Полчаса до весны

Впрочем, оно и к лучшему. Она повернулась и пошла по ведущей к центральным воротам дорожке, привычно отыскав над забором силуэты нахохленных стражников. Они сидели неподвижно, покрытые пушистыми шапками, и изредка моргали.

Все вокруг дышало тишиной и покоем.

Завороженная безмятежным хрустом снега Кветка вышла из калитки на дорогу и замерла. Снежинки кружились, падали, жаля кожу, хотелось высунуть язык и попробовать их на вкус, но детские привычки приходится сдерживать. Не хватало еще тут зависнуть с высунутым языком, ловя снег, пока где-то там ее ждут потенциальные работодатели. Что поделать, мечтательность и пунктуальность никак друг с другом не вяжутся, а для зарабатывания денег куда предпочтительнее наличие второго качества.

Убедившись, что машин нет, по крайней мере тех, которые рычат и движутся, Кветка направилась в сторону кафе. В этом районе вообще мало машин, тем более теперь, когда кварты разъехались.

Однако вскоре позади нее засветили фары.

Привычно посторонившись, Кветка прибавила шаг.

Машина медленно проехала мимо и, замерев перед поворотом, свернула за него и скрылась с глаз.

За тот же поворот вскоре свернула и Кветка, выйдя к светящимся окнам кафе, которые сплошными полотнами тянулись от самой земли до крыши. Некоторые посетители любят сидеть прямо так, на виду прохаживающихся по улице людей. Может, представляют себя ценными предметами, место которым на витрине?

Внутри народу было немного, но все же достаточно, чтобы некоторое время потратить, изучая посетителей. Семейная пара должна была явиться в полном составе, но подходящий по описанию мужчина сидел за столиком в одиночестве. Заметив Кветкин изучающий взгляд, он махнул рукой, подзывая ее к себе.

Кветка, стягивая варежки, пошла к столику.

— Ты Кветка? Девушка, с которой жена разговаривала днем? — голос у мужчины был спокойный, взгляд твердый. Можно расслабиться.

— Да. А... вы один?

— Жена сейчас подойдет, бабушка позвонила, когда мы вышли, ей пришлось вернуться. Именно поэтому мы няню и ищем. Бабушка с мальчишками давно не справляется, дергает все время нас. А нам нужно бывать одним. Ну, не для твоих ушей разговор. Тебе сколько лет?

— Двадцать.

— А на вид шестнадцать. Садись, погрейся. Я заказал тебе чай. За свой счет, разумеется.

Кветка благодарно кивнула, опустив глаза на чашку, от которой шел дымок. Здорово, горячий чай после холодной улицы.

— Меня зовут Олег Львович. Будет проще, если будешь обращаться по имени и отчеству.

Откуда-то сбоку дыхнуло морозным ветром, полным мелких жалящих колючек. Потом теплом. Магия. Надо же, оказывается, всего за пару недель можно совсем отвыкнуть от постоянного присутствия магической силы, которая окутывает академию от тротуара до верхушки флигеля на самой высокой башне. Всего пару недель — и ее появление кажется чем-то непривычным.

И таким подавляющим.

Рядом со столиком вдруг выросла тень. Кветка повернула голову.

Алехо.

Челюсть, вероятно, некрасиво отвалилась, но он не видел, потому что смотрел на мужчину, жестом требуя у нее подвинуться вдоль сиденья к окну.

Кветка подвинулась, Алехо тяжело сел рядом. Распахнутая куртка явно говорила, что он приехал на машине и только что вошел внутрь, не успев остыть на морозе. Молча сложив руки на столе, скрепив пальцы замком и навалившись на него, Алехо уперся взглядом в потенциального работодателя.

Толком было непонятно, что происходит, но по лицу Олега Николаевича выходило, что он нервничает. Да и кто угодно бы занервничал, заподозрив неладное — назначала встречу девушка-няня, а явилась почему-то в компании раздраженного кварта, который всем своим видом излучает агрессивность и злость.

Пора было что-нибудь сделать. А что? В голову пришло только одно.

— Это — Алехо, — торопливо представила Кветка кварта. — Он мой... сокурсник. То есть, мы учимся в одной академии, не вместе конечно, а... Ну, вы понимаете.

Мужчина совсем немного расслабился, его плечи опустились, а в глазах действительно сверкнуло что-то похожее на понимание.

— Алехо, это Олег Львович. Мы с ним встретились, чтобы договориться насчет работы.

Кварт недобро улыбнулся, продолжая исподлобья сверлить глазами сидящего напротив мужчину. Тот, однако, больше не нервничал, а как-то по-особому печально улыбался.

— И какую же он тебе предлагает работу? Высокооплачиваемую? Почасовую оплату? Надбавку за переработку?

Черт, это все так некрасиво звучит... Так невежливо. Кветка занервничала, не понимая толком, чего и кого больше боится. Кого из двух собеседников не хочет разочаровать?

— Я хочу получить в их семье работу няни. У них близнецы... Алехо, а ты что тут делаешь? — сумела спросить она, жалея, что не тренировалась передавать голосом многозначительность. А неплохо бы вышло — мол, а ты какого черта припёрся?!

— Олег? — раздался женский голос.

Олег Львович подвинулся и тотчас возле него насторожено опустилась на сидение женщина в пальто и круглой меховой шапке, которая взволновано поглядывала на Алехо.

— Моя жена, Галина, — коротко сказал мужчина.

— Очень приятно, Кветка.

И снова неловкая тишина.

Алехо не представился и никто другой не стал исправлять его грубость.

Кветка смотрела на Алехо, невольно злясь на его появление. Зачем он тут? Почему так грубо себя ведет? Многие кварты считали, что на них не распространяются правила вежливости, которые указывают, что младшие представляются первыми. Нет, на них должны распространяться другие — те, где стоящие на более низкой ступени должны представляться первыми им, представителям высшего класса.

Кварт вдруг убрал руки со стола и немного отодвинулся. Потом заговорил:

— Прошу прощения. Я просто увидел девушку со своего курса... ночью, в одиночестве, за пределами академической территории. В такое время в этом районе, знаете, что угодно может произойти. Опасно ходить так поздно одной...

Кветка неловко мяла в руках бахрому шарфа, желая спрятаться от его голоса, остановить его, но он говорил и говорил дальше.

— Тем более я не смог пройти мимо, когда увидел ее в компании неизвестного мужчины. Я помешал. Прошу прощения. Но я просто хотел убедиться, что опасности нет. Она очень наивна. Она...

На следующей фразе, резко замолчав и захлопнув рот, Алехо поднялся и покинул кафе.

Всего десять минут спустя Кветка уже шла домой, привычно кутаясь в шарф и заново переживая мучительную неловкость вечера, который не задался с момента появления кварта. Семейная пара обещала перезвонить, но ничего удивительного, если они не перезвонят. Еще бы — вместо обещанной няни получить странную девицу, которую караулит какой-то полубезумный кварт! Еще более неловко становилось от того взгляда, которым смотрела Галина украдкой от мужа в то время, когда Кветка в сотый раз извинялась за выходку Алехо. Такая неоднозначная смесь понимания и жалости, от которой сильно не по себе.

Лизе про происшествие Кветка ничего не сказала.

Через день она пошла на очередное собеседование. Пара, которую спугнул кварт, так и не перезвонила.

В этот раз все прошло лучше, по крайней мере, Алехо не появлялся и не требовал объяснений на основе каких-то мифических прав все контролировать.

Оказываясь во дворе во время темноты, Кветка непроизвольно смотрела в сторону черной массы квартовского общежития, но свет все так же нигде не горел. Если Алехо и вернулся в город, то жил все равно за пределами академической территории.

Последние пять дней до начала занятий практически целиком прошли на новой работе, в процессе присмотра за детьми. Затем наступили последние выходные перед началом второго семестра — в случае Кветки, Лизы и остальных минималистов — последнего. За каникулы их жизнь плавно перетекла в другое русло — кварты исчезли, оставив о себе только память, как о чём-то в реальности не существующем, все про них тут же забыли, Кветка с головой ушла в работу и неожиданно выяснила, что этим занятием можно заработать больше, чем за уборку, а главное, общение с детьми приносит куда больше удовольствия, чем чистка чужих унитазов. И детей она на самом деле любила. Понимала их на своем уровне.

А Лиза вернулась к рисунку. Вслух они об этом не говорили, соседка пусть не поспешно, но убирала листы бумаги всякий раз, когда Кветка возвращалась домой, но стала заметно спокойней. Краем глаза Кветка видела на рисунках свою комнату — Лиза нарисовала ее множество раз с разных ракурсов. К тому же во время каникул она вроде бы пару раз встречалась с каким-то молодым человеком, которого они опять же не обсуждали, но похоже, ничего кроме дружбы там не намечалось. Все к лучшему.

В день, когда начались занятия, в академию явилась какая-то комиссия из высокопоставленных квартов. Говорили, сами члены Совета. Конечно, минималисты их не видели, эти люди под охраной приехали на нескольких машинах, прошли в кабинет руководства и быстро уехали обратно, посетив только утреннее занятия у пятикурсников, в связи с чем минималистов туда не допустили.

Никто особо и не расстроился.

Почти месяц ничего толком не менялось. Наступил февраль, на улице лютовали последние холода. Это радовало. Необходимая для возмещения стоимости планшета сумма постепенно набиралась, и если принять помощь от Лизы, которая в свою очередь согласилась попросить денег у Мальки, то она точно уложится. Это радовало еще больше. А еще Кветка подумывала, что Лизе будет полезно решиться попросить помощи, потому что Малия ее действительно любила и хорошо бы получала что-то взамен. Ведь она не виновата, что ее брат оказался, как бы помягче выразиться, существом, после которого хочется тщательно вытереть ноги? И наверняка не понимает, почему человек, который всю жизнь был для тебя кем-то наподобие старшей сестры, так некрасиво себя ведет.

Что ж там за отношения такие необычные в этой семейке, если родители Пактокринских позволяли дружить своей дочери Малии с дочерью прислуги Лизой? Судя по поведению Косты, они просто недосмотрели. Но Малия-то об этом не знает? По крайней мере, пока.

До конца срока оставалось меньше трех недель и около тридцати процентов суммы, когда стало известно, что неподалеку от окружающих академию стен избили и изнасиловали двух девушек. Кветка часто приходилось возвращаться домой поздно вечером, и после услышанной новости ей стало казаться, что ее кто-то преследует. То машина за ней едет, а если неожиданно остановиться или сильно замедлить шаг, она тоже затормаживает. То приближается какой-то человек, которого не удается поймать взглядом, но которого чувствуешь на уровне мурашек по коже. Вероятнее всего, так действовала усталость и собственное воображение, но от этого не легче. Единственное что оставалось — дождаться конца срока, расплатиться за планшет и позволить себе отдохнуть.

Тем днем, в пятницу, Кветка отправилась сидеть с двумя девочками, родители которых уходили на банкет и должны были вернуться позднее обычного. Она спешила, встретив вернувшихся родителей в коридоре квартиры уже одетой, потому что сегодня в новостях молодым девушкам настоятельно рекомендовали не покидать дом по одиночке после наступления темноты. Родители девочек, зайдя домой, сразу предложили вызвать такси.

Кветка и сама не знала, почему отказалась. Просто в этот миг все замерло, как будто она дошла до ключевой точки пути, ведущего в нужную ей сторону. Шаг влево и вправо — и разверзнется земля под ногами или обрушится на голову лавина, или вспыхнет пламя. В общем, отклоняться от пути не стоило. Вот такое у нее было странное ощущение.

— Говорят, в последнее время произошло несколько нападений на девушек. Опасно в такое время ходить по улицам, — сказала женщина, снимая с ноги сапог и морщась от боли. На таких высоченных каблуках еще бы она не устала. Да и вообще, судя по виду, оба вернулись с жуткой пытки, а не с отдыха.

— Меня встретят, — так убеждено заявила Кветка, что на миг сама в это поверила.

Она вышла на улицу, привычно кутаясь в холодных шарф, и осмотрела улицу.

Пусто.

Людей нет совсем, но и злодеев тоже не видно.

А не наделала ли она глупостей, отказавшись взять такси? Конечно, это поездка съела бы практически весь вечерний заработок, ведь оплачивать такси по договору они стали бы напополам с работодателем, как любые непредвиденные расходы, не связанные с детьми, но зато не пришлось бы ходить тут... одной.

Это все ее дурные наклонности! Ладно нырять с головой в неисполнимые мечты, забывая о реальности, это по крайней мере безопасно, но отказаться от разумного решения вот так... послушавшись какого-то странного каприза, доверившись необъяснимому ощущению — вверх дурости!

В принципе, дорога к академии пролегала по широким освещенным улицам, где пусть нечасто, но регулярно прохаживались другие люди и появлялись машины. Только в одном месте путь можно было сократить, пройдя через несколько темных переулков и таких же пустынных дворов.

Кветка добрела до темной арки, ведущей на короткий путь и остановилась, разрываясь на части. Через переулки короче, а она уже замерзла и необходимость торчать на улице лишние двадцать минут вдохновения не прибавляла, но с другой стороны, горячий чай не так важен, как сохранность жизни, поэтому она вздохнула и повернула в сторону освещенной улицы.

А если идти быстро, то возможно, рано или поздно согреешься.

Как только Кветка набрала приличный темп, сзади засветили автомобильные фары.

Кветка привычно посторонилась, стараясь не рвануть в сторону, как испуганный кролик. Она, конечно, не ахти какая везучая, хотя, нет, смотря с какой стороны — она ведь живая, здоровая и молодая, значит, везучая. Но в общем, шанс, что вокруг шатают одни только маньяки и насильники, на практике не так уж и велик. Хуже, что всегда помнишь про тот самый небольшой процент, который и портит всю бочку меда.

Машина нагнала ее и, резко затормозив, остановилась рядом. Кветка отпрянула к стене здания, одновременно оборачиваясь.

За рулем сидел Алехо, недовольно смотря на нее сквозь стекло. Потом стекло слегка опустилось.

— Садись.

Кветка снова ощутила это... странную вату, которая окутывала её в присутствии кварта, толком не давая ни подумать, ни сказать, ни почувствовать. Только голова кружилась и где-то на задворках сознания рвалась с цепи и бесилась мысль о том, какой нелепой она выглядела в эти моменты.

А какой еще она должна выглядеть, если только и делает, что опускает глаза, пятится и дрожит, как будто вот-вот разрыдается? Как будто он страшный людоед, который в любой момент бросится и откусит руку или ногу.

Кветка посмотрела в сторону, откуда пришла. Пусто. Никого.

А вдруг маньяк это и есть Алехо?

Мышцы тут же сковало холодом и страхом. Кветка глубоко вздохнула. Честно, это утомляет. Она устала от своего собственного поведения, от собственной трусости и нерешительности. Да что она такое?

Кварт молча смотрел, больше не произнеся ни звука. Его дыхание вырывалось из машины, как длинное облако и растворялось тонкими щупальцами в кристальной зиме.