Исчезла комната, а после исчез и я, чтобы секундами позже оказаться в другом, знакомом мне уже месте.
* * *
Веранда сельского дома встретила меня ночной прохладой. Ночь стояла теплая, не по-летнему, но холод уходящей зимы уверенно отступал.
Это место точно ненастоящее?
Пространство освещал яркий, подвешенный к крыше веранды масляный фонарь.
— Тебе возможно невдомёк, но ты только что почти умер... — раздался задумчивый немолодой голос.
Божественный старикан расслабленно покачивался в удобном кресле-качалке. Мне кажется, или в прошлый раз кресло было другое? Так, это похоже не то, что должно меня сейчас волновать.
— Было бы прекрасно избавиться от тебя таким вот замечательным образом, — повернувшись ко мне, произнёс Айнзатерах. — Вполне подходящий для моего клеврета итог: умереть, спасая от мучений прекрасную даму, прихватив с собой полтысячи человек заодно. И всё бы хорошо, но нарисовавшиеся перспективы требуют тебя в этом мире придержать. Ведь ты просто талант находить интересные богам неприятности.
— Что со мной произошло? — осторожно поинтересовался я, силясь вспомнить, что именно происходило до переноса в это странное место.
Как ни странно, но память затуманилась, события смешались и превратились в отдалённую массу.
Бог тем временем соизволил объяснить:
— От душевного и психического напряжения 'черная дыра' в тебе потеряла стабильность и почти выпустила накопленную энергию. Пришлось взять тебя под прямой контроль. И чем тебя так зацепила эта женщина? Будь на её месте обычная простушка ты бы так взбеленился? — оценивающе посмотрел на меня старик.
О чём это он? Какая женщина?
— Похоже, что дело не в памяти, а в отношении... — задумчиво произнёс бог. — И это заставляет меня считаться с тобой, — совсем уж непонятно подытожил он.
И в этот момент я вспомнил! Тюрьму, златовласую женщину, проклятого насильника.
— А ну-ка помоги мне, срань ты божественная! — неожиданно для себя рявкнул я.
Рявкнул и сам испугался что и кому ляпнул.
На сказанное Айнзатерах залился сардоническим смехом. Отсмеявшись, он хмыкнул и, взглянув на меня холодными глазами, произнёс:
— А ты в курсе, что она пришла тебя убить?
— Сделай хоть что-то... — как-то разом сдувшись, уже без прежнего наезда попросил я.
— Уже делаю... — подняв руку, старик задумчиво несколько раз сжал и разжал кулак. — А знаешь, мне твоя позиция нравится. Ведь некоторая часть тебя предпочла унижению смерть. И это многого стоит, — произнёс он. — Но всё же будь в дальнейшем осторожнее. Текущая ситуация допускает божественное вмешательство, но не факт, что я смогу подтереть твою обосравшуюся задницу в следующий раз. Держи себя в руках, не допускай подобных эмоциональных всплесков, — строго наказал собеседник, после чего сделал презрительный жест рукой. Мол, вали, не трать моё бесценное божественное время.
Мир закрутился, смазался, а после я вернулся в место, из которого сюда попал. Вот только ситуация шокирующе резко изменилась. Первое, я более не был закован в колодки у стены, а лежал на холодном каменном полу. Второе и куда более важное, на мне сидела златовласая женщина. Не подумайте, ничего неприличного не происходило. Ну разве что сущие мелочи. Рубаха эльфийки была порвана, открывая то, что незнакомым мужчинам принято не показывать, а в руках она держала длинный зазубренный нож, которым готовилась нанести удар в мою грудь.
И тем не менее, я всё ещё был жив, так как в переполненных яростью и смущением зелёных глазах нашлось место сомнению.
Порой я начинаю любить Айнзатераха с той же силой, с которой его ненавижу. Не знаю, что он со мной сделал, но разум мой был сейчас холоден и чист, а настроение как на утренней планёрке. Ох, тогда обычно всей моей бригаде доставалось.
— Слезай с меня, я не в настроении, и ты не в моём вкусе... — посмотрев женщине в глаза, проворчал я.
— Что? — услышанное похоже настолько не влезало в шаблон ожиданий, что эльфийка даже слегка опустила нож.
— И запахнись. Там, конечно, нет ничего что я не видел, но как-то некрасиво выходит, — мотнул я головой, указывая на её грудь.
Ради этого момента стоило жить, ведь столь неповторимого коктейля ярости и смущения я ни разу не видел и скорее всего уже никогда не увижу.
— Назови мне хотя бы одну причину, по которой я не должна тебя убить? — яростно зашипела женщина.
И всё же она красива, пусть ярость и злость ей не идут. А ещё, хорошо это или плохо, но эта женщина не в моём вкусе.
— Давай лучше ты назови хотя бы одну причину, по которой я должен сейчас умереть? — с нотками скепсиса парировал я.
— Ты оскверняешь его память, — с какой-то окончательностью произнесла женщина.
— Допустим, — не стал спорить я. — А вы, ушлёпки, не задумывались насколько осквернена моя собственная память? Ах да, я забыл, вам плевать, что у меня её почти не осталось. Срать вы хотели, что у меня тоже была женщина, которую я любил, но какое вам дело что я даже лица её не помню. Думаешь я выбирал, в чьё тело меня запихнут? И вообще, чем интересно я её оскверняю? Тем, что помню вашу унылую любовь? Да слизняки и то веселее трахаются. Ты мне даже не нравишься, мисс плоскодонка. Хорошо, режь и вали отсюда. А я перед смертью подумаю, зачем я ради тебя жизнью рисковал...
Не знаю, какие барьеры пробила моя тирада, однако эльфийка опустила нож, после чего заплакала. Похоже, вскрытие иномирского неудачника отменяется...
* * *
— Да чтоб этого ушлёпка демоны в преисподней драли... — ругнулся молодой, держащий в руках арбалет бандит.
— Быстро к хорошему привыкаешь, да? — поглядывая за выступ облицовочных блоков, ответил ему напарник — в годах, коренастый обладатель чёрной спутанной бороды. — Я помню, когда всего этого ещё не было, — продолжил он, — а был сраный частокол и два десятка 'сараев'. И раз в месяц ночной душитель кого-то да утаскивал.
— Ты мне ещё скажи, что происходящим шибко доволен, — парировал арбалетчик. — Сидели бы сейчас в тепле, рубились в кости, чай попивали. Так нет, надо было Грилу этого хрена в лагерь притащить. Я кое-что в магических побрякушках соображаю. Знаешь сколько наша похеренная система оповещения стоила? Там старик не в золоте счёт, а в банковских облигациях, ибо золото телегами никто не возит.
— Да брешешь ты, — засомневался бородач.
— Брешу? Вот как жалованье наше порежут, чтобы всё это восстановить, повторишь тогда мне своё 'брешешь', — слегка обиделся на недоверие арбалетчик.
— Ладно, ладно, пойдём к ребятам чайку хлебнём, — примирительно предложил бородач.
— Нельзя же периметр оставлять! — возмутился его более молодой товарищ.
— Нельзя... — согласился бородач. — Я тебе больше скажу, застанет капитан пустой пост, месяц потом будешь в шахте руду колотить. Отчего мы в караулку на минутку заглянем, по кружечке себе нальём и обратно сюда вернёмся. А после в эти кружечки по три капли бальзамчика капнем, что в моей фляге плещется и совсем белыми людьми будем. Пойдём, если жидкости не пить, то с утра от настойки ночного видения башка болеть будет...
Последний аргумент убедил арбалетчика окончательно.
Двинувшись по краю высокой, метров четырёх насыпи, дозорные направились к похожему на перевёрнутый горшок сооружению караульной.
То, что местные называли Каменный город, объединяло собой три больших холма. Точнее, отдельными холмами они были лет десять назад, сейчас же напоминали собой огромный приземистый зиккурат, утыканный сверху каменными постройками. Предварительно проложив тоннели, овраги между холмами засыпали, соединив изъеденную проходами и залами каменную твердь в единую систему. Периметр данного, частично рукотворного холма, заковали облицовкой из особо насыщенных магическим кварцем блоков. Из них же была сделана окружающая город невысокая стена.
Дойдя до цели, покинувшие пост мужчины отворили двери караульного помещения и вошли. Внутри, под самым потолком, горел тусклый, с намеренно закопчёнными стёклами масляный фонарь. Света он давал всего ничего, поэтому в караульной царил густой полумрак.
И тем не менее, вошедшие видели всё прекрасно, более того, фонарь под потолком и тлеющие в печке угли казались им ослепительно яркими.
Вместо ожидаемых четверых, за стоящим посреди помещения столом обнаружилось пятеро мужчин.
— А вы хер ли сюда припёлись? Совсем ум потеряли!? — обернувшись, рявкнул вошедшим капитан.
— Не гневайся Дорик, мы только чайку в жестянки плеснём и с ними же обратно пойдём. Промозгло, — примирительно произнёс бородач, который был давно знаком с капитаном.
'Выписав индульгенцию', он кивком головы поманил за собой растерявшегося арбалетчика.
— Ладно, уболтали, пейте здесь, пятнадцать минут даю. Только что дозорные отряды в холмы ушли, должно быть всё спокойно.
Получив одобрение старшего по званию, покинувшие пост мужчины принялись возиться с чайником и кружками, прислушиваясь к явно важному и интересному разговору, который они своим визитом прервали.
Капитан тем временем продолжил:
— Вы ребята всё сильно попутали. Я вообще не пойму откуда пошли разговоры, что имперские власти у нас в кармане целиком и полностью. Хорошо мы здесь сидим лишь потому, что лорд Хьюго не просто нас покрывает, он, считай, в доле. Ну и Орхаринская гильдия авантюристов нехилые отчисления получает, отчего регулярно строчит в столицу отчёты, мол в этих местах пачками зазря гибнут авантюристы, отчего лезть в них не стоит. Вот и весь залог нашего спокойствия. Если про нас прознают императорские псы, хорошие деньки закончатся, откупиться точно не выйдет.
— Ты думаешь придётся всё бросать и уходить? — поинтересовался один из сидящих за столом бандитов.
— Я пока ничего не думаю, я жду доклад от отправленных за беглецами отрядов. А ещё мы не знаем точно, успели ли на нас накапать имперские спецы. Мадам говорит, что нет. Так что пока сжали анусы и поднапряглись. Если в течение недели всё будет спокойно, Сориг обещал послабление. И иномирца этого, будь он неладен, скоро заберут.
— Кто заберёт? — поинтересовался один из бандитов.
— Вот сам у Сорига и спроси. А ещё лучше у Мадам поинтересуйся, — хмыкнул капитан.
— Нашёл дурака к этой сучке шизанутой лезть. Её хорошо представлять, когда местных подстилок трахаешь, а подходить себе дороже. Магичка хренова, — проворчал подчинённый.
— А если всё же уходить придётся? — мрачно поинтересовался грузный, грозного вида мужчина.
— Пойдём на восток, я думаю. Там в последние годы всё поменялось сильно, будет где пересидеть и чем заняться. С нашим командиром не пропадёшь.
— Некромантская сволочь, гляди, за нами попрётся?.. — отставив чашку, произнёс один из сидящих за столом мужчин.
— А чем они тебе не нравятся? Одни плюсы от них, — возразил капитан.
— Да всем не нравятся, всё у них не по-людски...
— По-людски?.. — хмыкнул грузный здоровяк. — Ты о чём думал, когда спьяну жену и детей душил? Башкой бы своей дурной думал, тогда-бы было у тебя всё по-людски, а теперь видишь некроманта, улыбайся и моргай влюблёнными глазами. Капитан прав, со всей этой ихней магией нам куда проще жить стало.
Втянув носом воздух, капитан, повернувшись к двум стоящим возле печки дозорным, возмутился:
— Вы что за херню в угли кинули?
— Ничего мы не кидали, — ответил бородач.
— А чем воняет тогда?
— И правда, едкое что-то, — подтвердил кто-то из сидящих.
— Да с улицы это тянет, — сообразил ближайший к двери бандит, после чего встал и открыл дверь сторожки.
Бандиты, зрение которых было усилено настойкой ночного видения, ясно рассмотрели, что на улице стоит плотный желтоватый туман. Стоило только открыть дверь, как некоторая его часть заползла в помещение, отчего присутствующие начали хрипло кашлять, так как туман, или точнее дым, оказался весьма раздражительным для лёгких.
А спустя всего несколько секунд в помещение влетел испускающий едкий жёлтый дым свёрток. Дышать стало совершенно нечем. Кашляя и на ходу выхватывая оружие, собравшиеся в караульной бандиты бросились на улицу.
Ошибкой их было то, что выскочили они скопом. Накрыв почти всех, на головы бандитов упала крупноячеистая сеть, моментально породив смятение и путаницу. А после сокрытые по углам и закоулкам монстры дернули проложенную возле входа верёвку, валя на землю спутанных сетью людей.
Бандиты, кашляя, хрипя и переругиваясь, попытались было резать неожиданно прочный шнур сети мечами и кинжалами, но было поздно. Оставив концы верёвки, отряд из десяти гоблинов бросился в атаку и орудуя длинными тонкими ножами, почти кортиками, принялся с остервенением убивать.
И это, благодаря внезапности и подавляющей стратегии, не заняло у монстров много времени.
Сражение начало закипать по всему периметру Каменного города. Во множестве засвистели короткие стрелы и дротики. Там, где едкий дым плотно окутал стену, защитники явно терпели поражение, подставляясь под выстрелы или падая жертвами подлых атак гоблинских ассасинов.
Обезопасив периметр, монстры хлынули в логово бандитов набирающей силу волной. К валу стены приставлялись десятки грубых, наскоро связанных лестниц, по которым словно муравьи карабкались крупные, почти метр шестьдесят ростом, жилистые желтые гоблины. Вооружённые мечами, ножами и изогнутыми серпами, они активно пользовались сетями и предназначенными для метания дротиков приспособлениями.
Не всё у нападающих шло гладко. Если ночную стражу и дозор монстры подавили чуть ли не сходу, то у ведущих во чрево города дверей монстров ждало разочарование. За дверьми этими, коих было не особо и много, сидели выставленные на ночь караульные, которые, прежде чем скинуть тяжёлый засов, требовали назвать пароль. Пароль гоблины, как ни трудно догадаться, не знали.
Оккупировав надземную часть города, нападающие принялись окапываться и закрепляться, поднявшиеся же по тревоге бандиты спешно экипировались и готовились к сопротивлению.
Тем временем метрах в двухстах от периметра лагеря, у вытекающего из чрева холма вонючего ручья, собрался довольно странный отряд, который терпеливо ждал пока группа из шести гоблинов управится с огромным, похожим на носорога животным.
Шестерка эта суетилась возле вытекающего из чрева холма сточного ручья. Проход из которого текли стоки перекрывала внушительного вида решётка, вокруг которой монстры обвязывали сейчас толстенную верёвку.
Присутствующие чувствовали себя настолько уверенно, что позволили себе зажечь средней яркости магический светлячок.
— Как вы вообще приручили Гитура? — глядя на огромное животное, подивился Грома.
— Мы его не приручали. Попробуй его приручи дурного. Он под действием одурманивающей настойки. Молитесь своим богам. Если оклемается раньше времени, разнесёт здесь всё, а нас растопчет, — своим каркающим голосом взялся отвечать сморщенный, одетый в красную накидку гоблин.
Гоблина звали Гы. Кроме неожиданно чистой накидки на его плечах, отдельного внимания стоил короткий витиеватый посох, в навершие которого был вплетён похожий на рубин большим кристалл. Привлекая взгляд, в центре кристалла крутился беспокойный алый огонёк.
