Робин Гуд: дорога к престолу

Обняв супругу покрепче, я прошептал ей в самое ушко:

— Малышка, я уже скучаю без тебя. И мне совершенно плевать, родишь ты сына или дочь. Главное, чтобы все прошло гладко и легко. Маме своей — большой привет и вот еще, — я вытащил из-за пояса футляр. — Передай ей от меня, и скажи, что это — лишь малая благодарность за такую замечательную дочь...

Машенька тут же сует нос в футляр и, взвизгнув, покрывает мое лицо благодарными поцелуями. В футляре — очень массивная золотая цепь, украшенная драгоценными камнями. Вешь грубая, даже аляповатая, но дорогая. Сильно дорогая. А здешние дамы в первую очередь смотрят на цену подарка, и только потом — на его внешний вид. Так что думаю, что теща будет рада подарку...

— Котенок, к тебе в Нотингеме придут два человека, которые разбираются в лечении немногим хуже бен Маймуна. Я очень тебя прошу: слушайся их во всем — плохого они не посоветуют.

Ветераны Шервудско-Нотингемского получили недвусмысленный приказ: отыскать и привести в распоряжение моей супруги тех самых знахарей, что пришли в наш отряд во время второй осады Сайлса . Старички вежливо отказались отправиться с нами в Скарборо и, по последним сведениям, мирно знахарствовали в окрестностях Нотингема и по сей день...

Я еще раз крепко поцеловал супругу, она прослезилась... Ну вот вроде и все...

— Ваше величество!..

Это еще что такое? Придворная дама моей супруги Елизавета де Эльсби, в недавнем прошлом — просто Бетси, тащит за руку сэра де Литля, причем последний шагает за ней покорно, словно бычок на веревочке.

Подойдя к нам, Бетси рухнула на колени и заставила Джона сделать тоже самое:

— Ваши величества, — обратилась она к нам обоим. — Дозвольте нам с Джоном обвенчаться! Увалень-то мой ни в жизть сам не попросит, а ждать уже и невмоготу...

Тут она посмотрела на Малютку. Тот, словно сомнамбула кивнул раз, другой, третий...

— Джон! Хорош головой мотать — отвалится ненароком! — Слава богу, перестал! — Ты ее любишь?

— Ну... Эта... Значится...

-Чего мямлишь?! Изволь отвечать четко, по-военному! — прикрикнул я на своего бодигарда.

Услышав командный голос, старший сержант де Литль воспрял духом и рявкнул, словно на плацу:

— Так точно, командир-прынц!

Я посмотрел на Машеньку. Та, улыбаясь, кивнула головой...

— Ну а раз любишь, так и мы не про...

— Это как так 'жениться'?!

Твою мать! Это еще что?!

Эм из Клю — вторая придворная дама моей ненаглядной, уперев руки в бока надвинулась на Бетси своей роскошй грудью. Легко, словно пушинку, она смела свою товарку в сторону и взяла за руку обалдевшего Джона:

— Кого он там любит, мне не ведомо, ваше величество, — произнесла Эм с низким поклоном, — да и не интересно вовсе, а вот обручился он со мной.

И в доказательство она подняла руку с кольцом.

— Нас преподобный епископ, отец Адипатус обручил, в аккурат на Варварин день...

Ни хрена мне, Санта-Барбара!..

— Обручил? — поинтересовался я у брата Тука.

— По здравому размышлению — обручил, — кивнул тот, сдвигая тиару на левую сторону. — И, кажись, в самый день пресвятой мученицы Варвары...

— Так чего ж ты, — я повернулся к Джону. — С одной обручился, а другой не сказа...

— Ваше величество! — Бетси коршуном налетела на Эм и теперь уже та отскочила в сторону. — Да как же он мог с коровищей этой обручиться, когда он со мной на преподобного Савву Освященного обручался. Архиепископ нас и обручил...

Та-а-ак... Ну, теперь главное — не ржать....

— Обручал? — фриар Тук аж присел от моего голоса. — Ну?..

Тиара снова оказалась на макушке нашего замполита. Весь красный, он вытер рукавом потный лоб и пробормотал:

— По здравому размышлению — обручал...

— Ты чо — охренел? Тебе Джонни, что — мусульманин?!

— Не...

— Ты чего блеешь, словно козел?! Джон, тебя-то как угораздило с двумя разом обручиться?!

— Это... Которая... Я, это... Пьян был...

— В первый раз, или во второй?!

После долгой паузы красный как рак де Литль выдавливает из себя:

— В обои...

Класс! И чего теперь делать с этим дважды женихом Советского Союза?..

— Ты сам-то которую больше любишь? — Я круто развернулся к замполиту с библейским уклоном, — А ты что лыбишься, морда епископская? Пока этот рожает, которую он больше любит, давай-ка придумай, как будешь из этой передряги выпутываться! Тоже мне — примас Англии, который норовит из христиан магометанцев сделать!

— А я что? — неожиданно подбоченился фриар-замполит и снова сдвинул тиару, теперь уже — направо. — Я, по сердечной доброте, отказать не мог, а сам рассудил: ты, ваше величество, всяко разно лучше нас, убогих, разберешь: какой тут брак богоугоден, а какой — нет! С кем велишь венчать молодца, с той и ладно, а я... Я ж его обручил, а не обвенчал!

Зараза! Опять вывернулся! Натуральный замполит, чтоб мне пропасть!..

— Ну, а ты что?

Маленький Джон смотрел на меня глазами затравленного волка:

— Так это... ежели... а я — что?.. Я — ничего...

Емко, кратко и по существу!..

— Так, или ты мне сейчас четко, внятно и на понятном языка говоришь, которая тебе больше нравится, или — как бог свят! — я тебя тут же, не сходя с этого места, велю с обеими повенчать! Врубился?!

Де Литль крупно вздрагивает:

— С обеими... того... я... этого... НЕ НАДО!!!

Маша, прикрыв рот рукавом, давится от смеха. Тесть-сенешаль молча трясется и вытирает выступившие от беззвучного хохота слезы. Аббат Тук громко фыркает. Даже чопорные тамплиеры изо всех сил сдерживаются, чтобы не заржать во всю мочь.

— Племянник?..

— Что тебе, дядя?

— А что, реально можно на двоих жениться? — спрашивает Длинный Меч заинтересованным тоном. — И только на двоих, или можно больше?..

Я чуть не падаю с коня. Кто про что, а шелудивый — про баню!..

Посреди общего веселья вдруг гордо выпрямляется Эм:

— Благодарствуйте, только нам такого мужа не надобно! — произносит она и отворачивается с видом оскорбленной богини. — Они сами не знают, чего хочут!..

— А я — не гордая, мне и такой сойдет! — Бетси тут же снова хватает Джона за руку. — Ваши величества, дозвольте за этого вот замуж выйти?

Та-ак, дела... Ну, в принципе... Насколько я знаю обеих девиц, Эм сделала бы из моего телохранителя дояра-ударника. С гарантией. Потому как у девчонки на физиономии плакатным шрифтом написано: 'Хочу домик с садом, огородом и хозяйством'. Бетси — дело другое. Она, пожалуй, Джона и до генерала доведет. А если успеет — так и до маршала!..

— Ну что, солнышко? Позволим?

Маша кивает.

— Валяйте! Вернется Бетси в Лондон — сразу и повенчаетесь.

Бетси всем своим видом выражает восторг и готовность отблагодарить за столь 'мудрое решение' всеми доступными ей средствами. М-да уж. Я не поторопился? А то будет у меня Джон в атаку ходить, бодая своих противников...

Но, так или иначе, прощание закончено. Машин кортеж уже скрылся за горизонтом, и мы движемся назад. Рядом со мной едут Ингеборга, архиепископ и 'осчастливленный' Джон. Я поворачиваюсь к де Литлю:

— Ну, Джонни... Скоро ты у нас будешь женатым солидным человеком...

— Ага, — уныло соглашается Джон. — Буду...

— И чего бы тебе хотелось на свадьбу в качестве подарка получить?

От ответа старшего сержанта я снова чуть не выпал из седла, а брат Тук хохотал так, что шарахались лошади:

— А можно... эта... ну... подарок... чтоб... чтоб не женится?..

— Не, дружище, не выйдет, — я приобнял Маленького Джона за плечи. — Посуди сам, голова два уха: через полгода, ну чуть позже — они ж вернутся. Прикинь, они опять тебя вдвоем обрабатывать примутся.

От подобной перспективы де Литль дергается, а потом, понурившись, сокрушенно вздыхает:

— Это верно... Только, ваше великство... ежели что... ну, то есть, ежели она... так я... эта... того... чтоб, значит... а уж тогда.... эта...

— Джонни, если ты хочешь, чтобы я тебе отвечал, умоляю: спрашивай внятно? Идет?

— Ага... — Маленький Джон собирается с духом, и вдруг выпаливает на одном дыхании, — Ежели она крутить подолом начнет — поколочу! И пущай тогда не обижается! Вот...

— А вот это уж твое дело, — сообщает отец Тук. — Ибо сказано в Писании: 'Жена да убоится мужа своего!'

От этого ответа де Литль изрядно повеселел, и дальнейший путь мы проделали спокойно...

...Как и было решено, Большая Королевская Охота состоялась. В воздухе уже ощутимо пахло весной, и, если я не ошибаюсь, на календаре уже давно был март месяц...

Мы выехали из Тауэра таким могучим коллективом, словно собирались охотиться не на оленей, а на тиранозавров. Нет в самом деле: сопровождать высокопоставленных охотников выехал весь Первый Лондонский кавалерийский полк и почти все конные части помельче. Плюс самих охотников — тыща без малого. Ох, блин, как бы после такой охоты не пришлось британских оленей в Красную книгу заносить. С пометкой 'Исчезающий вид'...

Я как-то не ждал ничего плохого от этой охоты. Не ждал до тех пор, пока не сообразил: охота в эти времена — это тебе не прогулка следопытов по дремучим лесам и, уж тем более, не сидение в засаде, в ожидании возможной встречи с искомой добычей. Охота в здешнем понимании — это бешенная скачка по полям, лугам и перелескам со сворой собак и сворой таких же отморозков вроде тебя. Тут, оказывается, зверя не убивают с дальней дистанции, а стараются сперва догнать, а потом прирезать с близкого расстояния чем-то вроде кортика. Короче говоря, рай для любителей конного спорта. Жаль только, что я к таковым не отношусь...

...Первый день Большой Королевской Охоты не принес мне никаких особенных разочарований. Мы всей толпой неспешно двигались куда-то, где, по утверждению дяди Вилли и тестя Мурдаха должны были водиться олени. К вечеру мы прибыли в довольно уютный королевский лагерь, загодя разбитый высланными вперед слугами. Вечер прошел очень мило: легкий ужин примерно из двадцати пяти блюд, немного вина — не более четырех сорокаведерных бочек на всю честную компанию, несколько музыкантов — так с полсотни, не более. Когда все обожрались и упились до полного изумления, начались танцы.

Честно говоря, я их как-то не очень запомнил, разве вот замполит Адипатус скакал козлом среди палаток и орал дурным голосом что-то о том, что если прекрасная леди де Леоне не ответит ему взаимностью прямо сейчас, он немедленно повесится. Чем навечно погубит свою душу, что будет на совести жестокой красавицы.

Отчего-то я был уверен, что экс-королева Франции откажется удовлетворять страсть похотливого архиепископ Кентерберийского прямо посреди лагеря, а потому велел Джону выловить расшалившегося примаса Англии и макнуть его пару раз в ближний ручей. Под вопли макаемого брата Тука я и заснул...

Утро встретило меня на удивление чистым, будто бы свежеумытым небом, на котором, словно полотенце застыло единственное кипенно-белое облако. Лучи поднимавшегося солнца золотили металлические навершия палаточных кольев, уже запели ранние птицы, и, казалось, все вокруг дышит миром и покоем. Умывшись в ручье, я позавтракал и, не чая над собою беды, отправился седлать своего коня.

Возле коновязи меня ожидало серьезнейшее разочарование. Мой Сильвер — Серебряный — престарелый жеребец, отличавшийся исключительно спокойным характером, выбыл из заявленных участников охоты. Вчера какая-то сволочь недосмотрела, и поставила его в стойло с серьезной раной на ноге. За ночь та загноилась, и теперь мой коняга стал похож на своего тезку из 'Острова сокровищ'. Бляха! Не то, чтобы у нас не было запасных коней, но я не был знаком с особенностями их характеров, а они, в свою очередь, были не в курсе моих способностей и умений в верховой езде. И Энгельса как на грех нет! Он в Дувре, со своей обожаемой Альгейдой, на которой счастливо женился и сделал ее графиней. А как он мне сейчас-то нужен! Ну, кто мне теперь подберет такого спокойного мустанга, чтобы я не дрепнулся с него в первые же пять минут поездки? Вот то-то, и я тоже не знаю...

— Ваше величество! — конюший из каких-то далеких Машиных родичей по материнской линии лучась от гордости показывал мне статного красавца краковой масти. — Ветер ему кличка, и ей-ей — не зря! Впереди всех помчитесь!..

— Это, братец, конечно неплохо, а как насчет во-о-он того?

— Отличный выбор, ваше величество!

Это уже вступил в разговор другой конюший — родич фон Паулюса. Тот вытащил парня откуда-то из Германии, и вот уже третий месяц фашист у меня на службе...

— Надежный и очень сильный конь, ваше величество, — немец похлопывает по шее громадного и спокойного на вид битюга. — Это настоящий боевой конь, прямо из Фатерлянда. Рыцарский конь, ваше величество.

Вот на нем мы и поедем. Этот здоровяк вряд ли сильно быстрый, а к тому ж наверняка поспокойнее Ветра.

— И как же зовут этого красавца? — я подошел к коню и протянул ему круто посоленный кусок хлеба. — Ну, будем дружить?

Битюг вежливо сцапал губами угощение, благодарно фыркнул и мотнул головой. Вроде бы утвердительно...

— Адлер, ваше величество. Адлер его звать. А по-вашему это...

— Я в курсе, что это — орел. Ладно, орел: седлай-ка мне этого Орла и веди к моей палатке.

— Так точно! — Рявкнул немец, выпучив от усердия глаза. — Будет исполнено!..

Так-с... Ну, ладно: Адлер — так Адлер... Хорошо, что хоть не Сочи... Японский бог! Сейчас бы в Сочи, в поселок Красный Штурм, чтобы вместо этого идиотского туманного Альбиона под солнышком искрилось ласковое Черное море. И чтоб выкупаться на полную катушку... А потом — шашлычок. Под пиво, а не этот идиотский эль. И персиков. Под коньяк... И чтоб НИКАКИХ ЛОШАДЕЙ!!!

Хорош! Хорош, я сказал! Тоже мне: включил ностальгию, понимаешь ли, на всю катушку и разнылся, как Машка беременная... Машка... Машенька... Блин, вот ведь чуть до суицида не довела, а теперь — не хватает... Едрить твою в коромысло!..

Я шел по лагерю, грыз травинку и размышлял. Черт меня дернул согласится с королевой Ингеборгой и устроить эту дурацкую охоту. С куда большей охотой я бы смотался к Маше. Хоть на денек. Соскучился ужасно. Она-то — с мамой. А я тут — один... Кстати, неплохо было бы отыскать все-таки мою неизвестную героиню-мать. А то, письмо она мне написала и все. Ни слуху, ни духу. Может, ее папа Дик пристукнул втихаря? Запросто мог... А жаль, тетка она, говорят, неглупая... Эх, найти бы ее, притащить к себе... Хорошо было бы: ежели кто вдруг в моем происхождении усомнился — нате вам! Родная мамаша подтвердить может!

Хотя, скорее всего, у нее сейчас такие проблемы организовались, что только ой! Тут евреи сообщили, что Ричард в ближайшее время собирается в новый военный поход, и для этого подбирает проводников, знающих Наварру. А это, между прочим, мамина родная страна. Так что, если мамочка спряталась в Наварре — она там ненадолго спряталась. Папочка найдет...

— ...Доброе утро, ваше величество!

Шиндец! Так задумался, что чуть не стоптал, не заметив, Ингеборгу. Хорошо, что она поздороваться догадалась...

— Доброе утро. Хотя лично я ничего доброго в нем не вижу...