Сердце Великана (постапокалиптическая сага)

— Да, — вынужден был я согласится. На краю гибели человечества как вида, какое это имеет значение действительно?

— Отлично! Тогда начнем снова с убийства эмиссара Марка. Вы вспомнили какие-то детали?

— Нет. Эти капсулы словно напалмом выжгли мне участок памяти, где это было записано. Нифига не помню. Только одна картинка, как я уже говорил.

— Опишите ее еще раз.

— Опять? Ладно. Это драка. С какими-то типами в полу построенном здании. Вернее, парковки под ней. Парни спортивные накаченные, почему они на нас напали я без понятия. У меня монтировка в руках. Марка повалили и бьют ногами, я пытаюсь к нему пробиться.

— А чужой эмиссар?

— Он в сторонке. Я вижу его краем взгляда. Одет в пальто и шляпу, по старой моде начала века. Лицо без эмоций, но я знаю, что это он тут главный у этих уродов.

— Почему он так одет?

— Не знаю. Могу предположить, что эксклудеры использовали инфо со следящих спутников инклудеров.

— Не используйте эти обозначения, Адам.

— Почему? — удивился я. Странная реакция. Почему ему это не нравится?

— Мы не знаем точно, кто нам друг, кто враг, Адам. Поймите.

Я чуть не взорвался от эмоции. Понятно, конечно, что спецы всегда подозревают самое худшее. Работа такая учитывать любой тип предательства объекта. Но это было слишком!

— Да идите вы к черту, мистер! Нам пытались помочь. И я в Марке не сомневаюсь.

— Нас нашли, — благодаря друзьям Марка, мягко, но твердо сказал Пит.

— Ну вас, нас и так нашли бы в радиусе тридцати двух световых лет, нас не могут не найти из-за нашего постоянного эфирного излучения. Уже сто лет в космос радиоволны посылаем. Они их давно уже уловили и так.

— Тем не менее. Факт остается фактом. На нас напали из-за этих 'добрых' инклудеров 'друзей' вашего знакомого Марка.

— Считайте как хотите, — я пожал плечами.

Продолжать разговор с ним после такого заявления не очень-то и хотелось. Обижать Марка? Да пошел он!

— Скажите вот что, — начал Пит, после недолгой паузы.

— Что? — хмуро поинтересовался я.

— Зачем агент внеземной цивилизации пользуется услугами спортивных накаченных бандитов, чтобы разделаться с другим агентом внеземной цивилизации.

— В смысле? Поясните.

— Разве не должен он был применить какие-то технологические возможности.

Я задумался над этим вопросом. Причем не впервые. Поколебался, стоит ли ему выкладывать свои соображения. Все же, пояснил:

— Нет. Его задача максимально скрыть свое присутствие как агента. То, что Марку не верили, ему было на руку. Поэтому и портить эту картину какой-то технологической бодягой вряд ли имело смысл.

— Разумно и логично. Но, есть и непонятное во всем этом, Адам. В том числе и нынешнем поведении пришельцев.

— Что непонятного.

— Почему нас не добивают?

— Не могут. Ресурсов не хватает. Один корабль на целую Планету все-таки.

— Господь с вами. Бросьте.

Я внимательно посмотрел ему в глаза. Что он имеет в виду? Впервые слышу от спеца эти теории, которые обычно ходят в среде космовеганов, о том, что пришельцы нас специально не добивают.

— Нас ведь могут довольно легко добить, — добавил Пит, грустно скривив губы.

— Вы случайно не подались в космовеганы, Пит?

Он скривил губы еще больше.

— Господь с вами, Адам...

— Вам приходилось наблюдать схватку с титаном? Хотя бы с Тором? — спросил я его жестко. Теории о том, что пришельцы кидают на нас не все что могут были мне знакомы. И понять их глупость можно было только в воздухе один на один против инопланетной твари имея три минуты топлива в композитном диэлектрическом баке, с раскрученным до бешеной скорости карбоновыми маховиками и специальной крупнокалиберной винтовкой, у которой стальной только ствол. Да и тот не весь.

— Господь с в...

— Нет. Пит. Господь не с нами. Ему похоже вообще дела нет. Хватит уже. Если бы я не слышал сердце, был бы давно уже мертв. Думать, что убить великана легко, может только круглый...

— Я не говорю, что это легко, Адам.

— А что вы говорите, Пит? — я медленно закипал от непонятной злости. Что по-вашему они могут еще сделать? Кинуть на нас пару кило антиматерии? Они скоро это сделают. Не волнуйтесь. Убить великана это сложнейшая задача!

Однако Пита не смутил мой тон. Он тоже жестко решил отстоят свою позицию.

— Почему они не убирают эту слабость тогда? Зачем им сердце? Чтобы мы могли его убить?

— Не могут значит, — упрямился я.

— Бросьте. Госп... Здесь нечто большее чем просто отсутствие возможности. Будь на месте их руководства обычный человек, он давно с нами расправился бы. С их возможностями и ресурсами. Здесь кроется какая-то тайна.

Я закусил губу. Напряженно думая. К чему ведет этот бывший цэрушник? Ну да, инопланетяне действуют несколько шаблонно. Согласен.

— Подумайте сами, Адам, — Пит продолжил, смягчив тон. — Почепу они не применяют против нас биологическое оружие? К примеру. Они должно быть мастера создавать всякую дрянь. Дверь в молекулярную лабораторию господа Бога у них видимо открыта настежь. Могут создать любую тварь. Боевой вирус в их исполнении должен быть ужасен! Даже ядерное оружие против нас не применяют. А ведь наработка оружейного плутония, должна быть для них тривиальной задачей даже в полевых условиях. Мы не выдержали бы многочисленных, перманентных термоядерных атак, на срок более чем полгода. И тем не менее, столь странная война! С человекоподобными роботами великанами. Прямо как в сказке 'Джек и бобовый стебель'! Разве это не удивительно?

Я молчал. Болтать этот тип был мастер. В этом была его работа, впрочем, как, анализировать и делать выводы. И я понимал, что он в чем-то прав. Сам об этом много думал. И Антон был большой любитель по этому поводу версии выдвигать. И аналогию про Джека и бобовый стебель часто упоминал. Жалко, что не спросил Марка, почему война будет столь странной. Впрочем, тогда в его описании она не казалась странной. В любом случае Пит в чем-то прав. Есть загадка. Чертова загадка пришельцев.

— Может они хотят сохранить планету? — предположил я. — Зачем им загаженная радиацией планета?

Пит махнул рукой отметая мое возражение. Слабое. И он понимал, что я это тоже понимаю.

— Бред. Они могут закидать наши передовые линии обороны тактическим ЯО, а потом запустить великанов в периметр. Недолго будет все длиться. Гарантирую. И это не считая, как я уже сказал, боевых вирусов, нанодронов. Против последних у нас ничего нет, практически.

— У нанодронов энергетические проблемы, не могут они далеко лететь, — вставил я.

Но он легко отмел это возражение.

— У нас в лаборатории есть куча образцов. Поверь. Могут они летать и на большие расстояние. Прятаться, плодить себе подобных и еще многое другое. Гадостей, которые они могли бы натворить — целая куча. Это какая-то 'глупая война' с их стороны. Словно, словно...

Он замолк, пытаясь подыскать нужное слово. Я напряженно ожидал, забыв, что буквально минуту назад беспричинно злился на этого типа. Но он махнул рукой, дав понять, что разговор на сегодня окончен, поднявшись направился к дверному люку в моей каюте. Похоже его эти вопросы мучили гораздо сильнее меня.

Эй! — крикнул я вдогонку. — Словно что?

Пит задержался перед выходом, полуобернулся и ответил, закончив свою прерванную мысль:

— Словно, мы воюем с машинами. У которого других вариантов просто не предусмотрено в программе!..

Пит вышел и меня охватило гадкое чувство тревоги и беспокойства...

Глава вторая

Зомби-Апокалипсис

'Here I am. Will you send me an angel?' (Scorpions)

Лунная База

Ханс проспал после своего провального задания шестнадцать часов и проснулся ночью следующего дня. Об этом говорили механические часы табло на стене, календарными листиками перекидывающиеся цифры: двадцать второго ноября, две тысячи двадцать второго года. Свет был притушен, его комната для одиночки в двенадцать квадратных метров, обклеенная постерами певцов и голливудских актеров прошлого века походила на жилище непонятно кого, то ли подростка школьника из двадцатого века, то ли бомжа живущего в полуразвалившемся трейлере. К тому же винтажный стиль Лунной базы советов подходил к этому идеально. Ханс присел на койке, скрипнувшей пружинами пятидесятилетней давности. Обычная армейская казарменная койка армии СССР. Кому-то из местных из бывшего Союза эта койка наверняка напомнила бы ливень воспоминаний. Ханс замечал ностальгию некоторых по своей молодости и база с ее коммунистическими мотивами вызывала у них явное удовлетворение, даже не будучи сторонниками той мертвой уже идеологии, они не могли не ностальгировать по ней. Впрочем Крису эти вещи были незнакомы. Советских солдат он видел, когда еще был молод и берлинская стена была на месте, но с тех пор утекло столько воды. Попив воды их под крана и сполоснув лицо он отправился в столовку. Организм требовал пищи, а шестнадцать часов сна сожгли наверное всю глюкозу в его крови.

Коридор был пуст, тусклые плафоны в экономном режиме освещали обстановку, которую режиссеры пятидесятых годов наверняка приняли бы за обстановку космического корабля. Не имевшие понятия о светодиодах и виртуальных интерфейсах их представления о межзведных крейсерах были до нелепыми до идиотизма. Через минут десять он добрался до столовой, отметив по дороге, что вокруг слишком тихо. Обычно звуки из мастерских постоянно занятых работой. Скрежущий звук сварки или звук токарных станков, находившихся совсем рядом присутствовал всегда. Ханс удивлено выглянул из окошка через которое выдавали еду, выходившее из столовой прямо туда. В помещении мастерской было пусто. Как впрочем и в столовой. Лера Павловны, толстой пожилой дамы, которая готовила с двумя помощницами еду для базы тоже не было. Ханс открыл дверь огромного пузатого холодильника больше напоминающего дверь сейфа в банке, чем кухонный агрегат, взял себе готовые бургеры. Их обычно готовили впрок и оставляли для задержавшихся разведчиков. Жуя на ходу бургер он прошел дальше по коридору, но опять никого не заметил.

'Наверное Александр Васильевич совещание всеобщее устроил в красной комнате,' — подумал он, возвращаясь обратно в столовую.

Выбрав себе подходящий столик он включил видеомагнитофон и начал смотреть фильм, кем-то уже оставленный внутри. Фильм оказался старой черно-белой лентой ужасов и он продолжил его смотреть, ленясь сменить, взяв с полки на что-то более соответствующее его вкусам. Видеотека в столовой состояла из тысяч и тысяч кассет. Их полно был на базе как и дисков двд. ЭМ-оружие пришельцев не достигало до такой глубины и бытовая электроника вполне хорошо функционировала.

Прошло несколько минут, Ханс доедал уже третий бургер, на экране старого кинескопного телевизора воставшие из мертвых зомби целой толпой погнались за главными героями. Дико рыча эта орда гоняла парня и девушку, почему-то одетую в сексапильную обтягивающую кожанную одежду. Девушка переиодиечески спотыкалась и ее все время спасал парень, успевая куда-то забежать, подняться по лестнице. Увлеченный этой сценой Ханс поначалу не заметил, какой-то странный гул. Словно куча народа — целый хор — мычал не разжимая губ. Когда звук стал громче и начал быстро наростать, поняв что он идет не из динамика под потолком Ханс снова выглянул в окошко для подачи еду ведущее в мастерские.

У него тут же отвисла челюсть от удивления. Навидавшись всего на поверхности Ханса было трудно удивить, но то что происходило наверху — это всегда было инопланетная нелюдь и нежить. А тут это были вчерашние знакомые и друзья. Страшный контраст. Он знал всех на базе по именами и внешнему виду. Все три тысячи с лишним человек. Правда теперь они все выглядели несколько иначе. С их лицами случилось что-то ужасное. И двигались они не плавно, как полагается нормальным взрослым, а словно дети еще плохо контролирующие свои движения. Словно танцоры дабл-степпинга дрыгающийся всеми конечностями тела. Один из них, идущий впереди, был уже в девяти-десяти метрах от окошка откуда высунулся Ханс. Несмотря на деформированное лицо, Ханс его мгновенно узнал — Петр Андреев — врач из третьего отделения. Петр Андреев или то что им стало раскрыло свой сжатый рот, издававший этот странный звук вместе с остальными, что-то вязкое зеленое и клокочущее потекло из его рта и Ханс со своими инстинктами разведчика мгновенно отпрянул, упав на спину и с демпфировав падение ладонями. Плевок странной жидкости попал в окошко. И через секунду деревянное лицо уже заглянуло в окно со всех сторон сдавливаемое такими же лицами с раскрытыми ртами. Но Ханс уже бежал по коридору в сторону, откуда мычания не было слышно. Ориентировка на отсутствие звука была единственным способ найти безопасное место. Он выбежал в центральный холл и тут же остановился от увиденного ужаса. Весь холл бы забрызган кровью и телами обитателей базы. На Лунной Базе начался локальный Зомби Апокалипсис...

Адам.

Тридцать километров к западу от пролива Босфор.

Процедура подводного старта истребителя-дестроера занимает довольно много времени. Минимум пол-часа. И это не считая самого предполетного тех-обслуживания. Пока ангар заполниться сжатым воздухом, пока выровнится давление с внешней средой, пока не откроется люк впуская соленые воды океана с двухсотметровой глубины. А потом рывок и катапульта разгоняет в желобе, словно торпеду, дестроер-спарку. Мое тело вжимается во второе кресло стрелка, пытаясь растечься и врасти в него. Я словно камбала на сковороде. А воздушный пузырь — гигантский мыльный пузырь уносит на поверхность боевой джет, извергая его в его привычную среду — воздух.

Маршевый двигатель включается сразу после достижения поверхности, два откидных твердотопливных бустера дают стартовый толчок разгоняя почти вертикально многотонный истребитель, а спустя двадцать шесть секунд маршевый турбореактивный движок выдают свою фантастическую тягу в десятки тонн за считанные секунды разгоняя машину до сверхзвуковых скоростей.

Я никогда такого не переживал. Летал конечно много, но то что я делал в воздухе при охоте на титанов это скорее не полет, а падение. Замедленное падение прямо на черепушку ходячей смерти под тобой. Здесь же совсем другое дело. Ты за колпаком и металлом машины, создающей тебе иллюзорное ощущение безопасности. Сколько ты не убеждай своей мозг, но стальная коробка — будь то танк, боевая машина пехоты и даже просто бронированный ган-трак — дают ощущение защиты. Обманывают чувства мозга, хотя разумом понимаешь, что — это ничто. Против пришельцев — это жалкая тонкая металлическая стенка — НИЧТО! Точно также ты ощущаешь по разному стоя на края небоскреба, без всякого снаряжения обдуваемый ветром, малейший порыв которого снесет тебя в бездну. И другое дело — коробка. Даже прозрачная кабина лифта возносящая тебя по вешней стене — дает ощущение защищенности. А когда ты падаешь на титана — ты практически голый! У тебя нет коробки — черепашьего панциря куда можно всунуть голову словно танкист и отгородится. Это гнетет гораздо больше. Наверное мне следовало стать пилотом, думал я. Умирать в коробке все же легче. Не успеешь ничего осознать прежде чем погибнуть. Говорят прожектильное оружие дронов-пришельцев убивает мгновенно. Раскаленный вольфрамовый шарик на скорости в несколько километроов в секунду пронзает кабину словно метеорит, мига своей смерти если заденет сердце или мозг, не осознаешь, перегрев и мгновенная смерть. И бронекабина не поможет, потому ее и нет в истребителе. Бессмысленно!