Ночь в тоскливом октябре

— Были на ринге где-то лет пять. Даже выигрывали какие-то чемпионаты. Есть настоящие призы, кубки, все такое.

— А сейчас уже не занимаются?

— Перестали, после того как Линда потеряла руку.

— Потеряла руку? — только тогда я осознал, что видел только одну ее руку, правую.

— Не на ринге. Это случилось тут, в городе, пару лет назад. Никто не знает, что произошло. Валинда привезла ее в приемную неотложки часа в два ночи. Левая рука была оторвана по плечо.

— И никто не знает, как она ее потеряла?

— Ну, наверное, Линда и Валинда знают, но они не рассказывают.

— Странно, — пробормотал я.

— Тут вообще творится много странного, — сообщила Кейси.

— Я заметил.

— А хочешь знать, что по-настоящему странно?

— Что? — спросил я.

— Рука осталась у них. Она в их доме. Они держат ее в каком-то типа баке что ли — ну, как аквариум, только без рыбок. Вместо рыбок рука Линды. В каком-то растворе плавает. Формальдегид или что-то такое.

— Ты смеешься?

— Собственными глазами видела.

— О-хре-неть!

— Исключительно противное зрелище, — сказала Кейси.

— Могу представить. А эти Линда и Валинда, они психи что ли какие-то?

— Или психи, или просто эксцентричные. Иногда, это трудно различить.

Глава 36

Я с трудом мог поверить, что мы с той самой загадочной девушкой идем вместе по улице, разговариваем и смеемся, и я, похоже, ей даже нравлюсь. Это может показаться странным, но несмотря на то, что мне хотелось запрыгать от счастья, я в то же время каким-то образом чувствовал, будто могу сейчас заплакать. Однако, я старался держать все эти эмоции при себе.

Мне требовалось быть крайне аккуратным в словах и поступках, иначе я рисковал ее спугнуть.

Пока мы шли по тротуару, Кейси сказала:

— Может, ты научишь Айлин играть в "Держись или прячься".

— Она не особая полуночница.

— Тебе надо будет вытащить ее на улицу очень поздно -в полночь, самое раннее. Иначе играть в "Держись или прячься" нет никакого смысла.

— И почему же? — спросил я.

— Ты знаешь, почему.

— Потому что в это время все, кого можно встретить — или безумные или странные?

— Ага, точно. Только не совсем все.

— Кроме нас с тобой.

Она засмеялась.

— За себя говори, Чак.

— Я Эд.

— Знаю. Но вообще говоря, я думаю, что где-то половина людей, которых можно встретить на улицах в это время — нормальные. Во-первых, для кого-то быть на улице ночью — это работа. Ну, полицейские, например. И шоферы. До фига всего доставляют по ночам. И много чего убирают. И ремонтируют. Иногда на улицах попадаются бригады коммунальщиков — чинят канализацию или настраивают светофоры, всякое такое. Плюс, есть еще люди, у которых вся жизнь наизнанку, так как они работают в очень раннюю или очень позднюю смену. Некоторых из них можно встретить глубокой ночью — направляются на работу или с работы. Для них это все равно что для тебя утро или вечер. Ну и еще, есть те, кто просто любит шататься по улицам, потому что им нравится тут ночью.

— Вроде тебя? — спросил я.

Она сверкнула короткой улыбкой.

— Может быть. В любом случае, я перечислила практически всех, кто НЕ безумен. По факту, все остальные — ненормальные, так или иначе. Именно поэтому играть в "Держись или прячься" есть смысл только по ночам. Когда к тебе кто-то приближается, всегда шансы 50 на 50, что наткнешься на неприятности.

— А ты немало над этим думала, — сказал я.

— Просто внимательная, только и всего.

— Ты каждую ночь гуляешь? — вопрос был задан до того, как я осознал, что это могла быть оплошность с моей стороны. Однако, она все же ответила.

— Практически каждую. А ты сам?

— Время от времени, — сказал я, — Но на самом деле не очень часто. До этой недели. Сегодня — уже четвертую ночь подряд.

— Это затягивает.

— Похоже на то.

— А что Айлин об этом думает?

— Она не всегда знает. Не знает, что я сегодня гуляю, например.

— Ты ей расскажешь?

— Не знаю. Скорее всего, нет. Она вряд ли будет счастлива узнать, что я пошел куда-то бродить посреди ночи без нее. Может почувствовать себя брошенной. Плюс, она знает, что это опасно. А уж если бы я рассказал ей про тебя... — я покачал головой, — Она вряд ли встретит это с пониманием.

— Думаешь, будет ревновать?

— Более чем вероятно.

— Даже несмотря на то, что мы с тобой ничего не делаем?

— Ну, мы с тобой проводим какое-то время вместе, а ее здесь нет.

— Мне лучше уйти, — сказала Кейси. Она поспешила обогнать меня, обернулась и начала пятиться, — Но было приятно с тобой познакомиться. Может, еще как-нибудь столкнемся друг с другом...

— Не надо, не уходи. Пожалуйста. Погоди чуть-чуть.

— Надо, надо. Но с тобой было прикольно.

— Давай еще раз сыграем в "Держись или прячься"? — попросил я.

— Не знаю, Чак. Ждать следующего шанса придется долго, быть может.

— А может и недолго.

Один край ее губ приподнялся. Она продолжала пятиться.

— Не хочу, чтобы у тебя возникли проблемы с Айлин.

Возможно, рассказывать ей про Айлин было не такой уж и классной идеей.

— Не будет никаких проблем, — сказал я, — Ей вообще не обязательно знать про все это. Ну так что? Еще один раунд?

Она, похоже, на несколько секунд задумалась. Потом сказала:

— Ладно. Без проблем. Но только если ждать придется не особо долго.

— Отлично.

Она остановилась и дождалась меня. Когда я ее нагнал, она повернулась и зашагала рядом.

— Думаю, можем потратить еще минут пятнадцать-двадцать, — сказала она.

— Тебе надо быть дома к какому-то времени?

Она поглядела на меня и хмыкнула.

— А сам ты как думаешь?

— Ну... ты очевидно находишься здесь в такое время не с чьего-то разрешения. Ты выглядишь довольно молодой, так что вряд ли у тебя есть свое жилье — значит, вероятнее всего, ты живешь дома с родителями. Или родителем. По моей догадке, ты тайком выбралась из дома, когда родители уснули. Ну, как тебе пока мои предположения?

— Очень логичные, — сказала она.

— Справедливые?

— Может быть.

— Если я прав, то тебе, вероятно, нужно быть дома до того, как родители проснутся утром.

— Очень хорошо. Вижу, что ты — мега-мозг.

Засмеявшись, я сказал:

— Спасибо. Подведем итог. Значит, рассвет — твой крайний срок?

— Может быть.

— А что же школа? — спросил я.

— Что с ней?

Она говорила веселым тоном, без всяких признаков неохоты обсуждать личную информацию, поэтому я решил еще надавить:

— Так ты еще в школу ходишь, или...?

— А что, похоже, что я хожу в школу?

— В данный момент, не очень...

— А ты и правда сообразительный, Эд.

— У тебя есть уроки с утра?

— Может быть. У тебя?

— В восемь.

— Ты уверен, что у тебя есть время на еще один раунд "Держись или прячься"?

— Небольшой недосып меня не пугает.

— Меня тоже, — сказала Кейси. Мы с ней шли какое-то время молча. Затем она улыбнулась мне и спросила, — Хочешь угадать мой класс?

— Высший.

Она покачала головой.

— Что-то надо делать с твоим чувством юмора.

— Оно великолепно, не правда ли?

— Конечно, — со смехом сказала она, — Можешь в это верить, если тебе так нравится.

— Ты хотела, чтобы я угадал, в каком классе ты учишься? В смысле, десятом, одиннадцатом...?

— Давай, не стесняйся.

— Ну, я бы предположил, что наверняка в одиннадцатом.

— Что навело тебя на мысль?

— Твоя очевидная зрелость, интеллект и непревзойденное остроумие.

Она стукнула костяшками пальцев по моему предплечью.

— И физическая сила, — добавил я.

Она снова засмеялась.

— Ну что, я прав? Ты учишься в одиннадцатом классе?

— Может быть.

— Может быть?! Ты что, так и не собираешься мне сказать?

— Это ты предположил, что я вообще хожу в школу.

— Ты сама призналась, что ходишь.

— Да ладно? Правда?

— Мне так показалось.

— Показалось, Чак.

— То есть, хочешь сказать, ты НЕ учишься в школе?

— Я ничего не буду признавать или отрицать.

— А что насчет твоего возраста?

— А сколько ты мне дашь?

Ухмыльнувшись, я помотал головой.

— Толку-то с моих догадок. Даже если я правильно угадаю, ты все равно не признаешься.

— Уверен?

Я рассмеялся.

— Нут, не уверен.

— Но попытка — не пытка, да?

— Хорошо. Я скажу — восемнадцать.

— Выдаешь желаемое за действительное.

Я покраснел, приняв ее ремарку за намек на легальный возраст сексуального согласия в штате.

— Еще одна попытка, — сказала она.

— Меньше?

— Подсказок не будет.

— Ладно.

— Напряги мощь своего логического мышления.

— Оставив за скобками маловероятный вариант, что ты исключительно зрелая не по годам, тебе вряд ли может быть меньше пятнадцати. Да и вообще у тебя слишком богатый словарный запас и навыки общения для подростка.

— Ну что ж, премного польщена, сударь.

— Судя по твоему внешнему виду, я бы сказал, что тебе вряд ли есть двадцать один. Да и двадцать тоже я бы исключил.

— А если мне нет двадцати одного, то логично предположить, что нет и двадцати двух, — она скорчила гримасу, — Блин, твое чувство юмора мне передается.

— Считай это шагом вперед.

Она прыснула от смеха, затем огляделась по сторонам, словно боясь, что могла выдать наше присутствие. Я тоже огляделся. И осознал, что понятия не имел, где мы. Дома по обе стороны улицы выглядели несколько беднее и стояли реже, чем раньше. Улица казалась темнее. Но я не увидел никого, кто бы смотрел на нас, и никаких машин в пределах видимости.

— Ну так что насчет моего возраста? — спросила Кейси полушепотом.

— Ладно. Пусть будет в промежутке от пятнадцати до девятнадцати. Теплее?

— Может быть.

Я тихо зарычал. Она засмеялась. Потом сказала:

— Слушай, ты ведь у нас мега-мозг...

— Не особо.

— Не отмазывайся. Так что попробуй вот такую методику. Бери свой возраст, удваивай, подели на два, потом вычти свое число ног.

— Число ног? Размер обуви что ли?

— У тебя сколько ног? Тех, которыми ты ходишь?

— Ладно, — я на мгновение задумался, потом дал ей ответ на загадку, — Восемнадцать.

— Ага!

— Тебе восемнадцать?

— Ты забыл? Я же сказала, что ни в чем не буду подсказывать.

— Но формула!

— А это была формула не для тебя. А для меня, чтобы узнать твой возраст. И тебе двадцать. Так?

Глава 37

— Да, так.

Кейси засмеялась. Смотреть, как она смеется, было чудесно. Хотя мне отчаянно хотелось обнять ее и тесно к себе прижать, я лишь улыбнулся и покачал головой.

— Что-нибудь еще хочешь узнать? — спросила она.

— Как будто ты мне что-то скажешь.

— Ну ты попробуй.

— Я понятия не имею, где мы сейчас находимся.

Она осмотрелась по сторонам.

— Не проблема. Я точно знаю, где мы.

— Если собираешься вскоре уматывать, то не желаешь ли дать мне направление к более-менее знакомым местам?

— И где эти места?

— Ну, я знаю улицы Дивижн и Франклина довольно хорошо.

— Тогда пошли обратно, — сказала она, — Только пойдем другим маршрутом. Так всегда интереснее.

— Хорошая идея.

Мы продолжили идти в том же направлении. Однако, в конце квартала повернули вправо на углу. Сделали еще один правый поворот на следующем перекрестке, и двинулись в ту сторону, откуда пришли, только уже по другой улице.

— Просто чтобы ты знал, — сказала Кейси, — Дивижн и Франклина будут прямо впереди.

— Спасибо.

— На случай, если потеряем друг друга.

— Надеюсь, этого не случится.

— Никогда невозможно знать заранее. Если придется прятаться, то можем упустить друг друга из виду.

— И как я тебя снова найду? — спросил я.

Она повернула голову и пристально на меня поглядела.

— Возможно, никак.

— Если не хочешь, чтобы я...

— Посмотрим.

"Не испытывай судьбу" — сказал я себе.

— Хочешь, в парк заглянем? — спросила она.

— Конечно.

— Сюда. — мы пересекли улицу. На углу, свернули влево. Прошли по тротуару до конца квартала.

Там, по диагонали через перекресток от нас, лежал общественный парк.

Мы пробежали трусцой через пустой перекресток.

Сразу на другой стороне находилось бейсбольное поле. Ничего особенно крутого, просто сетчатое ограждение позади домашней плиты(1), одна маленькая трибуна вдоль линии первой базы и еще одна вдоль линии третьей базы. Поле было оснащено прожекторами для ночных матчей, но сейчас все огни не горели.

— Никого не вижу, — сказала Кейси, — А ты?

— Похоже, пусто.

— Но по сторонам поглядывай.

Мы обошли сетку сбоку.

— Вон там есть детская площадка, — сказала Кейси. Она махнула рукой в сторону дальнего конца парка. Я смутно различал очертания лесенок, колец, горок и прочих сооружений, — Хочешь сходим, посмотрим? — спросила она.

— Конечно.

Бок о бок, мы преодолели холм питчера и прошли мимо второй базы. Полотняный мешок, обозначавший саму базу, отсутствовал. Как и все остальные.

— Интересно, куда деваются бейсбольные базы по ночам? — сказал я.

— Домой, — сказала Кейси.

Я рассмеялся, но не громко. Было довольно странно, идти по бейсбольной площадке в такое время суток.

Оставив позади базу, мы пошли через центр поля. Трава шуршала, словно шепчась под нашими подошвами. Хотя света практически не было, за исключением бледной луны, от нас обоих отбрасывались длинные тени впереди.

Деревьев рядом не было.

Я оглянулся через плечо, чтобы убедиться в отсутствии наблюдателей.

Кейси тоже посмотрела назад.

— Пока, все хорошо, — сказал я.

— Вряд ли кто-то тут вообще появляется после темноты. Если нет ночного матча. Слишком открытое место.

— Я вижу.

— Ночные психи нервничают, когда оказываются на открытом месте.

— Ночные психи?

— Ну, ты знаешь.

— Наверное, — сказал я, — Этот город ими кишит.

— Наполовину, — поправила она.

— А ты их не боишься? — спросил я.

— Да они не опасны.

Я с трудом мог поверить своим ушам.

— Не опасны?

Она криво ухмыльнулась.

— Не опасны для тех, кого не могут поймать. А вот если поймают — да, тогда всё.

— И что тогда? — спросил я.

— Тогда — всё. Финиш. Конец фильма. Нету тебя больше. Если не сумеешь сбежать. Меня они один раз едва не взяли. Это было еще когда я только начала гулять по ночам. Не знала еще, что почем, и попыталась помочь там одному мужику. Было где-то часа три ночи. Он выглядел как обычный бомж, шел по середине дороги и толкал свое барахло в магазинной тележке. Я была на тротуаре, и мы с ним разминулись, идя в противоположные стороны. Я уж собиралась побежать, но он просто спокойно шел себе вперед. Ну ты представляешь, как эти тележки дребезжат по асфальту?

— О, еще как.

— Только внезапно, та тележка перестала громыхать. Я обернулась посмотреть, что происходит, а мужик уже на асфальте. Просто лежит там и не шевелится. Ну и я побежала к нему, посмотреть, может помощь нужна, — она покачала головой, — Очень глупо.