Через два дня газеты в Польше вышли со статьями об очередной победе польских воинов, на этот раз на море. Швабы потеряли два миноносца — 'Тигр' и 'Лухс', потопленные торпедами отважных польских катерников. На минах, установленных тральщиками, как стало известно, подорвался крейсер 'Эмден'. Кроме того, по некоторым данным, на минную банку установленную нашими храбрыми подводниками, наскочил броненосец 'Шлезвиг-Гольштейн', до этого получивший повреждения от огня береговой артиллерии.

'Несмотря на то, что у польских моряков нет ничего, что необходимо для ведения войны на море — ни линкоров, ни крейсеров, ни даже эсминцев, они вносят свой вклад в войну. И гибнут именно из-за недостаточного оснащения флота. Гибнут доблестно, унося с собой в могилу врагов, но это отнюдь не оправдывает понесенных нашими славными моряками потерь. На подбитых немцами катерах погибли командоры-подпоручники Влодзимеж Сташкевич и Роман Станкевич. Кроме них, убиты в бою и умерли в госпиталях командор-поручник Станислав Гриневецки и командор-подпоручник Алоизий Чесновицки. Погибло также 18 матросов и старшин. Среди них — командир артиллерийского расчета торпедного катера 'Мазур' боцманмат Томаш Дурач, героически стрелявший в противника с горящего катера и погибший при взрыве.

Такие тяжелые потери в людях и корабельном составе заставляют нас поднять нелегкие, но своевременные вопросы:

— Почему усилению флота придавалось столь малое внимание?

— О чем думал в предвоенное время адмирал Свирский?...'

Бросив на стол 'Газету Польску', вице-адмирал Юзеф Унргу грубо выругался по-немецки, после чего добавил еще пару 'боцманских загибов' на польском и проворчал себе под нос.

— Ну, и о чем я столько раз говорил пану президенту и пану Смиглы? Польше нужен флот, а не жалкие огрызки!

Великобритания. Лондон. Резиденция премьер-министра

— Мы должны остановить этот варварский поток. Будет величайшей катастрофой, если орды азиатских варваров захватят и разрушат европейскую культуру(*В нашей реальности — У.Черчилль в письме Рузвельту в мае 1943г) — Чемберлен выглядел взволнованным. Стоит признать, что немногие могут пережить крушение своих планов и остаться совершенно невозмутимыми, и премьер-министр не принадлежал к их числу. Успешное наступление польской армии в Поморье и на Берлин, разгром немецких дивизий в Померании плюс окружение нескольких, пусть и второочередных, ландверных, в Силезии, вместе с захлебнувшимся наступлением против чехов не оставляли никаких надежд на благополучный результат войны для Германии.

— Эдуард, — премьер зло посмотрел на своего министра иностранных дел, — что вы скажете теперь? Особенно с учетом сведений, поступающих из Парижа.

— Скажу, что это личная инициатива мсье Ванделя и кое-кого из его окружения. Ни правительство, ни военное министерство не горят желанием вступать в реальную войну с Германией. Опыт Великой Войны отучил их от недооценки немецкой армии. Командующий французскими сухопутными войсками генерал Гамелен заявил премьер-министру о невозможности вступления в войну без нашего участия.

— Однако у них есть шанс обойтись маленькой победоносной войной, — отметил адмирал Мензис. — Извините, милорд, но имея превосходство в сухопутных войсках в пять раз и стократное — в воздухе, французы могут пройти сквозь недостроенную 'линию Зигфрида', как нож сквозь масло. Если захотят, сэр...

— Но это окончательно обрушит равновесие сил в Европе, — огорченно заметил премьер-министр.— И вообще, Эдуард, какого черта, эти лягушатники так расхрабрились? Решили, что наши интересы можно не учитывать? Напомните им, что без участия нашей Империи такие вопросы не решаются. А заодно и об их бюджетном дефиците, который отнюдь не уменьшится от расходов на ведение боевых действий. Мы, конечно, придерживаемся нейтралитета в происходящей войне, но не можем одобрить вмешательство в нее третьих стран, не так ли? — отнюдь не джентльменские выражения, промелькнувшие в речи премьера, только подчеркнули, насколько он расстроен провалом своей политики.

— Отличная мысль, Невилл,— ответил Галифакс. — Прошу разрешения ехать в Париж завтра же.

— Согласуйте с Кэ д'Орсе (*место расположения здания французского министерства иностранных дел. В дипломатическом обиходе под К. понимается само министерство).

— Стюарт, — тотчас же переключился на главу разведки Чемберлен. — Вы можете что-то добавить?

— Да, сэр, — адмирал, несмотря на штатский костюм, вел себя как кадровый военный и для доклада немедленно поднялся с кресла. — По полученным нами сведениям до наступления зимней погоды немцы планируют наступление в Силезии, с целью разгрома наступающих там польских армий, отвлечения польских сил от наступления на Берлин и в Померании. Поляки же пока продолжают продвижение в Померании, но все усиливающееся сопротивление перебрасываемых немцами подкреплений снижает скорость наступления. Однако они форсировали Одер в нескольких местах и взяли Штеттин, а одна подвижная группа вышла даже к Эберсвальде, рядом с Берлином. На Оппельнском укрепленном рубеже немцы потеряли ряд укреплений и отходят к Одеру. Бои показали, что стойкость немецкой войск в обороне невысока, той пехоты, что имели они в Великую войну у них нет. Танки бросаются немцами в бой густыми массами, без разведки. Контратаки производятся в лоб, при слабой артиллерийской поддержке и приводят к большим потерям. На Западе немцы оставили всего 22 второочередные дивизии против 65 французских. Кадровые дивизии переброшены или готовятся к переброске на Польский фронт. Чехо-Словацкая армия закончила вытеснение частей противника из Судет и продвинулась в Нижней Австрии. Но их наступление идет медленно и по некоторым данным, скоро выдохнется.

— Как вы оцениваете шансы противников на дальнейшее? — Чемберлен повернулся к начальнику Имперского Генерального штаба генералу Горту.

— Шансы? — генерал мог служить идеальным примером прекрасного войскового офицера: знал все, что только можно, о солдате, его обмундировании и обуви, тактике подразделений на поле боя, но он был человеком недалекого ума. Самым высоким его постом в войсках было командование пехотной бригадой. И после этого он попал в начальники Генерального штаба всей империи. — Шансы... — протянул Джон, вспоминая доклад, предоставленный ему в штабе. — Померанию и большую часть прибалтийского побережья поляки могут захватить. Но в Силезии у немцев полно войск, а поляки там наступают отнюдь не главными силами. Поэтому есть большая вероятность, что немцы нанесут там контрудар и деблокируют окруженные войска, а то и вообще перенесут боевые действия в Польшу. Первый удар Германия выдержала, а дальше... Дальше должны вступать мы, если не хотим поражения лимитрофов, потому что в длительной войне чехо-полякам грозит полное поражение. Но немецкие силы будут подорваны большими потерями.

— Следовательно, нам необходимо предпринять все меры к прекращению этой войны, — резюмировал Галифакс. — Даже если эти мирные попытки ни к чему не приведут и будет война, то и в этом случае скажется их моральное действие.

— Полагаю, милорды, — вступил в разговор в своей обычной очаровательной манере Первый морской лорд, сэр Роджер Блэкхаус,— что учебная мобилизация Хоум-Флита ( Домашний флот, название флота метрополии перед и в ходе Второй мировой войны) и проведение больших маневров может облегчить задачу милорда.

-Хорошая мысль, джентльмены, — тут же согласился Чемберлен. — Как говорят большевики, мы мирные люди, но наш флот всегда наготове. Пусть даже он и Домашний, (подразумевается — не дикий:-), — чисто в английском стиле пошутил премьер. — Считаю, что мы можем израсходовать чрезвычайные фонды на данные цели. Думаю, правительство меня поддержит.

Германия. Брандербург. Окрестности г. Эберсвальде

Януш опустил бинокль и негромко, но с чувством, помянул Матку Бозку и всех святых апостолов. Поле перед городской окраиной, которое он рассматривал, очень напоминало филиал ада. После вчерашней попытки взять городок с марша на равнине застыли сгоревшие и догорающие танки. А между ними лежали трупы стрелков. Они лежали мятыми грудами, целыми и не очень, по всему проклятому полю...

Уже и до того изрядно поредевшие танковые батальоны после вчерашнего фактически превратились в один. Остальные танки либо стояли на СПАМ (сборный пункт аварийных машин), либо стояли здесь, перед позициями немецких войск. Никто и не предполагал, что в тыловом городке, пусть и стоящем на пути в Берлин, окажется столько тяжелых зениток. Способных, в отличие от обычных противотанковых тридцатисемимиллиметровок, расстрелять танк 25ТР с расстояния, когда его пушечный огонь неэффективен. В результате атака захлебнулась...

И только сегодня до штаба бригады дошли сведения, что в Эберсвальде дислоцировалось Командование Морских Сил, прикрытое зенитными подразделениями и сильной охраной из морской пехоты (реально — обычные моряки, используемые как пехота).

— Смотришь? — спросил подошедший Атос.

— 'Любуюсь', пся крев! — зло огрызнулся Янек. — Извини, сорвался... Смотрю, как лучше маневрировать, чтоб не подбили. Видишь вот те танки? Правее — батарея зениток была. Скорее всего, где-то в том же направлении на новых позициях стоит.

— Еще вчера засек, — кивнул Арцишевский, поднимая бинокль. — Эти семидесятипятки мне пулеметную башню снесли. Еле ушел...

— Видел уже, — мрачно заметил Кос. — Мне повезло — отделался легким испугом и парой попаданий рядом. Постучало осколками по броне. Но что будет в следующий раз...

— Пока приказа не было, — капитан старательно убрал бинокль в чехол. — И не будет...

— Почему? — удивленный Янек опустил бинокль и повернулся к капитану.

— Поэтому..., — развернувшись, Атос показал на небо. — Только что сообщили — авиация расчистит дорогу.

С востока к городу приближалось нечто, издалека похожее на тучу. Немного позднее до ушей офицеров донеслось невнятное гудение, слегка похожее на комариное. Над городом пронеслись несколько четверок истребителей. Гужение усилилось...

За истребителями ровными тройками шли 'Лоси' и еще какие-то незнакомые Янеку одномоторные самолеты. Он повернулся к Атосу. — 'Сова', пикирующие бомбардировщики, — ответил Арцишевский на его немой вопрос.

Германские зенитки, готовые к отражению танковой атаки, на внезапно возникшую воздушную угрозу быстро среагировать не успели. Первые бомбы уже рвались среди домов еще не слишком пострадавшего от обстрелов польской артиллерии городка, когда раздались первые выстрелы. Но на обозначившие свои позиции батареи сразу же спикировали тройки Хейнкелей. С оглушительным ревом они обрушились на пытавшихся отстреливаться зенитчиков. С пронзительным воем полетела вниз четвертьтонная бомба, хлестнули очереди пулеметов. На земле встал огненный столб разрыва, а Хе-118, ревы мотором, взмыл вверх. Ему на смену уже падал второй, а за ним и третий бомбардировщик...

Взрывы, верещание осколков, крики умирающих и раненых людей, сочные удары металла о металл в момент попадания осколка в орудие слились в какофоническую мелодию войны.

Противовоздушная оборона города, способная отразить обычный воздушный удар, оказалась не готова к массированному налету польской авиации. А бомбы с неба все падали и падали, словно невиданный гигантский град, неся смерть и разрушения. В первую очередь 'Лоси' отбомбились по окраине города, на которой собственно и оборонялись германские части. Но как всегда бывает, часть бомб полетела куда-то в сторону, попав в жилую застройку, разрушая дома и убивая не успевших эвакуироваться мирных жителей. А вслед за первой волной бомбардировщиков на город обрушилась вторая. В ней летели и легкие 'Караси', и несколько десятков армейских разведчиков с подвешенными пятидесяти и сто килограммовыми бомбами. Как успел заметить Кос, разведчики то и отбомбились по окопам и выявленным огневым точкам германцев точнее всех. А едва они очистили небо, как над городом появилась новая волна бомбардировщиков. Эти оказались незнакомы ни Атосу, ни Янеку. И лишь потом они узнали, что в операции участвовал полк чешских скоростных бомбардировщиков Б-71 из шестого авиаполка. Пока же они наблюдали, как тройки красивых, не уступающих в скорости 'Лосям', двухмоторных машин, обрушили на город град фугасных и зажигательных бомб. Город запылал, превращаясь в сплошное пожарище, из которого поднимался вертикально вверх крутящийся огненный смерч.

— Герника, думаю, выглядела так же, — вспомнив знаменитый налет немецких бомбардировщиков, прокомментировал впечатляющее зрелище Атос.

— Пусть теперь швабы задумываются, — добавил Янек. — Кстати, а не пора ли пообедать?

— Пошли, а то каптернамус уже наверняка разволновался, что нас нет, — согласился Арцишевский.

Германия. Померания. г. Росток

Потрёпанная и обескровленная непрерывными боями, пятьдесят третья германская ландверная дивизия не смогла зацепиться за город и отдала его полякам почти без боя. Так что в центре города и на Новой Рыночной площади уцелели все фонари, и даже оконные стекла. Но не заметить, что в город пришла война, мог бы только слепой. По улицам сновали конные патрули в странной, чужого образца форме, в квадратных шапках. Напротив ратуши, кирпичного красно-белого здания в стиле барокко, стоял польский броневик, время от времени вращая башней с длинным пулеметным стволом. Над входом, прямо в центре арки висел штандарт с коронованным белым орлом. Перед входной аркой, выделяющейся своими сдвоенными колоннами с капителью, расположился еще и парный пост из двух спешенных кавалеристов с карабинами наперевес. Выглядели они не очень настороженно, скорее даже беспечно, время от времени о чем-то переговариваясь. Но едва на улице, выходящей к ратуше, показался автомобиль, они быстро скрылись в проеме, который, как оказалось перекрывала баррикада.

Но их волнение оказалось напрасным. Вслед за автомобилем выехал еще один бронеавтомобиль, за ним — отделение кавалеристов. Часовые выскочили из под арки и встали по стойке смирно, заметив сидящего в машине генерала. Выбравшись из машиныс помощью адъютанта генерал подчеркнуто четко ответил на воинское приветствие кавалеристов, взявших карабины 'по-ефрейторски на караул' и прошел под арку, словно точно зная, что его уже ждут на входе. И как угадал — командир оперативной группы 'Щецин', генерал Млот-Фиалковски стоял в дверях.

— Пан генерал, опергруппа 'Щецин'... — начал он доклад. Но командующий армией 'Поможе' генерал Юлиуш Руммель остановил его доклад. — Вольно, вольно, пан Чеслав. Пойдемте лучше к карте.

— Так есть, пан генерал. Прошу, — галантно уступил дорогу Млот-Фиалковский, приглашая командующего войти.

— Вольно, панове, — увидев вытянувшихся штабистов, командующий армией быстро прошел к стоящему в вестибюле столу, на котором была разложена карта. — Вот теперь пусть ваш начштаба докладывает. А мы послушаем, — неожиданно приказал он.

— Так есть! — майор Ковальчик взял из руки адъютанта заранее подготовленную указку и начал доклад. — Оперативная группа в настоящее время разбросана от Ростока до Штральзунда. Поморская кавалерийская бригада, усиленная сводной ротой из второго батальона танков легких, удерживает Штральзунд от возможной контратаки с моря и острова Ругия (Рюген). Требуется ее замена пехотными частями. Краковская сосредоточена в Ростоке, в районе порта. Там имеются ремонтные мощности, позволяющие провести ремонтные работы на танках. На это планируется отвести два дня, как минимум. Виленская бригада выдвинута на передовые рубежи. Но, как вы уже заметили, пан генерал, между ее оборонительными позициями и частями первой дивизии имеется разрыв в десять километров, прикрытытй только отдельными конными дозорами.