веики, Тяо Лан и ещё одна девушка приблизительно моего возраста, с более светлыми волосами чем у Лан.
— Здравствуйте, — попытался я выдавить из себя улыбку, но чую, мне это не удалось.
— Привет, Сиун. — Радостно поприветствовала меня Лан.
— Здравствуй, Ли-си, — С легкой улыбкой произнесла её мать.
Мама только кивнула в знак приветствия, а последняя уставилась внимательным взглядом, следя за любым моим движением. Наконец она встала и, подойдя ко мне, протянула руку*:
— Приятно познакомится, Ли Сиун-ним, моё имя, Тяо Киу.
— Взимно, .... — Ответив на рукопожатие, улыбнулся я.
Разорвав наше рукопожатие, девушка опустилась на стул и пригубила чай. Веики и Лан, которые следили за нашей беседой, как-то облегченно вздохнули. Мама же посмотрела на меня очень внимательным взглядом, спросила:
