Вероника. Черная Вишня.

Ход открылся, едва я влетела в кладовку.

— Ого, отлично! — заявил Эд, и с интересом принялся изучать содержимое свёртка. — А вот девушки, вечно на диетах сидят, — прокомментировал он яблоко в моей руке.

— Вообще-то оно тебе, я лично на колбасу нацелилась, — хоть я и не была голодной, но уж больно аппетитно пахла добыча.

Проводник мой только глянул весело.

— Могла бы бутылочку вина присовокупить.

— Алкоголь вреден молодым растущим организмам, — строго заявила. — Тут есть будем?

С сомнением поглядела на голые стены и пыльный пол.

— Пойдём в часовую башню.

Пожала плечами, можно и в часовую. И мы снова пошли, но теперь уже обратно. Те же переходы, лесенки и коридоры. И полупрозрачные зеркала. Парочка, что целовалась в одной из гостиных, перешла к более решительным действиям.

— Оу, это как они... — озадачилась я и наклонила голову.

— Кто-то мне про подглядывание вещал. Пойдём, да пойдём же, — на этот раз уже Эд утаскивал меня за руку.

— Я не подглядываю, я просвещаюсь, — от зеркала отошла, конечно, но идею запомнила. В часовую башню подниматься пришлось по той же лесенке, по которой я спустилась сюда. Оказалось, что шли внутри центральной колонны нормальной винтовой лестницы, что вела на верхний этаж башни. Над головой в ажурной металлической конструкции парил механизм часов сразу с двумя циферблатами — они выходили на разные стороны башни. Там постоянно тикало, стрекотало, постукивало, а за витражным стеклом двигались по кругу стрелки, отражая неумолимый ход времени.

Я подошла к небольшому окошку у самого пола. Витражные циферблаты были подсвечены, но тут под механизмом, на уровне пола царил густой полумрак, так что я устроилась прямо на дощатом полу и снова, как пару часов назад разглядывала город.

Отсюда тоже были видны торговые ряды, за ними темнел парк с башней, в которую мы прибыли всего несколько дней назад. А казалось — прошла вечность.

Рядом опустился ЭД, развернул полотняную салфетку и начал неровно кромсать мясные ломти ножом.

— Ты всю жизнь тут прожил?

— Можно и так сказать, — он разломил хрустящую булочку. — На лето уезжаю, как и многие. В городе душно.

Судя по мечтательному выражению, осветившему лицо, уезжать на лето парень любил. Отломала кусочек от кольца остывшей колбасы, откусила, ловя губами стекающий на пальцы сок. Да если и капну, на мне по-прежнему фартук и косынка.

Рядом с таким же удовольствием жевал мой новый знакомый. Вот почему ворованное вкуснее?

— А не знаешь, почему башня шаю в парке не восстановлена?

— Кто ж им даст? — он даже жевать перестал. — Организация они закрытая, иерархичная. Секреты свои хранят так, что сами всё меньше знают. А тут такой плацдарм непонятной магии посреди столицы допустить.

— Но шаю же набирают учеников, из любых сословий, лишь бы с даром?

— Так и что? Ну обучают их нескольким конкретным действиям, вроде как передать письмо. Кто поталантливее — учится обращаться с наиболее распространёнными артефактами. До управления башнями перемещения доходят единицы.

— Я-асно, — неожиданно зевнула.

— Скучно рассказываю? — нахмурился Эд и захрустел яблоком.

— Не. Рассказываешь ты очень интересно, просто трудный день, — и провела его я в основном в подземельях. — Да и завтра будет не лучше.

— Это точно.

— Увидимся еще, — я поднялась, отряхивая брюки. — Теперь я знаю, у какого зеркала тебя вечерами ловить.

— Да может и раньше придётся, — хмыкнул Эд. — Провожать?

— Не стоит, тут уже не потеряюсь.

Спустя несколько минут я действительно вскарабкалась по узким ступеням. Комната была ожидаемо пуста, так что, умывшись, я устроилась спать.

А проснулась, уткнувшись в такое родное, тёплое плечо.

Не знаю, когда Шер вернулся, но выглядел еще более измученным, чем вчера. Под глазами залегли тени, упрямая складка между бровей не разгладилась даже во сне, и казалось, что он хмурится. Некоторое время я просто лежала, украдкой любуясь этим мужчиной, которого так хотелось назвать своим. Под моей рукой мерно поднималась и опадала грудь. Наверно я бы даже задремала снова, но тут кто-то настойчиво постучал в дверь. И почти сразу же постучал уже громче.

Брюнет, не открывая глаз, страдальчески сморщился, повернулся на бок, сграбастав вместо подушки то, что первое подвернулось, и это оказалась я. А потом и вовсе попытался спрятать голову, но не преуспел, потому как я была всё-таки не такой мягкой и относительно тяжелой.

В дверь снова постучали.

— Ника? — неуверенно пробормотал он мне в подмышку, от чего я дернулась — щекотно же — и лягнула его ногой.

Из-за двери тоже донеслось требовательное:

— Ника!

Пришлось крикнуть:

— Кариза, я уже не сплю, — как вообще можно спать в таком грохоте.

— Я тоже не сплю, и очень этим расстроен, — присоединился к моему отклику Шер. За дверью тут же всё замолкло, но ненадолго.

— Прости братик, но мама неумолима, и она требует Веронику. До бала осталось меньше десяти часов.

— О боги, какое счастье, что хоть кому-то в этот ранний час нужен не я, — его светлость уже выбрался из-под моей руки и теперь дышал в волосы. — Иди женщина, — мне достался короткий поцелуй в висок, — я запомню тебя такой.

И мне сразу расхотелось вообще куда либо идти. Но Кари не унималась, так что пришлось вставать и тащиться в гардеробную.

— Кстати, — прилетело мне в спину, — Что за поварской костюм на кресле?

— Хотела поиграть с тобой в ролевые игры, — я зевнула и весьма провокационно потянулась, — Но кое-кто слишком поздно пришел.

И малодушно сбежала от потемневшего взгляда брюнета. Одевалась я стремительно, с волосами помогла пришедшая с девушкой помощница, завтрак исчезал с небывалой скоростью.

— Сильно не наедайся, чтоб плохо не стало от процедур, — умудрено заметила Кари.

— Ммм? — едва не подавилась сдобой я.

— Красоту наводить едем... Так! Время! Бросай, потом перекусим. И мы помчались, а впрочем нет, мы быстро но величественно пошли к выходу, где ждала нас охрана, экипаж и шаиса.

Через некоторое время высадились у входа в весьма вычурное заведение, даже моё слабое знание местных архитектурных стилей позволило отметить, что в нем их смешались сразу несколько.

Вывеска была стилизованной под восточное начертание. У входа висело провокационное объявление: "Знакомясь с выходящей от нас красавицей, учтите, что она может оказаться вашей бабушкой".

Внутри всё было таким же кричащим, пожалуй даже вульгарным. Моё недоумение не укрылось от шаисы:

— Шутка мастера Давона, — пояснила она, — Опять же, позволяет отсеять часть клиентов, которым важнее антураж, чем результат.

— Ури!

— Галиана! — я с некоторым удивлением наблюдала, как встретивший нас высокий бритоголовый мужчина демонстративно чмокнул воздух у щеки шаисы. — Девочки с тобой?

— Разумеется! К балу и по высшей категории, им сегодня блистать.

Мастер обошел нас, пожав губы и обхватив себя за подбородок длинными нервными пальцами.

— Ну что ж, работаем!

Нас тут же подцепили под ручки вынырнувшие ассистентки и потащили прочь из холла.

— Ури, только мальчиков своих к девочкам не отправляй, это мои дочь и невестка, — услыхала я ласковое пожелание напоследок.

Дальше было знакомые уже отмокание, прогревание, массаж. К счастью, тотальную эпиляцию повторять не пришлось, второй раз я на такое не решилась бы точно. Шаиса все процедуры проходила отдельно от нас, да и закончила их заметно позже. Довольная и умиротворённая, она вплыла в зал в фирменном шелковом халате, когда нам уже заканчивали причёски и маникюр. И мне как-то сразу вспомнилось, что для себя она никаких мальчиков не отменяла.

Щелкали ножнички, порхали щипцы и заколки, придавая моей гриве естественно-небрежный вид. Себя в зеркале я видеть не могла, но рядом сидела Кари, и над её головой тоже трудился мастер своего дела.

Потом уже мы смогли спокойно перекусить в небольшой гостиной, пока дожидались леди Галиану. Тут везде были зеркала, и я то и дело с каким-то восторженным недоумением разглядывала своё отражение. Долго сидеть нам не дали. Оказалось, что время в волшебном заведении пролетело незаметно. Так что во дворец вернулись едва ли не бегом, но при этом сохраняя достоинство.

А потом я приготовилась к скандалу, потому что платье, которое мне так понравилось, забраковала шаиса. Более того, она взяла на себя выбор другого. И я уже собралась было отстаивать своё мнение, выныривая из умиротворенной расслабленности, в которой пребывала после салона, но тут она показала его...

Этот наряд тоже был красным. По крайней мере большей своей частью. Полосы алого шелка словно перетекали от цвета шоколада на подоле, льнули огненными всполохами вокруг украшенного какими-то самоцветами пояса. Верх лифа снова темнел до шоколадной горечи и оставлял открытыми плечи.

Одеть себя позволила беспрекословно, на мне тут же подогнали несколько складочек, длину подола с учётом каблучка.

— Откуда, — только и смогла вымолвить я, когда меня пустили к зеркалу.

— Мастер Гальян снизошел, чем-то ты ему понравилась, (добавить лишний абзац общения с мастером) — шаиса довольно оглядела результат примерки.

— Жди Шердана, вести в зал тебя должен он, — она дала знак раздевать меня и удалилась к себе: помогать Кари и тоже готовиться.

Спорить не стала, благоговейно погладила развешенный на манекене наряд и устроилась в пледе на диване с пронесённой украдкой книгой по бытовой магии. Так меня и застал Шер, ворвавшийся в покои едва не без четверти шесть. Я даже книгу спрятать не успела, как он промчался мимо меня, на ходу стаскивая одежду. Походя чмокнул в идеально уложенные волосы и крикнул уже из спальни:

— Одевайся скорее! Мы опаздываем! — мне осталось только молча качать головой. Если он скажет, что опаздываем из-за меня, то я не сдержусь и брошу чем-то тяжелым. Последний час я посматривала на часы каждые пять минут и феноменальным усилием заставляла себя не грызть ногти — детская привычка то и дело вылезала от волнения.

Помощницы появились, едва я дернула шнур звонка — будто за дверью дежурили — так что через десяток минут я уже стояла в гардеробной и рассматривала себя в большое зеркало.

Девушки испарились так же быстро, как явились, так что я надела туфельки и на пробу сделала несколько движений, проверяя, как ведет себя платье и не путается ли в ногах.

Покружилась, прогнулась...

— Кхм, — донеслось от двери, — Я уже не хочу никуда идти.

Не обремененный одеждой брюнет стоял в проёме, ведущем в спальню, и вытирал полотенцем волосы. По широкой груди стекали капельки воды, и я на минутку зависла, следя как очередная прокладывает свой путь всё ниже и ниже. Мне вспомнился полуголый дикарь, которым он был, в те дни, что мы жили в башне.

— Да я как-то тоже но очень, — пробормотала тихонько.

— Жаль, я не развлекаться туда иду, — по моей шее и плечу прошелся, для разнообразия, гладко выбритый подбородок.

Каминные часы курлыкнули, давая знать, что время бала настало и нам лучше поспешить. Воспользовалась тем, что оба мы отвлеклись, сбежала малодушно в гостиную. Там уже заметила книжицу, оставленную на диване. Поспешила прибрать под подушку, пока его светлость изволила одеваться.

Он появился уже полностью одетый, на ходу закрепляя запонками манжеты камзола. И даже такой строгий и подтянутый, в тёмно сером камзоле с серебряной отделкой, что напоминал мне военную форму, и облегающих крепкие бёдра штанах, Шер был безумно притягательным.

16.09

Даже если слухи верны и добрая половина дворца не устояла перед его обаянием, то сейчас я как никогда их всех понимала. Только вот делиться совершенно не собиралась.

Его светлость предложил мне руку, но когда мы подошли к зеркалу, что висело у самого входа, глянул в него. Нахмурился, словно вспоминая что-то.

— Чуть не забыл, — сорвался он в сторону кабинета. А вернулся уже с полированным футляром самого серьезного вида.

Открылся тот, лишь приняв отпечаток ладони. А внутри возлежал на тёмном меху строгий ювелирный гарнитур.

— Фамильные, — пояснил Шер, извлекая колье и подталкивая меня к зеркалу, — Матушка рекомендовала взять именно этот и теперь я понимаю почему.

Я тоже понимала, и заворожено следила, как смыкается ошейник колье, где в серебро были вплавлены тёмные капли раухтопазов, как растекается по груди россыпь топазов коньячного цвета. Серьги — такие же коньячные капли — я надевала сама. Браслет застегнул Шер, не отказав себе в удовольствии прикоснуться к запястью губами.

— У меня нет слов, — я снова вглядывалась в пару, глядевшую из зарекалья. Высокий мужчина в темном камзоле удерживал за плечи живой лепесток пламени — меня. Шердан был уверен и спокоен, в моих глаза читалась легкая вполне естественная паника.

— Вот теперь мы готовы, — мне снова предложили локоть, глянул лукаво. — Леди, составите мне компанию?

— Ах, с величайшим удовольствием, — восторженно трепыхнула ресницами.

Смех мы сдержали. Впереди ждал мой первый настоящий бал.

Оказалось, что опоздание наше не только не является чем-то не приличным, но даже вполне уместно. Самые знатные гости приходят последними, а выше шайсаров в стране был только король, да и тот будущий. Ведь именно его совершеннолетие сегодня праздновала вся страна. Впрочем, позже я узнала, что поздравить будущего венценосного брата явились и представители правящих семей сопредельных государств.

Нас даже объявили, и если его светлость, шайсар Шердан Тарис, герцог Барсейский — сделал пометку заучить его полный титул — был фигурой широко известной, то откуда распорядитель знал меня, осталось загадкой. Или у него расписано, кто с кем должен появляться? Увлеченная этими мыслями, да подготовленная недавним приемом я даже не дрогнула, когда мы влились в пёструю толпу гостей, благоухающую, сверкающую и галдящую на все лады.

— Расслабься, — прозвучал шепот возле самого ушка. Шер аккуратно отобрал у меня свой рукав, от которого я пыталась незаметно оторвать пуговицу, подсунул добытый где-то бокал игристого.

Вероника Игнатьевна

Шердан Тарис — шайсар(соправитель), маг и бабник.)

Галиана Тарис — мать Шердана.

Гардения Тарис — покойная бабушка Ш.

Максимилиан Тарис — шайсар, дядя Шердана.

Когрем Барас — глава СБ.

Кариза Тарис — сестра Шердана

Альгер Миасс — маг, друг и отрудник Ш.

Дарсан и Кайтар Грава — братья оборотни.

Тамиза Нэйва— оборотница, дама видная и целеустремлённая.

Инат —

Ларана —

Нолан Реви — друг Макса

Вайшарааз — деус екс машина

Метиус — дух гамлета отца

Амир Аянатан — горячий восточный мужик, сын нынешнего правителя чего-то там...

Лайтон и Камиила Налин — достойные отпрыски из вольных баронств.

Катахена — столица южного шайсарата с таким же названием.

Итерия — страна, в которой происходит дело

Мастол — столица.

(*вместо сноски,

пантеон:

Виал — бог ремёсел, творчества и созидания вообще.