— Непременно, — энергично кивнул Альбрехт. — Я склонен думать, что это то, о чем нам придется позаботиться значительно раньше, чем мы думали, но я не готов начать спешить, не обдумав все сначала. Мы зашли слишком далеко и слишком долго работали, чтобы начать делать глупости, и не нужно рисковать на столь поздней стадии.
Глава 16
Луис Розак почувствовал, что рот у него наполнился слюной, когда он разрезал оболочку из теста и увидел сочную сердцевину безупречно прожаренной говядины по-веллингтонски с кровью. "Говядина" майя на самом деле была мясом "майякоу" — местных животных, которые выглядели как малорослые бронтозавры, скрещенные с ламой. В отличие от животного Старой Земли, давшего ему имя (так или иначе), майякоу были яйцекладущими, и довольно много местных жителей было неравнодушно к омлетам из их яиц. Розаку они никогда по-настоящему не нравились, но за последние несколько стандартных лет он решил, что предпочитает мясо майякоу говядине Старой Земли.
Там действительно было огромное сходство, но он также обнаружил некоторые восхитительные, тонкие отличия. На самом деле, он инвестировал некоторый процент своего собственного дохода в венчурное скотоводческое предприятие на Новой Тасмании, меньшем континенте Майя. В отличие от большей части планеты, Новая Тасмания была тектонически устойчива, отличалась отсутствием вулканов и благословленными огромными пространствами открытых прерий. Даже сегодня там было довольно места для роста и экспансии таких предприятий, как Бар&Р, и Розак уже получил чистую прибыль на новых рынках, которые он нашел на Эревоне.
Он положил кусочек в рот, закрыл глаза, и медленно жевал с самодовольным удовольствием, которое даже не пытался скрыть от своего компаньона за ужином.
— Восхитительно, Луис, — сказал Оравил Баррегос со своей стороны маленького обеденного стола.
Они вдвоем сидели на кухне Розака. Очень немногие люди знали, что кулинария была одним из любимых хобби Розака, и он подозревал, что еще меньше их поняли (или хотя бы предположили), что суровому, целеустремленному, чрезвычайно амбициозному губернатору сектора Баррегосу нравилось сидеть за неформальным ужином, где он и хозяин сами накладывали на тарелки и наливали вино без орд слуг, толпящихся на заднем плане. Или, по крайней мере, без орд просителей, угощающих его вином в попытке втереться в его доверие.
— Думаю, спаржа может быть немного переварена, — самокритично ответил Розак.
— Ты всегда думаешь, что "немного"', — парировал Баррегос с улыбкой. — И честно говоря, это даже смешно, так как ты физически не можешь перестать "настраивать" свои рецепты. Не думаю, что ты когда-либо подавал мне блюдо точно таким же дважды. Ты всегда что-то немного меняешь.
— Постоянство кулинарных рецептов — пугало мелких умов, — высокомерно сказал ему Розак. — А смелый дух эксперимента не мешает истинному шеф-повару распознать, где результат его трудов не соответствует — незначительно, заметьте, только незначительно — его ожиданиям.
— О, конечно! И при этом такие монументальные недостатки. В прошлый раз, если я правильно помню, гуакамоле был немного жидковат, чтобы быть совершенным.
— Нет, — поправил Розак с улыбкой. — Это было в предпоследний раз. В прошлый был соус шатобриан.
— О, простите слабую память! — Баррегос закатил свои глаза. — Как я мог забыть? Из чего-то вроде местной разновидности лука-шалота, не так ли?
— Действительно, я решил поэкспериментировать с этим видом лука-шалота, растущим на Эревоне. — Профессорские манеры Розака одурачили бы большинство людей, так как это большинство не смогло бы распознать искорки юмора в его темных глазах. — Это должно было сработать, — продолжал он, — но появилась кислинка, на которую я не рассчитывал. О, еда была удовлетворительной, конечно. Не поймите меня неправильно. Все еще...
— Учитывая тот факт, что ты — единственный известный мне человек, который вообще готовит шатобриан, и что степень твоего кулинарного фанатизма может быть поистине ужасающей, я поражен, услышав от тебя нечто подобное, — прервал его Баррегос. — "Еда была удовлетворительной"? То есть, ты готов это признать? Боже мой, близится конец вселенной!
Они засмеялись, и губернатор покачал головой. Его всегда забавляло, что Розак, в высшей мере уверенный во многих отношениях, никогда не был по-настоящему доволен собственными кулинарными успехами. Он постоянно экспериментировал, слегка улучшал, возился с ингредиентами и бесспорно был самым строгим собственным критиком.
Конечно, у него мало других потенциальных критиков, не так ли? — подумал Баррегос. Наконец, это не та его сторона, которую он любит показывать другим. Удивительно, почему он держит ее в секрете? Потому что это для него настоящая отдушина, которую он себе позволяет, и подпустить к ней других людей означает как-то уменьшить ее ценность для себя? Или потому что его домашний образ противоречил бы публичной практичной, жесткой и циничной персоне адмирала?
— Хорошо, — сказал Розак, будто прочитав мысли своего гостя, когда он допил вино в бокале, — Учитывая, как все накаляется, я обнаружил, что мне нужно расслабиться на кухне чуть больше, чем обычно.
— Если одним из побочных эффектов является приготовление такой еды, — ответил Баррегос, сохраняя легкий тон, когда потянулся за своим вином, — может быть, стоит пожалеть, что я не держал тебя под большим давлением все время.
— О, я думаю, что ты и так прекрасно справлялся, — успокоил его Розак, и они фыркнули почти одновременно.
— Кстати, об эревонских овощах...
— Корнеплодах, губернатор, — поправил Розак. — Похожих на репчатый лук.
— Говоря о растительности Эревона, — строго посмотрев на него, сказал Баррегос, — как продвигается другое наше эревонское предприятие?
— Что касается финансовой стороны, на самом деле тебе нужно обсудить финансовые вопросы с Дональдом и Брентом, — сказал Розак уже более серьезно. — У меня сложилось впечатление, что до сих пор у нас достаточно средств, чтобы покрыть все расходы.
Изогнутая бровь и интонация в конце последнего предложения превратили его в вопрос, и Баррегос кивнул.
— Действительно, в кассе оказалось даже больше денег, чем я ожидал, — ответил он. — Не думаю, что мы можем выкачать больше из нашего официального бюджета, не рискуя вопросами от приспешников постоянного первого заместителя министра Водославски в казначействе, но весьма впечатляет, сколько местных руководителей межзвездных корпораций готовы вложить в мой "доверительный фонд" за твои "корабли по подписке". И что еще лучше, Дональду удалось организовать все так, что добрые семьдесят процентов нашей общей стоимости выглядели — и являются, коли на то пошло — хорошими, надежными инвестиционными возможностями, — он пожал плечами. — Мы пока накапливаем довольно внушительный долг, но Дональд и Брент уверены, что мы сможем обслуживать проценты и погасить государственный долг сектора не больше, чем за пять — десять лет.
— Рад слышать это. — Розак отрезал еще кусочек говядины, медленно прожевал его и проглотил.— Рад слышать, но если я не слишком ошибаюсь, наша кривая расходов вот-вот начнет круто подниматься. Чапмен и Хортон готовы приступить к созданию своих первых СД(п), разработанных местными конструкторами. Это естественно означает, что мы почти готовы делать то же самое. Конечно, незаметно.
— О, конечно, — согласился Баррегос. Он натянуто улыбнулся. — Но первые полдюжины из них уже учтены в цифрах, которые Дональд и Брент обсуждали со мной на прошлой неделе.
— Уже? — Розак казался ошеломленным, и губернатор улыбнулся.
— На самом деле, мы оказались владельцами значительно большей части новых кораблестроительных мощностей Эла Карлуччи, чем ожидалось. — Смешок Баррегоса перешел в гримасу. — То, что Причарт и Элизабет вернулись к стрельбе друг в дружку, не помогло местной экономике. Вероятно, это случилось бы так или иначе, но не думаю, что хоть кто-то на Эревоне был действительно удивлен, когда Мантикора ударила их тем увеличением сборов за транзит. — Он хмыкнул. — Думаю даже, что в Мэйтаге удивились тому, что Мантикора не шлепнула им по рукам еще сильнее.
— Увеличение сборов за транзит на семьсот пятьдесят процентов, дополнительные семьдесят пять процентов пошлины на всю эревонскую продукцию в Звездном королевстве и семьдесят процентов налога на прирост капитала с любых эревонских инвестиций в Мантикору "шлепнули" меня довольно существенно, — сухо указал Розак. — Особенно учитывая тот факт, что Мантикора была крупнейшим торговым партнером Эревона в течение десятилетий.
— Согласен, — кивнул Баррегос. — И это тоже выбило почву из-под ног экономики Эревона. На самом деле, это привело к небольшой рецессии в системе. С другой стороны, я думаю, что даже Имбеси был бы готов признать, что какое-то возмездие манти за все технологии, которые были переданы Хевену, было ожидаемым, и все могло быть намного хуже. Конечно, им удалось хотя бы частично уменьшить потери за счет увеличения торговли с Хевеном, но здесь они внезапно столкнулись с технологическим дисбалансом, создающим массу проблем из-за необходимого переоснащения и приспособления промышленного сектора. Не говоря уже о том, что в данный момент они тоже не слишком любят Хевен, учитывая, кто фактически сделал первый выстрел, вызвавший нынешний беспорядок.
Во всяком случае, прямо сейчас, и даже без призывов к дополнительным несчастьям для наших новых друзей в Мэйтаге, у нас довольно много интересных возможностей, которых иначе, вероятно, не было бы. Кроме того, ИГК потребовалось гораздо больше капиталовложений с нашей стороны, чтобы обустроиться и начать работы. Вот почему мы эмитировали тот новый выпуск облигаций на Старой Земле, что также является одной из причин, почему мы находимся в лучшей экономической форме — и в гораздо лучшем стратегическом положении на Эревоне — чем мы ожидали. В финансовом отношении тот факт, что Сектор так много инвестировал в Эревон, дал нам вполне достаточное прикрытие, когда возобновление военных действий вынудило нас привлекать дополнительный капитал из финансовых источников за пределами нашего непосредственного окружения. И казначейство было совершенно готово одобрить выпуск займа — конечно, за обычную мзду бюрократов.
Он злобно улыбнулся, и Розак вопросительно поднял брови.
— Ну, — жизнерадостно продолжил Баррегос, — те же самые бюрократы на Старой Земле настаивали — категорически настаивали — чтобы выпуск облигаций, о котором идет речь, был подписан непосредственно казначейством вместо правительства Сектора. Я думаю, что это имело некоторое отношение... к бухгалтерским проблемам.
Розак резко фыркнул в удивленном понимании. Он вообще не был удивлен, что упомянутые сотрудники министерства финансов хотели вести бухгалтерский учет как можно чаще от своего имени, так им было намного проще готовить собственную бухгалтерскую отчетность (и скрывать неизбежную прибыль), чем незаметно снимать часть чьего-либо денежного потока. Но это была просто основная стандартная операционная процедура самой Соларианской лиги, и он был все еще немного озадачен очевидным весельем губернатора.
— А как именно то, что они ведут бухгалтерию, помогает нам? — справился через минуту адмирал. — Очевидно, что, так или иначе, но я думал бы, что если их пальцы окажутся прямо в пироге, то с большей вероятностью они, в конце концов, поднимут тревогу, когда мы соберемся в будущем пойти своей дорогой.
— До тех пор, пока взяточничество будет продолжаться, им будет все равно, что мы в действительности делаем с деньгами на этом конце, — указал Баррегос. — Это данность, и это было частью нашей стратегии с самого начала. Но что еще удобнее для нас, так это то, что долг возлагается на Солнечную лигу, а не на Сектор Майя, и ни мне, ни Дональду никогда не приходило в голову, что это может сойти нам с рук!
— И? — спросил Розак.
— И, Луис, если когда-нибудь наступит день — да не сгинет эта мысль, — когда мы, добрые, лояльные солариане, окажемся здесь, в Секторе, менее чем в полном согласии со штаб-квартирой пограничной безопасности или самим министерством внутренних дел, мы не будем нести ответственность за выплаты держателям облигаций. Весь этот ужасный долг — около шестидесяти процентов от всех наших инвестиций в ИГК — будет лежать на всех соларианских гражданах, а не на ком-либо из нас здесь. И обязанность погасить эти облигации, говорит мне Дональд, также будет лежать на казне Лиги. А это значит, что с нашей точки зрения все будет просто... полный улет. Гомики.
Он блаженно улыбнулся, и, несмотря на собственный монументальный апломб и самоконтроль, челюсть Розака действительно отвисла на полсантиметра или около того.
— И, — Баррегос продолжал еще жизнерадостнее, — я только что получил докладную записку от одного из старших советников Водославски. Он хочет знать, можно ли было бы напрямую заинтересовать эревонцев размещением в Лиге дополнительных выпусков облигаций с плавающей ставкой для поддержки роста их военного бюджета. Кажется, сообщения о беспокойстве Эревона — беспокойстве о том, что он окажется зажатым между старым союзником и новым, если дела пойдут действительно плохо — вдохновили определенных людей там, на Старой Земле подумать над тем, как совместить личные возможности с внешнеполитическими целями. Согласно меморандуму, казначейство и государство хотели бы приобрести более значительное финансовое участие в Эревоне ради получения дополнительных рычагов влияния на республику в будущем.
— Черт, — тихо сказал Розак, покачав головой. — Эти бедные ублюдки. Они даже понятия не имеют, не так ли? — фыркнул он. — Говорят, история повторяется! Все это напоминает мне о том, что Ленин говорил о капиталистах, продающих веревки пролетариату!
— Я не знаю об этом, — ответил Баррегос. — Честно говоря, вы гораздо глубже изучали докосмическую историю Старой Земли, чем я. Я знаю, о ком ты говоришь, но не знаком с конкретным комментарием, на который ты ссылаешься на самом деле. Если бы он имел в виду, что эти идиоты в старом Чикаго настолько глупы, чтобы платить за пульсерные дротики, которые полетят своим путем, да, вероятно, это по-своему подходит. Я бы сказал, это вроде... резонирует.
— Ты знаешь, — задумчиво сказал Розак, — я не могу сказать, что был особенно рад, когда манти и хевениты вновь начали стрелять друг в друга. Честно говоря, мне казалось, что это создаст нам массу проблем. О, я полагал, конечно же, что в этом тоже будут возможности, но меня больше беспокоили вероятные экономические потрясения и то, что может произойти, если Эревон втянется в боевые действия и потянет за собой наши инвестиционные планы.
— Это, — признал Баррегос, — было бы действительно и по-настоящему отстойно с нашей точки зрения.
— Расскажи мне об этом! — фыркнул Розак. — Вместо этого все сработало настолько в нашу сторону, что я начинаю нервно ждать любых плохих новостей, которые копит отдел кармы, чтобы ударить нас в качестве компенсации.
Баррегос кивнул. Республика Эревон была и удивлена и более чем слегка раздражена решением Республики Хевен возобновить военные действия против Звездного королевства Мантикора менее чем через стандартный месяц после коронации Берри Зилвицки на Факеле. На самом деле, Эревон был совершенно взбешен этим. Только-только Мэйтаг и Новый Париж успели ратифицировать новый договор о взаимной обороне между двумя республиками, как стрельба началась вновь, а, несмотря на то, насколько сильно были злы эревонцы на правительство Высокого Хребта, это вообще не шло ни в какое сравнение с положением, в которое их поставило решение Элоизы Причарт.
