— Подскажите, куда мне идти? — попросила Даша. Ей вдруг стало противно. Скоро придётся убивать этих людей. А ведь это хорошие люди, они ничего плохого лично ей не сделали.

— Дальше по коридору, предпоследняя дверь с правой стороны, — дежурный показал направление деревянной дубинкой.

— Поблагодарив его, Даша пошла по коридору и остановилась у нужной двери, тихонько стукнув два раза, она несмело приоткрыла дверь. Инспектор Коллинз, если это был он, мирно дремал за столом, это был невысокий полный человек в помятом пиджаке, лицо его было слегка опухшим, словно он мало спит, или много пьёт. Тонкие усики были разной длины, на столе перед ним лежала шляпа-котелок, стояла чашка с недопитым кофе, а в пепельнице тлел маленький окурок сигары, к потолку поднималась тонкая струйка сизого дыма.

Она подумала, что, может быть, стоит сделать всё тихо, достать выключатель и щёлкнуть кнопкой, а потом сбежать. А если проснётся? Что тогда? Как объяснять?

От раздумий её спас сам инспектор, он внезапно встрепенулся и поднял голову.

— Простите, — сказала Даша, сразу изобразив кота Шрека, — мне нужен инспектор Коллинз, дежурный офицер мне сказал, что я смогу найти его здесь.

— Гхм, разумеется, — инспектор прогнал остатки сна и придал себе деловой вид. — Рассказывайте, что у вас случилось?

— Меня зовут Эльвира Штерн, я дочь Урбана Штерна, землевладельца, вы, наверное, слышали о нём.

Инспектор наморщил лоб, пытаясь вспомнить, но, видимо, имя ему ничего не сказало.

— Так, и что же ваш батюшка?

— Он умер два года назад, — объяснила Даша, снова пригорюнившись, у него остались двое детей, я и мой брат Альфред, я тогда была несовершеннолетней, а потому та часть наследства, что отходила мне по завещанию, должна была перейти ко мне только по достижению восемнадцати лет, а теперь...

— Я понимаю ваше горе, — рассеянно сказал сыщик, хотя, само собой, не понимал ничего, — но, дитя моё, по адресу ли вы пришли? Если хотите, я подскажу вам хорошего адвоката.

— Дело в том, что мой брат... — Даша всхлипнула, — он выкрал документы, подтверждающие мои права и теперь хочет пустить меня по миру, а я хотела выйти замуж, а для этого нужно приданое...

— Так, — инспектор заметно приободрился, дело принимало совершенно иной оборот. — Расскажите, как это произошло?

— Сейчас его нет на острове, видимо, он сделал так, чтобы обеспечить себе алиби, а для грязной работы нанял одного человека... преступника. Но тот посчитал, что Альфред платит ему слишком мало и связался со мной, предложив вернуть документы за выкуп, но, поймите, мне нечем заплатить ему, к тому же я не уверена, что он вернёт мне бумаги, когда получит свои деньги.

— Я так понимаю, что нам требуется найти этого человека, так?

— Да, я видела его, могу описать, но не знаю, как его зовут, люди говорили мне, что у вас есть фотографии преступников, если бы вы показали мне их, я бы указала на него и...

— Ни слова больше, — инспектор всплеснул руками, — если его фотография есть в нашем архиве, то дело сделано, его немедленно арестуют и вытрясут из него ваши бумаги, а заодно и признание в том, что его нанял ваш брат, вот только... есть такие преступники, что ни разу не попадали в руки полиции, вы понимаете?

— Он... понимаете, я видела его руку, на ней отпечаток, клеймо, буквы М.Е.

— Тогда, считайте, что вам повезло, мерзавец успел побывать на каторге, а значит, его фото непременно есть в нашей картотеке. Можете описать его внешность? Это ускорит поиски.

— Высокого роста, худой, рыжий, глаза ярко-зелёные, и ещё у него нет передних зубов.

— Считайте, что дело сделано, сейчас я отберу несколько карточек и покажу их вам, как только вы его опознаете, мы отправим наряд на поимку. Побудьте здесь десять минут, если хотите, налейте себе кофе, — инспектор указал на большой кофейник, стоявший на плите, — он, правда холодный, но здорово бодрит.

С этими словами инспектор покинул кабинет и пошёл куда-то по коридору. Даша облегчённо вздохнула, всё получилось, как и предсказывал Нэд, он ушёл и оставил её здесь одну. Конечно, легенду можно было придумать и попроще, но и так всё прекрасно получилось. А ещё стало понятно, почему для дела привлекли её, мужчину он ни за что не оставил бы в своём кабинете, а вот убитая горем юная девушка — дело другое, от неё никаких проблем ждать не приходится. Даша ещё раз вздохнула, обманывать всё-таки неприятно.

Копание в папках бумаги заняло пару минут, прежде, чем она нашла шнур с коробочкой на конце, размером с пачку сигарет. Переключить его оказалось не так просто, она надавила изо всех сил, потом рубильник щёлкнул, внутри что-то забурлило, а устройство начало понемногу нагреваться.

Бросив опасную игрушку обратно в шкаф, она бросилась к выходу, вышла в коридор, неслышно закрыв за собой дверь и, стараясь не сорваться на бег, направилась к выходу. Только бы дежурный офицер её не остановил, если придётся с ним объясняться, она может не успеть покинуть здание, прежде, чем...

Но оказалось, что опасность пришла с неожиданной стороны. Дежурный уже покинул свой пост, открыв настежь двери участка, подходило рабочее время, участок постепенно оживал, в коридорах появлялись люди, слышался разговор, где-то бодро стучала пишущая машинка. До выхода оставалось два шага, когда её схватили за руку, рядом стоял невесть откуда взявшийся инспектор Коллинз, который, видимо, увидел её в коридоре и, сложив два и два, понял, что дело нечисто. В умении думать инспектору сложно было отказать.

— Стойте, — с непреклонностью в голосе приказал он.

Вот только его профессиональных навыков не хватило, чтобы распознать угрозу. Юная девушка может лгать, воровать, подсыпать яд в кофе, но она не способна защитить себя в бою, это он знал точно, а потому решил, что хвата за руку и строгого окрика будет достаточно. Зря.

Нужно отдать должное Боливару. Учитель за рекордно короткий срок умудрился вдолбить ей отличные рефлексы, которые позволяли рукам срабатывать прежде, чем в дело вступит голова. Нож прыгнул в руку за доли секунды. Острая сталь разрезала рукав пиджака и прошла сквозь мясо, противно скрежетнув по костям предплечья. А удар носком тяжёлого сапога (кто бы сказал, что под пышным платьем девушка носит такую обувь) в коленную чашечку просто сбил его с ног. Рука разжалась, инспектор скулил, лёжа на полу, а Даша, наконец, вырвалась на улицу. Сейчас там поднимется тревога, но она уже ничего не решит.

Она и не решила. В здании, один за другим, прогремели пять мощных взрывов, стёкла окон вылетели, причём и в соседних домах тоже. А всей городской полиции стало не до задержания странной девицы.

Рядом с ней откуда-то внезапно материализовался Фарух с револьвером в руке, который схватил её за руку и потащил внутрь здания. Попасть туда теперь было легче лёгкого, поскольку дверь, оторванная взрывной волной, валялась на ступеньках. Внутри было дымно и, чтобы не задохнуться, Фарух повязал на лицо платок, а второй протянул ей. Заодно и лица прикроют, уходить придётся по улицам, а люди имеют обыкновение выглядывать в окна, даже если там стреляют.

Постепенно удалось рассмотреть последствия взрывов, заряды взрывчатки, что заложили вчера бойцы, замаскированные под ремонтников, сделали своё дело, несколько стен последовательно были проломлены, кое-где начинался пожар, повсюду валялись убитые или оглушённые люди, а по воздуху летали обгорелые клочки бумаг.

Фарух тащил её вглубь здания, она отчего-то полагала, что тюрьма, или просто место для содержания преступников, находится в подвале, но всё оказалось иначе. Последняя стена открывала проход прямо к железной клетке, где и содержали Фредди.

Решётка оставалась целой, в помещение тюрьмы ремонтников не пускали, зато здесь имелся охранник, он был жив, но валялся на полу, обхватив голову руками, изо рта, носа и ушей у него текла кровь. А на поясе у него висела связка ключей, которую Фарух тут же забрал и начал открывать все клетки. Оттуда выходили люди в полосатых робах. Вообще-то, так должны одевать каторжников, а не арестованных, но местное начальство решило максимально усложнить возможный побег. А теперь все эти люди разбегутся в разные стороны, затрудняя поиск нужного человека. Фредди оказался в четвёртой камере, он пострадал от взрыва, но не так сильно, как охранник, отделавшись несколькими ссадинами. Его полосатую робу сразу прикрыли плащом, а ключи Фарух бросил в следующую клетку, арестанты разберутся сами, открыв себя, каждый передаст ключи следующему и так далее, пока полиция не оклемается и не прекратит безобразия.

Но это случится ещё нескоро. Пока же они втроём бежали к выходу, перепрыгивая через тела и завалы из кирпичей. По пути она отметила, что инспектор Коллинз жив, он пытался встать с пола, он пока это ему не удавалось, ноги не слушались, а рука имелась только одна. Если выживет, то окончательно потеряет веру в людей.

Вырвавшись наружу, они бросились в нужную сторону. Там, за ближайшим углом, их ждал Тед на повозке, которая позволит им удалиться от места преступления до того, как за ними отправят погоню.

Это им удалось, коляска стояла на оговоренном месте, и кони не сбежали, услышав взрывы. Стоило им вскочить на подножку, как Тед, до того сидевший неподвижно, точно статуя Будды, хлестнул вожжами, и пара резвых лошадок повезла их вперёд по улице. Коляска была открыта сверху, но закрывала пассажиров ниже плеч, Фредди нырнул на дно и, стараясь не высовываться, спешно переодевался.

Когда они миновали несколько кварталов, и появилась надежда, что погони уже не будет, Фредди сел на сидение и тихо проговорил:

— Бросайте меня и бегите, у вас получилось, но они ждали этого, это ловушка, вам нужно бежать, он меня выследит.

— Кто? — не поняла Даша, но Фредди не успел ответить, поскольку Тед так резко остановил коляску, что они едва не полетели по инерции вперёд.

— Дальше сами, — сказал им толстяк, — дорогу вы знаете.

Они спрыгнули на мостовую, Даша резко сбросила куртку и набросила на плечи плащ, а на голову — ковбойскую шляпу, снова оказавшись в своём привычном наряде, теперь бы ещё выяснить, куда прятаться, в этом городе не было замечательного борделя с потайной комнатой, а потому следовало найти иное место, или просто убраться отсюда подальше.

А Фредди продолжал твердить, как заведённый:

— Заклинание поиска, по крови, у него есть моя кровь, он найдёт меня, дайте мне оружие и оставьте здесь.

— О ком ты говоришь? — на бегу спросил Фарух, доставая револьвер и передавая его Фредди.

— Он... Итон, — от вида оружия в руке Фредди немного приободрился. — он сейчас уже идёт за нами, если догонит, мы все погибнем, а так погибну один я.

Упоминание лысой образины подействовало угнетающе на всех, Даша плохо знала, кто такой этот Итон, видела его только один раз издали, но твёрдо усвоила, что если тот появился рядом, то спасение только в быстром беге.

Собственно, этим они и занялись. Не заботясь уже о конспирации, они втроём побежали по улице в сторону городского порта, где можно было спастись на кораблях.

Но лысый монстр был хитрее, он вышел прямо им навстречу, просто материализовался из воздуха на пустынной улице. Он был всё такой же. Худой, лысый, с моноклем в глазу и перекошенным злобой лицом. Он был абсолютно спокоен и неспешно шёл им навстречу. Самое время было развернуться и бежать в другую сторону, но инстинкт подсказывал им, что убежать не получится.

А потому они начали стрелять, разряжая в противника все три револьвера. Стреляли они быстро, вот только результат был нулевой. Точнее, пули в сыщика полетели, но он выбросил руку вперёд и успешно закосплеил фильм "Матрица". Полтора десятка пуль просто зависли в воздухе перед его лицом.

А следом, кода пули начали падать на булыжную мостовую, атаковал он сам. Выбросив вперёд обе руки, он метнул два коротких ножа. Клинок одного ударил Фаруха в правый глаз, тот, словно статуя прямо упал на спину. А Фредди получил нож в плечо, отчего ему пришлось выронить револьвер. Не воспринимая Дашу, как угрозу, Итон пошёл вперёд, собираясь пленить Фредди повторно. Но тут, непонятно откуда, раздался новый выстрел, на этот раз из винтовки, пуля пробила грудь Фредди, прямо напротив сердца, сразив его наповал.

Голова Итона резко повернулась в сторону выстрела, он резко повернулся и пошёл туда, не удостоив Дашу даже взглядом, она как раз успела перезарядить револьвер и собиралась стрелять, но Итон просто махнул в её сторону рукой, не глядя, словно отгонял назойливую муху. Всё тело Даши сковал уже известный ей густой клей, заклинание обездвиживания.

Со стороны подскакал полицейский на коне, спешился и кинулся к Даше, доставая наручники.

— Не теряй времени, — хриплым каркающим звуком приказал Итон. — Она никуда не денется, есть цель поинтереснее, обойди здание с другой стороны.

Сам он с этими словами бросился к дому и начал с проворством ящерицы карабкаться по стене. Когда Даша сбросила с себя остатки магического "клея" и вскинула револьвер, противный враг уже скрылся в окне третьего этажа. Стрелять было не в кого, оставалось только бежать, тем более, что друзьям уже не помочь. Оставался ещё кто-то неизвестный, который убил Фредди, чтобы тот не попался в лапы Итону, но спасать его Даше отчего-то совсем не хотелось. Она огляделась вокруг, и взгляд её упал на оставленную без присмотра лошадь. Верхом она ездила только один раз и то, на спокойной лошадке для прогулок туристов, но всё же кое-какое представление об этом имела, нужно попробовать.

Рискуя получить копытом в голову, она подбежала к лошади и попыталась залезть в седло. Ногу в стремя, потом схватить за луку седла, потом перекинуть вторую ногу. Уроки акробатики пошли на пользу. Животное отреагировало на её попытки с ледяным спокойствием, сидит кто-то в седле, ну и пусть, такова её лошадиная жизнь.

Оставалась последняя опасность, что, если лошадь просто никуда не побежит, как её заставить? Даша взяла поводья и, что было сил, пришпорила лошадку каблуками.

— Но!!! Пошла!

Лошадь встрепенулась, но отреагировала правильно, побежала в нужном направлении, постепенно переходя на рысь, а потом и в галоп. Даша таких терминов не знала, но скорость её устроила. Теперь она сосредоточила все усилия на том, чтобы не выпасть из седла. Обернувшись в последний раз, она увидела, как в том доме, в окне которого пропал Итон, прогремел взрыв, вынося окна и осыпая улицу осколками. Даша робко подумала, что там погиб и этот страшный человек.

Лошадь, к счастью, была животным сообразительным. Она резво неслась по пустынным кварталам, но при этом сама огибала препятствия, что было немаловажно, поскольку у неумелого седока поводья служили больше для самоуспокоения, чем для управления лошадью.

Постепенно она продвигалась от центра к окраинам, многоэтажные кирпичные дома сменились сначала одноэтажными коттеджами, которые, в свою очередь, уступили место крошечным лачугам бедняцкого квартала.

Стараясь не смотреть на людей, она продолжала понукать лошадь, понимая, что, чем дальше успеет убраться от города, тем больше шансов, что погоня собьётся со следа.