За первым кубком последовал второй. За вторым — третий. Разве не об этом они так долго мечтали, бегая от карательных рейдов астшанцев во время Восстания Ярости? Победить, разбогатеть и спокойно себе попивать вечером вино возле камина. Хотя мечты насчет спокойствия так и остались мечтами.

Прикрыв глаза Кесс только сейчас понял, насколько же он устал. Вино в компании старого друга — это хорошо. Но больше всего ему сейчас хочется хорошенько попариться в ванне, съесть добрый кусок мяса, а потом сразу перебраться на перину. И спать! Спать! Спать!

Но он знал, насколько наивны эти мечты.

— Может хоть ты мне объяснишь, что там, демоны их забери, происходит? — спросил император, отставив в сторону пустой кубок. Ритуал закончился, пришло время вернуться к делам. — У меня лежит четыре жалобы на Тара и пять прошений заключить его под стражу из-за какого-то ночного убийства?

— Так мало? — искреннее изумился глава имперских Теней. — После устроенных у ворот бойни их было два десятка.

— Тар был в своем праве! — напомнил другу император.

Пусть он и отчитал сына, но все жалобы на него сразу же отправились в камин. Прожив огромный кусок жизни с непробужденным истоком, император никогда не испытывал неприязни к простым людям. Но думать надо, когда нападаешь на принца империи! Тар совершенно прав — он его сын и никто не смеет его оскорблять! Нападения на принца империи — это мятеж!

— В городе произошло убийство, — зевнул Кесс. Скорей бы закончить доклад. — Молодую девушку изнасиловали, а потом убили.

— Прискорбно, но при чем тут Тар?

— Дело не в самом убийстве, столица огромна, на окраинах каждый день кого-нибудь режут, а в способе. Ее просто выпотрошили! А многие еще помнят астшанцев с их одержимыми.

— Интересно, как жители столицы могут их помнить, — сварливо заметил император. Хагронг, как и многие крупные города, сам открыл астшанцам ворота, избежав разграбления. — Астшанцы держали одержимых вне городских стен. Измененные, те да, входили в город. Но не одержимые!

— Это не мешало одержимым развлекаться в предместьях. А развлечения одержимых не так-то просто забыть, сам знаешь. — Даже спустя столько лет Кесса передернуло от воспоминаний.

Во время Восстания Ярости они с императором много чего повидали, но кровавые чудачества одержимых стоят на особом месте. Не сказать, что лучшие воины астшанцев вырезали все живое, хотя такое тоже случалось. Вполне возможно, что те же измененные, обуздавшие слабые сущности нижних планов, перебили куда больше мирных жителей. Но если астшанский воин или даже измененный просто насиловал и убивал, то существа, называть их людьми у Кесса не поворачивался язык, ставшее сосудом для высших сущностей нижних планов, всегда делали это с какой-то запредельной жестокостью.

— Выбор жертвы тоже интересен, — продолжил он. — Дочь владельца гончарной мастерской на Тростниковой улице. Мастерская ее отца сгорела, а на ее покупку он взял деньги у Ронга Лана... — глава Палаты Теней выразительно замолчал.

— Это тот ростовщик, которого ты подозреваешь в связях с Лорсом, — припомнил император.

— Он самый!

Для Кесса не было секретом то, что в своей гонке за уличной популярностью Лорс Валлон использует весьма грязные методы. Ссудить через подставное лицо деньги, разорить, а затем картинно вытащить из долговой ямы — это вполне в духе Четвертого принца. Но доказательств у главы Теней не было. А без доказательств Гехан не станет ничего делать, но напомнить императору о своих подозрениях лишний раз не помешает.

— Я все еще не вижу связи с Таром, — заметил император, с сожалением посмотрев на пустые кубки и кувшин. Хорошего вина никогда не бывает много.

— Первый принц стал свидетелем устроенного принцем Лорсом спектакля...

— Последнее, просто твои предположения, — напомнил Гехан Третий, недовольно поджав губы, а затем добавил: — Нет, это не Тар. Он привык убивать открыто, никого не боясь и не прячась.

У главы Палаты Теней на этот счет было свое мнение, но спорить с императором он не стал. Тем более в этот раз Гехан Третий совершенно прав — Первый принц ночью не убивал... а если и убивал, то не ту несчастную, чье тело лежит сейчас в леднике Палаты Правосудия. Но жителям города этого не объяснишь.

— Столица взбудоражена, — сообщил он, подавив очередной зевок. Проклятая должность! — Она еще не отошла от бойни перед воротами, а тут жестокое убийство. Слухи...

— Слухи пресекать! — жестко отрезал император. — Вызови в город когорту... две когорты, Первого Всесокрушающего. Пусть легионеры патрулируют улицы — это успокоит горожан.

— Сделаю, Вихрь, — вздохнул глава Палаты Теней. Пресечь слухи... Приказать легко — выполнить трудно. Слухи, они на то и слухи.

— Что там по нападению на дочь посланника Астшана?

— Странное нападение. С одной стороны, хорошо подготовленное, а с другой... странное. Такое чувство, что тот, кто его готовил, специально дал астшанке шанс на спасение, послав только двух одаренных. И Эльгери ати Унсан им воспользовалась. И я подозреваю, что при этом она нарушила законы империи!

— Подозрения, это не доказательства, — отмахнулся император. — Да и не будем же мы обвинять дочь посла в том, что она посмела защищаться? Никаких следов значит?

— Думаю, это дело рук Красного двора. Теней клана Вэйр, если быть точным.

— Но доказательств у тебя нет, — подвел неутешительные итоги император. — Еще новости?

А вот и время десерта. Кесс даже про усталость позабыл.

— Экклезиарх Филан сгорел, — невинно бросил он и замер, дожидаясь реакции императора.

— Туда ему и дор... — начал было Гехан. — Стоп! Что значит сгорел?

— Официально Белые утверждают, что экклезиарх скончался от затяжной болезни. Но мне удалось разузнать, что он был казнен Верховным предвестником, — и вишенка на торте, — следовавшим до столицы в свите принца.

— Значит Белый Совет тоже решил поучаствовать в игре, — отстраненно заметил император. — Странно, что они выступили так открыто.

— Не только открыто, но и довольно нагло. Это тот самый предвестник... — многозначительно добавил Кесс. — Верховным он стал после казни Имсаль.

— И он путешествовал вместе с Таром? Действительно, нагло... — Гехан Третий задумчиво потеребил кончик тонкой седой бородки. — А давай мы устроим большой императорский прием! — внезапно предложил он. — Давно мы не собирались всей семьей. Пора бросить пауков в один кувшин. Будет интересно наблюдать за их возней.

— Большой императорский прием? — Кесс едва не застонал. Это императорское "мы" очень быстро превратится в "ты", а он так устал. Впрочем, внезапно вспомнил он, во дворце есть главный распорядитель, вот пусть он и думает, как в кратчайший срок выполнить это невыполнимое распоряжение императора.

Глава 19

Залы власти

Кэра не любила платья, предпочитая им мужскую одежду или охотничьи и тренировочные женские костюмы. Но прием в императорском дворце диктовал свои правила, которых следовало придерживаться.

— А может не надо? — жалобно прошептала она. — Я могу и в поместье посидеть.

— Думаешь мне это нравится? — заметил Тар. Обряженный по такому случаю в парадные придворные одежды Зеленого двора, которые ненавидел точно так же, как его ученица платья. — Я страдаю, и ты страдай.

— Жестоко... Надо было брать пример с Одноглаза, — буркнула девушка в ответ.

Чутьем опытного морского волка, пират сразу понял, откуда дует ветер, и еще два дня назад исчез из поместья принца. Вернулся он только вчера вечером, пьяный до такого состояния, что едва держался на ногах. И отсыпался в поместье вместе с Нартом Росном и двумя горцами, оставленными для охраны Зеленого двора.

— У кого-то очень много свободного времени, раз глупости всякие в голову лезут, — задумчиво вздохнул Тар. — Придется усилить твои тренировки.

После такой угрозы Кэра смирилась с судьбой. Один вечер в платье можно потерпеть — синяков меньше, а свободного времени больше.

Новость о большом императорском приеме стала неожиданностью и взволновала Белый город даже больше возвращения Первого принца в империю. Обычно такие масштабные приемы готовятся загодя, а известно про них становится и того раньше. А тут два дня... Слугам императорского двора можно было только посочувствовать, вот только сочувствовать было некому. Вся столичная знать, а значит и все слуги лаэров и ларов, получивших приглашение, стояли на ушах. Императорский прием — это... императорский прием! Праздник роскоши и тщеславия. Начинался он во второй половине дня, а заканчивался глубокой ночью и состоял из нескольких этапов. Сначала общий сбор всех гостей в тронном зале и приветственная речь императора, а затем празднество расползется по открытой части императорского дворца. Кто-то будет танцевать, другие предпочтут дегустацию вин и закусок, третьи захотят сойтись в учебных поединках на тренировочной площадке в парке. Раньше случались и дуэли, но Гехан Третий их запретил.

Даже Тара эта лихорадка не миновала. В былые времена он мог себе позволить заявиться на подобные празднества в дорожной одежде, зачастую не слишком чистой. За что постоянно получал нагоняй от матери. Но теперь, раз он решил бороться за этот трижды проклятый трон, приходилось соответствовать и играть по правилам.

Дарий, Родерик и прочие его спутники обзавелись новой одеждой и зелеными плащами с гербом Первого принца. Весь прошлый день горцы были заняты только тем, что полировали свои доспехи. Теперь их кирасы можно было спутать с зеркалом. Пусть все видят, что Зеленый двор жив и возрождается из пепла забвения, словно мифический феникс!

Из-за объявленного приема и связанной с ним суеты, недавнее убийство отступило на второй план. Хотя слухи о причастности Первого принца ползли по городу. Но когда Тара волновали какие-то слухи?

Повозка остановилась на площади перед императорским дворцом, порядком запруженной прочими экипажами.

— Драгор! — позвал Тар, выбираясь наружу и помогая Кэре. — Остаетесь здесь, будете поражать всех своим бравым видом.

— Будет исполнено, — сухо кивнул исканец, несколько пришибленный тем фактом, что оказался со своими побратимами в самом сердце империи.

Первым, кого они встретили во дворце, не считая многочисленных слуг, стал Тибер. Лениво разглядывая идущих на прием императора людей, Третий принц подпирал одну из колонн перед Парадным тронным залом.

— А вот и мой недожаренный братишка! — оживился он, заметив Тара и его спутницу, отлипнул от колонны и поспешил навстречу.

Хорошо пошитые придворные одежды не могли скрыть его физического уродства полностью, но делали фигуру Тибера не такой гротескной.

— Неплохо, — оценил Тар. — Тебе стоит чаще так одеваться?

— Метать золото перед свиньями? — зло усмехнулся Тибер. — Зачем? Среди моих пороков нет скотоложства. Оу, — он картинно зажал себе рот, а затем коротко поклонился Кэре, следовавшей за принцем. — Прошу прощения, лари Овейн. Язык мой — враг мой. Кстати, позвольте высказать мое восхищение. Я преклоняюсь перед Вашей красотой и грациозностью. Великолепно выглядите!

— Ты прочитал сборник самых банальных комплиментов? — уточнил Тар.

Тибер протестующее скрестил руки перед собой.

— Читать? Что это вообще такое? Банальным комплиментам я научился у тебя! — Он вновь посмотрел на Кэру. — Как поживает щенок?

Пришлось потрудиться, но он выполнил свое обещание. На следующий день после столь неудачно закончившийся прогулки Кэры по рынку, неприметный человек доставил к воротам Зеленого двора простую корзинку с чистокровным щенком астшанского волкодава.

— Учитель еще вчера отправил его в Желтый двор в подарок принцу Рантору, — не без сожаления пожаловалась Кэра.

Щенок оказался весьма забавным, и она успела к нему немного привязаться, пока присматривала за двойным подарком. Любопытный и бесстрашный, он храбро бросался на хвост Молчуна и умилительно рычал.

— Да? — удивленным Тибер не выглядел, просто пытался разыграть удивление, да и то без особого старания.

— Я совсем забыл про подарок самому младшему из наших братьев, — пояснил Тар, внимательно наблюдая за реакцией брата.

— Бывает, — небрежно пожал тот плечами. — Я тоже постоянно забываю, что Рантор мой брат.

Какая многозначительная фраза. И как по-разному можно ее толковать. И все же Тар был неуверен. Тибер что-то подозревает — это очевидно. Но вот знает ли он правду? Впрочем, что ему делать с этим знанием?

— Его Высочество Тар Валлон, Первый принц империи Арвон, лорд-стратег Скалы, Великий адмирал Западного флота, Убийца Дракона! Лари Кэра Овейн! — громко провозгласил стоявший возле дверей распорядитель, когда они подошли к залу. — Его выс... — вновь затянул он хорошо поставленным голосом, но проходивший мимо Тибер внезапно прихватил его за подбородок и с силой захлопнул рот, заставив замолчать.

— Во мне и так все прекрасно, так что тс-с-с! — предупредил он, проникновенно глядя слуге императорского двора прямо в глаза.

— Хватит! — приобняв брата за плечи, Тар отвел его от порядком испуганного распорядителя, который, похоже, еще и язык себе прикусил. — Праздник только начинается. Не стоит портить его так рано. Старик появится, тогда и начнешь.

— Раз ты просишь, то так и быть, подожду, — согласился Тибер, плотоядным взглядом окинув тронный зал.

Парадный тронный зал императорского дворца был не просто большим — огромным. В детстве он казался Тару пугающим. Большая часть его ранних лет прошла в армейских лагерях и походных шатрах. Счастливое, несмотря на войну, время. Впервые оказавшись в Парадном тронном зале, он подсознательно боялся, что крыша сейчас обрушится вниз и его завалит. Детский страх давно ушел, но все равно, под этим сводчатым, поддерживаемым десятью толстыми колоннами потолком, он чувствовал себя неуютно.

Забавно, но это было одной из причин, по которой он не рвался к императорской короне.

Во главе зала, на полукруглом возвышении, куда вели три ступеньки, стоял высеченный из единого куска зеленого нефрита трон. И даже от входа в тронный зал была видна глубокая трещина. Она шла практически ровной чертой сверху вниз, разделив спинку трона на две неравные части. Еще одно наследие смутного времени получившего название Войны Знати.

Неизвестно, откуда в те времена на императорском троне появилась трещина. Но именно из-за нее прежде нефритовый трон и стали называть расколотым

— Я бы приказал ее заделать, — отстраненно бросил Тар, в детстве он нередко забирался на трон отца — жутко неудобная штука.

— Что? — не понял Тибер.

— Трещина, — пояснил Тар, дернув подбородком в сторону трона.

— А-а-а, та старая легенда, — догадался Тибер. — Вернется истинный император, который объединит страну. И когда он воссядет на престол — трещина исчезнет. — Что же, император появился, страна объединена, а вот трещина все так же на своем месте. — Хорошая идея. Стану императором, так и сделаю, — шутливо добавил он.