сила семи

Он нашел ее в общей комнате с Парвати. — Лав! — окликнул он ее, подходя ближе.

— Да Бон-Бон? — хихикнула лна. Боже, Рон ненавидел это прозвище.

— Ты мне нужна! Я имею в виду, мне нужно поговорить с тобой... наедине. — Рон предпочел не обращать внимания на то, как Лаванда и Парвати переглянулись и захихикали.

Он почти вздохнул с облегчением, когда Лаванда сдалась без борьбы. — Конечно, детка! — проворковала она, а потом крикнула Парвати: — я догоню тебя позже, девочка!

Рон, не теряя времени, утащил свою подружку к ближайшему чулану с метлами. — В чем дело, детка? Тренировка по квиддичу заставила тебя напрячься? — заискивающе спросила она.

— Эээ, да. Мне это очень нужно прямо сейчас. — Простонал Рон, прежде чем погрузиться в глубокий поцелуй. Его глаза закрылись, когда они погрузились в поцелуй, и Рон снова был в раздевалке — как губы Кэти и Гарри столкнулись, когда они целовались, пожирая друг друга. То, как она смотрела на него, словно львица на свою добычу. — Бон-Бон! — Воскликнула лаванда, хихикая, — что на тебя нашло?

— О, я скоро войду в тебя! — вернул Рон. Хех, он перенял это у Дина. Он на мгновение подумал о том, чтобы потянуться к ее топу, но то, как их промежности терлись друг о друга... Рон больше не мог этого выносить.

Он торопливо расстегнул брюки и стянул трусы, позволив своему ноющему члену освободиться. Теперь Рон почти не видел Лаванду. Вместо равнодушного выражения лица Лаванды, когда он отодвинул ее трусики в сторону, он увидел голодный взгляд Кэти. Когда он толкнул свой член вперед, он попал не в киску Лаванды, а в ненасытное влагалище Кэти. О, как ему хотелось оттрахать до потери сознания эту шлюшку своим членом! И когда Рон взорвался после этого удара, Лаванда не могла быть дальше от его разума.

* * *

Гермиона была благодарна судьбе за то, что оказалась в комнате требований. Она не была уверена, как бы справилась с ситуацией, не привлекая к себе внимания, если бы находилась в общей комнате. Наконец-то она нашла упоминание о своей очевидной способности чувствовать магию — несмотря на всю помощь, которую она оказывала. Книга была удручающе расплывчатой, в основном используя анекдотические рассказы и неточные формулировки для описания того, что она называла "зрение фейри".

Это оставляло ей очень мало шансов, что означало, что Гермиона должна была экспериментировать. Гермиона скорее подозревала, что эти эксперименты могут стать непригодными для публики. Нет, это было гораздо лучше сделать в безопасном месте. Даже если в конце концов ей не придется раздеваться, она хотела избежать вопросов о том, над чем работает.

Однако едва она начала, как Гарри, вернее, его член, отвлек ее внимание. Он вообще не занимался сексом в тот день — они просто не нашли времени — и это определенно действовало на него. Его член был отчаянно воспален, но Гарри легко проигнорировал это, даже когда Демельза разделась, умоляла и становилась похожа на желе в руках Гарри, он не думал облегчаться. Он был так сосредоточен на удовольствии Демельзы, что просто... отодвинул его в сторону.

Гермиона восхищалась его преданностью своему партнеру, но... но, это было просто чертовски слишком. Черт возьми, Гарри. Гермиона закипела, когда сунула руку под юбку и трусики. С академической точки зрения, она знала, что это ничего не решит. Даже если она кончит, возбуждение Гарри снова поднимет ее, и она останется неудовлетворенной. Единственным решением было "дистанцироваться" от него в узах... но она все еще работала над этим, и она не думала, что была в правильном настроении, чтобы попытаться.

Что-то не так, Миона?

Заткнись и просто позволь ей заставить тебя кончить уже сейчас! Пальцы Гермионы настойчиво стимулировали ее клитор, она даже не потрудилась снять одежду. Конечно, Гарри не выполнил ее просьбу. Гермиона кончила, примерно в то же время, что и Демельза, но возбуждение Гарри все еще пульсировало через их связь, сильнее, чем когда-либо.

Кэти обрушила на них новую пытку. Ей, вероятно, придется наложить ремонтные чары на блузку, она была уверена, что некоторые пуговицы оторвались, когда она ее расстегнула. Ее трусики и юбка наверняка нуждаются в сушильных чарах. Она терла свой клитор так энергично и так долго, что он болел и был слишком возбужден, но она не могла остановиться. Несмотря на то, что это становилось неудобным, она не могла думать ни о чем другом. Она едва могла думать вообще, настолько поглощенная тем, насколько отчаянно чувствительна и болезненно твердым был член Гарри и с тем, как его похоть кипела и поднималась внутри него. Гермиона потеряла всякий разум к тому времени, когда наконец отпустила Гарри. У нее даже не было причин ревновать к тому, что именно Джинни собиралась окунуться в сперму Гарри.

Когда Гарри достиг оргазма, Гермиона вскрикнула и откинула голову назад. Наконец-то, наконец-то, наконец-то. По счастливой случайности ее глаза оставались открытыми достаточно долго, чтобы понять, что что-то изменилось.

Она могла видеть всё.

Глава 25

Глава 25. Я тебя вижу. Часть 1.

Кэти и Джинни ушли принимать запоздалый душ, оставив Гарри наедине с Демельзой.

Она... умела вызывать в нем самые неожиданные эмоции.

Было, конечно, возбуждение. Ее тело было полностью открыто для него, возможно, намеренно, поскольку она сделала все возможное, чтобы раздвинуть ноги еще больше и выпятить грудь после того, как он начал говорить с ней. Это только усиливалось блеском пота, покрывавшего ее тело, и эффектом, который ее тяжелое дыхание оказывало на ее грудь. Более того , она была так нетерпелива, так отчаянно желала угодить и так покорна. Он не мог отрицать, какое впечатление она произвела на него. Это заставляло его хотеть прижать ее к земле и трахать до потери сознания так же сильно, как он хотел держать ее в своих объятиях и окружать любовью.

Она пробудила его защитные инстинкты, как это могла сделать Луна, только сильнее. Ее глаза, такие доверчивые, пронзили его сердце. Она сделала себя настолько уязвимой для него, что он не мог не хотеть защитить ее от всего мира, защитить ее от любого, кто хотел бы причинить ей боль или воспользоваться ею.

Даже, возможно, он сам.

— Эээ, Дем? — Спросил он нерешительно, на мгновение уйдя от "персонажа", которого играл. — ты... в порядке со всем, что мы сделали?

Она горячо кивнула в ответ: — Конечно. Я... — ее голос понизился, когда она скользнула взглядом по его телу. — Мне очень понравилось.

— Даже та часть, где тебе придется отказывать себе в течение следующих нескольких дней? — Теперь его тон был немного дразнящим.

— Да! Я могу это сделать! Я сделаю это, а потом... — она хрипло заскулила, прежде чем ее руки сжались по бокам в попытке взять себя в руки. — Я имею в виду. Я могу это сделать, Гарри. Я хочу сделать это, и я очень довольна всем... даже если это сведет меня с ума.

Гарри усмехнулся. — Ну, пожалуйста, не стесняйся использовать своё стоп-слово, если ты когда-нибудь почувствуешь, что происходящее слишком для тебя. Я не хочу причинять тебе боль, Дем. Это последнее, чего я хочу. — Его взгляд, когда он встретился с ней глазами, был полон сострадания и любви. Он поднес руку к ее щеке и нежно откинул волосы. — Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, Дем.

Демельза, казалось, растаяла перед ним, ее ответный взгляд был почти эйфорическим. — Так и есть, ма... сэр, так и есть.

* * *

Гермиона сидела, скрестив ноги, в центре комнаты требований. Ее глаза были закрыты, и она дышала даже тогда, когда пыталась сосредоточиться, пытаясь заглянуть внутрь себя и почувствовать. Ощутить магию Гарри, протянувшуюся через их связь, и свою собственную врожденную магию.

Одежда в конце концов стала отвлекающим фактором, особенно в ее... возбужденном состоянии, поэтому она сбросила ее. Это было слишком важно, чтобы заботиться о скромности. Она была на грани прорыва.

Да, это была магия Гарри, как огонь, страсть и жизнь. Это был жар, который питал ее внутренний огонь, заставляя ее преодолевать стены. Именно по этой причине ее соски стояли торчком, а киска пылала и выделяла соки на пол даже без всякой стимуляции. Смотри внимательнее.

Ее магия была непохожа на магию Гарри — холодная и твердая, но слабая, как глина. Теперь она могла точно чувствовать, где оно находится в ее теле — в основном глубоко внутри нее, около ее центра масс, но она также могла чувствовать это в другом месте, например, в ее мозгу и в двух маленьких продолговатых шарах в ее теле, которые могли быть только ее яичниками.

Секс и магия связаны между собой. Теперь она была в этом уверена. Почему об этом раньше никто не упоминал? Она не читала об этом ни в одной книге.

Конечно, причина была очевидна. До самого недавнего времени — в основном из-за влияния магглорожденных студентов, — волшебное общество совершенно застряло где-то в викторианской эпохе, и испытываемые ими чувства были примерно оттуда же. Все волшебники и ведьмы старше 40 лет были настолько сексуально подавлены, насколько это вообще было возможно, и эти люди контролировали волшебный мир.

Это была та же самая причина, по которой, несмотря на то, что подавляющее большинство студентов в Хогвартсе принимали магглорожденных, Гермиона все еще была бы в невыгодном положении в волшебном обществе, — потому что все люди у власти были абсолютно из другого времени.

Ее внимание было настолько сосредоточено, что она едва не пропустила открывающуюся дверь. — Привет, Гермиона.— Ты сегодня очень хорошо выглядишь, — колокольчиком прозвенел голос Луны, нисколько не обеспокоенной тем, что Гермиона была обнажена.

Гермиона покраснела, но глаз не открыла. Еще несколько недель назад она была бы вне себя в тот же момент, когда её увидели голой, но после всего, что она пережила, она была только немного смущена.

— Привет, Луна. Я как бы в середине кое-чего, прямо сейчас.

— О. — невозмутимо ответила блондинка, — Ты не возражаешь, если я поболтаюсь тут?

Ее первым побуждением было прогнать Луну, но ее присутствие подсказало ей идею. — Конечно.

Гермиона снова сосредоточилась, но вместо того, чтобы смотреть внутрь, она повернулась наружу. Она почувствовала, или скорее "увидела", причудливо переплетенную магию в полу, на котором сидела, и почувствовала торжествующий порыв. Продолжая двигаться, она медленно протянула руку, пока не смогла разглядеть Луну.

Магия Луны была подобна воздуху, капризному и ветренному. Гермиона сосредоточилась на своей подруге и смогла различать все больше и больше. Ее магическое ядро — компактное в центре туловища, как у Гермионы, содержало большую часть ее магии, но оно также рассеивалось по всему телу. Она чувствовала, как оно бежит по ее артериям и венам, пересекая все ее тело. Она также могла видеть это в её мозгу, в её сердце и, как она могла чувствовать в себе, в яичниках Луны.

Гермиона колебалась, чувствуя себя немного виноватой из-за того, что вполне могло быть вторжением в частную жизнь. Она не думала, что сможет увидеть так много с первой попытки. — Эээ, Луна. Итак, я работала над ощущением магии, и только сейчас поняла, что вроде как могу видеть твою магию...

— Звучит заманчиво, Гермиона. На что похожа моя магия? — Спросила Луна, ничуть не смутившись.

— Наверное, как воздух. Ну, я вижу части твоего тела, где сконцентрирована магия, которая, как я только что поняла, может быть чем-то личным, поэтому я хотела бы извиниться.

Луна все еще не выглядела обеспокоенной и села прямо перед Гермионой. — В этом нет необходимости. В конце концов, мы теперь сестры. Какие вещи ты можешь видеть? О, подожди! Это как-то связано с сексом? Так вот почему ты голая? Ты видишь мои сексуальные части? — Каждый вопрос был задан с большим энтузиазмом, чем предыдущий, оставляя Луну на краю ее фигуративного кресла.

Гермиона теперь сильно покраснела; Луна действительно была по-своему яркой. — Вообще-то да. Я могу видеть твои яичники, и если я сосредоточусь…

После минуты молчания Гермиона открыла глаза и начала заикаться. — Эээ, Луна? А вы случайно не... хм? — Часть ее кричала, чтобы она остановилась, это было слишком личное, неприличное. Эта часть ее, однако, была подавлена ее голодным любопытством, она должна была выяснить это.

Луна насмешливо покачала головой, явно ожидая, когда Гермиона закончит.

— ...возбуждена? — Произнесла Гермиона. Честно говоря, это было единственное, что имело смысл. Магия Луны собиралась вокруг ее половых органов — яичников, фаллопиевых труб, влагалища и клитора, и Гермиона наблюдала за этим в реальном времени.

У Луны, по крайней мере, хватило совести покраснеть, но она не выглядела особенно виноватой. — Я же сказала, что ты сегодня хорошо выглядишь.— Сказала она как ни в чем не бывало.

— Эээ, спасибо? — Гермиона запнулась. — Я просто не знала, что тебе нравятся девушки.

— А ты? Тебе нравятся девушки в этом же смысле?

— Эээ... — Это был вопрос, над которым Гермиона никогда раньше не задумывалась. — На самом деле я об этом не думала. Я так не думаю.

— Ты хочешь это выяснить? — Спросила Луна. Ух ты, она была прямолинейна.

— Эээ... — Гермиона вдруг почувствовала себя гораздо более уязвимой, когда до нее дошло, что она одна, голая, в комнате со своей подругой, которая явно испытывала к ней влечение и явно пыталась заняться с ней сексом.

— Потому что, если ты хочешь, я смогла бы помочь? — полувопросительно предложила она.

— Эээ...

— Ты в порядке? Ты ведь не страдаешь от нарглов, не так ли?

— Нет! То есть да! Я имею в виду, нет, я не страдаю от нарглов. И да, я в порядке. Я просто не ожидала такого предложения. И, по-моему, я в порядке, Луна. Я уже видел девушек... ну, ты поняла, и это ничего не вызвало во мне... по крайней мере, не так, как Гарри.

К счастью, Луна, казалось, ничуть не смутилась. На самом деле, она глупо улыбнулась при упоминании Гарри. — Гарри очень милый, правда?

С этим Гермиона была вынуждена согласиться. — Да... так и есть.

* * *

Даже после ужина тот марафон в раздевалке не выходил у Гарри из головы. Как физически, так и эмоционально, это был... интересный опыт.

Он вспомнил, что после того, как они с Джинни впервые занялись сексом, он был доволен почти весь остаток дня. Все изменилось, когда они с Джинни сблизились, но поначалу ему приходилось полагаться на нее, чтобы вернуть себе хорошее настроение. Однако теперь все изменилось. Насколько он мог судить, его рефрактерный период полностью исчез.

У него было такое чувство, что он получил всю необходимую информацию, но никак не мог собрать ее воедино. К счастью, он не был связан с кем-то, кто был невероятно искусен в том, чтобы собирать вещи воедино. К счастью, для этого у него была Гермиона.

Затем она допросила его, и Гарри признался, что думал, что заклинания становятся легче для него в классе, но он думал, что это было просто его воображение. Гермиона только закатила глаза: — Честное слово, Гарри. Разве я не говорила тебе следить за такими вещами?

Это было так похоже на слова Гермионы, что Гарри не смог сдержать прилив нежности. Внезапно, не заботясь о том, есть ли свидетели (к счастью, их не было), Гарри заключил ее в объятия и поцеловал. Гермиона растаяла еще до того, как их губы встретились, ее внутренняя мантра громко и ясно донеслась до него — я тоже люблю тебя, Гарри. Я тоже тебя люблю.