Драко Малфой и Личное Проклятье Слизерина

Драко шёл, лишь бы куда-нибудь идти. Ему было паршиво, другого слова не подберёшь. Именно паршиво, и пусть такие слова не подобают наследнику Малфоев. Кому он нужен, этот наследник, которого с лёгкостью посылает на смерть собственный отец? С Гуниллой плохо получилось. Затащил несчастную девушку в дом, который сам же и разнёс. Она, значит, погибла. Из-за него. Тупо получилось: они даже двумя словами перекинуться не успели, а Гунилла уже умерла из-за его глупости. Свинья. Подонок. Драко чувствовал, что снова начинает реветь. Теперь он окончательно осознал, насколько недостоин жизни после подобного поступка.

И это ещё не всё, нагнетал обстановку внутренний голос, который всегда был похож на голос отца, а сейчас — ещё больше. Пэн... нежная, черноволосая красавица Пэнси с глазами-вишнями и тонкими пальцами. В последнее время он совсем забыл о ней, забыл, с чего начинались их отношения, первые свидания, их совместные каникулы, приколы над одногруппниками, поздние посиделки, одно домашнее задание на двоих. Как он мог поссориться с девушкой, с которой когда-то обнимался, стоя под дождём на бортике фонтана в Вене. Потом они заблудились, но вместо того, чтобы искать дорогу, просто бродили наугад, останавливаясь на каждом углу, чтобы поцеловаться. А Стрендж. Втянул Стренджа в историю с этой идиотской школой, чем ты думал? Естественно, его убрали самым банальным образом. Джерри — она тоже была бы жива. Да и тех маглов тоже жалко, хоть они и животные, но всё-таки надо поступать как-то цивилизованнее, а не как садисты вроде Макгрея.

Вот только за Макгрея он и мог себя похвалить, но внутренний голос тут же перебивал и начинал занудствовать, что убивать его тоже было нехорошо — ведь у Макгрея осталась девушка, может, она его любила, может, у них ребёнок будет. А тут он, Малфой, как самый умный, будто он имеет право решать...

Заткнись, приказал Драко, резким движением вскинул голову и увидел холм, поросший невысокими деревцами. В одном месте холм словно разрезали пополам, как большой торт, и половину уже кто-то съел, а на краю, на потихоньку догнивающем дереве, сидел какой-то человек. Сначала Драко принял его за кривую ветку или поросший мхом пень, через несколько десятков метров понял — это просто неподвижно сидящий парень.

Он был, наверное, самым странным парнем, которого Драко вообще когда-либо видел. Худой, измождённый, слегка раскачивался на ветру. Вокруг глаз залегли серые круги. Казалось, из него выпили всю кровь.

— Эй, — позвал Драко. Из пересохших губ вырвалось странное хрипение. Бескровный повернул голову, и на Малфоя с нескрываемым оживлением и радостью уставились два ярко-фиолетовых глаза. Белки глаз лимонно-жёлтые — очевидно, незнакомец довольно долго экспериментировал с отравляющей магией.

— Чему ты так рад? — спросил Малфой, прокашлявшись.

— Давно не видел живого человека, — ответила жертва колдунства (колдунство — область магии, занимающаяся исследованием выделения магической энергии при частичном разрушении живой материи — прим. переводчика). — Ты кто?

— Малфой, — честно ответил Драко. Ну, раз Стрендж нагло умер, должен же хоть кто-то говорить людям правду?

— Джаргет, — парень протянул костлявую руку. — Это какой Малфой, сын Люци?

Драко несколько покоробило подобное обращение с именем отца, но — тот сам заслужил, так ему и надо!

— Джаргет? — нарочито лениво переспросил Малфой-младший. И спохватился: — Что-то я это имя помню!

— Я рад, — ещё шире улыбнулся малолетний убийца. — Ведь ты смотрел мои сны, правда, Малфой? Они тебе понравились?

— Не все, — откровенно признался Драко. — Меня достало постоянно в твоём сне кого-то убивать и с кем-то...

— Забей, — посоветовал Джаргет, откидывая со лба белобрысые немытые пряди. — Лучше скажи, зачем ты это делаешь?

— По-твоему, я нарочно их смотрю?!

— А что — нет?

— Нет, — искренне ответил Драко. Джаргет задумался. По его осунувшемуся лицу явно скользили следы мысли.

— Подожди, — Малфой попытался притормозить этот жутковатый процесс. — Лучше скажи — в какой дыре мы оказались?

— Тебе видней, ты же сюда пришёл, — пожал плечами Джаргет.

Драко напряг память.

— Я умер! — ошеломлённо воскликнул мальчик через некоторое время. — Ты же сказал, что я живой... стоп, если к тебе давно не приходили живые, значит, мёртвые тут ходят?!

— Только те, кого я помню, — пожал плечами Джаргет. — Я называю это место своим личным адом. Они приходят, и я вынужден на них смотреть, потому что не могу ни отвернуться, ни глаза закрыть, — пожаловался он.

— Те, кого ты убил?

— Ну да. Не самое классное развлечение, согласись.

— Почему ты не куришь? — Драко вопросительно посмотрел на карман, из которого во сне так часто вынимал мешочек с роговичником.

— Нечего, — удручённо покачал головой собеседник. — А у тебя есть? — в хрипловатом голосе слышалась надежда.

— Нет, совсем ничего.

Драко огляделся. Они находились почти на самой высокой точке холма.

— Значит, я умер, — повторил мальчик, чтобы привыкнуть к этой мысли.

Вокруг было удушающее тихо.

Драко медленно побрёл прочь. В рощице деревья чуть ли не накалывали друг друга на острые ветки. Сквозь блёклый ковёр постоянно падающих, вечно жёлтых листьев не пробивалось ни единой травинки. Лес без птиц, без зверей, только он, Драко, его личное одиночество и его личное чувство вины.

Малфой плакал, уткнувшись лицом в опавшие листья, а они продолжали его засыпать. Он сам не заметил, как заснул, долго откапывался. Драко не помнил, когда именно очнулся на равнине, но решил, что провёл в роще не меньше суток. Ему отчаянно захотелось с кем-нибудь поговорить, поэтому до самого вечера мальчик бродил в поисках Джаргета. Заодно проголодался, как дракон перед спячкой.

Ему до смерти осточертела эта замёрзшая равнина. Драко понимал, что давным-давно сбился с пути, что теперь он не только не видит холма, с которого как-то умудрился незаметно спуститься, но и не представляет, куда идти дальше. Голод гнал куда-то вперёд, куда глаза глядят, хотя здравый смысл и нашёптывал, что еды здесь ВООБЩЕ НИГДЕ нет. Воды тоже не было, но хотя бы встречались островки снега, который Драко с отвращением жевал. В этом личном аду Джаргета Малфой впервые попробовал на вкус тёплый снег, и ему это совсем не понравилось.

Наверное, так выглядит мой ад, подумал он. Логично. Джаргет — убийца, я — тоже, вот вместе и сидим. К нему, правда, приходят его жертвы. А мои где? Где этот ублюдок Макгрей?

— Макгрей! — позвал Драко. Никто не отозвался.

Наказание одиночеством? Похоже. Подставил Ната. Угробил толпу, в общем-то, ещё невиновных Пожирателей. Маглов вот тоже — хоть и животные, а жалко. Это Нат может одного за другим кроликов уничтожать в научных целях. Мог. Раньше мог.

Интересно, что сейчас делают родители?

Нет, ещё интереснее, что сказал отец?

Хотя нет. Главный вопрос — неужели скоро придётся жевать траву?!

Драко сам не заметил, как споткнулся о высокий бордюр и грохнулся на булыжный тротуар. Разбитые локти и колени почти не кровоточили — мальчик был слишком истощён.

Тротуар. Он поднял глаза и огляделся. Здесь начинался город.

Он несильно отличался от бесконечной пустыни, во всяком случае, здесь, на окраине. Улицы словно постепенно выползали из подмороженной сухой земли. Дома вроде бы просвечивали, хотя на самом деле так и было — сквозь многочисленные трещины и пустые оконные проёмы беспрепятственно проходило мутное свечение, заменявшее в мире Джаргета солнечный свет. Разнообразия красок и вывесок, к которому Малфой привык в Лондоне, здесь не наблюдалось. Если хозяева красили свои дома хоть в какой-нибудь цвет, кроме 'каменного пыльного', то краски давным-давно выцвели, стёрлись. Не было здесь и растительного буйства, как в деревне. Здесь вообще ничего не росло, даже надоевшего до смерти вереска. Драко сел прямо на пыльный тротуар.

Здесь не было живых — во всяком случае, Джаргет так говорил. Зато к Джаргету приходили его жертвы. Малфой внимательнее присмотрелся к пейзажу. Нет, вроде бы город ничего не напоминал. Может, стоит пройти дальше?

Или наоборот, ни в коем случае дальше не ходить?!

Макгрей, наверное, помнит, кто его... того...

Но сидеть просто так?

Да ладно! Макгрея, если что, можно ещё раз прикончить.

Малфой встал, отряхнул мантию и храбро двинулся навстречу неизвестности.

Звук шагов гасила мягкая пыль, покрывающая абсолютно всё вокруг. Драко внимательно разглядывал все плоские поверхности в надежде заметить хоть чей-нибудь след. Его уже порядком тошнило не только от голода, но и от одиночества. Он не привык, чтобы вокруг не было совсем никого. Даже когда отец таскал его с собой на какие-то мероприятия, Малфой-младший умудрялся найти хотя бы объект для наблюдения и (если повезёт) подслушивания. В этом заброшенном, выжженном мертвенным сиянием неба без единой звезды, каменном лабиринте даже посмотреть было некуда. Вереск хотя бы шевелился и хрустел под ногами. Здесь единственным звуком было его собственное прерывистое дыхание, ну и ещё бурчание голодного желудка, но в этом Драко признаваться не хотел даже самому себе.

И вдруг тишина взорвалась.

Будь это в Хогвартсе, Лондоне или другом таком же шумном месте, Драко ни за чтобы этого не услышал.

Дома или где-нибудь в парке — не обратил бы внимания.

Здесь еле слышный звон обострил все его чувства настолько, что бедный Малфой чуть в обморок с непривычки не упал.

Разбилось то-то стеклянное.

А через несколько секунд — растерянный возглас:

— Да я честно нечаянно!

Возможно, источник звука находился на другом конце Мёртвого города, в трёх-четырёх милях, но для Малфоя слова прозвучали, как гром среди ясного неба.

И он побежал.

Эти! Двое! Мерзавцев!

Они сидели на плоской крыше какого-то дома, и пили какое-то жуткое варево с невыносимо аппетитным запахом!!! Точнее, пили — до тех пор, пока вредная девчонка не разбила маленький чайничек.

— Драко! — удивился Стрендж, радостно болтая босыми ногами. — А ты что здесь делаешь?!

— Я умер, — злобно прошипел Драко, с отчаянием глядя, как питательная жидкость впитывается в мягкую пыль. — И если вы меня не накормите, я умру ещё раз!!!

— Эльф, — развеселился Стрендж, доставая волшебную палочку. — Джерри, подвинь мне вон тот булыжник!

— Ты превращаешь камни в хлеб?! — Драко обошёл дом и вскарабкался по трескучей лестнице на крышу.

— Нет, конечно, это невозможно, — Стрендж ткнул палкой в круглый камешек. В мгновение ока на его месте возник кусок чёрного хлеба, накрытый половинкой котлеты. — Я, грубо говоря, ворую. Ешь давай! Меняю здешние образцы почвы на эквивалентные по массе объёмы пищи в нашем мире. Самое сложное — чтобы именно пищу получать.

— А не как в начале — сплошное золото, — ехидно добавила Джерри.

— Кто бы говорил, — возмутился Нат. — Сама бы попробовала.

— Я не умею! — удивилась Джерри. — Пойду лучше, ещё камней насобираю. А то ты, Драко, совсем оголодал.

Драко сжевал недоеденный кем-то кусок пиццы и внимательно посмотрел на Натаниэля. Он оброс, наверное, уже месяц не стригся, но ему шло. В остальном Нат остался прежним — тощим, зелёным и бесчувственным.

— Драко, где твоя палочка? — вдруг спросил он. Малфой заколебался.

— Не помню, — признался он. — Не знаю. Потерял, наверное.

— Акцио, — вздохнул Стрендж. — Подожди, сейчас прилетит, только поймай. А то без глаза останусь. Ладно, пока моё личное проклятие где-то бродит, рассказывай, где ты умудрился умереть?

Драко вздохнул ещё горше, чем его друг, закрыл глаза, чтобы не видеть реакции на свою исповедь. И выложил всё, что только знал, помнил, думал, ощущал...

— Эльфы с гремлинами, — вздохнул Нат. — Драко, ты ещё не всё знаешь! Во-первых, мы все трое живы! Потому что как ни крути, а от Джерри есть одна большая польза: ей очень не нравится, когда её знакомые умирают. Поэтому мы не можем умереть, раньше неё, во всяком случае.

— А что тогда с нами, а, умник? — Драко посмотрел на тарелку с какими-то варёными обрывками теста. — Это что?!

— Это пельмени, — Стрендж внимательно изучил тарелку. — Там внутри — аналог мяса. Ладно, не кривись, если ты голодный — ешь, что дают, а то я устал уже. Очень энергоёмкое колдовство.

— Нат, может, нормального мяса найдёшь? — заныл Малфой. — Это же есть невозможно!

— Маглы и такое едят, — нравоучительно заметил Стрендж. — И вообще, что мне — устриц собственноручно наловить? Ты лучше скажи, кто это — Джаргет.

Драко закатил глаза и засунул в рот осклизлый кусок теста. Вот именно, аналог мяса, по-другому не скажешь.

— Нат, ты меня уже травил, не повторяйся, — простонал он.

— Угомонись, — Нат перевёл последний камешек в маленькое пирожное с кремом. — Эй, это я себе!

— Поздно! — Драко облизнул губы. — Так вот, Джаргет. Я не знаю, кто он конкретно, но из того, что мне снилось, делаю следующий вывод.

— Может, не надо?

— Что не надо?

— Делать поспешных выводов.

— Хватит строить из меня идиота, — рассердился Драко. — Что, и эта твоя аналоговая пища закончилась?

— Сейчас Джерри придёт, ещё сделаю. Рассказывай, не отвлекайся. Что ты знаешь?

— А когда она придёт?

— Не верти головой. Что ты, маленький, что ли? Как обычно — ты всё расскажешь, она всё подслушает, потом сделает вид, что только что прибежала... в общем, как любой нормальный слизеринец.

Последний день весны

Твои глаза горят

Мы не встретим людей на улицах

Они давно уже спят

Они не видят,

Как умирает весна,

Как тает воздушный замок,

В котором мы так долго жили,

Они не вспомнят

Как рушится небо на голову

Как хочется биться о стену

Как кровь разрывает виски

И всё это только внутри

Не надейся, я не умру

Не бойся, я буду с тобой

Никто не позвонит в больницу

Когда мы не вернёмся домой

Я знаю дорогу к солнцу

Просто закрой глаза

И иди на свет

— Скажи, Стрендж, — Драко обернулся к Нату. — Это правда, что сам Пинки сидит на роговичнике? А то я уже начинаю верить.

— Угу, а Брейн — девушка, только страшная, — недовольно буркнул Нат. — Слушай, не нравится — так и скажи!

— Пусть сначала покажет, где он потерял Джаргета. — возразила Джерри.

— Да какого пикси вам сдался Джаргет? — Драко закатил глаза. — Вам делать больше нечего?

— Нечего! — хором заявили эти двое.

Ну чем тут можно было заняться? Если бы Нат ещё и не пел... Тогда вообще свихнуться можно было бы. Драко и так с ума сходил. Он придрался ко всему, что только смог найти.

— А это мысль, — заметила Джерри, критически оглядывая Стренджа. — Слушай, у тебя, по-моему, голос ломается.

Нат болезненно поморщился.

— Достали вы меня, — сказал он самым безжизненным голосом. Драко забеспокоился. Похоже, Ната это действительно задело. Он позеленел и уставился за горизонт. — Какая мысль?

— Просто закрой глаза, — нараспев произнесла Джерри.

Стрендж встрепенулся.

— Мы — идиоты, — оживлённо произнёс он. Прозелень несколько спала, хотя видно было, что он ещё переживает. Драко неодобрительно покосился на друга. Говорил бы за себя! До него, например, как раз дошло, что нужно сделать.