| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Коша, ты не знаешь, кто подложил кота в чемодан?
— Какого кота?
— Рыжего. Порода наглая, смешанная, ушки прижаты к черепу. Обожает: валерьянку, метить все, до чего дотянется, и валяться на чистых вещах.
— Тот прелестный котичек, которого Мак притащил?
— Да!
— Нет, не знаю, — невозмутимо ответил Сайгош, тут же сообщил, что у него очень важное дело и ему срочно нужно ненадолго отъехать. Пообещал вскорости вернуться, поцеловал ручку и смылся. Я только рот открыть успела, а кавалер уже исчез. Замечательно, это моя светлость теперь застряла в змеином гнезде без транспортного средства. Между прочим, тут людей убивают! А во всех детективах пишут, что обязательно должно последовать второе убийство! Как-то нет желания стать очередной жертвой таинственного негодяя. Пронзительный женский вопль, прозвучавший с первого этажа, напугал всех до полусмерти. Кроули сунул листочки в карман и бегом понесся вниз, узнавать, что случилось. Я помедлила, но тоже пошла следом. Подумаешь, еще труп нашли. Или даже два. Не очень-то и хотелось рассматривать мертвецов.
Ошиблась. К сожалению, все оказалось намного прозаичнее. Котяра, вышвырнутый мной из спальни, недолго думая, отправился на кухню, где кухарка мыла в большой стеклянной миске куриную печень для паштета. В этот момент приехал поставщик продуктов. Женщина вынула тазик из-под крана, поставила на угол стола и вышла ненадолго, чтобы проверить по списку, все ли доставили. Кухарка стояла в дверях, а когда повернулась, увидела, как рыжий хищник стремительно проглатывает последнюю печенку. От возмущения и неожиданности пожилая женщина вскрикнула, схватила скалку, лежавшую рядом в стенном шкафу, и изо всех сил швырнула в грабителя. Промазала, попала по миске. Стеклянный тазик упал и разлетелся на части. Тут на крик вошла ни о чем не подозревающая Мари в домашних тапочках с тонкой кожаной подошвой. Заметив сползающую по стене женщину, прижавшую руку к сердцу, девушка незамедлительно бросилась на помощь, доставая из кармана платья флакончик с нюхательной солью. Наступила на один из крупных осколков. Стекло прорезало подошву насквозь и вонзилось в ступню. Мари вскрикнула от боли, поскользнулась и упала прямо на рассыпанные по всему полу осколки бывшей удобной миски. Дамы заголосили хором. Преступление было налицо, преступник сбежал, помахивая пушистым хвостом, трупов не обнаружилось, а пострадавшие громко звали на помощь в два голоса, сидя на полу. "Поймаю холеру рыжую, завяжу бантиком и вышлю почтой мамочке МакКуинси", — пообещала моя светлость сама себе, когда спустилась на кухню и увидела разрушительные последствия визита кота.
Обо всем, что приключилось до того, как мы спустились на кухню, я узнала, когда вытаскивала из порезов и ранок девушки острые, как бритвы, кусочки стекла. Коронер, как только выяснил, в чем проблема, тут же удалился, а мне, как травнице и ведьме, досталась внучка старой леди. Кухарке я просто накапала, (не валерьянки, нет!), настойки из корня девясила в остатки холодного чая и дала выпить. Думаю, коньяк подошел бы больше. Страдалица мгновенно пришла в себя, после чего выставила всех ротозеев из кухни, старательно напоминая, что если ей будут мешать, то обед поспеет как раз ко времени ужина. Клод явился к концу представления и помог мне отвести Мари в отведенную ей комнату. Я быстренько сбегала за сумкой, радуясь, что, наконец-то, нашлось применение и моим знаниям. Девушка оказалась терпеливой пациенткой. Молча, сцепив зубы, она позволяла обрабатывать ранки жгучей настойкой, пристально наблюдая за моими действиями. С мелкими порезами мы закончили возиться минут через двадцать, осталась глубокая рана на ступне. Сняв тапочку, я поняла, что нужно будет наложить три шва. Очень уж в неудобном месте осколок разрезал кожу. Сказала об этом Мари, ожидая её разрешения. И очень удивилась, когда услышала ответные слова девушки:
— Да. Конечно, делайте все, что положено. Я вам доверяю почему-то. Хорошо, что мы здесь одни. А что это?
Я как раз достала из походной аптечки заговоренное зеркальце. До сих пор еще не было случая проверить новую разработку. По идее, оно должно было притягивать к себе стеклышки небольшого размера. Когда создавала нужное заклинание, ориентировалась на закон, справедливый в любой точке нашего мира. Подобное притягивает подобное всегда. Перед тем, как зашивать рану, необходимо было убедиться, что в ступне не осталось ни крошки чужеродного материала. Я давно уже поняла, как легко работать с больными, если постоянно объяснять, что и зачем делаешь. Также поступила сейчас: подышала на зеркальце для активации и, поднося его к ступне девушки, монотонным голосом проговаривала последовательность действий.
— Видишь, зеркальце покрылось туманом от дыхания? Подношу к ноге, смотри, что будет. — Из кровавой раны стали выбираться крошечные, невидимые невооруженным глазом осколки. Один за другим они прилипали к гладкой поверхности, пятная капельками крови отражение. Только по ним и можно было судить, что рана очищена. Вынимая из стерильного пакета иглу с ниткой, я напомнила:
— Так о чем ты хотела попросить?
— А, да, прости. Увлеклась твоей работой. — Еще бы не увлеклась, я ведь про себя читала обезболивающий заговор, а он немножко успокаивает. Не до сна, нет, но внимание рассеивается. — Мне, кажется, я не подхожу для роли наследницы какого-то там странного замка в чужой стране. Не хочу никуда уезжать. Пожалуйста, вычеркни из списка наследников мое имя. Тем более, теперь, когда ты сняла проклятие, я могу быть счастлива здесь, в Англии. Спасибо огромное за это, прямо камень с души упал.
— Какой камень? — поинтересовался Клод, входя в комнату и оставляя за собой двери открытыми. Внимательно рассмотрев его длинное, бледное лицо с чудесными серо-голубыми глазами, прячущимися под тенью густых светлых ресниц, я перевела взгляд на Мари. Близнецы? Оттенок радужки — одинаковый, небось, еще и цвет меняет, в зависимости от настроения, разрез глаз, очертания губ, форма носа похожи. Только у Мари черты лица более мягкие, женственные.
— Угадала, мы, действительно, близнецы. Когда мы порознь, не так заметно, — подтвердил Клод, глядя, как я перевожу взгляд с него на девушку и обратно. — Что у сестрички с ногой? Ходить будет?
— Конечно, до свадьбы заживет. Только пусть полежит дня три. Или ходит, но с костылем, не наступая на раненую конечность. Вот мазь, — отдала маленькую баночку из темного стекла с остатками спермацета, — нужно смазывать ранку несколько раз в день, обязательно меняя повязку. Даже шрама не должно остаться. Думаю, дней через пять-семь можно будет убрать швы. Аккуратно разрежете стерильными ножничками и вытащите нитки пинцетом. Или можно вызвать доктора, пусть он это сделает. Клод, Мари отказывается от наследства, может быть, ты хочешь взять на себя ответственность за имение и людей, там живущих?
Парень задумался, рассеянно перекладывая очки из одной руки в другую. Заметив, как я удивленно смотрю на него, ведь утром он был без очков, счел нужным объяснить:
— Я обычно линзы ношу. Близорукость. Сейчас снял, надоели.
Он водрузил очки на переносицу, сразу сделавшись похожим на профессора, и прижав их указательным пальцем, чтобы крепче сидели, твердо заявил:
— Нет. Спасибо за предложение, но я отказываюсь. Кафедра, студенты, дела. Занят по горло. Это Мари у нас бездарно проводит время. А я разработал на будущее детальный план для себя и не собираюсь отступать от него ни на йоту. Спасибо, ты совершенно правильно сделала, что поинтересовалась нашим мнением. Не ожидал подобной вежливости от самой обычной ведьмы.
Вроде ничего не сказал обидного, но в душе поселилась неловкость, из-за чего я поторопилась собрать свои инструменты в аптечку, положила коробку в сумку. Затем, подхватив пластиковый мешок с использованной ватой, осколками, тапочками, второй уж точно никому не понадобится, вышла, захлопнув за собой дверь. Ну, а чего я ждала? Благодарности от человека из высшего общества? Ха.
На кухне уже было чисто, как в операционной, разделочный стол из нержавейки сиял, а кухарка, в белоснежном чепце и фартуке, старательно добавляла специи в соус, закипающий в горшочке на плите. Я спокойно подождала, пока она закончит, и выяснила, где обычно садовник сжигает мусор. Оказалось, в саду отведено специальное место для костра. Шагая в указанном направлении, я постепенно забрела в дальний угол усадьбы. По сравнению с запущенным участком дракона, здесь все было вылизано и вычищено. Ни лишней веточки, ни листьев, падающих с деревьев. Даже паутины не нашла, хотя честно искала. Такое впечатление, что садовник только что закончил свою работу. Ага, а вот и он сам! Высокий широкоплечий седой, как лунь, мужчина заканчивал сгребать листья в огромную, выше меня, гору. Ну, и как с ним объясняться? Я подергала его за рукав зеленого комбинезона:
— Мне вот нужно сжечь этот мешок со всем, что внутри. Можно закопать в кучу?
— Давай, кнопка! — на чистейшем русском языке ответил старик. — Только вот незадача, сыро. Ночью дождь был. Как поджигать будем?
— Не беда, — поспешила обрадовать соотечественника, активно запихивая остатки знахарской практики в вырытую руками ямку. — О, все, закопала. Вы уже закончили? Отойдите подальше на всякий случай.
Я достала полусонную ящерку из специального кармашка на груди и выпустила на землю, мысленно передав ей картинку пылающей кучи мусора. Сама встала на три шага левее, прикрыла глаза и сняла ограничение с энергии, огненным шариком вращающейся в солнечном сплетении. Так, теперь надо действовать, как учил Сайгош. Заземлиться, вдохнуть побольше воздуха в то место, где находится первый энергетический центр, и резко выдохнуть из живота вверх через грудную полость, захватывая пламя, в нужную сторону. Тут же открыла глаза, чтобы посмотреть, получилось или нет. Получилось. Гора мусора на наших глазах превратилась в небольшую кучу пепла. Почти мгновенно. Ящерка сразу же забралась на руки, чтобы получить благодарность в виде ласкового поглаживания по спинке, а я радостно обернулась к садовнику, чтобы тут же шарахнуться в сторону от направленных на меня вил.
— Ведьма! Вон из моего сада! Пошла прочь, нечистая сила! Спаси, сохрани и помилуй мя, Господи! Свят, свят, свят!
Нормальный мужчина буквально за несколько секунд превратился в озлобленного фанатика с вытаращенными голубыми глазами и раздувающимися от гнева ноздрями. Мне даже показалось, что у него волосы на голове шевелятся. Стараясь не поворачиваться к нему спиной, я осторожно отступала к дому, пока не уперлась в дерево. Садовник с дьявольской ухмылкой на морщинистом лице приближался с вилами наперевес, читая вслух девяностый Псалом. Это только у меня такое везение: нарваться в Англии на православного. Кому сказать — не поверят. Я уже собиралась позволить ящерке поджечь деду бороду, как вдруг между нами вырос Кроули. Храбрый следователь что-то отрывисто сказал садовнику вполголоса, после чего тот съежился и удалился вглубь сада.
Коронер проводил меня до малой гостиной, подождал, пока войду, и закрыл двери. В комнате за карточным столом перед аккуратно разложенными листочками сидела печальная девушка. Когда мы вошли, она встала.
— Я буду переводить содержание записок по просьбе господина Кроули, — объяснила Алекс. — Наша задача на одном большом листе разноцветными карандашами нарисовать передвижения всех членов семьи. Я уже закончила набрасывать приблизительный план дома. Можем начинать работать. И вот еще что. Звонил Сайгош, просил, чтобы ты не волновалась. Сегодня он переночует в городе и вернется завтра, если не к обеду, то к ужину обязательно.
— Спасибо, Алекс. А чем будет заниматься господин коронер, пока мы с тобой будем делать его работу? — ехидно спросила я. Кроули помахал нам рукой и вышел вон. Надо же, и этот убежал.
— Его вызвали в город для доклада начальству, — рассеянно ответила Алекс, высыпая карандаши из пачки прямо на стол. — Для начала отмечу, где побывала сама. Красным карандашом. А тебе — вот — держи. Пусть след кузена Конрада будет синим.
Глава 17. Ситуация проясняется.
— Спасибо, нет, — отказалась я участвовать в затее следователя. — Слишком много людей вчера вечером находилось в особняке. Гости, слуги, дворецкий, кухарка сказала, что даже нанятые официантки были. Две девушки, блондинка и брюнетка.
— Кажется, я их видела, — пробормотала себе под нос Алекс, старательно вычерчивая на листе красную линию. — Могу поделиться списком. Вот, здесь все есть.
На тетрадном листе без полосок и клеточек красовался длинный перечень фамилий. Я обреченно закатила глаза, вздохнула, потом вернула список на стол. Проверить такое количество людей за два дня невозможно.
— Что-то не так? — удивилась Алекс.
— Да. Нам нужен другой подход к поискам. Пожалуй, я поговорю со всеми членами семьи по очереди, потом сяду, закрою глаза и хорошенько подумаю. Глядишь, картина преступления прояснится сама собой.
— А, — обрадовалась девушка. — Знаю. Как Эркюль Пуаро из романов Агаты Кристи? Да? Включишь серые клеточки! Тогда тебе нужно кушать сладкое. Вот, возьми шоколад.
Я повертела двухсотграммовую плитку в руках и, решив не откладывать, начала опрос:
— Скажи, а ты всегда проверяешь сервировку стола перед ужином?
— Нет, только когда леди Александра приглашала в гости высокопоставленных гостей. Бабушка сама велела мне это делать, говорила, что не доверяет слугам. Она вообще полностью доверяла только одному человеку, подозрительному старику, который ухаживает за нашим садом. Я почему-то боюсь, когда он приходит в дом и презрительно на нас всех смотрит. Хотелось бы от него избавиться, но уволить — жестоко, куда он пойдет в таком возрасте.
— Назови точно время, когда ты вошла в столовую и увидела бабушку.
— Ой, не помню. — Прижала ладонь к глазам Алекс. — Дворецкий открыл двери сразу после гонга. В семь часов. Я пришла из кухни через короткий коридор, принесла булочки, чтобы поставить на стол. Ирва как раз достала противень из духовки и попросила меня отнести.
— Ирва — это кухарка?
— Да. Она сказала, что хозяйка уже готовится к приему гостей, и посетовала на её привычку усаживаться в инвалидное кресло. Мол, если болят колени, то это еще не приговор. Поэтому я не удивилась, когда увидела бабушку возле дверей, ведущих в большую гостиную. Подходить сразу не стала. Вдруг помешаю настраиваться. Леди Александра всегда несколько минут перед общением с кем бы то ни было проводила в одиночестве. Минут пять прошло, пока я выбрала место на столе, поставила корзинку, передвинула поднос с сыром, пересчитала тарелки, ножи, вилки, ложки. Один нож оказался лишним, я взяла его в руку, чтобы убрать. Потом проверила, закрыты ли окна. В столовой три французских окна, и все они выходят в сад. После этого подошла к бабушке. Ох.
Глаза девушки наполнились слезами, Алекс искренне разрыдалась, некрасиво всхлипывая и сморкаясь в льняной носовой платочек. Я гладила плачущую красавицу по дрожащей спине до тех пор, пока она не успокоилась. Выплакалась и ладно. Теперь ей будет легче работать.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
