Золотой обоз

Наблюдая за этими событиями в бинокль, я отметил, что эта банда отнюдь не обучена воевать в пешем строю. Даже ходить в ногу толком не умеют. Каждый по отдельности, возможно, отличный боец, но действовать именно группой, как когда-то действовали ландскнехты нашего мира, они не смогут, при контакте с врагом такой строй неизбежно сломается и рассыплется на поединки. Он, собственно, уже сейчас ломается, поскольку не приученная к строю толпа элементарно топчет друг друга, наступая на ноги. В задних рядах даже драка вспыхнула, когда два благородных сеньора не поделили место в строю и решили начистить друг другу благородные физиономии.

Снайперы стреляли примерно раз в три секунды, я пытался вспомнить, через сколько перегреется ствол у СВД, точно не помню, но тоже что-то около полусотни выстрелов подряд, дальше теряется точность. Вблизи точность не так важна, но такие эксперименты со стволом точно ни к чему хорошему не приведут, а заменить его нечем. Снайперы — плохое средство для отражения массированной атаки.

Тем не менее, вражеские ряды стали заметно редеть, особенно после того, как Серый и Семён, закончив наводить пушку, схватили карабины с оптикой и тоже начали отстрел. Очень скоро один прямоугольник, поредев уже почти наполовину, просто развернулся и отправился обратно, в сторону лагеря, не обращая никакого внимания на призывы какого-то командира в богатой броне, рядом с которым вертелся оруженосец с флагом. Командир ещё некоторое время ругался и размахивал руками, потом плюнул и двинулся в тыл следом за остальными. Непонятная смерть товарищей, о тела которых они всю дорогу спотыкались, заставила благородных рыцарей (и неблагородных наёмников тоже) вспомнить, кто они такие, и почему не обязаны делать работу презренной пехоты.

Остальные четыре прямоугольника продолжали движение вперёд. Когда они заступили за невидимую черту, Серый отставил в сторону карабин с оптикой, подбежал к пушке и, вырвав из рук помощника фитиль, прижал его к затравке. Изрыгнув облако белого дыма и лишив нас на время слуха, пушка откатилась назад, но хитрая система привязных канатов не дала ей слететь со стены.

— Заряжай! — громко рявкнул Серый, после чего вся обслуга бросилась к пушке.

Я эти действия наблюдал краем глаза, поскольку гораздо важнее было увидеть результат попадания. Результат этот превзошёл все мои ожидания. Крупная картечь выбила в строю большую овальную плешь человек на двадцать, разбив в щепки несколько щитов. Но это было не главное, главным было то, что лестница, предназначенная для штурма стен, оказалась перебита надвое, я даже рассмотрел суету неудавшихся штурмовиков, которые некоторое время метались с обломками в руках, прежде чем сообразили их бросить.

Нападающие прошли ещё одну отметку, теперь уже мою, хоть и мысленную, после чего и я взялся за свой карабин. Триста метров с хвостиком, пусть я не снайпер, но промахнуться по плотному строю сложно, а доспехи, даже пластинчатые, пулю не остановят. Было холодно, но перчатки я снял, чтобы лучше чувствовать оружие. После первых попаданий я заметил, что падают сразу по двое, пули через раз проходят тела навылет и поражают следующего бойца из второго ряда.

Выстрелы гремели один за другим, большой магазин позволял не отвлекаться на перезарядку, у некоторых из наших были наушники, а вот я таким важным девайсом заранее не озаботился. Надо было уши хоть ватой заткнуть перед боем. Слух уже отбило начисто, даже третий выстрел пушки определил только по клубам дыма и содроганию воздуха. Один магазин быстро опустел и упал к моим ногам, я быстро достал из разгрузки второй и вставил его, лихорадочным движением досылая в ствол патрон. Руки немного дрожали, но стрелять это пока не мешало. Враги перестраивались, пытаясь заменить выбывших от моего огня, строй становился всё уже и короче, скоро некому будет нести лестницу.

Когда вниз полетел уже третий магазин (главное — потом их найти), этот строй точно так же, как и предыдущий, развернулся и отправился назад. Пушка несколькими точными попаданиями уничтожила ещё один прямоугольник почти целиком, единицы выживших просто влились в соседние. Кирилл велел им прекратить стрелять, поэтому артиллеристы снова взялись за карабины. Но две оставшихся колонны, несмотря на полное отсутствие шансов, направились к стенам, намереваясь атаковать в районе ворот, а вдалеке уже скакали конные, видимо, желая ворваться в город, когда ворота будут сломаны или открыты изнутри захватившими механизм штурмовиками. А уж там они развернутся, будут рубить направо и налево это зарвавшееся мужичьё...

Наивные, неужели они нас за идиотов держат? Профессиональных вояк среди нас действительно немного. Но ведь есть элементарная житейская логика, ворота — слабое звено любой крепости, а значит, бить будут именно в них. Что сделает в этом случае любой вменяемый командир? Правильно, завалит их к чертям изнутри, чтобы не открывались вовсе, чтобы прочность их была сопоставима с прочностью самих стен. Так мы и поступили, но для благородных это стало откровением.

Справедливости ради, следовало отметить, что кое-какие толковые идеи у наших врагов появлялись. Например, сейчас они решили, что раз их так эффективно (пусть и непонятно чем) обстреливают со стен, неплохо было бы пострелять самим. Открыть, так сказать, подавляющий огонь из всех стволов.

Из лагеря выдвинулось подразделение конных, рыл этак на четыреста в лёгкой броне, быстро доскакали до города, остановившись примерно в ста пятидесяти метрах от городских стен, так же быстро спешились, отдав коней коноводам, выстроились в две шеренги и вскинули длинные луки. Английские йомены, мать их за ногу.

Ко мне с двух сторон кинулись невесть откуда взявшиеся щитоносцы, тут же прикрыв меня домиком из щитов. А потом выяснилось, что кроме нас, у города есть и другие защитники. Я раньше по простоте душевной полагал, что арбалет стреляет бесшумно. Или почти бесшумно, но теперь звук залпа различил даже отбитыми ушами.

Позади нас была поставлена квадратная площадка, на которой сейчас плотным квадратом стояли арбалетчики, которые и дали залп с таким расчётом, чтобы стрелы прошли навесом у нас над головами. Они опередили лучников всего на пять секунд, но этого хватило, чтобы почти половина строя последних легла, как скошенная трава, не успев сделать ни одного выстрела.

Остальные выстрелить успели, дождь из стрел прошёлся точно по стенам, но щиты имелись почти у каждого защитника, поэтому потери были минимальны. Наши арбалетчики не успели ещё перезарядиться, когда в дело вступил новый, ранее не учтённый фактор. Наш бородатый пулемётчик, до того остававшийся неслышным, дал первую очередь. Короткую очередь, всего на три патрона. Она легла перед строем лучников с небольшим недолётом, в два-три метра. А вот следующая пошла точно, начав собирать страшный урожай.

Лучники падали один за другим, строй для пулемёта — лакомая цель, промахнуться при всём желании невозможно. Почти половину удалось срезать, прежде чем до них дошло, что по их душу пришла сама смерть, а спасение их исключительно в бегстве. Побросав луки, они кинулись обратно, вот только добежать получилось у единиц, спасли неровности местности и то, что Модест экономил патроны.

И тем не менее, настырности нашим оппонентам было не занимать, две оставшихся лестницы всё же прислонились к стене, а по ним вверх полезли решительные граждане в полном латном доспехе, вооружённые мечами и боевыми топорами. Взяв прицел наискосок от стены, я стал обстреливать лестницу сбоку, стрелять было неудобно, попадал через раз, но даже так напор врага серьёзно ослабел. Автомат в руках был уже порядком раскалён, но пока огнём не плевался, осталось немного, потом, когда отобьёмся, дам ему остыть.

Чуть позже к обстрелу присоединились и остальные члены группы, в итоге на стену всё же прорвались около трёх десятков рыцарей, они оказались первоклассными бойцами, любой мог в открытом бою одолеть хоть пять простолюдинов, вот только открытый бой — это не про нас, мы сюда не за тем пришли. Каждого из них буквально облепила масса защитников, не давая даже поднять меч, потом валили на каменный пол, следовал широкий замах алебарды, иногда ещё один, контрольный, после чего благородный рыцарь благополучно отправлялся в верхнюю тундру. Однако. Зря я этих парней недооценивал.

На этом боевые действия закончились. Продолжалось всё это минут двадцать, не больше, хотя на часы никто не смотрел. Теперь, когда враг откатился на исходные (у кого получилось, а таких было немного), чтобы зализывать раны и считать потери, озадаченно почёсывая железный затылок, подошло время и нам устроить разбор полётов.

Мы снова собрались в круг на том же месте, Лёва, так и не поучаствовавший в битве, запустил второй коптер, я мы стали подсчитывать потери. В первую очередь, материальные, поскольку физически никто из нас не пострадал. Даже стрелы ударили по другим участкам стены. А вот другим повезло меньше, как раз мимо нас проносили раненых, десятка полтора тяжёлых, ещё столько же шли сами, зажимая раны тряпками, а двоих вынесли с закрытым лицом, это холодные. И это от двух залпов, неполных. Оставалось только надеяться, что лучники, которые встречаются редко, у противника были последними, а дальше он будет прорываться исключительно в ближний бой.

— У кого чего и сколько ушло? — первым делом спросил Кирилл, окидывая взглядом команду.

При ближайшем рассмотрении самым расточительным оказался я, отстреляв в бою в общей сложности сто четыре патрона. С другой стороны, ничего ужасного в этом нет, за исключением нагрева ствола, но и он был вполне терпимым. Я ведь видел, что ни одна моя пуля не прошла мимо строя вражеских солдат.

Остальные потратили куда меньше, учитывая, что перезаряжалось их оружие гораздо медленнее. Даже Модест расстрелял до конца только один "бубен" из своего пулемёта.

— Что с пушкой? — спросил командир у Серого.

— Целая, — он пожал плечами и подозрительно посмотрел на орудие. — Чего ей сделается?

— Я не про то, заряды ещё остались?

— Ах, это. Тринадцать раз выстрелили, почти половина боекомплекта. Но это нестрашно, маг наш говорил (кстати, где он?), что в городе имеются запасы селитры, килограмм двести или около того, для чего-то она использовалась в хозяйстве. Чуть позже поговорю с местными тыловиками, пусть порох изобретают. А железа в городе точно хватит, тут кузницы большие.

— А не опасно им рецепт давать? — спросил Доцент, который почти весь бой был тихим и незаметным, хотя тоже расстрелял четыре обоймы. — Свою монополию подрываем.

— Они его знают, я уже узнавал, — хмуро сказал Кирилл. — Кроме того, это всё же союзники, а монополии нашей хватит ещё лет на десять, после которых я собираюсь благополучно отбыть на пенсию куда-нибудь в тёплые края.

Тут он решил сменить тему.

— Лысый, что у тебя?

— Там, где пушка прошлась, посчитать не могу, — сказал снайпер, оторвавшись от бинокля. — Там месиво из тел и железа, да ещё деревяшки эти всё засыпали. Но можно с уверенностью сказать, что у врага где-то минус семьсот. Допускаю, что там половина раненых, будут темноты дожидаться, чтобы уползти. Кто-то дождётся, а кто-то кровью истечёт и замёрзнет.

Результат был отличным. Семьсот человек, почти десять процентов их армии. Против двоих наших. А главное — спеси поубавилось ощутимо, теперь атаковать будут с опаской.

— Вы прекрасно себя показали, — сказал незаметно появившийся сзади Крейг (здоровый мужик, весь в железе, а ходит почти бесшумно, видать, на диверсанта учился), — но не забывайте, что людей у Ангвара много и платит он им хорошо, они снова будут атаковать, чтобы заставить их уйти, придётся убить не меньше трети. И это касается только наёмников, те, кто присягнул самозванцу, останутся с ним до конца, им уходить некуда.

— А что с их машинами? — спросил Кирилл. — Когда нам ожидать обстрела?

Это важно, от прилетевшего камня размером с холодильник, за щитом уже не спрячешься.

— Вы видели их обоз, — принц вопросительно посмотрел на Лёву, который пристраивал на зарядку коптер. — Были там большие деревянные предметы? Брёвна, доски, канаты?

— Там дохрена всего было, — пожал плечами Лёва, — может, машины, может, просто столбы, чтобы палатки ставить. Почти всё в ткань замотано, толком не рассмотреть.

— Если привезли с собой в разобранном виде, сборка займёт три дня, если забыли, придётся везти издалека, это ещё неделя или больше. Особо опасаться не стоит, тем более, я надеюсь, что ваше оружие позволит помешать осадным работам.

— Поначалу поможет, — согласился Кирилл, — но потом, когда они поймут опасность, найдут способы противодействия. Могут окопаться, могут использовать стальные щиты или мешки с песком. Понятно, что додумаются не сразу, какое-то количество мы успеем положить.

— От себя добавлю, что нужно не просто положить, а положить нужных людей, — сказал Доцент, начищавший тряпочкой потроха своего карабина с редким усердием. — Те люди, что собирают камнемётные машины, а потом стреляют из них, — это не простые люди, это дорогостоящие специалисты-инженеры, штучный товар, их очень трудно нанять, если они у врага закончатся, дальше всё пойдёт куда легче.

— Значит, торопиться не будем, — подвёл итог Кирилл, потом повернулся и добавил с неглубоким поклоном: — Можете на нас рассчитывать, Ваше Высочество.

Глава шестая

Кое-что наши враги всё же с собой привезли, сооружение камнемётных машин, именуемых также требушетами, началось уже на следующий день после неудачной атаки. На относительно ровном пятачке земли отсыпали щебнем площадку и стали готовить строительство. Наши снайперы, Кирилл и Лысый, великодушно дали им принести материал и даже начать возводить основание. А потом, точно вычислив, кто и работников инженер, а кто чернорабочий, открыли огонь.

Теперь, спустя пару часов, на площадке стояли свежие столбы, примерно на метр заваленные трупами, досталось и инженерам, и рабочим, следом полегли те, кто хотел вытащить раненых, чьи крики боли долетали до стен, потом ещё одна группа, решившая прикрыться большими щитами из досок, несмотря на то, что те уже показали свою неэффективность. Так под этими щитами теперь и лежат.

Камера, установленная на коптер, стабильно транслировала панику в лагере противника, которая ещё более усилилась, когда наши снайперы, не находя подходящих целей вблизи, переключились на сам лагерь, благо, дальнобойность позволяла.

К сожалению, звук камера не записывала, но и так было понятно по человеческой реакции, что дела у нападающей стороны идут совсем не так гладко, как они рассчитывали. Город не собирается сдаваться, гарнизон цел и успешно огрызается, стены рушить теперь стало нечем, в их рядах определённо началось брожение, вызванное неоправданно большими потерями. Не исключено, что следующий приказ атаковать стены наёмники просто проигнорируют. А где-то в обозримой перспективе мелькает дядя Ростан с немаленькой армией, до прибытия которого надо непременно устранить конкурента, именно устранить, физически, чтобы у подданных не осталось выбора.