| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
На последней фразе лицо Рейко отчетливо дернулось в очень нехорошей гримасе.
— Теперь ты знаешь, почему мои так тебя приняли, — дернула она плечиком, — Просто они зазнавшиеся нищие деревенщины никогда не бывшие в приличном обществе!
— Ты хочешь, чтобы я их простил? — задал я вопрос, напрашивающийся из рассказанной девочкой истории.
Это ее удивило. Больше — испугало сразу... и до чертиков.
— Нет! Нет-нет-нет! — зажмурясь, Рейко выставила перед собой руки и начала ими размахивать, демонстрируя категоричность.
Я поднял левую бровь.
— Пусти меня к себе пожить! — выдала девчушка, резко наваливаясь грудью на столик.
Прочные шелковые нити не выдержали, и маленькая белая пуговка с тихим щелчком выстрелила мне прямо в лоб.
Глава 17
Одержимость — веселая штука. Некая энергетическая сущность, обладающая разумом и навыками для взятия чужого тела под контроль, вселяется в это самое тело. Это может быть дух, демон, душа умершего человека... мне даже давали почитать хроники, где умельцы прошлого делали такие штуки искусственными путями. Игры с такими вещами часто ведут к неприятным последствиям — к примеру, если какой жрицей овладеет демонобог, то мы можем получить неуравновешенных Иеками. Но что получится, если демон, способный занять тело смертного, умеющий изгнать или отодвинуть от управления человеческую душу, внезапно встретится со столь сильным сопротивлением, что ему придется договариваться?
Получится Эмберхарт.
— Смотрю, ты продолжаешь процветать на теле нашей семьи, телокрад, — язвительный тонкий голос с небольшим пришепетыванием, ожесточенное выражение лица, тени под глазами, как у человека, вечно страдающего недосыпом. Александер Эмберхарт, третий сын.
— Называя меня телокрадом, ты оскорбляешь не только меня, но и отца, — парирую я, затягиваясь сигаретой, — А его единственным позором как Эмберхарта является лишь сын, прогибающийся под личного демона как послушная сучка.
— Мразь! Нежить!
— Молчите оба, — голос Оливера Эмберхарта как всегда сух, холоден и монотонен. Наследнику не нравится склочный и нелогичный характер Александера, но встать на мою сторону он не может себе позволить, — Попробуйте обойтись без ругани хотя бы один раз.
— Я могу хоть всю оставшуюся жизнь, — широко скалюсь, зажав сигарету уголком губ, — Только вот Александеру жизненно необходимо кого-то унизить, чтобы не чувствовать себя дерьмом даже в собственном теле. Хотя бы на минуту.
(третий разражается грязной бранью)
— Проблемный брат, — деланно вздыхает второй сын графа Эмберхарта, Кристофер. У всех четверых мужчин рода практически одно лицо и сложение, только Александер спит в среднем три часа в сутки, а Кристофер отличается наименее спортивной фигурой. Его нельзя назвать полным, он скорее просто нормального телосложения, в отличие от остальной стаи сумрачных худых типов.
— Дети, — одно слово, упавшее с губ присоединившегося к зеркальной конференции Роберта Эмберхарта, вызывает общую тишину.
Ежегодную родовую конференцию с краткими отчетами граф решил совместить с словесной поркой не-совсем-сына, но для начала уделил внимание старшим. Там, в отличие от меня, дела шли предсказуемо — наследник Оливер сейчас был в стадии кругосветного путешествия, гостя по неделе в домене каждой Древней Семьи мира, Кристофер сидел в Лондоне, занимаясь бумажной работой рода, принимая и распределяя заказы, а Александер, долженствующий вникать во все понемногу и курировать невеликие военные силы Эмберхартов, сидел уже третий год в Швейцарии, пытаясь-таки поставить своего демона на место. Безуспешно.
Я, к своему глубокому сожалению, как раз и не мог понять эту сторону жизни Древнего Рода, ибо в отличие от старших братьев, сестры и отца, таким полезным и нужным соседом как настоящий демон в теле — не обладал. В порывах самокритики я не раз и не два подозревал, что моя паранойя процветает как раз из-за того, что я чувствую себя беззащитным по сравнению с собственными родственниками. У них есть собеседник, советник, защитник, сторож и даже посредник, который помимо своих личных качеств и могущества, еще способен привлечь или изыскать дополнительные ресурсы. Мне этого, по неведомым причинам, дано не было. Бедный четвертый сын.
Общаться с представителями Ада и даже без лимита черпать мощь этого измерения, находясь на официальных контрактах рода — это одно, а вот иметь собственные связи и возможности — совершенно другое. Обделенный и беззащитный я. Хнык.
— Итак, Алистер, — многозначительно протянул Роберт, доставая из сундучка толстенную сигару, — Будь добр объясниться.
— Объявите, лорд мой отец, какой именно эпизод вас интересует. Я приложу все усилия, — нагло заявил я. Не со зла, более того, прекрасно зная, что именно хочет знать граф, но как всегда — раздраженный присутствием Александера.
— Посади выродка на цепь, отец, — прошипел что-то почувствовавший третий сын, хищно раздувая крылья носа, — Он так печется за свою заемную жизнь, что будет вылизывать тебе сапоги за каждый прожитый день!
— Сэр Роберт, уважьте просьбу выродка... — широко оскалившись, я сделал вальяжный жест рукой, заставив бедолагу Александера плеваться в зеркало от переполняющих его чувств.
— Ты. Ни слова больше, — острый палец показал на дрожавшего от ярости Александера, потом перевелся на меня, — Ты. Объясни, почему тобой нарушено 'Положение о правах и обязанностях детей аристократов, пункт третий'. Имперская канцелярия Японии уведомила меня, что родом Эмберхарт на общих основаниях бы взят заложник другого рода. Подтверждено и заверено императором. Ты, Алистер, как несовершеннолетний, не имел права брать заложников. Более того, даже канцелярия не имела права подтверждения. Я требую объяснений.
— Положение не нарушено, — начал я с главного, — Я никого не брал и не собирался брать в заложники, не имею права. Именно поэтому Канцелярия и прислала полное и заверенное Императором уведомление. Кстати, происшедшее настолько в интересах самого правителя, я прямо удивлен, что он тебе не телефонировал.
Вздернутая бровь отца четырех по-своему неадекватных детей намекала, что требуются подробности.
— Совершеннолетний член рода Иеками, нанесшего оскорбление роду Эмберхартов, сам пришел на территорию Эмберхартов и объявил себя заложником, отдаваясь в руки последних как искупительная жертва, — отчеканил я, искоса взглянув на молчащих братьев, — Вы же не будете утверждать, что Положение запрещает мне оскорбляться от имени рода?
— Нет, все верно, — задумчиво пробубнил Кристофер, — Только что это нам дает?
— Нахлебницу, — пожал я плечами. Подумал и уточнил, — Очень маленькую и шумную.
— А если без шуток? — перед тем, как задать вопрос, Оливер посмотрел на молчащего отца.
— Без шуток? — я закурил еще одну сигарету, — Иеками потомки то ли демона, то ли бога. У них... проблемы с характером. Я веду к тому, что Эмберхарты были бы вынуждены вытрясать с них извинения, скорее всего, пока весь род бы не вымер. Сейчас они всем родом имеют большие проблемы из-за выраженной им немилости императора и готовятся удрать из страны. Как только их объявят изгнанниками, наш... точнее ваш заложник будет с удовольствием объявлен императором главой рода. Как-то так.
— И ты это решил один? — яд в голосе графа можно было бы зачерпнуть столовой ложкой.
— Решал? — язвительно переспросил я, — Я ничего не решаю, что лежит за пределами очерченных мне границ, отец. Ситуация с заложником и делами рода — далеко за ними. Я всего лишь приютил друга. Все остальное — правовые коллизии и желание местного императора.
— И ущербную девицу из имперских телохранителей ты случайно спас? — Кристофер был зануден, но удивительно информирован.
— Я думал, что делаю искусственное дыхание трупу, — пожал я плечами, — Во имя алиби. Деваться было некуда.
— Алистер старается следовать всем инструкциям, отец, — закончил анализ Оливер, переведя проясняющийся взгляд на графа, — Случившееся не его вина.
— Вижу. Обговорю этот момент с императором Японии в ближайшее время, — граф был задумчив и кисл, — Но мы не можем себе позволить принимать... гостей с тем набором слуг, что работают в Японии. Алистер, я высылаю к тебе вместе с твоим... 'Григорием'... Камиллу и Эдну.
— Спасибо большое, — мрачно произнес я, борясь с сильным желанием снять с ноги домашнюю туфлю и запулить ей прямо в остроносое лицо этого ворона, — Ну просто огромное спасибо.
По окончанию родового совета я выбил себе увеличение ежемесячного содержания и определенную сумму, которая будет переведена на подставное лицо в Японии. Последняя была нужна совершенно безотлагательно — 'заложницу' Эмберхарты получили голую. То есть — я банально увез Рейко из академии в школьной форме, которая... не являлась достаточным количеством имущества для молодой аристократки. В свою очередь, мне пришлось уверить встревоженных родственников в том, что я приложу еще больше усилий, чтобы оставаться незаметным. От меня явно ожидали взятия планки выше ста процентов...
Иеками тем временем носилась по дому и терроризировала живущих в нем людей. Точнее — пыталась познакомиться, но ее темперамент без лишних нервов мог выдержать только старик Азат. Отметив себе, что вскоре положение только ухудшится, я озадачил Уокера покупкой настоя валерианы в оптовых объемах. Рейко из беспокойной гостьи в моих глазах внезапно стала хорошей тренировкой для жителей особняка в преддверии Камиллы и Эдны. Вот за что они мне?
Сама Рейко оказалось не такой двуличной, какой показалась мне во время посиделок в кафе, где она продемонстрировала себя 'серьезную'. Да, девушка умела думать и делать правильные взрослые выводы, ставила цели и шла к ним, но в обычной жизни предпочитала оставаться жизнерадостным ребенком. Громким, нахальным и вездесущим. Ну... почти вездесущим — ей был запрещен вход в мой кабинет, зал Владык и конюшню Баркера, причем сделал я это достаточно серьезным тоном, чтобы она поняла абсолютность запрета. Приближаться на двадцать метров к любому участку забора, окружающего поместье, я ей просто не рекомендовал, объяснив, что там везде противопехотные мины. Кажется, девушка прониклась.
Мог ли я отказаться от такого обременения, как бегающая по особняку Древнего Рода японка? Да. Я мог выслать Рейко в Англию к действующим членам рода, мог оповестить императора Японии, что не имею права брать на себя ответственность по содержанию его вассала, мог просто отказать 'заложнику', послав Иеками в Англию самостоятельно... чего бы ей не позволили. Многое мог — и в результате этого многого девушка бы оказалась под заботливой дланью местного монарха и его плотной опекой. Не произошло подобного потому, что меня цинично купили. До этого момента мои жизненные перспективы сводились к военной карьере в Англии или к должности 'консультанта дипмиссии Соединенных Королевств в империи Япония'. Только вот разница между 'консультантом' и 'консультантом, являющимся регентом рода с божественной родословной', как между колесом 'хайяй' и русским трехгондольным дирижаблем-бомбардиром 'Перун', которого халифатцы так боялись, что даже подписали международный договор о запрете ряда отравляющих веществ на поле боя!
...так что по дому у меня весело топотало приблизительно сорок четыре килограмма компактно укомплектованного светлого будущего, за которое и... с которым придется повоевать. В высшем свете очень любят сказки, в которых четвертый или пятый сын лорда, получившийся абсолютно случайно и являющийся эдаким живым курьезом, внезапно становится полноценным человеком, которого незазорно пригласить на прием.
— Рейко, собирайся — поехали! — позвал я девушку, энергично забалтывающую насмерть бедную Легран. Мне показалось или в глазах Анжелики мелькнули слезы счастья?
— Куда поедем?! — тут же подскочил ко мне перспективный комок неприятностей, весело блестя глазищами.
— За покупками, юная мисс, — максимально строго попытался произнести я, но заработал ликующий вопль в уши и размашистый удар детской ладошкой ниже поясницы. Дикие они, эти Иеками...
Обналичив в токийском отделении международного банка чек, мы приступили к священнодействию — покупкам. Из солидарности с Рейко я тоже оделся в форму академии, и мы с ней теперь напоминали парочку, решившую устроить свидание, совмещенное с шопингом. Девушкам, как оказалось, многое нужно, даже если они непривередливы и выросли в суровой среде 'рода-отшельника'. Впрочем, именно походом по магазинам наше путешествие являлось с большой натяжкой — сначала мы посетили не одну, а несколько портных мастерских подряд. В первых Рейко подбирала почти готовую одежду и белье, дабы было 'вообще что носить', а в остальных — лишь выбирала ткань, давала снять мерки и получала документ с датой, когда приходить за готовым. Причем времени на ужимки и примерки Иеками не тратила, повергая местных мастеров в священный ужас.
В таком темпе мы и продвигались — решительный колобок впереди, а сзади я, играющий роль чековой книжки и раздатчика визиток курьерской службы, которая в свою очередь доставит все набранное и купленное в особняк.
— А что мы будем делать, если сейчас встретим кого-нибудь из твоих старших? — задал я коварный вопрос, когда мы сидели в кафе, давая отдых натруженным ногам.
— Ну, скорее всего, отец или дед бы попробовали забрать меня силой, — легкомысленно пожав плечами сказала девушка, — Но я думаю, что ты бы их без особых проблем перестрелял.
— Серьезно? Ваш род настолько слаб в бою? — скептически поднял я бровь и тут же помотал головой, выдавая более актуальный вопрос, — И ты бы спокойно смотрела, как я их убиваю?
— Мм... — Рейко внезапно включила 'серьезность', — Ариста, Иеками сильны. Очень. А я сильнее их всех. Наверное, самая сильная за всю историю, кроме Райджина и основателя рода. Но у всего есть ограничения и особенности — мощь бога молний не особо поддается контролю, поэтому, прибегни я или старичье к нашей силе посреди города, то мы бы просто убили бы очень много людей. Это равносильно смерти. Что касается твоего второго вопроса, то тут все просто — я их всех не переубивала потому, что мне бы в таком случае пришлось бы взять на себя заботу о роде. Слугах, имуществе, долгах и прочем багаже. А этого я не хочу. Пусть старики уйдут в изгнание, а я начну с чистого листа.
— Э... — потерялся я, прикуривая сигарету и переваривая информацию, — Значит, в том поезде ты драпала от тех черных мужиков, потому что...
— Поезд железный! — девочка поучительно задрала палец с важным видом, слабо сочетающимся с измазанной мороженным мордочкой, — Поезд везет людей! Много людей!
— То есть ты сильная, умная и красивая, — начала перечислять я, наблюдая, как Рейко с великой охотой кивает на каждом слове, — ...как бомба?
Скатерть была заплевана таящей молочной массой, а на меня уставились полные обиды огромные серые глаза. Затем обида со страшной скоростью трансформировалась в задумчивость, за которой последовало еще одно пожатие плечиками и индифферентное 'ну да'. Впрочем, на этом все не кончилось. Прикончив порцию, Иеками соскочила со стула, приблизилась ко мне почти вплотную и ехидно уставилась мне в глаза, сверкая малопонятной улыбкой.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
