Молча перебегая вместе со всеми и прислушиваясь, Рольф понял: пока он спал, прошло достаточно времени, бездомные начали возвращаться, и кто-то из них приметил, что неподалёку остановились три полицейские машины. Все сразу сообразили, что очередной полицейский рейд счастья не принесёт. Ничего страшного, конечно: пойманных распределят по домам-приютам. И оттуда уйти в очередной раз нетрудно. Но проходить проверку — даже при том, что на каждого в ближайшем участке заведено дело, выматывает нервы пострашней облавы.

— Сюда!

В него вцепились руки сразу нескольких человек и помогли не упасть, когда он поскользнулся, съезжая с края канавы.

— Тихо... Чьи это зверюги? Не залают?

— Нет, — прошептал Рольф, обнимая своих псин, которые поднырнули под руки помогавших ему и сами прижимались теперь к невольному хозяину.

Канава оказалась неглубокой, застеленной опавшими листьями. Рольфа уверили, что полицейские сюда не дойдут. Потом его разглядели, и седобородый низкорослый предводитель нищих, усмехаясь, сказал:

— Что? Не довелось у Сары побольше пожить? Случилось ли что, отчего ты снова среди нас оказался? Сара выгнала? Эх, а хорошо же мы три дня попировали, пока ты с той девчонкой у хозяйки жил!

— Да мы и сейчас попируем, — пробормотал Рольф и положил перед ним рюкзак.

Отсидка в канаве получилась очень уютной — с появлением ужина. По прошлому разу Рольф помнил, что нищих в тоннеле было человек пятнадцать, учёл он и то, что женщина, недавно родившая, должна питаться неплохо. Пока люди разбирали пакетики с едой и шепотом радовались такой удаче, как свалившийся на их головы щедрый человек, шаман пытался вспомнить конец "сна", который и сном-то трудно назвать.

Его опять прервали.

— Рольф, давай я тебе ноги перевяжу, — тихонько предложила та самая женщина, которой он помогал при родах, худенькая и белокурая, что плохо было заметно, потому что она постоянно ходила в облегающей голову вязаной шапочке. Её старшая девочка сидела рядом и покачивала завёрнутого в тряпки младенца.

— Спасибо, но я так, без обуви, привык.

Она успела присесть у его ног и приложить было тряпку к его ногам.

— Горячие! — изумлённо сказала женщина. — Ты столько времени в холоде, а ноги у тебя горячие! Как это получается?

Он хотел было сказать, что мёрзнет, как и все, но всего несколько минут назад стоял, утопая ногами в тёплых коврах... Но не сказал, а лишь улыбнулся ей.

Только спустя полтора часа они смогли осторожно, поглядывая вокруг, вернуться на прежнее место обитания — под холодным моросящим дождём. Полицейские уже уехали, и бездомные бродили по тоннелю, собирая раскиданные картонки и личные вещи, а также обустраиваясь на ночлег. Рольфа спросили, будет ли он здесь ночевать.

— На одну ночь останусь, — задумчиво сказал он, вспоминая, что теперь путь в квартиру старухи Малин ему заказан. — Потом посмотрю.

— Ложись здесь, — предложила та самая женщина, кивая на самое уютное в "шалаше" место. — Я положила тебе побольше тряпок — будет тепло.

— Спасибо, но я лучше лягу ближе к выходу.

— Боишься полицейских? — засмеялся предводитель нищих. — Они теперь сюда месяца два носу не покажут! Бояться нечего...

— Не хочу занимать ваши тёплые места, — объяснил шаман. — У меня своя постель есть, — смеясь, добавил он, указывая на двух псин. И он и в самом деле начал устраиваться у порога "шалаша".

— Ладно, — сказал белокурая, — возьми тогда вот эту тряпку. Она почти чистая, а у тебя волосы мокрые. Голова болеть будет, если с такими будешь спать. Холодно для мокрых волос. На, возьми.

Он взял, потому что видел: ей хотелось отблагодарить его за вкусную еду, за то, что (ей сказали) он так здорово помог ей с рождением ребёнка. Улыбнулся ей, промокая волосы предложенным "полотенцем", и внезапно застыл... Волосы... Волос — длинный, тонкий, тёмный... Когда люди Горана срезали ему, Рольфу, волосы, Горан велел собрать все до одного и унёс их куда-то. Значит, в своём медальоне Горан носил его, шамана, волос? Значит, именно его потребовали тёмные маги, рассказав о присутствии Рольфа наверху, в квартире, где проходил ритуал?

Рольф не мальчишка. Он прекрасно знает, что волос человека — это качественный и сильный элемент любого ритуала чёрной магии, направленного против человека, с которого взят этот волос... Он ещё немного, всё ещё машинально промокнул волосы и снова замер. Теперь придётся не только охотиться на тёмных магов, но и остерегаться их. Что они могут придумать, чтобы воздействовать на него? Попробуют его искать? Есть ли смысл? Искать палача своих компаньонов (друзьями Рольф не мог бы их назвать: не те отношения между этими тёмными) они вряд ли соберутся. Попробуют сделать так, чтобы ему снова стало больно? Нашлют болезнь или смерть? Устроят время неудач?

Он сел между псинами. Машинально отложил в сторону "полотенце". Пламя единственной свечи в "шалаше" съёжилось и, пыхнув, погасло.

Рольф некоторое время сидел, прикусив губу, и пытался размышлять. Но размышлять во тьме, полной тяжёлых вздохов, тихого шёпота, возни тех, кто никак не мог устроиться удобней и теплей, было трудновато. Потом шаман почувствовал какое-то движение и оглянулся. В темноте шаманское зрение дало-таки возможность увидеть: от белокурой между телами спящих и засыпающих осторожно ползёт девочка. Она добралась до псин Рольфа и некоторое время, кажется, пыталась сообразить, прислушиваясь, спит ли человек, накормивший всех ужином. Затем она подтянулась ещё немного, опасливо погладила бок собаки, в темноте с недоумением глядевшей на неё. Ещё через секунды шаман насмешливо и грустно улыбнулся: девочка легла на тёплый бок псины, обняла её и уснула — быстро и глубоко, как засыпают в детстве после долгих переживаний. Псина тихонько повернулась к хозяину, и тот погладил её по лохматой башке. "Делать нечего — девочке холодно, так что терпи". И лёг сам, тоже стараясь залезть головой чуть не под мышку одному из псов.

Ещё некоторое время он размышлял о том, что могут сотворить тёмные маги с его волосом, ничего не придумал и закрыл глаза — в сон, пытаясь восстановить сновидение. Но недавние треволнения оказались сильней. Он пригрелся — и уснул.

—

Отец пообещал, что через час они приземлятся на Островном Ожерелье.

Кети задумчиво изучала карты планеты и небольшой экскурс в историю. Но желание узнать побольше об Островном Ожерелье таяло под натиском воспоминаний. И совершенно неожиданных для Кети мыслей.

Она изменилась. Она повзрослела — и всё это благодаря Рольфу. Сначала эта мысль поразила её. Потом заставила приглядеться к ней.

Всё правильно. Она повзрослела рядом с ним. И не потому, что была с ним. Нет, это другое. Рольф заставил её, не говоря о том, взглянуть на себя иначе. Какой же дурочкой она была... Ой, какой... Думала, что все её готские прикиды, театральные мысли о горечи мира и трагические разводы на лице — это важно. Как легко поймал её на этом Горан! Она-то думала, что этот поразительно красивый мужчина влюблён в неё! А он всего лишь хотел отомстить её родителям... Она думала, что думать о смерти — это зашибись как здорово. Жизнь оказалась интересней во сто крат. А ещё интересней — видеть, как изменяешься сама. Могла бы она хоть разок подумать, что сумела бы заработать себе на кусок хлеба, пока жила у родителей?

Нет, с родителями, конечно, всё понятно. Отцу постоянно некогда, хотя именно он чаще бывал рядом с Кети, потому что мама то и дело уезжала или улетала на гастроли. Или пропадала на записях новых песен. Но так живут почти все дети, чьи родители плотно занимаются работой. Наверное, неудивительно, что Кети часто оставалась без присмотра — только под наблюдением приставленных к ней нянек, а потом домашних учителей. Поэтому естественно, что она связалась с компанией не только готов... Кети вдруг жарко покраснела. Когда ей исполнилось шестнадцать, она решила, что повзрослела раз и навсегда. Она связалась с такой компанией, что ей, когда приходила в себя, самой было стыдно. Девушка узнала, что такое наркотики, — ей не понравилось, и слава звёздам! Она узнала, что такое горячительные напитки с подсыпанным в них "кайфом"... Теперь всё это виделось наивным детством — с высоты довольно часто смертельных "приключений" на Сангри.

Сумбурные размышления обо всём и ни о чём прервал отец. Дэниел заглянул в отсек дочери и удивился:

— Ты не переоделась? Там жарко.

— А что? Мы уже?

— Ну, я же сказал — через час. Скоро будем на берегу, где мама тебя родила.

— Что?! — изумилась Кети. — Я родилась на берегу Островного Ожерелья?!

— Угу... На песке, а рядом были волны океана, — мечтательно сказал отец. — А ещё рядом был перепуганный я, встревоженная Рита и Скальный Ключ.

— А... Рольф тоже был?

— Сначала. Он увёл меня в дом, до которого мама не успела дойти. Так что мы там психовали вместе — в дружной компании целой кучи дракончиков, пока ты рождалась.

— Папа... Тебе не кажется, что всё предопределено? Что Рольф и я просто не могли не встретиться?..

— Давай-ка, дочка, ты для начала переоденешься всё-таки. Потом выйдем к Скальному Ключу. Уж он-то скажет тебе наверняка, было ли что-то предопределено. И побыстрей, дочка. Сейчас время решает многое. Слава звёздам, мама пока не знает, что творится у нас с тобой. Я не стал её тревожить, пока всё не устроится...

— И правильно, — пробормотала Кети.

17.

Заданность для медитации — чёрная магия. Конкретика — четыре тёмных мага, волос, защита, поиск. Рольф закрыл глаза.

... Днём он выспался, поэтому во сне, на том неуловимо убегающем переходе от дремоты к глубокому погружению в беспамятство, напомнил себе встать через определённое время. Встать тогда, когда все остальные будут спать. Иначе нельзя. Его беспокойство почувствуют все, и тогда он не получит необходимой свободы. Хуже, что все эти люди могут погибнуть вместе с ним.

Рольф мягко подтянул ноги и встал медленным, тягучим движением, чтобы шорохом одежды не разбудить спящих. Приподняли головы только собаки. Но шаман прошелестел одними губами: "Сидеть..." Псины остались недвижимы, а с ними и девочка, обнимавшая лапу одной из них, как подушку. Рольф осторожно нагнулся и просунул руки так, чтобы девочка не проснулась, пока он её поднимает. Она только вздохнула, когда он опустил её рядом с матерью. От сна на горячей собачьей лапе девочка согрелась, и шаман понадеялся, что больше она не замёрзнет.

Ступая по отсыревшим картонным листам, разодранным для тепла, он вышел из "шалаша". За ним подтянулись псы. Вместе вышли из тоннеля. Сначала он хотел пойти на саму эстакаду. Она огромная, пусть полуобваленная. Но пространство с неё открывается почти безграничное, пусть и перечёркнутое металлическими фермами, похожими на громадное решето.

Его не пустили.

Псы, едва вышли из тоннеля, немедленно потрусили в стороны от эстакады. Они шли так уверенно, что Рольф покорился — воле стихийных богов Сангри, как он надеялся. Шёл быстрым бегом. За собой чувствовал движение, а когда оглянулся, вереница призрачных теней мчалась за ним... Как выяснилось через полчаса, покорился правильно. Псины привели его к городской реке, близко к устью. Граница, где река впадала в море, виднелась даже отсюда, освещённая огнями промышленного порта. А затем зверюги остановились на самом берегу. Рольф встал между ними (призраки умерших рассыпались по линии берега) и увидел какую-то металлическую конструкцию, словно сваленную с берега в реку. Конец конструкции утопал в воде — где-то на расстоянии одной трети реки от этого берега.

"Ну конечно! — улыбнулся шаман. — Боги позаботились, чтобы меня на время медитации никто не потревожил!"

Он встал на одну из балясин конструкции и пошёл по ней к утопленному в воде концу. Оглянулся только раз. Псины легли у начала его пути с явным намерением не пускать чужих, сторожить и дожидаться своего невольного хозяина.

Он прошёл до конца. И медленно, остерегаясь, сел в "лотос" на уходящем в воду брусе. Ширина бруса позволяла заниматься медитацией спокойно, не боясь упасть. Боги придумали неплохо — с новым одобрением решил Рольф. Только вода может помочь в первое время, когда действует направленное на тебя колдовство чёрной магии. Вода — текущая и уносящая информацию.

С закрытыми глазами шаман чувствовал себя спокойно.

Итак. Чёрная магия. Скальный Ключ не учил Рольфа чёрной магии. Целительство — это в первую очередь. Кое-какие знаковые приёмы магии, помогающие собирать энергию, Рольф знал. Единственное, что позволил себе старый шаман, — это научить Рольфа защите от направленного воздействия чёрной магии. В первую очередь, конечно, использование этой защиты. Но сейчас этого мало. Нужно делать что-то наиболее жёсткое.

Тем более что четыре тёмных мага, собравшихся против конкретного противника, сами обречены, хоть и не знают об этом. Для них ситуация проста: некий самонадеянный маг из разряда шаманов убил их компаньонов, чтобы забрать силу погибших. Теперь они выяснили, что этот шаман — враг их главного спонсора. Горана. Для них Рольф — это законная добыча. Почему Горан сразу не хотел отдать им компонент, необходимый для смертельного для шамана ритуала, тоже понятно. Он хотел поймать Рольфа живьём. Для Горана молодой шаман — вкусный кусочек в системе его личных ценностей. Кусочек, который загнан, умирает... Для Горана ощущения умирающего — величайшая ценность. Наверное, магам пришлось ему чем-то пригрозить, чтобы тот с неохотой, но отдал волос шамана.

Защита. Рольф пустил на самотёк медитативное погружение, лениво плывя по течению мелькающих мыслей и образов. Когда медитация завладела его телом полностью, он открыл глаза. На них словно спустили очки, которые не давали видеть окружающее пространство, зато показывали странное, нелогичное и, видимо, бессмысленное кино. Но он, будто отодвинутый в сторону, со стороны же понимал: настроенный на поиск — сейчас он получает необходимую информацию.

Не напрягаясь, без всякого давления он пришёл в себя.

Поиск. Встал на ноги, будто налитые чуть гудящей в них энергией. Легко повернулся и пошёл к берегу. Не доходя, свернул на переплетения металлических балок фермы. Дошёл до нужного места и присел на корточки. Псы с берега внимательно следили за ним — уже не лёжа, а насторожённо стоя.

Примерившись, Рольф покачал несколько металлических прутьев. Поддался сначала один — и шаман выкрутил его. Потом — другой. С ним пришлось повозиться, но Рольф в результате получил что-то вроде двух копий. Тяжёлые и ровные, они хорошо лежали в руке, когда он подкинул их — уже на берегу. Метать копья он не умел. Но со старым шаманом довольно часто ездил на рыбалку, где приходилось действовать острогой. Эти два "копья" были похожи на острогу, отличались лишь тем, что на Островном Ожерелье пользовались острогами с двузубцами. А здесь кончик "остроги" был лишь чуть заострён. А ещё на островах планеты в праздники ловцы жемчуга и рыбаки дрались в ритуальных и шуточных боях, используя остроги — только не рабочие, конечно. Скальный Ключ научил Рольфа основным приёмам — и тот неплохо дрался, выступая на таких праздниках. Стыдно быть шаманом на Островном Ожерелье и не уметь пользоваться острогой — усмехнулся Рольф. Не умеешь — не прокормишься.