Мне же довелось познакомиться с Каприной лишь через две недели после обретения ею нового статуса. И знакомство это состоялось при весьма необычных обстоятельствах.
Когда мы прибыли на базу, Таврос купался в темноте ночи, блуде и аромате греха. Приказав бодрствующей охране не сообщать о моем прибытии, я отправилась в свои покои. Губы упрямо растягивала недобрая улыбка — олицетворение злонамеренности моих мыслей. Я вышла из своей комнаты лишь через полчаса, и стоящий за дверью Лайз несколько опешил, мельком меня оглядев.
— Вы... куда-то собрались, так? — уточнил он, сглатывая.
— А что, похоже?
Я опустила взгляд, осмотрев эластичный черный костюм.
— Проклятье, — выдохнул тихо Псих. Он говорил шепотом, словно уже предчувствовал в моих действиях недоброе и понимал, что становится соучастником преступления. — Эта ткань слишком... обтягивает. Что вы задумали?
— Устрою своему брату экзамен на выживание. Пока я изо дня в день оттачиваю боевые навыки, он заседает на скучных советах или тешится со своей женщиной. Спорим, он сдал за последний год? Еще как сдал.
— Чего?! — прошипел запальчиво Лайз. — Вы собираетесь напасть на молодого босса? Серьезно? Зачем вам это?!
Прошло столько лет, а мой телохранитель так и не научился меня понимать.
— Ты знаешь, что именно семь лет назад заставило меня остаться здесь, обучаться, терпеть издевательства Индры и прочие обиды?
— Конечно, ведь это было приказом Иберии!
— Не совсем. Желание стать сильнее было продиктовано не приказом. Я терпела всё это лишь с одной целью: поставить на колени своего наставника. Я ему об этом частенько напоминала, а он в своей презрительной манере отвечал, что я добьюсь этого в тот момент, когда высохнет Шимское море. Теперь, — я натянула на голову трикотажную маску с прорезью для глаз, — самое время продемонстрировать Индре тотальность его заблуждений.
— Что-то не очень похоже, что вы собираетесь на честный поединок.
— Честный поединок?! Индра — гребаный монстр, о какой честности может идти речь?
— Поэтому вы вот в таком виде собираетесь его навестить среди ночи? И напасть?
— Таков мой план, — кивнула я, поправляя кобуру с ножом на поясе.
— Это... откровенно дурацкий план! — определенно, Лайзу моя затея казалась извращенным самоубийством. — А если с вами что-нибудь случится? Если вас схватят? Вы представляете, какой скандал...
— Эй-эй, успокойся, — протянула я оскорбленно. — Ты же не считаешь меня конченой идиоткой? Я не собираюсь идти к нему напрямую, маяча перед его телохранителями. Планировка этой базы отлично мне знакома: тайные ходы и система вентиляции. Я подберусь незаметно.
— Вы собираетесь воткнуть ему нож в спину?
— Нет. Я собираюсь поступить гораздо более подло, — многообещающе произнесла я, похлопав Психа по плечу.
И это не было пустой бравадой: нападать на Индру со спины — пустая трата времени. Для успеха операции столь банального эффекта неожиданности было недостаточно: требовалось собрать воедино несколько снижающих его бдительность факторов.
Ночь.
Алкогольное опьянение.
Сон или, что лучше, секс.
Когда я оказалась в ванной комнате, соединенной со спальней молодого босса, он остановился на последнем пункте: из-за двери доносились рваные женские стоны.
Кожу закололо, вдоль позвоночника побежали мурашки, а рот наполнился горечью. Думаю, эта проклятая фобия когда-нибудь станет причиной моей смерти.
Пройдя на ощупь к двери, я вытащила нож. Достаточно аккуратно, чтобы не извлечь ни звука. Хотя, казалось, рухни на землю небо, и эти двое едва ли это заметят.
Осторожно сдвинув дверную панель, я выглянула в образовавшуюся щель.
Сказать откровенно, смотреть на то, как люди истощают себя страстью куда более сносно, чем представлять себя непосредственным участником постельных баталий. Индра привел женщину в свой дом, в свою спальню и продолжал укладывать ее в свою кровать снова и снова в течение двух недель. Это ли не свидетельствует о том, что Каприна по-настоящему нравится ему?
Возможно, мне не стоило мешать их идиллии, однако его уязвимость, казавшаяся доселе не более чем мифом, была слишком очевидна и соблазнительна, чтобы теперь развернуться и уйти. Так просто оставить свои попытки превзойти учителя? Это было не в моем безрассудном стиле.
Затаив дыхание, я смотрела в сторону кровати, на которую падал рассеянный свет. Я видела обнаженную спину Индры, покрытую сложным узором татуировки. Под его блестящей от пота кожей плавно двигались мышцы. Комнату наполнял знакомый, родной запах, теперь разбавленный (оскверненный) пряным ароматом страсти.
Это было больше похоже на магию: насколько бы отвратительным происходящее ни представлялось, от него так трудно оторвать взгляд...
Сжав на рукояти онемевшие пальцы, я бесшумно отодвинула панель в сторону, в ту же секунду замахиваясь для броска. Нож рассёк воздух со скоростью мысли с тихим, едва уловимым свистом. Вероятно, Индра начал действовать еще до того, как моя рука отпустила оружие: когда лезвие вонзилось в изголовье кровати, вибрируя, мужчина уже был на ногах. Что ж, его реакция со временем не притупилась.
Черные глаза быстро распознали преступника в прозрачной полутьме, и Индра неловко замер, вероятно, узнав меня. Мою фигуру, движения, повадки. Скользнув в комнату, я схватила стоящую на небольшом столике початую бутылку спиртного за узкое горлышко. Мелодичный звон бьющегося стекла был заглушен обреченным женским воплем: Каприна только сейчас разобралась в происходящем. Даже боюсь себе представить, какие именно предположения мучили ее впечатлительное сознание в течение того непродолжительного промежутка времени, в который уложилось наше с Индрой сражение.
Я зря беспокоилась, молодой босс был в состоянии за себя постоять. Будь на моем месте настоящий киллер, бедняга вылетел бы в окно уже через секунду после своего нелепого нападения. А так... разбивая кулаки, мебель и уникальную коллекцию спиртного, мы с наставником просто вспоминали старые добрые времена. Когда наши отношения были благословенно просты, а не завязаны тройным узлом.
В итоге я оказалась прижата к полу. Щеку тёр ворс ковра, а рука была зафиксирована болевым приемом. Плечевой сустав давал о себе знать с мучительной ясностью. Я задыхалась, слыша дробь собственного сердца и тихий скулеж со стороны кровати. Как раз эту минуту выбрал для появления Алан, вероятно, решивший, что страсть любовников перешла все границы. Чуть сдвинув голову в сторону, я взглянула на возвышающегося телохранителя, сжимающего в руке бластер.
— Убери это, — довольно резко приказал Индра. Его рука стянула с меня маску. — Ты наставляешь оружие на нашего дражайшего мастера.
— П-привет, Алан, — попыталась улыбнуться я.
Безумие открывшейся картины поразило даже подготовленного бойца. Но, в конце концов, когда это мы с Индрой соблюдали законы логики? Алану пора уже было привыкнуть к сюрпризам, которые снова и снова генерирует мое больное сознание: "тайком пробраться в спальню наследника и напасть на него среди ночи, пока он забавляется со своей любовницей? Отличная мысль, чтоб меня!"
— Кажется, я вывихнул тебе плечо, — в голосе Индры звучала усталость. Такая блаженная усталость, пришедшая на смену изматывающему напряжению. — Сейчас вправлю, потерпи.
— Нет... — прохрипела я, вжимаясь лбом в ковер. — Для начала штаны надень.
Фраза плавно перетекла в болезненный стон. Сустав встал на место с гадким хрустом. Освободившись от давления чужого тела, я медленно поднялась на ноги и стряхнула с одежды мелкие осколки.
— Крепкое приветствие, — раздался сбоку голос Индры, и я невесело усмехнулась.
— Твое крепче. А я-то думала, ты здесь вконец обабился, — взглядом я нашла сжавшуюся и притихшую девушку. Подтянув ноги к груди, она следила за мной опасливым взглядом. — Кажется, мой неуместный визит слишком тебя впечатлил.
— Ты хочешь убить меня? — слетело с ее дрожащих губ.
Я нахмурено огляделась.
Ладно, нетрудно себе представить, как это выглядело со стороны: зачем еще нападать на Индру его невесте, если не по причине ревности? Неужели Каприна так и не поняла, кому именно обязана своим статусом?
— И в мыслях не было, — призналась я, проходя к кровати и рывком вытаскивая нож, застрявший в высоком изголовье. — Я напугала тебя, за что прошу прощения. Мне показалось, что ты не из слабонервных, раз встречаешься с Индрой. Тебе придется привыкнуть ко всякого рода неожиданностям, если планируешь и впредь здесь оставаться. Просто поверь моему слову: тут и не такое увидишь. Это совершенно безумное место.
Едва ли мои слова ее успокоили, потому я поспешно отошла, освобождая ее личное пространство. Спрятав нож в кобуру, я взглянула на одевающегося брата.
— Ну, не буду вам и дальше надоедать. Еще раз простите мне мою невоспитанность. Жутко стыдно.
— Пойдем, — бросил Индра, проходя мимо меня к двери. Его губы улыбались. Как и глаза. Поразительно, если учесть, что я помешала кульминации. — Нам нужно поговорить.
Да брось, хотелось мне ему сказать, у тебя в кровати лежит потрясающая девушка. О каких разговорах вообще может идти речь?
— Он вернется через пять минут. Только преподаст мне урок хороших манер, чтобы я впредь не пугала таких красавиц, — подмигнув, заверила я Каприну, прежде чем выйти за братом. — Эй, не обижай ее своей напыщенностью и самодовольством. Мог хотя бы сказать, что скоро вернешься, и что она самая прекрасная женщина на планете.
— Что первое, что второе — ложь, — равнодушно бросил через плечо Индра.
Я лишь покачала головой, следуя за ним по коридору, в котором уже собралось немало народу. Привлеченная шумом прислуга едва слышно перешептывалась, провожая нас взглядами. От постороннего внимания мы укрылись в одной из гостиных комнат. Пройдя к бару, Индра предложил выпивку, и я не отказалась.
— Это было приятным сюрпризом, — проговорил брат, стоя ко мне спиной. — Не думал, что ты осмелишься ко мне подойти так скоро. Я... почти счастлив.
— Я поклялась поставить тебя на колени. Ты же не забыл?
— Все еще веришь, что тебе это удастся?
Он не повернулся, а я просто молча смотрела ему в затылок.
— Прости за бардак, — через минуту нарушила напряженную паузу я. — И за Каприну прости. Все-таки я надеялась, что ты будешь один, — когда он не ответил, осторожно продолжила: — Не будь с ней так жесток. Если ты ей позволишь, она сможет стать для тебя отличной подругой. Я поговорю с Иберией, он позволит вам...
— Эла, — его тон не терпел прекословия. Приблизившись, Индра вложил в мою руку бокал, после чего прошел к креслу. Я села напротив, чувствуя неловкость за свой внешний вид. — Лучше расскажи мне, как прошла твоя поездка.
Вот же чокнутый. Девушку предпочел нудным разговорам о политике.
Нехотя пересказав содержание почти дописанного отчета, который должен оказаться уже завтра у Иберии, я глотнула из фужера. Поразмышляв еще с секунду, добавила к этому скучному докладу собственные впечатления от проделанной работы.
— С ума сойти, прошло уже больше года, — протянула я в заключение. — В мои обязанности входит замечать малейшие детали. От и до. Но как проходит моя же жизнь мне заметить не дано. Знаешь, это похоже на падение... чем ближе к земле, тем быстрее. Раньше время текло с такой благосклонной медлительностью.
— Хочешь отсрочить некую пугающую тебя неизбежность? — с неправдоподобным безразличием поинтересовался брат.
— Нет, просто... иногда мне в голову приходят странные мысли. Неужели вся моя жизнь пройдет вот так? Из одной части света в другую, снова и снова. Какой-то замкнутый круг. Поначалу это нравилось мне, а теперь... я теряю дом, — я прикончила свою порцию следующим глотком. — Я уже не чувствую, что... — хочу возвращаться сюда? имею какую-то связь с этим местом? меня здесь что-то держит? — ...во всём этом есть какой-то смысл. Завтра будет новый день, и придется опять лететь куда-то сломя голову.
— Ты так быстро пьянеешь, — отстраненно отметил Индра, а я, повертев в руке фужер, поставила его на столик между нами.
— У Иберии слишком много врагов. Даже среди "друзей". Кстати, насчет последних... я слышала, Децема подверглась нападению сегодня.
Разговор о треклятой, вызывающе самостоятельной и шокирующе непокорной Децеме взбодрил брата будто крепкий пинок. Вся чувственная расслабленность схлынула с него. В его глазах опять поселился холод из районов вечной мерзлоты. Но не мне осуждать его за эту неприязнь, ведь с некоторых пор говорить о Паймоне и иже с ним было и для меня настоящим испытанием.
— Не первый и не последний раз, — ответил Индра через минуту, отводя взгляд. — Расположение территорий, за которые они отвечают, весьма способствует возникновению военных конфликтов.
Я знала, Децема — своеобразная южная стена, сдерживающая плотина на пути к зоне влияния Иберии — Эндакапею. Конфликты интересов на границе — рядовое явление. Удивительно, что при всем при этом клан Паймона еще несколько лет успешно сопротивлялся агрессии Нойран.
— Отец окажет им поддержку? — поинтересовалась я, но Индра предпочел промолчать. — Это всё-таки прописано договором, не так ли?
В моем голосе звучало отнюдь не предвкушение, а страх. Но брат опять поставил все с ног на голову.
— Так не терпится проведать старых знакомых? — ага, особенно одного конкретного. — Придется потерпеть. Пригласим их на нашу свадьбу, что скажешь?
Его беспричинная ревность угнетала почти так же, как и постоянный контроль, от которого мне удалось освободиться год назад.
— Отличная мысль.
— Раньше тебе их увидеть не удастся, — мягко заверил меня Индра, разглядывая дно своего бокала. — Ни Паймона, которым ты так восхищалась. Ни его обожаемого сынка.
Брат был неправ. Не только в том, что я восхищалась Паймоном и жаждала свидеться с "его сынком". А в том, что, по его представлениям, увидеть их мне удастся лишь на своей свадьбе.
С Дисом мы встретились гораздо раньше, а с его отцом мне не пришлось встретиться вообще. Ведь в тот момент, когда наша ленивая ночная беседа подходила к концу, Паймона уже не было в живых.
25 глава.
Известие о гибели главы Децемы поразила всех следующим утром.
Как гром среди ясного неба.
Как подлый удар ниже пояса.
Как звон колокола в предрассветной тишине.
Посланный на помощь союзному клану отряд вернулся в Таврос лишь спустя неделю. И известие о том, что противник ликвидирован, едва ли добавило радости тревожным будням.
Эндакапей снова оказался на грани межклановой войны. Лишившись своего рассудительного предводителя, Децема могла взбунтоваться в любой момент, обвинив Нойран в несоблюдении договора: Иберия почесался не сразу, чтобы оказать им военную поддержку, в следствии чего погиб Паймон. Хотя многие не верили в то, что истощенная Децема решится щериться в сторону своего хозяина. Однако большинство считало, что у Иберии достаточно недоброжелателей, которых объединяет желание сравнять Нойран с землей.
