Попаданка 2020

* * *

Вероника (17 лет)/Люсия (71 год)

Загородный дом Тарасовых

После встречи со Славиком я впала в настающую депрессию. Руки опускаются, делать ничего не хочется. Прямо черная полоса какая-то! А потом подумала: "Очнись подруга! А до этого у тебя что, белая полоса была?"

Включила компьютер. Вчера, когда вернулась от Изольды Александровны сняла из ушей золотые сережки и оставила на компьютерном столе возле монитора. Сейчас их нет. Странно, точно помню, что я их не убирала. В спальне под картиной в стену вмонтирован небольшой сейф. Все драгоценности Вероники хранятся там. Точно помню, что, когда собиралась на работу золотые сережки так и лежали возле монитора.

Днем мою комнату убирает домработница Надежда, у нее есть универсальный ключ от всех комнат в доме. На всякий случай проверяю сейф, там пропавших сережек нет. Внимательно осмотрела весь пол под компьютерным столом, не исключено, что сама же случайно их смахнула на пол. На полу их нет. Единственный вариант, что Надежда, когда убирала комнату, переложила их куда-нибудь в другое место. Номера мобильного телефона Надежды у меня нет, поэтому звоню Любови Игнатьевне, она в доме исполняет обязанности завхоза и мажордома в одном лице. Именно она распоряжается всеми домашними работниками. Прошу Любовь Игнатьевну дать мне номер мобильного телефона Надежды.

— А что случилось? — спрашивает Любовь Игнатьевна, — Дело в том, что с понедельника Надежда в отпуске. Вместо нее работает новенькая девушка Олеся.

— Сегодня у меня в комнате убирала Олеся?

— Да.

Объясняю Любови Игнатьевне, что не могу найти золотые сережки, которые лежали на компьютерном столе.

— Сейчас мы с Олесей к вам подойдем, — говорит Любовь Игнатьевна.

Примерно через пятнадцать минут стук в дверь. Заходит Любовь Игнатьевна, за ней невысокая черноволосая девушка, у нее яркая внешность: румяные щеки, черные брови, глаза с поволокой, сочные красные губы. Одним словом — красотка.

Спрашиваю:

— Олеся, ты случайно не брала золотые сережки, может куда переложила в другое место?

— Нет, даже не видела, — взгляд ясный, честный. Я сразу начинаю сама в себе сомневаться. А были ли вообще эти золотые сережки?

В мою комнату заходит Лиля с Кристиной. Лиля вопросительно смотрит на Любовь Игнатьевну. Та объясняет, что случилось и почему они находятся в моей комнате.

— Ты взяла сережки? — строго спрашивает Олесю Лиля.

— Нет, ничего не брала. Никаких золотых сережек в глаза не видела, — дерзко отвечает Олеся.

— Кроме тебя некому! — говорит Лиля, и поворачивается к Любови Игнатьевне, — Надо обыскать ее вещи.

— Не имеете права! — нагло заявляет Олеся, — Я вас на всю страну ославлю, если только притронетесь к моим вещам.

Да, может ославить. Последнее время на центральных каналах телевиденья было несколько передач подобного рода, где хозяева обвиняют в воровстве прислугу, а прислуга катит бочку на хозяев.

— Олеся, — говорю, — выйди из комнаты, подожди в коридоре.

Девушка выходит и прикрывает дверь.

— У нее есть рекомендации? — спрашивает Лиля.

— Нет, — смутившись отвечает Любовь Игнатьевна, — это дочка моих знакомых.

— Может быть я сама куда положила, да забыла? — говорю я, так как вся эта история мне совершенно не нравится. Хотя куда я их могла положить? Как сняла, так больше и не трогала.

— Можно я с Олесей вначале сама поговорю, — говорит Любовь Игнатьевна, — Ведь может быть и так, что завтра сережки сами найдутся. Мало ли действительно куда-то завалились.

— Я согласна! — говорю я. Лиля с сомнением на меня посмотрела, но тоже согласилась. Как только Любовь Игнатьевна вышла, Лиля обратилась ко мне.

— Я пришла сказать, что возможно скоро мы съедем из этого дома.

— Да! И куда? — удивилась я.

— Глебу стало лучше. Возможно дней через десять, может даже раньше его выпишут из больницы, но ему требуется реабилитация. Лечащий врач сказал, что для больных с легочными заболеваниями лучше всего подходит климат Крыма. Я с Кристиной собираюсь сопровождать брата. Так что скоро, на несколько месяцев ты тут останешься одна.

Вот это новость! Я представила, как я буду жить одна в огромном пустом доме, особенно ночью, и мне это не понравилось.

— Я не хочу оставаться одна, — сказала я Лиле.

— Так переезжай в городскую квартиру, — сказала Лиля. — Действительно, что тебе одной тут делать?

— Хорошо, так и сделаю.

* * *

Загородный дом Тарасовых

В доме для домашних работников в комнате Олеси. Любовь Игнатьевна выговаривает девушке.

— Олеся, ты совсем что ли дура?! Зачем ты взяла эти гребаные сережки?

— Я ничего не брала и даже их не видела.

— Если не признаешься, я сейчас позвоню твоему отцу, он приедет, и мы обыщем твои вещи. Ты, понимаешь, дура, что подводишь меня под монастырь! Меня могут уволить с работы!

— Да подавитесь вы своими сережками! — Олеся сунула руку под матрас, достала сережки и кинула их на кровать. — У Вероники что, они последние? У нее в спальне за картиной целый сейф с драгоценностями, я сама видела.

— Это не твоего ума дело! — зло ответила Любовь Игнатьевна. — А теперь слушай меня. Завтра во время уборки найдешь эти сережки в комнате Вероники. Она девушка не злая, поэтому даже если не поверит, шум поднимать не будет. Ты поняла меня?

— Да, поняла.

— И не дай бог еще что-то такое выкинешь, я тебя придушу вот этими самыми руками! — Любовь Игнатьевна сунула свои руки в лицо Олесе, та отшатнулась. — Ты все поняла?!

Олеся кивнула, в глазах у нее стояли слезы.

Глава 20

Вероника (17 лет)/Люсия (71 год)

Шантарская отделенческая клиническая больница

Утром, как обычно, приступила к работе в красной зоне. Только начала убирать реанимационную палату, ко мне подошла старшая медсестра Татьяна Владимировна и сказала, что меня срочно вызывают к заведующей ковидным центром. Выхожу из красной зоны, переодеваюсь иду в кабинет Натальи Григорьевны Вахрушиной. Вся в недоумении. Неужели меня выдернули из красной зоны только для того, чтобы отругать за плохо убранную палату?

Оказалось, меня разыскивает следователь. По этому поводу он уже два раза звонил главному врачу. Поэтому меня так срочно сняли с работы. К 10 часам утра мне нужно быть в Следственном комитете. Для работы в красной зоне на сегодняшний день уже ищут замену. Делать нечего звоню адвокату, потом вызываю машину с охраной.

Подъезжаем, у здания комитета меня ждет семейный адвокат Иван Абрамович Горохов. Мы вместе идем в кабинет следователя Феоктистова, тот сразу просит рассказать о моей последней встрече со Славиком Савеловым. Заявляю следователю, что у меня есть запись разговора. Этот момент мы с адвокатом обговорили, и он предварительно прослушал запись. В телефоне есть такое приложение — диктофон. Вот с помощью него я и сделала запись. Телефон лежал в моей сумке, а я ее, если вы помните, положила на стол, так что запись четкая, слышно каждое слово. Тем не менее следователь все равно составляет протокол, куда заносит весь мой разговор со Славиком. Я подписываю листы.

Следователь рассказывает, что Вячеслав Савелов вчера повесился. Судя по времени, это произошло почти сразу после нашей встречи.

— Из вашего разговора с Савеловым следует, что вы передали ему конверт с деньгами на сумму 300 тысяч рублей? — спрашивает следователь.

— Да.

Следователь достает из стола конверт.

— Это тот самый конверт?

— Да, похож.

— Он обнаружен на столе в комнате погибшего. Деньги мы вам возвращаем. Пересчитайте и распишитесь.

Он пододвигает в мою сторону конверт с деньгами и бланк передачи денежной суммы. Пересчитываю деньги, кладу конверт в сумку, расписываюсь в бланке.

— Все, больше у меня к вам вопросов нет.

Следователь подписывает пропуск, и мы с адвокатом покидаем следственный комитет.

В одиннадцать часов утра я уже свободна. Славика мне конечно жаль, но он сам пришел к такому концу.

* * *

Вероника (17 лет)/Люсия (71 год)

Загородный дом Тарасовых

Наконец я дома. Только зашла в свою комнату, стук в дверь. Это Олеся с тележкой уборщицы и пылесосом.

— Вероника Максимовна, можно убрать вашу комнату?

— Можно. И не называй меня Максимовной. Можно просто Вероника.

Ухожу в спальню. Олеся начинает убирать зал. Я лежу на кровати, читаю новости с экрана телефона. Стук в дверь спальни. Это опять Олеся.

— Вероника, посмотрите, я нашла ваши сережки.

Олеся протягивает мне утерянные золотые сережки.

— Я их вот здесь нашла, — Олеся показывает за компьютерный стол, там чуть сдвинут плинтус и образовалась небольшая щель.

— Хорошо, — киваю я, забирая у Олеси сережки, и делаю вид, что верю, а она в свою очередь делает вид, что верит в то, что поверила я. В общем лицемерим друг перед другом как можем. Олеся заканчивает уборку и уходит, а я иду обедать в столовую. Лиля с Кристиной уже там. Кристина обрадовалась и сразу подбежала ко мне обниматься, а Лиля удивилась.

— Ты что, сбежала со своей работы?

Рассказываю про вызов к следователю и смерть Славика.

— Яблоко от яблони недалеко падает. Сын бандита и сам бандит, — комментирует мой рассказ Лиля, потом смотрит на меня и поправляется, — Я не имела в виду тебя. Вы же с Савеловым как бы родственники.

Отвечаю:

— Оказывается не родственники.

И на вопросительный взгляд Лили рассказываю, что настоящий мой дедушка не бандит по кличке Жескач, а врач Виктор Андреевич Соболев, что уже совершенно точно доказано тестом ДНК.

— Я в шоке! — после некоторого молчания говорит Лиля. — Ты с Соболевым уже встречалась?

— Пока нет, но планирую в эти выходные.

Мы уже заканчиваем обед, как зазвонил мой телефон. Беру трубку.

— Алё!

— Добрый день, Вероника. Это Мария их Екатерининской церкви. Помните меня?

— Да, Мария, конечно помню.

— Я договорилась с городской детской больницей. Можно сегодня во второй половине дня подъехать, отвезти подгузники для детей. Подъедут аниматоры. Нужно будет оплатить их выступление перед детьми. Вы сможете?

— Да, Мария.

Мы договариваемся о конкретном времени, я вызываю свою машину и иду собираться.

* * *

Вероника (17 лет)/Люсия (71 год)

Город Шантарск

Мария мне очень понравилась — молодая позитивная женщина. У нее трое детей. Самому младшему еще не исполнилось года. Муж работает, она сидит дома с детьми. Помогают обе бабушки, поэтому ей есть с кем оставить детей. Все свободное время тратит на благотворительность. По благословению отца Андрея взяла на себя работу церкви с детскими учреждениями: больницами, детскими домами.

По дороге в детскую больницу мы заехали в магазин, и я накупила целую кучу детских подгузников, которыми под завязку загрузила вместительный багажник нашего автомобиля.

В больнице нас уже ждали и все мероприятие прошло очень даже неплохо. Аниматоры, молодые веселые девчонки, мне тоже понравились. Дети хохотали до слез и надеюсь хоть ненадолго забыли про свои болячки.

Вечером позвонила Соболеву.

— Виктор Андреевич, добрый вечер! Это Вероника Тарасова.

— Вероника! Ждал этого звонка с того момента, как узнал, что ты моя внучка. Сегодня сможешь приехать?

Я вначале планировала, что с Соболевым мы встретимся где-нибудь на нейтральной территории, например, в ресторане, но Виктор Андреевич даже слушать ничего такого не захотел.

— Вероника, мы будем рады тебя видеть у нас дома! Не можешь сегодня, приезжай завтра к обеду.

Завтра суббота. У меня законный выходной день и я еду знакомиться со своим новым родственником.

* * *

Вероника (17 лет)/Люсия (71 год)

Город Шантарск, ул. Пушкина, квартира Соболевых

Квартира Соболевых расположена в центре города на улице Пушкина в доме сталинской постройки. Охраны, как в кварталах элитной застройки здесь нет, на дверях подъезда обычный домофон. До двери квартиры меня сопровождает водитель, он же охранник Павел. Дверь приоткрыта меня уже ждут. Захожу внутрь и сразу лицом к лицу сталкиваюсь с Виктором Андреевичем и его женой Ниной Михайловной. Звучат взаимные приветствия и меня приглашают в гостиную, в которой к обеду накрыт стол. Потихоньку осматриваюсь.

Виктор Андреевич, несмотря на свой возраст, 74 года, выглядит бодрячком: худощавого телосложения, очень подвижный, черты лица правильные, тонкие, голубые глаза, коротко стриженные седые волосы.

Его жена Нина Михайловна полная противоположность мужу: невысокого роста, немного раздобревшая пожилая женщина приятной наружности. На вид, идеальная бабушка, которая любит внуков, печет пироги, по вечерам рассказывает сказки. Но как потом выяснилось у Соболевых внуков нет, хотя есть два сына: Прохор (32 года), сейчас живет и работает в США в Нью-Йорке и Николай (30 лет) живет в Москве. Оба сына пошли по стопам отца стали хирургами.

Квартира у Соболевых большая, высокие потолки под 3,5 метра. Обставлена по нынешним временам скромно. Мебель вполне приличная, но судя по дизайну приобреталась лет тридцать назад. Прислуги нет. Нина Михайловна сразу начала хлопотать вокруг стола, сама разливать борщ по тарелкам. Спросила:

— Вероника, ты сильно голодная?

— Я много не ем! — я с беспокойством посмотрела на стол, уставленный разнообразными блюдами. Похоже живой мне отсюда не выйти.

Понятно, что они оба волнуются, не каждый день внезапно находится внучка, да еще такая взрослая как я.

— Расскажи о себе, чем занимаешься? Я о тебе ничего не знаю, — говорит Виктор Андреевич, усаживаясь за стол и пододвигая ближе к себе тарелку. Я тоже сажусь на указанное мне место. Нина Михайловна за каким-то делом убежала на кухню.

Рассказываю, что окончила школу, собираюсь поступать в университет, чтобы учиться на врача. Виктор Андреевич приятно удивлен.

— Нина! — кричит он, — Где ты там бегаешь?! Вероника собирается учиться на врача! Это мои гены проявились! Ты понимаешь? Она моя настоящая внучка!

— Да, слышу, — ворчливо говорит Нина Михайловна, заходя в комнату с тарелкой в руках.

И обращается ко мне.

— Вероника, представляете, у нас два взрослых сына, а внуков нет. Прохор женился на американке с детьми. Воспитывает чужих детей, а своих нет. Мама, говорит, ты отстала от жизни, теперь все воспитывают чужих детей. Какая разница свои дети или чужие? Я говорю, сынок, ты не понимаешь, свои это свои. Но его не переубедить, он считает себя продвинутым и прогрессивным, а нас отсталыми ретроградами. А младший, Николай, это тот, который живет в Москве, все выбирает себе жену, и никак не может выбрать. А мы сидим без внуков. Это хорошо, что теперь ты будешь нашей внучкой! Может и правнуков родишь!

В ответ я улыбаюсь.

— Мне еще очень долго учиться, пока не до правнуков.

Запиликал мой телефон в сумке, я извинилась и встала, чтобы его взять. На экране имя "Валера".

— Привет! Чем занимаешься?

— Привет. Я в гостях у дедушки.

— Так он же умер?! Ты что на кладбище?

— Фи! Очень смешно. Сейчас я не могу говорить. Я тебе перезвоню.

Даже Валера знает, что дедушка Вероники бандит Жескач. В этом уверены абсолютно все. Вот и Славик считал меня своей родственницей и поэтому хотел убить, чтобы стать единственным наследником. Может быть в этом и есть все проблемы Тарасовых? Надо будет об этом подумать в спокойной обстановке...