— Угомонись, Техути, — проворчал второй. — Всё, что поломалось из-за диверсии, уже починено и работает, и этот схор исключением не будет.
— То, что из-за диверсии. А не потому, что Атсу все камни приделал криво, — недобро оскалился Техути. — Впрочем, что мне до него?.. Хватит ползать, Атсу, мы не нанимались весь день тут стоять! Что криво, то не выровняется!
Ацолейт, возившийся со странной штуковиной, с лязгом вернул на место последние пластины и поднялся на ноги, жестами приказывая всем расступиться. Трое хесков без спора попятились прочь от устройства. Теперь, в собранном виде, оно похоже было на огромную ребристую ракушку с торчащими кое-где плавниками.
— Что это за штука? — шёпотом спросила Кесса у мохнатых Ацолейтов. — Зачем она?
Существа, вздрогнув, повернулись к ней. Одно негромко зарычало, второе прижало уши к голове и показало зубы. Кесса мигнула.
— Вас пугают чужаками, да? — она показала Ацолейтам пустые ладони. — Но я не враг!
На площадке загрохотало, металл зазвенел о камень, и Кесса, вздрогнув, повернулась туда. Металлическая штука лежала кверху днищем, откатившись далеко от того места, где её оставили, вся земля была взрыта и дымилась, дым шёл и от самого устройства. Рядом, зажимая ладонью рану в плече, сидел один из Ацолейтов и подвывал сквозь стиснутые зубы, вся его броня была припорошена пылью и хлопьями сажи. Второй склонился над ним, пытаясь оторвать пальцы от плеча.
— Тзуга, покажи! Обжёгся? — кое-как отлепив ладонь хеска от раны, Ацолейт взглянул на неё — и громко зарычал. Из соседних домов ему ответили грохотом и воем, четверо хесков обступили раненого. Он коротко взвыл, когда чьи-то когти впились в рану. Ацолейт-помощник показал всем окровавленный острый обломок и тут же отшвырнул его подальше. Раненый, опираясь на чужие руки, поднялся с земли. Его шатало.
— Тзуга, камень до кости не дошёл. Не бойся! — заверил помощник, дуя на пальцы. — Сейчас рану перевяжут. Пойдём, пойдём, держись за меня...
Тзуга отмахнулся от его руки и снова схватился за плечо. Его осторожно приобняли и так повели. Он уже не покачивался — только тихо рычал и встряхивал головой. Кесса, собиравшаяся уже спрыгнуть с ограды и кинуться на помощь, облегчённо вздохнула.
Оставшиеся хески окружили перевёрнутое устройство. Один уже опустился на корточки и пытался выправить покорёженную пластину и погнутый плавник. Створки "ракушки" приоткрылись, из них торчали толстые трубки, и что-то там ещё скрежетало и проворачивалось.
— Пирит, — один из Ацолейтов подошёл к окровавленному обломку и осторожно, двумя когтями, поднял его и сунул сидящему под нос. — Криво поставленный пирит. Треснул, как и говорилось.
Хеск поднял на него затравленный взгляд, хотел что-то сказать, но только зарычал и ладонью прикрыл глаза. Его кожа была исчерчена чёрными и бурыми полосами, но крови не было.
— Довольно с нас, Атсу, — Техути примерился и пнул устройство в бок, переворачивая его на брюхо. Створки жалобно заскрипели.
— Этот схор будет переплавлен, его камни — извлечены и пущены в дело, — объявил Техути, повернувшись к остальным хескам. — Идём, и так потеряли кучу времени.
Двое Ацолейтов, ворча и пожимая плечами, пошли к длинному дому. Атсу так и сидел рядом со схором, ощупывая поцарапанные пластины и опустевшие ниши. Округлые щитки, прикрывающие их, отошли, и камни, отделившись от корпуса, раскатились по земле. Одна из ниш — на заострённом "носу" — была пустой и гладкой. Атсу пощупал её пальцем и вскочил, сверкая глазами.
— Техути! Где камень?!
— А он был у тебя, Атсу? — негромко зарычал хеск. — Тебе дали достаточно камней. Ты даже пиритом распорядиться не можешь, никого не покалечив!
Атсу подался назад, пригнув голову и опустив уши. Кессе показалось, что он готов вцепиться Техути в горло.
— С моим камнем никаких аварий не было! Верни его мне и дай ещё один пирит. Этот схор будет работать!
Двое хесков переглянулись.
— Два провальных испытания — и ты, Атсу, ещё чего-то требуешь? — недобро оскалился Техути. — Тзуга едва не остался без руки. Кого ещё ты хочешь покалечить?
— Я никого не трогал! — взревел Атсу. — Тзуга знал, что схор исправен!
Второй Ацолейт, покачав головой, протянул к нему руку ладонью вперёд.
— Так и было, Атсу, — негромко сказал он. — До того дня. Камень полностью разрушен. И замены ему не будет. Слишком редкий и дорогой минерал ты выбрал, Атсу. Множество схоров работает без таких изысков. Возьми пирит, если хочешь, но на твоём месте я бы закончила эту возню.
Техути громко фыркнул.
— О чём ты говоришь, Миу?! Ты позволишь ему снова...
— Мы ничего не теряем, — качнула головой Миу. — Кроме пирита. Пойдём, навестим Тзугу. Вот уж кому не повезло...
Техути пошёл за ней, но вскоре остановился и с презрительным оскалом повернулся к Атсу.
— Не можешь совладать с камнями? Иди к сарматам, Атсу, иди и проси у них помощи! Может, они заставят твой схор работать!
По спине мастера пробежала дрожь, и он прижал уши, но не взглянул на Техути — так и остался сидеть рядом с дымящейся штуковиной, вставляя осколки в ниши на её боках.
"Если бы знать, что это за штука..." — Кесса на цыпочках шла вдоль стены, разглядывая устройство. Ничего подобного она раньше не видела, и Речники ни о чём таком не рассказывали, — и никто из её родни, хотя все они работали в кузнице, не узнал бы эту штуковину. Так много металла — больше, чем во всём Фейре... да что там — больше, чем в Фейре, Фьялле и Нануре, вместе взятых!
"Может, Зеркало её узнает?" — осторожно, стараясь не зазвенеть подвесками, Кесса повернула древнее стекло к схору. Бледное отражение неба сменилось рябью, а потом в зеркальной глубине заклубилась сине-зелёная муть. Там было дно древней Реки, и неясные тени в отдалении, и ребристые ракушки, пьющие вязкий ил.
"Что за дела?" — Кесса постучала ногтем по оправе, но картинка не изменилась. "А! Ему, видно, не хочется ничего тут отражать. Как запомнило мою ракушку, так и показывает. Да, мало от него помощи..."
Кесса снова посмотрела на схор — Атсу уже вернул на место все пластины и укрепил камни в нишах и теперь двигал устройство с места на место — на полпальца влево, на локоть назад — будто выбирал, где оно лучше смотрится. В вытянутых ребристых створках и впрямь было что-то от существ в Зеркале, вот только у них не было плавников.
Атсу вновь отступил от устройства на шаг, придирчиво осмотрел его — и с тяжёлым вздохом махнул рукой и сел рядом.
Ацолейт с перебинтованным плечом вышел из-за дома, покосился на схор и подошёл к Атсу.
— Нашёл что-нибудь?
Тот на мгновение оживился, даже усмехнулся, но тут же опустил голову и вздохнул.
— Я не вижу, где неисправность. Дело в камне, скорее всего, но нового нам не дадут. Что с рукой?
— Забудь, — отмахнулся Тзуга. — Попал бы осколок левее — было бы хуже. Миу разрешила новую пробу?
Он обошёл схор по кругу, разглядывая каждую пластину.
— Может, переставим камни? Техути тоже зря говорить не стал бы...
— Да, клянусь огнём и дымом, — оскалился Атсу. — Переставим камни, переделаем створки и урежем корпус.
— Да-а, — Тзуга покачал головой, потыкал когтем в пустую нишу на носу схора и неловко пожал плечами. — Донных схоров и без нас много. Я-то думал сделать плавучий... Значит, он весь неправильный?
— Точно, — кивнул Атсу и легонько толкнул Тзугу в бок. — Поможешь?
— Чем смогу, — Ацолейт запустил лапу между створками, заглянул туда и задумчиво шевельнул ухом. — Из-за одного камня его так не швыряло бы. Посмотрю ещё раз, что внутри. Непросто всё с этой диверсией...
— Смотрели уже внутри, — махнул рукой Атсу. — В восемь глаз смотрели. Погоди, я помогу...
Вдвоём они разобрали часть пластин, приподняли верхнюю створку. Кесса хотела заглянуть внутрь схора, но широкие спины и крылья Ацолейтов всё загородили. Несколько мгновений спустя Атсу отступил и сокрушённо вздохнул.
— Иди за пиритом, — покосился на него Тзуга. — Я тут справлюсь.
Атсу отошёл на несколько шагов и пригнулся, отталкиваясь от земли. Крылья за его спиной развернулись и подбросили его вверх, несколько взмахов — и его тень промелькнула над площадкой и растаяла. Тзуга по пояс погрузился во "внутренности" схора — только слышалось ворчание, перемежаемое лязгом и шипением нагретого металла. Иногда наружу вылетали искры.
"Какой камень они ищут?" — Кесса с надеждой заглянула в Зеркало, но там не было ничего, кроме илистого дна древней Реки. Пожав плечами, она достала из кармана окаменевшую ракушку и осмотрела её со всех сторон. "Может, Зеркало неспроста их показывает? Может..."
Она повернулась к неподвижному схору. Пустая ниша на его носу была прикрыта, но Кесса помнила, в какую сторону сдвигается округлая пластина.
Никто не остановил её — Тзуга ничего не видел и не слышал, копаясь внутри схора. Холодная пластина тёмного металла с трудом отползла в сторону, и ракушка, смазанная смолой, прилипла ко дну ниши. Поднатужившись, Кесса вернула крышку на место и попятилась к ограде. "Ты, живший в Реке, уцелел в огне Применения. Куда бы ни поплыла эта штука — постарайся уцелеть там..."
Кесса едва успела спрятаться за ограду, когда в небе зашумели крылья. Возвращался Атсу, а за ним летели Миу и Техути, — Кесса ещё не научилась различать Ацолейтов, но была уверена, что это они, и не ошиблась.
— Атсу! Почему Тзуга возится с твоим схором? — зарычал Техути, едва опустившись на землю.
— Готовит схор к новой пробе, — проворчал Тзуга, выбираясь из недр устройства и придерживая ладонью больное плечо.
— Отойди, — приказала Миу, протянув к нему руку. — Ты ранен, и твоё здоровье важнее этих испытаний. Атсу, ты позвал Тзугу на площадку? Сейчас ему нельзя работать!
— Я сам пришёл! — рявкнул раненый Ацолейт, но всё же попятился от устройства. Атсу, виновато покосившись на него, склонился над пустой нишей в боку схора и вложил в неё что-то, сверкнувшее золотым лучом.
— Схор готов к пробе, — объявил он, отходя на несколько шагов.
— К последней, я надеюсь? — Техути хмуро взглянул на Миу. — Не следовало разрешать ему. Тем более, он пригнал сюда Тзугу...
— Довольно, — оскалилась Миу. — Это последнее испытание, Атсу. Если и в этот раз всё закончится так же, металл отправится на переплавку, а ты — на обработку церитов.
— Да, эта работа подходила тебе, — сморщил нос Техути. — Там ты никого не мог покалечить. Отойдите подальше — и ты, Тзуга, тоже! Эта штука снова начнёт скакать блохой, и лекарям прибудет работы!
— Техути! — Атсу прижал уши и сверкнул глазами.
Ацолейт выразительно шевельнул крыльями и скрестил руки на груди.
— Начинай, — кивнула Миу.
Атсу отделил от верхней створки схора маленький узорчатый диск и медленно, пятясь, отошёл от железной штуковины.
— Алааш! — он провернул диск в пальцах так, чтобы тот сверкнул на солнце. Схор едва заметно дрогнул и загудел. Пластины на металлическом теле зашевелились, сбиваясь плотнее, нос приподнялся и качнулся в сторону, широкий обод посреди корпуса провернулся, высвобождая две пары узких плавников. Миу и Техути удивлённо переглянулись. Тзуга широко ухмыльнулся и неопределённо пошевелил пальцами.
— Шетшу! — испытатель закрыл диск ладонью. Схор качнулся ещё раз, и обод с плавниками завертелся — сперва медленно, потом — всё быстрее. Из отверстий на носу пошёл пар.
— Ацараш! — Атсу опустил руку. Узкие плавники, дрогнув, втянулись внутрь — и тут же выбрались наружу, но теперь уже полностью, во всю длину — чуть больше локтя. Схор замер, плавно покачиваясь.
— Надо же, — пробормотал Техути, с недоумением глядя на устройство. — Неужели не развалится?
Атсу скрипнул зубами, но ничего не ответил.
— Тату-ва-кошушу! — он провёл пальцами по диску. Створки схора приоткрылись, и из-под них потянулись тонкие волоски белесого свечения. Кесса, едва взглянув на него, замигала и принялась утирать слезящиеся глаза. Следом за лучами потянулись, проворачиваясь в пазах, толстые трубки. Пар из носа пошёл сильнее, внутри схора заурчало и засвистело.
— Ну надо же, — покачала головой Миу и осторожно поднесла крыло к створкам. Оно затрепыхалось на созданном ими ветру.
— Будто и камни не криво поставлены, — повёл крыльями Техути. — Теперь разверни его!
— Цагеш! — Атсу провернул диск в пальцах, и вместе с ним, покачивая плавниками, развернулся на месте схор. Его днище чуть приподнялось, будто он переступил с лапы на лапу, и Кесса так и не услышала ожидаемого скрежета стали о камень. Видно, ожидал его услышать и Техути — он навострил уши, удивлённо мигнул и сделал шаг в сторону, пристально разглядывая схор.
— Тату-ва-кошушу! — сказал испытатель, и из створок снова высунулись трубки. Схор старательно втягивал воздух.
— Ну-ну, — повёл крыльями Техути и подобрал у ограды булыжник. Камень зазвенел о сталь, Кесса вскинулась, но схор даже не дрогнул — чуть сдвинутая пластина вернулась на место, лучи скользнули по отлетевшему камню и потянулись к Техути. Тот проворно отступил.
— Ну что ж, — протянула Миу, обойдя вокруг устройства. — Он работает. Так же хорошо, как при первых испытаниях. Можно остановить его. Техути, ты доволен проверкой?
— Врррр... — неопределённо проворчал Ацолейт.
— Хафишу! — скомандовал Атсу, сжимая диск в ладонях. Схор с тихим гудением опустился плашмя на землю, плавники на ходу вдвинулись в корпус, и стальной обруч прикрыл их. Странная штуковина оцепенела.
Тзуга подошёл к испытателю, положил руку ему на плечо и с силой встряхнул его. Атсу ухмыльнулся и пригладил шерсть на макушке.
— Ну надо же, — покачал головой Техути и пошёл вдоль бока схора, приглядываясь к заклёпкам и швам. — Воля богов, не иначе.
— Мы ещё проверим его, и не единожды, — сказала Миу, что-то прикидывая в уме. — Но начало хорошее. Он может войти в строй ещё до Семпаля. Вы с Тзугой постарались и заслужили поощрение.
Техути отодвинул несколько пластин на боках схора, осмотрел камни в нишах и фыркнул.
— Перепутав всё, что можно, ты заставил этот схор работать. Что вы сотворили для этого? Кого пожертвовали Всеогнистому?
Он снял крышку с ниши на самом носу — и в изумлении приоткрыл пасть. Миу, почуяв что-то любопытное, встала за его плечом, и даже Ацолейты на соседней крыше — со стены они улетели туда — вытянули шеи.
— Атсу! — сверкнул глазами Техути, поворачиваясь к испытателям. — Чей это камень? Где ты взял его?!
Атсу растерянно мигнул и сам метнулся к схору. С изумлённым вздохом он потрогал древнюю ракушку когтем и замотал головой.
— Отвечай! — рявкнул Техути, прижимая уши и поднимая шерсть дыбом.
— Этот камень — мой! — крикнула Кесса, прыгая через изгородь. Чудом она ничего себе не отшибла — преграда была чересчур широкой.
— Я принесла его сюда, — продолжила она, подходя к Ацолейтам. — Для Атсу, Тзуги и их железной рыбы. Я — Кесса, Чёрная Речница. А ты, Техути, завистлив и жесток!
Все разом повернулись к ней, и даже те, кто сидел на крыше, перемахнули на ограду, не боясь, что их сгонят.
