| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Какая черная полоса? — уставилась на меня Наташа.
— Не знаешь? — в свою очередь удивился я. — Ну так знай. Жизнь наша, как зебра: полоса белая, полоса черная, полоса белая, полоса черная и в конце — жопа.
— Да ну тебя, — Наташа отвернулась и занялась сортировкой трофеев.
В "дефендере" нашелся автомат переговорщика — АКС-74. И еще одна черная армянская разгрузка с десятью рыжими бакелитовыми магазинами на переднем сидении. Там же лежали рация "Фалькон" и нейлоновая универсальная кобура с навороченным "кольтом" 45-го калибра, с сильно удлиненным стволом, больше смахивающим на бельгийский "Браунинг 03##1", чем на правительственную модель##2. Интересный вариант. Вроде губернатор Калифорнии с таким же пестиком в первом "Терминаторе"##3 бегал по своему штату и мочил полицейских. Новенький гаджет — 2000-го года выпуска. Фирма изготовитель — "АМТ". Не знаю такую. Пистолет весь матовой серой стали. Щёчки на рукоятке из махагона##4. Красиво жить не запретишь! Необычная машинка. Большая. Хотя на Кавказе всегда любили большое оружие. Ночхо, так вообще, иначе, чем со "стечкиным"##5 и не бегают. Человек с "макаркой" у них за лузера котируется.
##1 Browning M1903 — самозарядный пистолет, разработанный в 1903 г. Дж. М. Браунингом для вооружения армии и полиции. Производился в Бельгии. (подробнее — см. Глоссарий)
##2 Правительственная модель — официальное название американского пистолета 'кольт' М1911, конструкции Дж. М. Браунинга.
##3 Популярный голливудский кинофильм с Арнольдом Шварценеггером в главной роли.
##4 Махагониевое дерево, или Вест-Индское махагони — один из видов ценного красного дерева.
##5 Стечкин. Сленг. 9 мм советский автоматический пистоле конструкции Стечкина (АПС).
На торпедо в "дефендере" была закреплена такая же мобильная радиостанция "Харрис", что и на индийском джипе, правда, разбитая в хлам. Шальная пуля, мать её итить.
В бардачке валялась ещё одна бутылка водки и ландкарты.
Карты — в планшет. Водку — в хабар.
Между передними сидениями — ящик пластиковый с крышкой. В ящике была куча всякой бесполезной мелочи, какая обычно скапливается в машинах. Половина квадратного штофа джина "Хендрикс" из местной Новой Шотландии, заткнутого пластмассовой пробкой с чёртиком на пружинке, какие в "Икео" продают. И пять пачек сигарет "Кэмэл" без фильтра россыпью. В "бороде", под магнитолой, ещё пачка "Кэмэла". Початая.
Вынул одну сигарету, закурил и позвал Антоненкову.
— Тут я, Жорик, — откликнулась наша пулемётчица.
— Найди отвертку, там, в хабаре, я видел, валялась. И выкрути магнитолу.
— Да нужна она нам? — её возмущению не было предела.
— Галь, мы очень-очень много денег угрохали на подготовку к этому походу. Надо же хоть чем-то компенсировать. А эта штука, как ни крути, не меньше сотки экю весит, если продать. И это ещё по дешёвке.
— Ну, разве что продать, — дернула плечом Антоненкова.
— Давай, давай, работай. А потом отвинти с торпедо рацию вот эту, и такую же рацию на "виллисе".
— Да от этой рации одни клочки остались, — продолжала Галка возмущаться.
— И эти клочки свою цену имеют, как запчасти. Работай.
— Жорик, и откуда в тебе проснулась такое крохоборство? — Галя действительно недоумевала. — Непохоже на тебя.
— Всё оттого, Галка, что мы пока всё только тратим денежку и совсем её не зарабатываем.
И пошёл проверить, как там Анфиса.
Анфиса копалась одна в багажном отделении "ленда".
— Фис. Что у тебя там интересного?
— Да ничего особенного, — отмахнулась она, — бытовуха всё.
-А конкретнее?
— Вот пристал, — она вылезла из машины и стала перечислять, загибая пальцы. — Две палатки свернутые. Два куска брезента с блочками по краям в рулоне. Рулон плёнки целлофановой. Примус типа "шмеля". Набор автомобильных инструментов в чемоданчике. Маде ин Джемени. Топор. Малая лопатка. Пила цепная. Фонарь с ручкой.
— С какой ручной? — не понял объяснения.
— Крутить, наверное. Для чего же ещё? — ответила Иванова.
— Покажь, — потребовал.
— Зацени.
Фонарь оказался знатным. Большим, сплюснутым с боков, ящиком с рукояткой для переноски сверху. Из корпуса, с торца, торчала фара, иначе не скажешь. Выше неё торчала пипка красного стекла — аварийка, наверное, для моргания. А сбоку, справа, действительно было складная ручка, как на колодезном вороте.
— А я знаю для чего эта ручка, — встряла Антоненкова, выкидывая в распахнутую дверь открученный винт.
— Для чего? — это уже мы с Анфисой хором спросили.
— Аккумулятор заряжать. Одной человеческой силой. Сдох фонарик, покрутили ручкой и опять светит.
— Понятно, — действительно, что тут непонятного? — Что там ещё, Фис?
— Четыре спальника с вкладышами. Упаковка минеральной воды "Сан Пелегрино" в полторашках. Полдюжины. Сумка с продуктами, одноразовыми тарелками, вилками и ложками. Мыльно-рыльное всякое. Пачка рукавиц хэбэшных##. Тросик и шланг с ручной помпой. Всё. Хорошенького понемногу. А нет... Ещё какая-то хрень металлическая. Тяжеленькая.
## Х/Б — бюрократические сокращение, означающее 'хлопчатобумажные'.
Я обошел машину и увидел в её руках цинк с пистолетными патронами, похожий на тот, который взяли с джипчика, только размером чуток побольше. На этот раз .45 АСР##. 500 штук. Удачно. И ещё один цинк нашелся "люгеровских", точно такой же на джипчике брали. Тоже 500 штук.
## Калибр .45 АСР = 11,43 мм.
— Рюкзаков не было?
— Нет, — отрицательно покачала головой Иванова.
— Это плохо. Значит, у них точно есть подельники, — констатировал давно оформившуюся мысль. — Всё. Упаковывайте, что собрали. Я сейчас автобус подгоню, — закрыл я заднюю дверь "ленд ровера", и уткнулся глазами в фирменный шильдик Олега, точно такой же, как и на нашем 'путанабусе'.
Опа! Ещё один подозреваемый нарисовался. Даже два — ещё Профессор пердячий там отсвечивал со своими ребятами.
Скоро так я практически всё население Новой Земли подозревать стану.
Тут опять пристала Ингеборге. Даже не выслушав, чего она от меня хотела, послал её снимать со всех этих "лос бандидос совьетико" ботинки и посмотреть: нет ли там чего. Просто так послал, чтобы отвязалась и не мешала думать и следить за упаковыванием трофеев, а оказалось, что удачно.
Ингеборге из бандитских берцев вытрясла целых 38 мелких золотых монет по 20 экю.
Ещё 760 экю в общий кошелёк.
Ещё она сняла с бандитских шей золотые цепи, весомые такие грамм по сто, не меньше. Семь штук. Три православных нательных креста (так и хотелось сказать: наперсных, видя их размер), один католический крест и один могендовид. Тоже все золотые, массивные.
И ещё семь наручных часов, на которые я в сутолоке сбора трофеев и внимания не обратил. Парочка обычных пластиковых "Своч", что на базах переселенцам втюхивают, а вот остальные — выпендрёжные в массивных золотых корпусах на тяжёлых золотых браслетах, темными стеклами и подсветкой. Нажмешь кнопочку — циферки сквозь черное стекло загораются. Статусный девайс.
— Монеты они в ботинках в специальных кармашках внутренних прятали, — рассказала Ингеборге.
— Неплохо придумано, — отозвался я.
— Там ещё перстни были на пальцах, я их снимать не стала. Извини, не смогла, — вид девушка имела действительно виноватый.
— Ну и хрен с ними, — мне тоже как-то не климатило жмурам пальцы рубить.
— Что с покойниками делать будем. Так и бросим? — спросила Ингеборге, выставляя у кучи трофеев в рядок ботинки, связанных попарно шнурками. Семь пар. Обувь, хоть, и бывшая в употреблении, но фирменная, которая денег тут стоит немалых. Трофей на продажу. Сами носить побрезгуем.
— Бандитов тут по традиции так и бросают в саване. К утру падальщики всё подъедят. И костей не оставят, — поделился я полученной от Доннермана информацией.
— Ты точно уверен, что есть ещё одна банда? — спросила Ингеборге с какой-то заинтересованностью.
— Процентов на девяносто. А ещё на пятьдесят, что даже и не одна она банда там, а больше их? — даже в голосе моем звучала уверенность.
— Тогда есть идея, подкупающая своей новизной.
— Блин, Инга, только не здесь, — отмахнулся я от неё, — Что вы такие озабоченные все. Роза вон тоже уже предлагала дать мне прямо тут на фоне победы. Апофигей войны, мля.
— Жорик, а может это ты у нас, сегодня, очень-очень сексуально озабочен, а? — вернули мне моё же обвинение. — У меня идея насчет трупов, а я некрофилией## не увлекаюсь.
## Некрофилия (от др.-греч. Nekros — 'мёртвый' и filia — 'любовь') — сексуальная девиация (извращение), выраженная в половом влечении к трупам, а также в сексе с трупами.
— Излагай? — я даже отвлёкся от трофеев.
— Положить их в машины и всё поджечь. Пусть гадают бандиты, как тут их братву покоцали. Остатки трапезы падальщиков им уже привычны, а вот горелые трупики... Это может, если не напугать, то, по крайней мере, сильно озадачить. Типа, чем же их так?
Общими усилиями, мобилизовав всех, кроме раненой Були и дежурных снайперов, после того, как в подогнанный автобус загрузили все трофеи, складировали трупы бандюков в их же машины. Причем в индийский джипчик — сразу четырёх. Так было хоть чуть-чуть легче вошкаться со жмурами##. Хотя без белевонтизма и тут не обошлось. Знатно харчами пометали почти все. Хотел я их от этого уберечь, но видно не судьба.
До этого налили на пол автомобилей масла. А потом облили всё сверху бензином уже вместе с трупами. Вот канистры трофейные и пригодились, хоть и пробитые.
## Жмурик, жмур. Сленг. Мертвец, труп. Тот, кто прижмурился.
Отъехав на приличное расстояние, по радио попросил Таню пальнуть по машинам бронебойно-зажигательными пулями или на худой конец трассером.
Полыхнуло знатно, с густым черным дымом.
А мы, забрав охранявших нас снайперов, покатили искать укромное место для ночлега. Подальше от тошнотворного запаха горелого мяса пополам с запахом горелой резины.
Новая земля. Плоскогорье между территорией Ордена и Южной дорогой.
22 год, 32 число 5 месяца, четверг. 21:45
Место для окончательного ночлега нашли ближе к вечеру. Не когда стемнело, но близко к тому.
Пропетляли мы по крокам буров знатно, как стадо пьяных зайцев, почти половину светового дня. Очко-то жим-жим. Ну, ни разу я не герой. Даже трофейного кокоса грузинского пришлось нюхнуть с мизинцевого ногтя, иначе никаких моих сил не хватило бы на этот драп нах... Хрен поймешь куда. По крайней мере, столбов жирного черного дыма отсюда не видно совсем.
Днем, на кратком привале, наскоро перекусили трофейным колбасным фаршем с трофейным же хлебом. И опять в путь. Кофе можно попить и на ходу. Что характерно никто из девчат от еды не отказывался, а казалось бы после вида окровавленных трупов, аппетит у них должно было отбить. Три раза! Гарем у меня какой-то странный. Все девки молодые, городские, должны на диете сидеть, а их легче убить, чем прокормить.
Вечером же опасаясь погони, огня разводить не разрешил, хотя и забились мы в небольшую ложбинку откуда нас со всех сторон практически не видно. Сам проверял и так, и ночью ещё с очками ночного видения лазил, наплевав на местную фауну. Никогда не надо забывать, что: бережёного — Бог бережет, а не бережёного конвой стережёт.
Это помимо того, что Роза с Анфисой попеременно весь эфир сканировали непрерывно.
Но вот по поводу разведения огня вышел спор, плавно переросший в бабий бунт. Горячей воды с меня потребовали незамедлительно и не меньше, чем по котелку на сестру. Никак обмоченные труселя им наскоро простирнуть приспичило? Но углублять я эту тему не стал. Чревато, знаете ли, десятку злых баб в постстрессовом синдроме, да ещё вооруженных, отказывать в базовых потребностях. Не верите — перечитайте Мих. Шолохова, рассказ "Когда казаки плачут". А потом прикиньте трезво: кто мы, и кто казаки? Но огонь я разводить упорно не разрешал, опасаясь, что по нему нас в темноте засекут.
Выход их тупикового положения нашла Дюлекан, заявив, что сделает нам "таёжный керогаз" и никакого огня со стороны видно не будет. Тут я и сдался. Делайте, что хотите коли сами себе злобные Буратины. Я устал, как не знаю кто. Вот и не барайте меня.
Но на этом мои злоключения не кончились. Дюля вручила мне гибкую цепную пилу трофейную и потребовала от меня ровненького спила поваленной сушины сантиметров восемнадцать-двадцать в диаметре. Сделал ей два полешка сантиметров по восемьдесят. Стояла над душой, вредина, и требовала, чтобы спил был ровный и обязательно перпендикулярный бревну.
Потом Дюля с Таней с помощью трофейной финки (кабар я им на такое дело брать запретил) и обушка топорика споро раскололи полешки пополам. Потом ещё надвое. Затем топором стесали середку поленьев на щепки, и изнутри иззубрив поленья тонкой широкой щепой, которая одним концом все ещё крепилась на бревне. Потом сложили полешко заново и обвязали его проволокой, затянув ту мультитулом. Получилась такая труба деревянная с квадратной дыркой.
Выкопали ямку, утрамбовав ней эту трубу. Строго вертикально. Подкопали снизу поддувало. И подожгли таблетку сухого спирта, осторожно пропихнув её в низ, периодически подкармливая робкий ещё огонёк плоскими щепочками.
Затем, когда огонь раздухарился, поставили над ним таганок, на который повесили трофейный котелок. И пожалуйте — таёжный керогаз в действии, огня видимого не больше, чем от газовой конфорки. Век живи — век учись.
Потом я вынес резиновый коврик из-под водительского сидения и бросил его за автобус. Рядом поставил пластиковое ведро. И пластиковую кружку на бампер.
Подошла Ингеборге. Обняла сзади за плечи.
— Хватит суетиться, Жора. Иди, отдохни. Сожжёшь так себя, милый. И мы одни без тебя пропадём.
Ну, хоть одна меня пожалела.
— Коврик, чтобы босыми ногами на траву не становиться. Вот ведро — вода холодная в ручье... Тут рядом.
— Разберёмся, не маленькие. Иди... — и, ласково подтолкнув, повела за руку к костру, то есть к этому "керогазу таежному" около которого уже расстилали "пенки".
Хитрые такие "пенки". Спасибо Анфисе. Она готовые вспененные туристические рулоны порезала на квадраты, по углам которых на заказ в какой-то мастерской пробила металлические блочки. И стала "пенка" многофункциональной.
Во-первых, хранить её стало легче: одна стопочка всё же меньше места занимает, чем много рулонов.
Во-вторых, кинул отдельно на землю — и готова сидушка.
В-третьих, за блочки верёвочкой можно привязать её к поясу и таскать сидушку на себе, освободив руки.
В-четвёртых, связав четыре сидушки за углы по блочкам, получаем вполне нормальный лежак.
И в-пятых, эти четыре сидушки хорошо укладываются в рюкзак со стороны спины.
Всё это было куплено и сделано, когда ещё гамаков в автобусе даже в проекте не было, а собирались покупать на всех палатки.
Присев около "керогаза", привалился к дереву и с удовольствием закурил дорогущую трофейную сигариллу, щелкнув зажигалкой с финской свастикой. И наконец-то ощутит себя победителем.
— Наблюдателя-то мы не поставили, мой косяк, — проворчал при этом, выдохнув первую затяжку.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
