Я подумывал, не послать ли к черту полковника Дерьмоглава, но Дрю и Уэсти предупредили меня, чтобы я не шутил. Так что я подал документы, взяв себе скромный, изящный, самоуничижительный позывной Человек-Акула Один. Затем мы взяли наш "пибер" и двинулись вверх по реке.
Нас было одиннадцать, ушедших в сумерки, нагруженных таким количеством смертоносных вкусняшек, сколько смогли унести. В арьегарде Хосс Кучински нес с собой полдюжины одноразовых противотанковых гранатометов. У меня были 9-мм пистолет с глушителем и М-16 с большим запасом патронов. У Ришера был его "Стонер"; Деннис Дрейди и Фрэнк Сколиз несли дополнительные магазины. Док Никсон нес рацию и набил свои медицинские подсумки осколочными гранатами. Мы могли отсутствовать два-три дня — кто знает, как долго продлится перемирие, и мы хотели быть готовы.
Дрю Дикс, Уэсти и нунги наблюдали, как мы отходили от пирса у Белого Дома, двигаясь медленно, потому что наши экипажи "пиберов" не знали реки. Мы оставили Тяу Док позади и пошли на север. Я стоял на мостике, рядом с командиром катера, опытным старшиной по имени Джек.
Он отрегулировал мощность и внимательно осмотрел реку, отыскивая песчаные отмели.
— Хотите повеселиться, мистер Дик?
— Надеюсь что так, шеф.
— Как долго вы собираетесь отсутствовать?
— Дня два, если повезет.
Он кивнул, сунул руку в карман, достал сигарету и закурил.
— Звучит неплохо.
Он глубоко затянулся и выпустил дым через нос.
— Мы остаемся здесь на ночь, — сказал он.
— Нет смысла крутиться здесь завтра днем, но мы вернемся на место завтра вечером.
— Звучит неплохо для меня, шеф.
Я сделал паузу.
— Эта часть реки для тебя в новинку.
Он покачал головой.
— В новинку для всех. Мы должны быть здесь очень осторожны.
Я знал, о чем он говорит, и дело было не только в песчаных отмелях. Река к северу от Тянь Дока сужалась и делала много поворотов на девяносто градусов. Многие из этих поворотов заставляли вас пересечь красную линию — невидимую границу, разделяющую Вьетнам и Камбоджу. Сегодняшняя миссия, по сути, должна была начаться во Вьетнаме, хотя где она закончится, можно было только гадать. Идея состояла в том, чтобы зайти с севера от канала Винь Те — с той стороны, откуда американцев ожидали меньше всего — и устроить засаду, под видом поста прослушивания. Если я был прав, мы поймаем мистера Чарли за попыткой нарушить праздничное перемирие Тет и надерем ему задницу. Если я ошибся, мы проведем два чудесных спокойных дня в сельской местности и вернемся домой не вспотев.
Примерно в восьми километрах от города, чуть ниже Красной Линии, Джек начал серию маневров, приведших "пибер" близко к береговой линии. После трех или четырех таких финтов мы незаметно высадились, оставив Джека и его экипаж продолжать игру. Если Чарли и наблюдали за ними, то не имели ни малейшего представления, что происходит, поскольку ни один "пибер" никогда не забирался так далеко вверх по Бассаку. Когда мы перелезли через борт, коричневая вода оказалась теплой. Мы быстро выбрались на берег, заползли в подлесок, вынули заглушки из ружейных стволов и двинулись по берегу. Ландшафт, заполненный высокими камышами и густыми зелеными кустами, которые царапались, как падуб, когда мы скользили под ними, больше походил на Вирджинию, чем на Вьетнам.
К тому моменту, как мы отошли на двадцать ярдов (прим. 18м) от реки, земля стала плоской и твердой, а растительность — колючей.
В восьми — десяти километрах впереди виднелась гора.
По карте я знал, что это уже в Камбодже. С другой стороны — и мы тоже. Важное дело.
Мы взяли направление и начали двигаться на юго-запад вдоль ряда дамб, проходящих через ряд осушенных рисовых чек, разделенных небольшими канавами. За плоскими полями виднелась линия деревьев. Где-то на юге, сразу за линией деревьев, лежал канал Винь Те. Я хотел пересечь равнину, пробраться через линию деревьев к каналу и устроить засаду. ВК прибудут из Камбоджи, следуя своим маршрутом к тайникам с припасами. Мы бы их дождались и гонг-хайфал-чой — счастливого Нового Года!
Было уже около 22.30. Мы двигались очень медленно, потому что получили от нунгов информацию о минных полях ВК, хотя до сих пор ни одного не обнаружили. Взвод растянулся примерно на двадцать пять ярдов (прим. 23м). Мои кролики, Денни Йента Дрэди, Джон Сондерс и Джон Энграфт, были впереди, вынюхивая путь через рисовые поля для остальных, чтобы они следовали за ними. Потом шел Ришер со "Стонером". Я двигался позади Ришера, за мной следовал Док Никсон, несущий рацию. Дуэйн Шваленберг шел след-в-след за Доком. Фрэнк Сколлиз, Горди Бойс, Гарри Хамфрис и Хосс Кучински замыкали шествие. Я хотел, чтобы "старики" — они терпеть не могли, когда я так говорил — остались позади. Их инстинкты были безупречны — и они могли упасть и выстрелить до того, как я им сказал хотя бы слово.
Мы повернули на восток. Я надеялся на темную ночь и мое желание исполнилось. Мы захватили с собой прицелы "Старлайт", устройства для усиления света низкой интенсивности, которые позволяли нам видеть в темноте. Я нес один из них. Как и Горди Бойс, и Денни Дрэди. Если бы там прятались ВК, мы бы увидели их раньше, чем они нас — по крайней мере, мы на это надеялись.
Впереди нас небо было черным. Однако позади, в Тяу Док, полковник Трус и Блеск, очевидно, решил запустить осветительные ракеты. Так что к югу от нас небо было ярким, почти как тогда, когда поднимаясь ночью на Джерси Турнпайк, прямо над съездом номер 13, вы впервые видите огни Нью-Йорка. Скоро мы повернем на юг и наши прицелы "Старлайт" не смогут нам помочь. Может быть, подумал я, полковник поднимет достаточно шума, чтобы никто не услышал и не обратил внимание на одиннадцать бойцов SEAL. Верный шанс.
Я едва различал Денни Дрэди, который медленно продвигался вперед в ста футах (прим. 30м) впереди нас. Он поднял руку. Мы все застыли. Мы не продвинулись еще и на двадцать ярдов. Дрэди махнул мне, чтобы я шел вперед — медленно. Я подошел к его плечу.
Суетливый коротышка показывал пальцем, как охотничий пес, идущий по следу.
Я проследил за его дрожащим пальцем.
Он был едва виден в мякине на поле, но зоркие глаза Денни его заметили — нажимной детонатор вьетконговской противопехотной мины.
— Дерьмо.
Мы были в начале, середине или конце минного поля? Я понятия не имел.
Я подал взводу знак не двигаться.
— Минное поле — прошипел я.
Предупреждение было передано обратно по цепочке.
Мои чувства были настолько обострены, что я почувствовал, как одинокая струйка пота пробежала по внутренней стороне моей рубашки. Напряженная обстановка была наэлектризована. Мы с Денни вместе обошли мину по периметру, медленно вытащили ее из ямки и осторожно положили на землю.
— Хорошая работа, Йента. А теперь проложи мне дорогу, — сказал я.
Он кивнул, и его маленькие круглые глазки-бусинки заблестели от возбуждения.
— Айе-айе, босс. Престо-изменение — вы на пути.
— Да пошел ты, Йента.
Он послал мне воздушный поцелуй.
— Не раньше, чем ты побреешься.
Дрэди опустился на колени, достал нож и, прощупывая землю, двинулся вперед дюйм за дюймом, расчищая путь шириной в восемнадцать дюймов (прим. 45см) для остальных. Мы крадучись медленно следовали за ним, пока он изучал каждую шишку и бугорок.
Нам потребовался почти час, чтобы пройти меньше двухсот футов (прим. 60м). Мы не чувствовали себя в безопасности, пока не пересекли небольшую дренажную канаву и не свернули на восток, подальше от того места, где, по мнению Денни, находилось минное поле.
Он в изнеможении свалился в канаву.
— Черт, босс с меня хватит.
У него была на то веская причина. Он был весь мокрый от пота; его мышиные волосы под черным платком, повязанным вокруг лба, спутались. Глаза покраснели от усталости и напряжения. Но он провел нас через это. На полпути через поле он вытащил еще одну мину и направил нас в безопасное место, оставив незаметные метки, чтобы мы могли найти дорогу назад, если понадобится.
Я стукнул его по руке.
— Сделай перерыв. Я пока возьму дозор на себя.
— Спасибо, босс.
Мы двинулись к видневшейся вдали линии деревьев. Я пошел медленным шагом, двигаясь так же осторожно — мины были все еще возможны.
Было странно находиться в дозоре, в роли, которую я обычно не брал во взводе. Я хотел быть среди людей и мог бы контролировать все как впереди, так и позади. Но сегодня вечером, когда Денни был измотан, я почему-то почувствовал, что настала моя очередь.
Во время моего первого тура я наблюдал, как Патч Уотсон терял пять, шесть, даже семь фунтов (прим. 2-3кг) веса каждый раз, когда отделение "Браво" выходило на патрулирование, только из-за умственного и физического напряжения, вызванного передовым дозором. А Патч был крупным, здоровенным могучим парнем. Денни Дрэди был тощим изначально — теперь же напряжение, с которым мы пробирались через минное поле, начало сказываться и он выглядел как пресловутая утонувшая крыса.
Нет вопросов, передовой дозор выматывает тебя. Никогда не было ни одного фильма или книги о войне, которые адекватно описывали бы ошеломляющие ощущения, которые воздействуют на ваш разум или тело, когда вы являетесь передовым дозорным в боевой ситуации.
Ты не можешь остановиться даже на микросекунду. Каждая молекула в твоем теле становится антенной, поглощающей бесконечную последовательность внешних раздражителей, которые бомбардируют ваши чувства, оценивая каждое бесконечное малое изменение, происходящее вокруг тебя.
Зрение, осязание, слух, обоняние, вкус — каждое из этих чувств используется в полной мере. А если ты облажаешься, то умрешь. Когда мы подошли к линии деревьев, я был в ярдах пятнадцати (прим. 14м) впереди Денни. Я медленно переставлял одну ногу перед другой, дюйм за дюймом двигаясь в сухой дренажной канаве.
Мой взгляд скользнул по кустам за краем канавы, затем опустился в поисках любых признаков следов, не говоря уже о растяжках. Мои пальцы ощупывали землю в попытках найти нажимные пластины или минные взрыватели. Мои уши прислушивались к любым посторонним звукам — легко различимым, как скрежет металла о металл отводимого назад затвора АК-47, или хуже того, подобно звуку человеческого дыхания. Мой нос дергался, как у ищейки, в поисках характерного запаха тел ВК, усиленного соусом ныок мам, которым они поливали все, что ели.
Я остановился. Я затаил дыхание. Там что-то было.
Я чувствовал это. Почти ощутил его вкус. Волосы на моем затылке встали дыбом.
Позади ждал взвод.
До сих пор не знаю, почему я сделал то, что сделал. Инстинкт?
Может быть.
Удача?
Вероятно.
Я бросился на землю.
Когда я падал, не далее как в десяти футах (прим. 3м) от меня полыхнула дульная вспышка АК-47.
Я перекатился, поливая по вспышкам из своей М-16 и криком скомандовал взводу открыть ответный огонь. Они уже обстреливали линию деревьев над моей головой, крича мне, чтобы я возвращался.
Я полз на коленях и локтях к своему взводу, вслепую отстреливаясь через плечо, в то время как в шести дюймах над моей головой бушевала перестрелка.
— Что за... — крикнул я Горди Бойсу.
Он спокойно сменил магазин и обстрелял очередями линию деревьев.
— Много дульных вспышек — проорал он мне.
— Может быть, тридцать или сорок ублюдков.
Я пригляделся к ведущемуся по нам огню.
— Черт, может быть даже больше. Давай убираться отсюда к чертовой матери.
Я перекатился дальше по канаве.
— Хосс...
— Босс?
Я указал на ВК.
— Гранатометы, Ски. Бей по ним.
Большой поляк взвел один из своих одноразовых противотанковых гранатометов, нацелил его на линию деревьев и выпустил в самое большое скопление дульных вспышек. Следом за огнем и грохотом разрыва раздались крики.
Я сделал круговое движение правой рукой.
— Давайте двигаться.
Стреляя на ходу, мы поползли назад тем же путем, каким пришли. Мы не достигли нашей цели — засады, третьей базы, — но мы обогнули первую и вторую, так что я схватил рацию у Дока Никсона и вызвал полковника Труса и Блеска, чтобы заполучить его хваленую артиллерийскую поддержку.
Голос на другом конце ответил, как в плохой пародии на военный фильм.
— Невозможно, Человек-Акула Один, прием.
— Почему нет, Командование?
— Потому что у нас здесь напряженная ситуация в командном центре — вьетконговцы атакуют и никакие ресурсы не могут быть направлены в вашу сторону. Вы сами по себе.
Типично. Большое вам спасибо за заботу, полковник, подумал я. Я напомнил себе, что должен буду его навестить, когда все закончится, оторвать ему обе гребаные руки, избить ими до полусмерти, взять то, что останется от чертовых обрубков и засунуть ему в задницу.
Я выставил другую частоту клавиатурой рации и вызвал "пибер".
— Джунглевый Гимнаст, это Человек-Акула Один. Мы отходим — преследуемые одной недружественной группой и с малым боезапасом. Мне нужна огневая поддержка в точке эвакуации "Альфа".
Голос Джека прозвучал громко и отчетливо.
— Принял-понял, Человек-Акула Один. Я выдвигаюсь. Мы будем ждать. Надерем кому-нибудь задницу на обратном пути.
Мне пришлось рассмеяться. Господи, благослови всех старшин военно-морского флота.
Ладно, такси мы вызвали. Но сначала нам надо было добраться до проклятой реки. Я видел, как в тени, не более чем в пятидесяти ярдах (прим. 45м) от нас, двигались ВК. Их было гораздо больше, чем нас, и они это знали. Они бросились в погоню по горячим следам — такого со мной еще никогда не случалось.
Я отчетливо увидел одного из них и полил его, как из шланга, из М-16. Он упал, но на смену ему возникло еще трое. Я тоже поливал их и продолжал двигаться, уворачиваясь от ответного огня.
Хосс припал на колено и выпустил одну из своих противотанковых ракет. Осталось еще две. Ришер просил еще одну ленту к "Стонеру". Больше лент к "Стонеру" не было. Гарри Хамфрис крикнул, что него осталось всего три магазина для АК.
Он был не один такой. У всех нас кончались патроны.
Если "пибер" пропустит встречу, мы будем фаршем.
Впереди Денни Дрэди рысцой шел по минному полю.
Мы, молясь, двинулись по его стопам. Должно быть, это сработало, потому что мы ничего не взорвали. Может быть, несколько сукиных детей из ВК подорвут себя, когда пойдут за нами.
Мы промчались через осушенные рисовые чеки, держась в канавах пониже. Ветки, от которых нам раньше удавалось уклоняться, теперь превратились в остроконечное оружие, которое хлестало нас, когда мы проходили мимо. Лозы превратились в растяжки. Выбоины поджидали, чтобы сломать нам лодыжки.
Все шло совсем не так, как я планировал. К тому времени, как мы добрались до берега реки, мы уже бежали со всех ног, а десятки ВК преследовали нас по горячим следам.
"Пибер" был на месте — уткнувшись носом в берег — как раз там, где и должен. Его крупнокалиберная пулеметная спарка и минометы вели прикрывающий огонь , пока мы карабкались по планширям, выгребали на течение, давали реверс двигателям, крутились в развороте и выбирались на середину реки.
