Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Фатальное колесо_Книга 1


Жанр:
Опубликован:
20.08.2021 — 20.08.2021
Аннотация:
Публикую полностью
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

— И еще. Она передать просила...

— Что?

— Ну, что Вадик у вас очень хороший мальчик. И не нужно больше вам из-за него беспокоиться. В милицию там ходить. С ней встречаться. Это, наверное, из-за пожара, да?

Трюханов остолбенел. Кажется, я попал в нужную точку...

— Вот с-су... с-скорей всего. Так! Жди тут. Я сейчас...

Подожду-подожду. Уж ты не волнуйся.

Значит, я угадал с экспромтом. В числе прочего, Трюханова еще и сыном шантажировали. Ведь стоило только ему намекнуть на то, что есть возможность легального освобождения от крючка, и моя детская подстава сразу сработала. А ведь у жирной ведьмы в районе весь детский контингент под рукой.

Родион! Значит, и он...

Хлопнула дверь КПП.

Мичман, мрачный как туча, в четыре шага преодолел расстояние до края дороги, где стоял я.

— На, держи, — впечатал мне в ладонь цилиндрик кассеты, завернутый в черную фотобумагу. — Передай этой... на словах, что... Хотя... Не надо. Ничего не передавай. Дуй давай!

Я пулей сорвался с места.

Дикая авантюра сработала! Невероятно.

За угол. Еще за угол. Вдоль дома, во двор. Здесь направо. Ага! Есть телефон-автомат. Стекла в будке выбиты. Ногами встаю на боковые проемы, похрустывая осколками стекла. Так. Четвертый, самый экстренный номер.

— Алло! Пятый? Это Старик. Мой код доступа...

— Не надо, я тебя узнал.

— Ситуация три девятки. Мичман Трюханов. БТК в Карантинке, это по улице...

— Знаю где это.

— Нужно очень быстро. Возможно, я его встревожил. У меня его посылка.

— Посылка? Ты... с хвостом?

— Нет, все чисто. Второй объект, тоже под девятками, но только после мичмана, — я запнулся.

Вот черт! Как же Сан-Саныч инспекторшу-то шифровал? Вылетело из головы.

— А! "Обруч"! Объект Обруч!

— Чего орешь-то? Я понял, Обруч. Охолонь, опоздал ты. Сорвался Обруч от наружки. Вчера еще, когда ты мороженым объедался с закордонным другом. Сорвался и пропал. Ни дома, ни на работе.

Ах ты, зараза! Ушла!

— Старик. Алло, Старик! Ты там?

— Да, — мрачно бурчу я в трубку.

— Ты Гришко ничего не хочешь отдать?

Вот уж про кого я думал в последнюю очередь — так это про Гришко.

"Про бинокль настучал, — мелькает в голове, — Павлик Морозов престарелый!"

— Хочу. А что именно?

— Ключи, мой дорогой. От большой и черной яхты. У капитана регламент сегодня, а ты ключи на прогулку водишь. Он тебя с обеда в яхт-клубе ищет. Может, спросить чего хочет?

— Я был в яхт-клубе только что! Никакими Гришко там и не пахло!

— Полегче. Потому что только что "ими пахло" у меня в кабинете. Где кое-кто жаловался на твою безответственность.

— А! Понятно. Отдам я ему ключи. Отдам.

— А знаешь, что он у тебя в самую первую очередь спросит?

— Ну?

— Почему, интересно, рядового капитана Госбезопасности сегодня так торжественно встречали в яхт-клубе? Ну, прямо как начальника политотдела флота. Не меньше!

— Понятия не имею. Напутали, может, чего...

— А ты сходи, распутай. Только сначала посылку от Трюханова мне занеси. Сюда, в контору.

— Слушаюсь, товарищ подполковник.

— Только каблуками там не щелкай, а то с будки свалишься. Отбой.

— Хм... Отбой.

Я повесил трубку и спрыгнул на пол.

Подумаешь! Всевидящее око. Большой брат все видит, помните об этом! Чекистские штучки.

А вот с посылкой, товарищ Пятый, тебе придется чуточку подождать. Есть у меня еще одно дело.

Неотложное...

Глава 33

Добро и зло

Что мы знаем о добре и зле?

В принципе — все. Начиная с ветхозаветных заповедей и до "крошки-сына" Маяковского, который пытливо вытягивал из отца постулаты нравственных ценностей.

Крошка-сын к отцу пришел, и спросила Кроха —

Что такое хорошо и что такое плохо?..

Папа, разумеется, знает. Да, все мы знаем. Всем все ясно!

"Не убий, не укради, не возжелай жены ближнего своего..."

Чего тут думать? Элементарно.

Да только...

Да только эта свойственная всем нам категоричность на поверку и оказывается тем самым толстенным черенком, метящим в наши лбы, когда мы с завидным упорством, раз за разом наступаем на коварные грабли нашей самоуверенности.

Мы в сотый раз открываем для себя, что жизнь упорно не желает вписываться в библейские рамки. А современная мораль неожиданным образом, в самый неподходящий момент вдруг приобретает эластичные свойства известного резинового изделия.

Мы недоуменно оглядываемся и видим, что в этом мире вокруг нас продолжают убивать. А убийц при желании — исповедуют, отпускают грехи или даже благословляют в церкви. "Не убий"?

А "не укради"?.. Наши ближние воруют практически все — от канцелярских скрепок до авиалайнеров с теплоходами. А если ты, согласно заповеди, не воруешь, то получаешь ярлык блаженного, если не скажут хуже.

"Не возжелай..." Мы вновь оглядываемся и неожиданно замечаем, что жена соседа уж больно привлекательна... и вроде как и сама не против. Почему бы и нет?

А как же небесные скрижали? Они не для нас? Крошка-сын вырос и наплевал на папин стишок? Или это просто нам не повезло с папой-поэтом?

Вот простой вопрос: Родину предавать — хорошо это или плохо?

Предвижу взрыв негодования, потому как ответ очевиден. Железобетонно очевиден! Конечно, плохо.

Тогда второй вопрос: имеет ли право отец, с точки зрения добра и зла, подвергать сына смертельной опасности?

Не знаю, что скажут люди, но, на мой взгляд, не существует в природе таких обстоятельств, которые могут послужить оправданием гибели ребенка. Нет таких оправданий. Дважды железобетонное "нет"!

И в первом, и во втором случае все предельно ясно.

А как тогда быть с третьим случаем?

Вот с таким: человеку предлагается предательство Родины под угрозой безопасности близких ему людей. Или страна, или сын? Попробуйте ответить — какой должен быть выбор? Подскажешь, многомудрый Моисей? Или хотя бы ты, нравственно продвинутый папа крошки-сына? Не знаете?

И я не знаю, как ответить... правильно.

Но я знаю, что нужно сделать!

Или хотя бы попытаться...

Дверь мне открыл Родион.

— Витек! Привет. Ты же... болеешь вроде...

— Поэтому такой и невысокий. Привет, Родька. Отец дома?

— Дома. Он... как это... за штатом сейчас. Типа, отстранили от службы.

— Я пройду?

— Угу.

Родькин отец сидел за кухонным столом на табуретке и рассеянно рассматривал листву платана за окном. На девственно чистой клеенке в центре стола стояла полупустая бутылка водки, граненый стакан и блюдечко с нарезанными свежими огурцами. Была еще пачка "Беломора" и переполненная окурками стеклянная пепельница.

Я молча прошел на кухню и сел напротив. Мужчина не выглядел пьяным. Усталым, скорее. Обострившиеся морщины на осунувшемся лице, равнодушный взгляд. Глаза погасшие, без жизни и блеска. Мой приход не вызвал ни удивления, ни радушного гостеприимства, ни какой-либо другой естественной реакции.

На ум пришел герой Баталова из фильма "Москва слезам не верит". Если бы я не был ребенком, мне бы сейчас налили водки и спросили: "Ну что там... вообще... в мире делается?"

Я положил руки на клеенку, сцепил пальцы в замок и медленно произнес.

— Я пришел вам помочь, Анатолий Игоревич.

Отставной летчик перевел взгляд с окна на меня и стал без интереса рассматривать сидящего перед ним сопляка.

— Ты кто, парень?

— Сейчас это не суть важно.

— А что... важно?

— То, что я могу подсказать вам выход.

Мужчина угрюмо хмыкнул.

— Выход? Какой выход? Откуда?

— Из того тупика, куда вас загнали известные вам и мне люди.

— Ч-что? Что за ерунда? Ты что такое говоришь... м-мальчик?

Ну, по крайне мере, появились эмоциональные реакции. И то хлеб.

"Больной скорее жив, чем мертв..."

— Сначала я расскажу то, что с вами произошло. Не возражаете?

— Н-ну. Расскажи.

— На детали не претендую, но суть такова. Скорее всего, все началось с вашего особиста. Раз вы на хорошем счету в части, значит, и с особистом у вас нормальные отношения...

— Были...

— Были, — согласился я, — но в первый раз он встретился с вами и предупредил о дурацкой анонимке...

— Откуда ты знаешь? Ты кто?

Родькин отец впился глазами в мое лицо. Руки вцепились в края стола.

— Успокойтесь, Анатолий Игоревич. Понятие "спецслужбы" вам знакомы?

— Н-ну...

— А как вы считаете, спецслужбы теоретически могут использовать для определенных узконаправленных целей агентов с... как бы это сказать... с определенным возрастным цензом, далеким от совершеннолетия?

— Хочешь сказать — детей?

— Хочу.

— Наверное... если теоретически... Возможно, да.

— Я перед вами. Практически.

Оба замолчали.

Во дворе с азартом что-то штурмовали мальчишки, во всю глотку озвучивая треск воображаемых автоматов. В прихожей хлопнула дверь, раздался женский голос. Потом Родькин. Мой собеседник встал из-за стола и прикрыл дверь на кухню. Щелкнул язычок дверного замка.

— Ерунда, какая-то, — сказал он, проходя к столу и садясь на свой табурет. — Была анонимка, верно. О том, что я приторговываю гэсээмом. Посмеялись на пару с "молчи-молчи"...

— Потом начались проверки и комиссии.

Мужчина замер. А я продолжил:

— В какой-то момент вас реально зацепили. Здесь я могу только гадать. Скорее всего, была подстава. Что-то важное пропало или подложили что-нибудь...

— Патроны. В летный подсумок. И секретка пропала. Так, пустяки, но с грифом...

— Значит, и то, и то. Дальше было больше. Я говорил уже — деталей не знаю. Но самое интересное было впереди. Так?

Родькин отец схватился за бутылку. Потом опомнился и отдернул руку, как от жаровни. Усмехнулся.

— Ну, давай. Продолжай... агент.

"Сарказмом отгораживается, — догадался я, — пытается инстинктивно поставить психологический барьер".

— А потом вы неожиданно получили повестку из милиции, хотя Родион божился, что к пожару не имеет никакого отношения.

— Ну, про пожар я позже узнал. И Родька клялся тоже потом...

— Не суть. Вы встретились с неприятной женщиной-инспектором, а она дала понять, что ваши проблемы на службе не случайны. Так?

— Да. Так это и было.

— И вам было предложено кое-что сделать. И дали время на размышление. Допустим, до послезавтра...

— До завтра.

— А чтобы вы не сделали глупостей, предупредили самым серьезным образом. К примеру, рассказали, где работает и часто бывает ваша жена. С точностью до минут. Где учится, где гуляет и с кем дружит ваш сын. Чем он болел в раннем детстве. Что ему нравится и чего он боится.

Мужчина сжимал руки в кулаках до белых костяшек. Медленно поднял на меня глаза.

— Что... мне... делать?

— Все просто. Запоминайте номер. Записывать не надо. Трубку поднимет человек, которого вы будете звать "Пятый". Назоветесь... скажем... "Эпсилон". Дальше будете действовать по его указаниям.

— А... Родька? Света? Моя жена?

— Кое-что поясню. Ваша вербовка, а то, что я сейчас делаю, именно так и называется, так вот, ваша вербовка — моя личная инициатива. Можно сказать — должностное преступление. Прямо отсюда я направляюсь к своему руководству и докладываю о вашем согласии работать с нами. И убеждаю начальство в том, что это единственный выход обезопасить вашу семью. Вы согласны?

Я специально придал вопросу двоякий смысл: "Вы согласны", — что выход единственный, и: "Вы согласны", — работать вместе с нами. Оба фактора настолько взаимосвязаны, что требуют единого ответа. И этот ответ...

— Да! Я согласен.

— Тогда позвоните ровно в двадцать ноль-ноль. Звонок будут ждать.

Я встал из-за стола.

— Мне пора. И еще... только один вопрос. Как говорится, без протокола. Как бы вы поступили, если бы я не появился?

Мужчина бросил быстрый взгляд в мою сторону, потом встал, нерешительно отворил дверцу навесного шкафчика и достал с верхней полки... кобуру.

Я так и думал.

Что мы знаем о добре и зле?

Глава 34

Карточный домик

Сначала мне "накрутили" за то, что долго нес изъятую у Трюханова кассету. Мичман, к слову, уже давно сидел в допросной, и с ним плотно работали. Пленка при этом была бы более чем уместна.

Досталось, одним словом.

Потом "накрутили" за своеволие при вербовке летчика Проценко. Потом за эту же вербовку... похвалили. И сразу же дали перца за ключи от яхты, которых никак не мог дождаться несчастный Гришко.

Несмотря на его продолжительные страдания в яхт-клубе, на меня еще потратили чуть-чуть времени, чтобы всласть поплясать на моих бренных останках. А когда я, жалея ни в чем не повинного капитана, попросил транспорт, мне грозно указали на дверь. С дружеским советом прогуляться ножками.

Ну вот где логика?

У меня даже мелькнула мысль устроить детскую истерику, которой я порадовал в школе Гришко при нашем первичном знакомстве. Там, кстати, тоже речь шла о транспорте. Только Сергей Владимирович, коротко глянув в мою сторону, с удовольствием потянулся, встал из-за стола и начал выразительно перестегивать брючной ремень. На следующую дырочку.

Понял я. Понял! Иду уже.

— Постой минутку, — остановил меня шеф, — есть важная оперативная информация. Тебе стоит знать.

Я молча вернулся к столу и сел.

— Сегодня вышли на Агриппину Бонц. Точнее, она сама вышла на засадный пост. В районе Монастырской балки у Фиолента. От преследования уходила к морю, там сорвалась со скалы. При падении получила травмы, не совместимые с жизнью. Это все.

Не радостно.

— Шла к точке эвакуации?

Пятый устало потер лоб.

— Избавь меня от очевидных предположений. Давай лучше займись своими долгами. Тут четыре остановки на троллейбусе — одна нога там, другая здесь. Вернешься — будем думать. И, кстати, завтра на выписку. Мать заждалась уже.

Кончаются мои домашние каникулы. Здравствуй, школа! Соскучились по мне, наверное, палочки в прописях да таблица умножения на задней странице тетрадки в клеточку.

Я вздохнул и вышел из кабинета.

Под вечер стало пасмурно. Осень уверенно вытесняла угасающее дыхание лета. На тротуарах стали появляться первые сухие листья и глянцевые кругляши каштанов, упруго скачущие по асфальту от удачного пинка ногой. Лохмотья низких кучевых облаков стремительно неслись по небу, будто опаздывая заполнить весь мир вокруг мрачной и унылой сыростью...

...Зато яхт-клуб блестел девственной чистотой!

Казалось, что бетонное покрытие в отдельных местах отмывали чуть ли не с шампунем. По крайней мере, солью и гнилыми водорослями уже почти не воняло. Яхты на суше стояли четко выровненными по шнурку рядами. Аккуратными стопками на палубах красовались спасательные жилеты и сложенный брезент. Особо порадовал новый, по-театральному яркий и жизнерадостный пожарный щит возле дежурки.

А вот товарища капитана на яхте жизнерадостным назвать было очень трудно. Угрожающе сложив руки на груди и прислонившись задом к переборке рубки, он в мрачном безмолвии наблюдал, как я приближаюсь к месту расправы. Праздника из моего прибытия на судно не получилось. Позвякивать ключами у себя перед носом и заискивающе улыбаться я начал еще задолго до подхода к трапу. Только ледяная глыба таять не собираясь.

123 ... 2223242526 ... 282930
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх