Заветы предков. Воля и Разум. Общий файл

Матрена молча пожав плечами, кивнула, и пригласила зайти. Однако дальше коридора Вересу пройти не удалось, едва он шагнул на порог дома, бабушка забрала у него сумку и сама повесила ее на ближайшую вешалку.

— Стой тут, я сейчас вернусь. И по коридору не топчи. Тут с утра ведро воды нечаянно разлили, до сих пор мокро. Натопчешь своими грязными кроссовками, заставлю вылизать.

Блин, — выругался про себя оперативник, — даже незаметно по комнатам пробежать ему явно не удастся. Грязная обувь оставит четкие следы его преступления на влажном полу.

— Интересно, кто же это тут такой неловкий?

— Василиса ногой зацепила. Худая, а такая неповоротливая.

Крикнув Кассандре, сидящей в соседней комнате, о том, что она уходит, Баба Матрена, вытолкнула рыжего за дверь и торопливо вышла из дому. Она уже открывала калитку, собираясь выйти на улицу, когда Верес, стоящий за ней, увидел странное.

На мокрой земле рядом с порогом отпечатался след лапы птицы. И все бы ничего, если бы не размер величиной с приличную кошку. Четыре когтя вспороли землю рядом с домом Матрены. А Вересу сразу вспомнился разговор лавочных сплетниц, а может не привиделась бабке огромная сова?

Ничего не сказав о находке Матрене, лже-Олежка молча последовал за шустрой бабкой в администрацию.

Преодолев быстрым шагом немалое расстояние до местного памятника архитектуры, и обнаружив, что девчонок там нет, и не было, еще мгновение назад бодрая старушка, схватившись за сердце, осела прямо на порог.

— Чтож это случилось?! — запричитала она, — Пропали мои девочки! Не могли они никуда деться, чует бабкино сердце, беда случила-а-ась.

Всхлипывала и голосила бабка настолько громко, что вскоре на звуки начали собираться люди. Несмотря на малочисленность населения деревни, через десять минут вокруг Матрены уже набралась приличная толпа. Даже бабки-кумушки с лавочки в поисках свежих сплетен сюда прибежали. Кто-то принес Ёжке стакан воды и теперь, накапав туда карвалола, пытался напоить ее этим зельем. Пить лекарство бабка категорически отказывалась, просила каких-то своих чаев и сборов. Периодически подрывалась искать девочек по лесам-лугам, и, вообще, собирать спасательную экспедицию. Толпа женщину успокаивала, но идти в экспедицию почему-то отказывалась.

— А где участковый? Где его каждый раз носит когда он нужен, — воскликнула одна из кумушек, кажется, Никифоровна, — Он милиционер, пускай и разбирается.

На ответ, что Дмитрий Петрович уехал в неизвестном направлении, толпа отреагировала странно. Больше половины, почему-то тихонько и с облегчением вздохнули, остальные равнодушные фонтанировали идеями по поиску пропавших девочек. Такая странная реакция жителей не могла укрыться от бдительного Олежки, и пользуясь своей безобидной внешностью, тот не преминул возможностью узнать чем она вызвана:

— А почему вы так радуетесь, что участкового нет?

— Потому что он бестолочь полная, кроме как еще больший крик поднять, помочь ничем не сможет, — чистосердечно выложил один из мужчин в толпе, — У меня склад недавно сгорел, так он во всех актах написал, мол я сам виноват. Лучше из города пригласите следователей, толку больше будет.

— Да каких следователей? — возмущались бабки в толпе, — может в лес решили девчонки сходить за ягодами, а вы тут панику разводите. Вот если к вечеру не вернутся, тогда и вызывайте.

Матрена после таких слов аж встрепенулась, на ноги вскочила, еще громче заорала:

— Ты что городишь, сумасшедшая старуха! Дети пропали! Какие грибы-ягоды! Учеба у них, практика, ответственные они у меня, не могли никуда сбежать!

— Сама дура, они тебе даже не родные, ты то чего так переживаешь?

Прабабка Терентьева вновь схватившись за сердце осела на крыльцо администрации. Верес даже перепугался, не дай бог, у женщины инфаркт случится, без магии он даже помочь ей ничем не сможет. А судя по равнодушию и даже внезапной агрессивности толпы, помогать Матрене тут не жаждут. Взяв бабушку за свободную руку, оперативник принялся высчитывать пульс, первые удары сердца были ровными и четкими, затем вдруг замерли и понеслись со скоростью барабанного зайчика в энерджайзере, пауза — сердце пропустило два стука, затем опять четкие удар, и барабанная дробь. Обалдеть у бабушки тахикардия!

Толпа же продолжала нагнетать обстановку.

— Подселила к себе каких-то малолеток. Может они тебя обокрали и сами смылись, а ты переживаешь тут.

— Звони ментам и не парься. Тебе в твои годы вообще надо под постоянным присмотром врачей находиться , а ты бегаешь как ополоумевшая, порядки свои всем навязываешь.

В обычном состоянии Матрена уже давно раскидала всех этих зубоскалов по сторонам, но в нынешнем предынфарктном, молча пыхтела на крылечке не в силах ответить.

Верес же почувствовал, если сейчас он эту толпу не разгонит куда подальше, то рискует остаться с трупом старушки на руках.

— Народ, расходимся, — вежливо попытался начать он. Но то ли в рыжем образе толпа его не воспринимала, как опасного и достойного уважения, то ли интонацию рыжий выбрал не ту. В очередной раз, мысленно прокляв психологов, которые подобрали этот образ, оперативник решил действовать по-другому.

Встав на крыльцо рядом с сидящей на нем Матреной, лже-Олежка глубокомысленно изрек:

— Уважаемые дамы и господа, если вы сейчас же не разойдетесь отсюда, я буду вынужден действительно вызвать милицию, но только по факту доведения человека до инфаркта. А это при должной формулировке будет звучать как попытка убийства.

— Ты кто вообще, чмо-рыжее? — раздался из толпы чей-то явно нетрезвый голос. Беда деревень — еще полудня нет, а некоторые мужики уже накатили пару бутылок, — Иди сюда, сейчас я тебя научу как со взрослыми дядями разговаривать.

И вот это зря... Да, внешне Олежка страха не внушал, но как опытный оперативник, лихо треснуть по морде мог всегда. Прикинув в голове варианты развития ситуации, и оставшись довольным результатами — мысленно Верес уже расплывался в победной улыбке.

Спрыгнув с крыльца, и гордо выпятив худую, безмускульную грудь, рыжий упрямо двинулся навстречу приключению. Там его уже ожидал мужичок лет сорока, обросший синей трехдневной щетиной, и заносящий удар, пришедшийся ровно в челюсть Олежке.

— Терпим еще один раз и начинаем отрываться, — приговаривал про себя парень. Ну не мог он сразу с одного удара свалить этого деревенского пьянчугу, у местных наверняка бы появились лишние подозрения после этого.

Следующий удар пришелся четко в правое ухо, заставив Олежку свалиться на землю. Где-то рядом завизжали бабы. Нужный накал страстей был настигнут. Оперативник уже готовился подняться, когда ему по ребрам прилетел третий удар ногой. Глухо хрустнула кость.

— Сукин сын, — выругался про себя в очередной раз. И уже вслух вставая на ноги, — Нехорошо лежачих бить, дяденька.

— Ты еще живой там, сопляк.

— Не советую подходить ко мне, — с заумным видом начал ломать комедию рыжий, — я изучал карате, и даже ходил на бокс.

И оплевывая кровь, встал в самую нелепую из всех боевых стоек, которую только можно было изобразить.

Пьяный мужлан, глядя на эту нелепость, начал ухохатываться, а кто-то из самых сердобольных бабушек, начал причитать, и отговаривать продолжать драку.

— Он же пьяный дурак-дураком, отойди ты от него, рыженький. Прибьет он тебя по синьке.

Все эти стенания, только раззадоривали пьяного мужика, и в следующий миг, он подобно быку с ревом понесся добивать Олега.

Но не тут-то было, нелепая поза рыжего, быстро перетекла в боевой бросок, после которого последовал несильный удар ногой прямо в солнечное сплетение противника.

Собственно этого хватило для окончания боя — пьяный мужик задыхаясь рухнул на землю.

Будь удар сильнее, Верес мог бы и убить пьянчужку, а так обойдется сломанными ребрами, травмой диафрагмы и как максимум небольшим кровоизлиянием.

Кажется, у местных бабушек на лавочке скоро прибавится поводов для сплетен.

Быстрым взглядом, осмотрев результат своей победы, оперативник вспомнил, что спектакль надо доигрывать до конца, и вслед за поверженным сел на землю, схватившись за сломанное ребро.

Толпа же продолжала охать и ахать, теперь большинство склонились над пьянчужкой и почему-то хлопотали, охали и стенали над ним. Вересу даже обидно стало, вроде дрался за правое дело, а все жалелки опять достались не тому.

— Молодец, Рыжий, — послышался позади голос Матрены, та теперь стояла над ним, все так же прижимая руку к сердцу, однако выглядела уже немного лучше. — Идти-то сам можешь?

— Ага, только я ребро, кажется, сломал, — решил пожаловаться хоть кому-то парень.

— И не одно, — усмехнулась отчего-то бабка, прищурившись, разглядывая ауру паренька, — Ребро правое снизу, и когда ногой бил — пяточную кость. Я же потому и спрашиваю, идти сможешь? Ну или допрыгать?

Только сейчас Верес понял, что адски болит нога. Причем, боль усиливалась ежесекундно.

— Долбанные психологи, да что ж это за тело такое. Как можно от одного удара сломать пятку! Вашу мать! — мысленно оперативник матерился всеми бранными словами русского языка. Последнее, так, вообще, сказал вслух.

— А ты мать мою не трогай, она хорошей женщиной была. Подымайся, давай, опирайся и поковыляли ко мне,— посерьезнела Матрена и словами из 'Айболита' продолжила. — Я пришью тебе новые ножки, опять побежишь по дорожке.

Бешеная энергия вновь бурлила в ее теле. Помогая пареньку шагать по дороге, попутно бабка успевала материть всех своих соседей по деревне и выплевывать идеи по поиску девчонок.

— Сейчас приходим ко мне, первым делом вызываем следователей из города. Потом я сама по деревне пройдусь и Касю попрошу, поспрашиваем у самых адекватных — видел ли кто девочек. А ты пока дома полежишь, я тебе сейчас на ногу гипс травяной наложу, отвара целебного выпить дам, через недельку лечения как новенький будешь.

Перспектива проваляться неделю Вереса не устраивала, во-первых, спутниковый терминал остался в администрации, во-вторых, объекты наблюдения пропали, нога сломана, передвижение на длительные дистанции, теперь стало невозможным. Вывод — задание провалено. Позорно и нелепо. Вот вам и самый талантливый и успешный оперативник в управлении, с идеальным даром маскировки — а такое пятно на карьере. Верес решил любой ценой добраться до терминала — в столицу было необходимо доложить обо всем что произошло в Шкрябинке.

— Матрена Ивановна, давайте я с вами пойду, я ведь тоже могу помочь в поисках.

— Ты, наверное, еще и головой ударился? У тебя пятка сломана, тебе сейчас только лежать и творожок кушать для восстановления костей.

Доковыляв до дома Матрены, Верес вторично наткнулся на засохший утренний след совы и в очередной раз, пожалел о том, что магические линзы сломаны. Они бы намного упростили его работу здесь.

Заталкивая пострадавшего в коридор, Матрена с радостью заметила, что мокрый пол наконец-то высох.

А дальше начался дурдом на выезде, вышедшая навстречу Кассандра, увидев грязного Олежку, внезапно заголосила, запричитала, и принялась жалеть бедняжку. От вчерашней истерики у нее не осталось ни следа, сегодня она на удивление выглядела жизнерадостной и отдохнувшей.

— Кассандра, а как вы себя чувствуете? — осторожно спросил рыжий шпион.

Та удивленно, вскинув брови, пожала плечами, уверено заявив что абсолютно прекрасно, как и всегда. И ему надо не о ней беспокоиться, а о своей ноге.

'Вот те на... И это женщина, потерявшая ребенка?' — но эту мысль Верес озвучивать не стал, решив приглядеться к поведению эльфийки.

Пока оперативник наблюдал за происходящим, Матрена чем-то занималась на кухне, в отдалении он слышал как она с кем-то беседует по телефону:

— Участковый наш уехал. Пауза... Пришлите кого-нибудь, у нас две девушки пропали... пауза... А если это маньяк?... пауза... Если завтра здесь никого из следователей не будет, я до самой столицы дозвонюсь, и вашу коррупционную лавочку прикрою! Такую проверку пришлют... пауза... Нет, я не угрожаю — я предупреждаю... Все, завтра ждем... пауза... Я сама встречу, нет председателя сейчас, в отпуске он... До свидания.

Вот такую бабу Матрену оперативник уважал, один телефонный звонок, а у следователей в городе шухер наведен. И, хотя сейчас Вереса беспокоила только одна мысль, как добраться до администрации и забрать терминал, незаметно для самого себя, за девчонок он все же стал беспокоиться.

В итоге добрая Кассандра заставила Олежку лечь на диван, а баба Матрена, вернувшаяся из кухни с каким-то веником трав, стала поить паренька зеленым зловонным отваром.

— Чистый кальций, считай, лучше только мел кушать, — приговаривала она, — ты пей-пей, не морщись. Сломать сумел, теперь лечить будем.

Кассандра тем временем аккуратно сняла с больной ноги кроссовок, и глядя на распухшую из-за перелома ногу, тихонечко присвистнула:

— И чем мы такое лечить будем?

— А ты, дочка, бинт бери и веник, который я принесла, и обматывай — слой марли, слой листьев с веника. И плотнее мотай, потуже, — выдала указания Матрена и ушла на кухню за следующим чудом народной медицины.

Через полчаса бабка все же обрадовала Вереса, что у него нет перелома ребра, а просто трещина, и мол если он не будет препятствовать ее лечению, то через два дня все срастется.

— Все, с тобой мы закончили. — внимательно осмотрев результаты своей получасовой работы, подтвердила Матрена, и подсовывая стакан с очередной бурдой, заставила выпить, — А теперь мы с Касей пошли по деревне допрос населения проводить, а ты тут лежи, и засыпай.

План уснуть, Верес отмел сразу, по его замыслу как только он останется в доме один, сразу проникнет с комнату где жили девочки, и тщательно ее обыщет. Вполне возможно, он сможет найти там подсказки, откуда начать поиски.

Однако привести идею с действие не получилось, едва дверь за Матреной захлопнулась, глаза и тело Вереса налились приятным теплом и тяжестью. Первые две минуты оперативник старался сопротивляться внезапной сонливости, но отвар, которым его опоила Матрена перед уходом, сбоев не давал.

Через короткое время рыжий храпел на диванчике здоровым сном праведного младенца.

* * *

Я сидела на краю теплого камушка и болтала ногами в кристально чистой воде горячего источника. Периодически со дна начинали подыматься стайки пузырьков и щекотать своим бурлением пятки. Удивительно прекрасное и райское место. А главное, расположено удачно, вдали от хоженых троп и бывших гномьих шахт.

Небольшой пруд метров двадцать в диаметре уютно расположился в стенах одной из горных пещер. Приятный пар подымался из горячей воды и уходил ввысь к потолку пещеры, там виднелась огромная дыра служащая природной вентиляцией для этого мини-курорта. Через нее в пещеру попадал мягкий рассеянный свет солнца, который дробясь и отсвечивая от мокрых стен, рождал веселую игру миллиардов бликов.

Я довольно мурлыкнула от удовольствия, встала носочками на камушек, и потянувшись руками вверх, ласточкой нырнула в приятную теплую воду, чем вызвала фонтанчик брызг, и звук всплеска, эхом прошедшийся по своду пещеры.