Вскоре мы подошли к минным полям прикрывающие подступы к порту, о чем меня предупредил Владиславлев. В этих водах надо быть предельно осторожным, так как они обильно засеяны минами, и представляют собой просто слоёный пирог. Так как тут ставили мины и мы и германцы. Отсюда уже рукой подать до Мемеля. Ещё несколько миль и мы можем задействовать свои восьмидюймовки. Я был уверен, что с берега нас уже заметили из-за дымов. Да при такой идеальной погоде, черные столбы дыма только слепой не увидит. И вот там, на берегу теперь гадают, кто это идет по направлению к порту. А то, возьмут да вышлют или уже выслали ещё один дозорный корабль, так как известий от предыдущего так и не получили. А если всё же догадались, что неспроста их дозорный корабль заткнулся на полуслове, то, теперь нам готовят горячий приём.
И здесь нам крупно повезло — но этого мы пока не знали — немцы ожидали прибытия своих кораблей, тех самых, что через несколько минут будут обнаружены "Новиком", а ещё через некоторое время потоплены линкорами Бахирева.
IV
В Мемеле ожидали прихода своих кораблей из состава четвертой эскадры линейных кораблей Открытого моря. Готовилась крупная морская операция по прорыву в Рижский залив, и для этих целей вице-адмирал Шмидт увеличивал главные силы прорыва. Тут уже находились корабли контр-адмирала Альбертса. И когда в юго-западной части горизонта показались дымы, это не вызвало беспокойства, хотя корабли и появились чуть раньше запланированного срока, но кто его знает, может они шли с более высокой скоростью. С большого расстояния было затруднительно определить, что это за корабли показались из-за горизонта. Да и солнце мешает. Наблюдателям видно, что башни на кораблях присутствуют, но, вот, сколько орудий в башнях, два или одно, не разглядеть. С трубами тот же самое, корабли уже повернули к входному фарватеру между минными полями. А с носовых углов, на таком расстоянии, не понять, сколько на приближающихся кораблях труб — две или четыре. И немцы решили, что это подходят корабли Энгеля.
Когда до порта оставалось шестьдесят кабельтов, или шесть миль, корабли повернулись бортами, и на берегу сильно удивились, разглядев перед собой четырёхтрубные русские броненосные крейсера в сопровождении четырех миноносцев. Вот головной начал пристрелку определяя дистанцию до порта. Первый снаряд упал с большим недолетом, на песчаной косе, которая отделяет бухту от моря, следующий, с перелётом, упал на берегу среди жилых построек, третий разорвался в гавани, среди стоящих тут кораблей и судов. И вот уже все корабли открыли огонь по порту. Немцы недолго прибывали в растерянности, их береговые батареи тут же открыли огонь по русским крейсерам.
V
Немцы нас не ждали. Мы спокойно, как на полигоне, произвели пристрелку, и уже после третьего пристрелочного снаряда открыли огонь полным бортовым залпом, предварительно передав данные на остальные корабли отряда. Двигаясь малым ходом вдоль кромки минного заграждения, корабли вели огонь из двадцати четырех орудий. Четыре восьмидюймовых, восемь шестидюймовых и двенадцать четырехдюймовых орудий стреляли по порту, где, уже после первого же залпа, показался дым от пожара. Кто-то куда-то попал. Немцы открыли ответный огонь после нашего второго залпа и стреляли, к сожалению, довольно недурно. Первые снаряды упали точно перед нами, но на удалении трёх кабельтовых. Следующий залп лег с перелётом до пяти кабельтовых.
-Ваше высокоблагородие, немцы с береговых батарей отвечают четырёхорудийными залпами, калибром никак ни меньше восьми дюймов.
-Увеличить ход до девяти узлов, у них всё здесь пристреляно.
Корабли начали увеличивать скорость, и в этот момент, с недолётом пару кабельтовых по корме, между крейсерами встали два огромных водяных столба.
-А это уже похоже на одиннадцать дюймов, попади такой в наш крейсер, и мы можем лишиться хода в виду вражеского порта, и тогда нам не поздоровится — высказался командир крейсера. Один румб влево, немного увеличим дистанцию, огня не прекращать, вести беглый.
-Немцы ввели в строй крупнокалиберную береговую батарею с одиннадцатидюймовыми орудиями, про которую мы ничего не знаем, — предположил я, — лейтенант Мохоловец, постарайтесь засечь, откуда стреляют эти тяжелые орудия.
Обстрел порта продолжался, уже в нескольких местах поднимался дым от пожаров, горело и на берегу и в гавани, у причалов. Немцы отвечали интенсивным огнём, но, слава Богу, прямых попаданий нашим кораблям удалось избежать. Хотя повреждения надстроек, и даже двое раненых матросов, от осколков были. А обстрел длится всего-то немногим более десяти минут. Крупнокалиберную батарею так и не удалось обнаружить, она после двух залпов почему-то замолчала и больше не стреляла. Но лейтенант Мохоловец предположил что эта батарея находится где-то на материковом берегу юго-западнее города, а не на косе, так как её снаряды, по его мнению, перелетают через косу.
-Ваше высокоблагородие, в порту что-то движется, мачты перемещаются к выходу. И это похоже на большие военные корабли, они пытаются выйти из бухты — взволнованным голосом проговорил артиллерийский офицер.
Я приник к смотровой щели в броне боевой рубки, и стал всматриваться вдаль, вот первым из порта показался немецкий малый крейсер, но он нам не противник, но за ним двигались мачты значительно более крупных кораблей.
-Крейсерам перенести огонь на выходящие из порта корабли противника.
Сейчас у нас была просто идеальная позиция, можно стрелять даже с перелётами. В этом случае достанется судам, идущим следом за крейсером. Противник допустил серьёзную ошибку. Скорее всего, капитан немецкого двухтрубного крейсера поспешил и вырвался вперёд, надеясь на свою скорость. Но, столь слабый корабль во главе колонны выходящих кораблей? — он даже ответить нам не мог, в силу слабости своей артиллерии, хотя и дальнобойной.
-Перенести огонь на головной крейсер.
После четвёртого залпа этот крейсер получил попадание 203-мм снарядом в носовую часть, сразу за далеко выступающим тараном. В носу образовалась большая пробоина, в которую тут же устремилась вода. Крейсер свернул в сторону песчаной косы, чтобы приткнутся к ней. Как только крейсер сошел с фарватера, то открыл нам обзор на тех, кто шел следом. Глядя на эти массивные утюги, сразу становится ясно, из порта выдвигаются броненосцы.
"А вот это для нас совсем не подходящий противник" — промелькнула мысль в голове. Хотя одному утюгу уже досталось, у него на носу перед башней разгоралось пламя. Похоже, один из перелетов всё же достал его.
Головной корабль выстрелил из носовой башни и через некоторое мгновение впереди по курсу встали два огромных столба воды.
-Вот вам и батарея в одиннадцать дюймов, по-видимому, один из них прямо от причала или с рейда вёл огонь по нам — объявил я.
-По всей видимости, им кто-то перекрыл линию прицеливания, потому-то и было всего два залпа — добавил лейтенант Мохоловец.
-И чтобы им больше никто не мешал нас обстреливать, они выходят из порта — высказался Владиславлев
-Пора нам уходить, Петр Петрович — посоветовал я ему.
-Поворот на пять румбов. Полный вперёд — тут же последовала его команда.
-Петр Петрович, прикажите сбросить имитатор перископа подводной лодки, это поможет их задержать, а следующий надо бросить через милю. Введём немцев в заблуждение, ведь если первый был просто имитатором, то второй, возможно, подводная лодка, так мы выиграем во времени.
Пока корабли противника двигались в узком фарватере и не имели возможности маневрировать, мы сосредоточили огонь на головном броненосце. Ответный огонь с него был не таким эффективным из-за пожара на баке, дым от которого закрывал дальномеры. Получив от нас ещё несколько снарядов, он начал сбрасывать скорость и прижиматься к кромке фарватера, чтобы пропустить мимо себя позади идущего. Чем мы незамедлительно воспользовались, увидев такую заманчивую цель. В этот момент я очень сожалел, что наши крейсера имеют всего по одному 203-мм орудию в башне, а не по два. А то, могли бы хорошо навтыкать немцам, пока они пытались разойтись на фарватере. Потопить не потопили бы, а вот нанести серьезные повреждения смогли бы. Понимая, что они совершают очередную ошибку, немцы отказались от этого замысла. Головной броненосец, имея пожары на баке и спардеке, вновь увеличил ход, стараясь быстрее миновать фарватер, и выйти на чистую воду. Один из его залпов лег недалеко от борта нашего крейсера. Гидродинамический удар встряхнул корабль, а несколько крупных осколков ударило по надстройкам и трубам.
-Два румба влево. Увеличить ход — тут же последовал приказ Владиславлева.
Мы быстро отрывались от противника, выходя за дальность его огня. Подчиняясь приказу, мы уходили на север. А чтобы заманить его подальше в море, держались в десяти милях от противника, временами сбрасывая скорость. Таким маневром мы давали противнику приблизиться, и открыть огня. Как только он производил один-два залпа, мы вновь увеличивали скорость и разрывали дистанцию. Игра была опасная, так как за нами увязались два броненосца типа "Виттельсбах" — "Швабен" и "Церинген", а у них калибр такой, что могут одним снарядом, попади он в нужное место, сразу остановить крейсер, про эсминцы я молчу, им и одного снаряда хватит, чтобы пойти на дно. Потому-то мы броненосцы близко к себе не подпускали. Но кроме броненосцев нас преследовали ещё два крейсера, "Принц Генрих" на пару с "Бременом" и четверка эсминцев. Но этого противника мы не опасались, и вполне могли с ними потягаться, вот только не было бы рядом с ними броненосцев. Так мы, понемногу играя в кошки-мышки, уводили противника подальше от берега. Если с нашими машинами будет всё в порядке, то кроме "Бремена" и эсминцев, догнать нас больше некому.
Когда мы уходили от Мемеля, то передали на "Петропавловск" адмиралу свой курс и скорость, а также состав преследователей. Я уже представлял, что вот, скоро позади наших преследователей покажутся дымы наших линкоров, и как противник начнется метаться в поисках выхода из создавшегося положения. Ну, куда они смогут уйти, со своей-то скоростью, от наших линкоров. И вот уже грохочут над морем залпы двенадцатидюймовых орудий, и снаряды, весом в 450-470килограммов, сокрушают крупповскую броню. Проходят ещё какие-то мгновения, и броненосцы, перевернувшись, уходят на дно Балтики. Туда же вслед уходят и остальные корабли противника. Так было в моих грёзах, а на деле вышло немного иначе. Не прошло и двух часов, как вдруг погоня за нами прекратилась. Мы всего-то успели их миль на тридцать увести. А немецкие корабли почему-то стали отворачивать от нас и брать курс обратно к Мемелю.
-Ваше высокоблагородие, немцы ложатся на обратный курс.
-Как это на обратный курс? Мы же от них не отрывались! Или они решили, что нас уже не догнать?
-Да, не отрывались мы от них. Всё время находились на пределе дальности их орудий или чуть-чуть, на пару кабельтов, дальше. Они изредка постреливали, проверяя дистанцию, и некоторые их снаряды до "Баяна" всего с кабельтов не долетали.
Я вышел на мостик посмотреть на немецкие корабли. В восьми милях от нас находились броненосцы и броненосный крейсер, на милю ближе держался "Бремен" и эсминцы. Так и есть, они разворачивались на обратный курс, и не абы как, а все вдруг, то есть одновременно. Если бы броненосцы просто решили прекратить нас преследовать из-за своей невысокой скорости, они бы оставили "Бремен" с эсминцами проследить за нами до темноты, и попытать счастья в ночной торпедной атаке. Но даже в этом случае, они не прекратили бы своё преследование, из-за нехватки пары узлов хода. У них оставалась бы надежда на то, что на одном из наших кораблей случится поломка машин или выйдут из стоя котлы. Да на ту же, удачно выпущенную с эсминца, в ночной атаке, торпеду. Ведь в любом из этих случаев, нам пришлось бы сбрасывать скорость, чтобы взять корабль на буксир, или снять команду, а его затопить.
-Срочно сообщить адмиралу на "Петропавловск" — корабли противника повернули на обратный курс. И наше место обозначить не забудьте. Петр Петрович, поворачиваем на обратный курс, пойдем за германцами. Передать на "Баян" и эсминцы, преследовать противника.
-Ваше высокоблагородие, Павел Михайлович. Как это преследовать? У них перевес в силах, они нас разнесут в два счета. Да и темнеть скоро начнёт, а в темноте недолго и на торпеду с эсминцев налететь.
-Петр Петрович, голубчик, им сейчас не до нас. Видите, как убегают назад в порт. По всей видимости, получили сообщение от патрульного корабля, что тут поблизости русские дредноуты. Они поняли, что мы были приманкой для них, чтобы выманить в море.
Теперь уже мы преследовали противника, и понемногу начали сокращать дистанцию. И вот я уже отдаю приказ носовой башне открыть огонь по крайнему в колонне крейсеру. Наши снаряды заставляют немного понервничать командира концевого корабля, которым в данный момент был броненосный крейсер "Принц Генрих". Противник так же отвечал на наши уколы. И когда эти ответы начинали рваться вблизи, мы немного отставали. И так продолжалось до тех пор, пока не показались наши корабли.
-Дымы, справа двадцать, — поступило сообщение от сигнальщиков.
Я приник к смотровой прорези боевой рубки и увидел, как с юго-запада на полном ходу — это видно по густому дыму, стелющемуся за кораблями, приближались наши линкоры и крейсера, а чуть в стороне и впереди "Новик".
Минут через пять, после того как нами были замечены наши линкоры, в полумиле от отряда немецких кораблей выросли три высоченных столба воды — это пристреливался головной линкор Бахирева.
-На пределе старается достать "Коронат", чтобы не дать противнику укрыться в гавани. Если они успеют в гавани скрыться, а мы сумеем их там утопить, то со временем, немцы смогут их поднять и отремонтировать — поделился я своими соображениями. — Нужно топить их на подходе, там, где большие глубины. Тогда и затраты на подъём будут значительными.
Следующий залп с линкора, приблизился к кораблям ещё на один кабельтов.
-Передать на "Петропавловск", недолёт четыре кабельтов — приказал я.
Нам отсюда было лучше видно, где падают снаряды, так как мы шли позади немцев, а не перпендикулярно их курсу, как наши линкоры. Несколько минут наши огня не открывали, но было видно, что второй линкор выходит на параллельный курс своему собрату, намереваясь поддержать его огнём.
-Пока наши линкоры молчат, давайте немного и мы постреляем. Передать на "Баян" Вейсу, выйти уступом влево. Петр Петрович, прикажите открыть огонь.
Крейсера вновь открыли огонь из носовых башен по концевому крейсеру, но после седьмого залпа стрелять прекратили, чтобы не сбивать прицел у вновь открывших огонь линкоров. Теперь они доставали до противника, но по-прежнему стреляли только носовыми башнями. Видя это, я отдал распоряжение лейтенанту Мохоловцу корректировать огонь линкоров.
Все три немецких броненосных корабля открыли огонь, но после двух залпов прекратили, так как для них дистанция была ещё слишком велика, а пока решили прикрыться от огня линкоров дымовой завесой. На правый траверз стали выходить эсминцы. Вначале я подумал, что они пытаются организовать торпедную атаку, но увидел как за эсминцами потянулся густой серый дым, который начал стеной отгораживать броненосцы от линкоров.
