Святая. Игра по тёмным правилам

— Тё-ё-ё...

Меня кто-то требовательно дёрнул за рукав.

Удивленно открыла глаза и обнаружила кроху лет двух. Славная малышка с каштановыми косичками смотрела на меня своими очаровательными карими глазками с потрясающе длинными ресничками и кажется, что-то хотела.

— Да?

— На! — дитё вручило мне леденец, вынутый изо рта.

— Спасибо, — откровенно растерявшись, я взяла леденец и торопливо осмотрелась в поисках мамы этой крошки.

И если мне не изменяла интуиция, то именно та женщина, которая сейчас подбирала цепочку к крестику. А вообще это было несложно, кроме нас в бутике больше никого не было.

Хотя...

Зачем она мне нужна?

Я снова перевела взгляд на свою "кормилицу" и не смогла удержаться от улыбки. Кроха смотрела на меня так, словно увидела что-то такое, чего не видели остальные. Восхищенно.

— Привет. Как тебя зовут?

— Ли-и-и...

Хм.

— Привет, Ли. Хорошая погода, правда?

Глазки удивленно округлились.

Что сказать ещё, я не знала. Никогда не имела дел с такими маленькими. В смысле не общалась. Лечила, снимала испуг, порчу, но не общалась.

— Любишь мороженое?

Девочка задумалась, а затем уверенно кивнула. И тут уже задумалась я — а можно ли таким маленьким мороженое?

— Всем оставаться на своих местах, это ограбление!

Что-что?

Моё удивление было искренним и безграничным. Ограбление ювелирки? При свете солнца? Реально?

Инстинктивно прижав к себе девочку, я с неподдельным изумлением рассматривала троих грабителей с пистолетами, да ещё и в масках. Вот так поворот! Самое настоящее ограбление. А я думала сейчас такое только в кино увидеть можно. Глупо же! Сейчас технологии на таком уровне, что это в принципе бессмысленно.

Да ещё и при свидетелях.

Пока я отстраненно думала, кому такому глупому подобное вообще могло прийти в голову, мужчины рассредоточились по бутику. Один остался у дверей, второй встал в центре не такого уж и большого зала, а третий направился прямиком к замершим продавщице и покупательнице. Женщины бледнели прямо на глазах, от одного небрежного жеста пистолетом продавщица начала вытаскивать лотки один за другим, трясущимися руками ссыпая украшения в подставленный грабителем обычный полиэтиленовый пакет, покупательница охнув, обморочно осела на пол... Ли испуганно пискнула и попыталась подбежать к матери, но я успела её перехватить.

И тут мужчины увидели нас.

Я услышала ехидный хмык.

— Ма-а-а! — Ли не унималась, начав кричать и вырываться, но я каким-то шестым чувством понимала, что нельзя отпускать ребенка. Нельзя, чтобы она подошла к ним ближе. Ни за что.

— Ли, тихо. Тихо, маленькая, успокойся. Ма спит. Тш-ш-ш... — прижав ребенка к себе, я пыталась её успокоить, нашептывая на ухо успокаивающие слова с толикой силы. Нельзя. Нельзя, чтобы они...

— Заткни её! — первым не выдержал тот, кто стоял в центре.

Я бы с удовольствием заткнула тебя, мразь. Навечно.

Как назло Ли не унималась, начав брыкаться и всеми силами стараясь от меня избавиться.

Черт!

В какой-то момент я её не удержала и Ли вырвалась. Упала на четвереньки и разревелась ещё громче.

— Заткни эту мерзость, иначе я её убью! — центральный начал откровенно истерить и трясти в воздухе пистолетом. И даже окрик того, кто контролировал сбор добычи, не помог — центральный его попросту не услышал.

Пистолет мелькал слишком быстро, слишком часто в направлении Ли, и когда она смогла встать... то время для меня замедлилось.

Медленно... очень медленно пистолет направился ей в голову... медленно... очень медленно убийца нажал на курок...

А мой мозг уже рассчитал траекторию, а тело рвануло на перехват.

Я выживу.

А она нет.

Выстрел. Выстрел. Выстрел...

Нервы продавщицы не выдержали, и она заголосила, снаружи, наконец, поняли, что внутри происходит что-то не то. В дверях мелькнуло бледное лицо ангела, но войти он не смог — двери были заблокированы изнутри. Подо мной скулила невредимая Ли.

Я же, сплюнув кровь на пол, одним резким движением задвинула ребенка за колонну и встала с колен. Грудь, шея, щека. Я чувствовала жжение, но умирать не торопилась.

У меня были табу. Их было немного, но дети в этом списке стояли под категорическим запретом.

Не позволю. Никому!

Шаг.

Выстрел в грудь.

Шаг...

Выстрел в лоб.

Шаг...

Молниеносный удар в солнечное сплетение и мой противник, хрипя, согнулся пополам. Удар локтем по затылку и грабитель, конвульсивно дернувшись, затих у моих ног.

— Кто-нибудь ещё хочет в меня выстрелить?

Глава 18

Зря спросила.

— Святая.

Удивленно повернула голову направо. К прилавку, где стоял грабитель, собирающий в пакет побрякушки.

Мы знакомы?

Прищурилась, но как ни старалась, под маской разобрать черты лица не могла. Мужчина же, не торопясь наставлять пистолет на меня, опустил его в пол. Прямо в голову покупательнице.

— Дай нам уйти.

— А я разве мешаю? — губы изогнулись в издевательской улыбке. Кровь со лба тонкой струйкой стекала по носу и щеке, а на груди стремительно расплывалась бордовое пятно — всё это окровавленное великолепие я увидела краем глаза в зеркальной стене позади продавщицы.

Продавщица кстати тоже решила поступить по-умному — тихо охнув, упала в обморок.

— Отойди! — мужчина начал откровенно нервничать.

— Да, пожалуйста... — я шагнула в сторону, понимая, что глупо мешать уйти сразу двоим. Я не Рэмбо, вообще-то для этих дел полиция существует.

Мужчина, схватив пакет, рявкнул второму "открывай" и, оббежав по широкой дуге, неожиданно наставил на меня пистолет.

Губы, не скрытые маской, искривились в злой гримасе превосходства.

— Дура ты, Святая.

Выстрел.

В ту же секунду, как только пуля вошла в мою грудь, я поняла, что она совершенно иная.

Смертельная.

Упав сначала на колени, а затем на бок, я уже почти не видела, как падали под четкими ударами ангела грабители и почти не слышала, как надрывалась в моей сумке мобилка.

Он дал ей час. Затем ещё час. Попытался связаться с Марго...

И понял, что зря надеялся на благоразумие одной слишком наглой ведьмы.

— Я же из тебя всю душу вытрясу, если ты стала тёмной... — шипя себе под нос ругательства на трех языках, мужчина набирал и набирал номер Святославы, раз за разом выслушивая длинные гудки.

На десятый раз, когда он уже подъезжал к Торговому Комплексу, у центральных дверей которого стояло несколько экипажей полиции и скорой помощи, на вызов ответил ангел.

С каменным лицом выслушав короткий и четкий доклад, Мрачнов убрал мобильник в карман.

И только полностью чёрные глаза и бьющаяся на виске жилка выдавали его напряжение.

Это было больно. Адски больно. Пуля сжигала меня, пожирая изнутри. Душа корчилась в нечеловеческих муках, кричать было бесполезно. Умолять бессмысленно.

День, неделя, месяц, год... Агония была бесконечной.

И вдруг всё закончилось.

В одно мгновение. Сразу. Полностью.

Если бы могла, распахнула бы глаза, чтобы понять — как?

Но сил не было ни на что.

Неужели я умерла окончательно?

Обидно...

— Хватит уже придуриваться, — тихое ворчание Мрачнова прозвучало прямо в ухо.

Я испугалась. Сильно!

Неужели он и за гранью до меня добрался? Не хочу!

— Святослава, открой глаза. Мне необходимо проверить реакцию зрачков.

Глаза распахнулись против моей воли. Казалось, я только что не чувствовала абсолютно ничего, как вдруг поняла, что до сих пор в теле. В своём теле. Всё ещё окровавленном, но уже не умирающем.

А надо мной на коленях стоял ЧВ, смотрел на меня абсолютно чёрными глазами и почему-то улыбался. В смысле не так, что готов убить, а так...

Догадка пришла неожиданно.

Нет...

Нет.

НЕТ!

— Тихо, не дёргайся. Официально ты труп, так что давай, веди себя соответственно, — и прежде, чем накрыть моё лицо простынкой, ухмыльнулся. — Тебе очень идёт.

В смысле?

Руки-ноги не слушались, так что физически я действительно была больше трупом, чем живой, а вот мозг успокаиваться не желал. Этого не могло случиться, но это случилось.

Чем я думала, когда закрывала ребенка своим телом? Почему я не понимала, что добровольная жертва перечеркнет все мои тёмные поступки за сутки?

Почему-почему...

Совесть робко подала голос.

Да, я знаю.

Всегда знала.

Потому что как бы я ни хотела, как бы я не стремилась, что бы ни говорила, но я не тёмная.

Я серая.

Была...

Легкая грусть по упущенным возможностям на некоторое время заняла все мои мысли, так что транспортировка носилок с моим телом с третьего этажа в машину прошла для меня как-то слишком быстро.

И слишком быстро я поняла, что это машина не городской службы, а джип Мрачнова.

Сложно было это не понять, оказавшись у него на руках.

— Ну что, сокровище моё? Докапризничалась? — тон был ехидным, а вот взгляд наоборот, тревожным. А когда я закрыла глаза, не желая смотреть, как ко мне принюхивается его тьма, мужчина не удержался и с возмущением добавил. — Шесть пуль в тело! Да ты вообще рекордсмен по сбору неприятностей на свою задницу!

Кто бы говорил...

Не знаю, кто из духов сидел за рулём, но ехали мы так, словно в воздухе парили. Ни одной кочки, ни одной ямки. Я почти уснула, но минут через двадцать на меня грозно шикнули:

— А ну, не спать! В тебе ещё как минимум пять пуль, из них две в голове. Нет, это вообще немыслимо!

Что именно?

Я лениво приоткрыла глаз и первым, кого увидела, был помятый Дима. Судя по кровавым царапинам, располосовавшим всё лицо, демон всё-таки не смог усмирить пришедших в сознание девчонок.

Бедняга...

— Пуля в голову — мозг не задет, — Мрачнов всё не унимался, без видимых усилий неся меня к лифту. — И неудивительно!

— Слушай, заткнись, а? — не то, чтобы меня раздражал его треп, просто... просто само вырвалось.

— А что? Неприятно слушать? Это только начало!

Фыркнула через нос и снова закрыла глаза. Какой же он всё-таки мелочный. А ещё хочет, чтобы я ему по любви отдавалась. Регулярно. Ну и кто из нас дурак?

На девятнадцатый этаж лифт ехал возмутительно медленно. Снова начала окутывать дрёма, а неожиданно приятный мужской запах медленно, но уверенно овладевал моими мыслями. Это был запах Силы. Запах личности Мрачнова. Слишком привлекательный, чтобы я смогла отстраниться от мыслей о нём.

Почему я почувствовала его только сейчас? Странно...

В квартире, как только мы переступили порог, моментально началась суета: девочки рванули за водой и полотенцами, мальчики тоже занялись делом, причем по одному грозному взгляду хозяина логова. Меня же несли наверх, и почему-то не в спальню, а в комнату для медитаций.

Ну вот, моё любопытство утолено. А ничего так, комнатка... Самая обычная. Разве что в одном углу массивный деревянный стол с магической атрибутикой, а в дальнем от него углу на полу несколько рабочих пентаграмм.

Меня кстати положили прямо на одну из них.

— Не спишь? — не знаю, зачем он уточнил, потому что мои глаза были открыты и послали ему в ответ на этот вопрос скептичный взгляд. — Правильно, не спи. Думай о том, как я тебя накажу.

— А сможешь? — тон был тихим, голос сиплым, но мужчина его расслышал и тут же с досадой поморщился.

Мы ведь оба знаем, что не сможешь. Ты слишком... благороден.

Как ни странно.

Я только сейчас смогла подобрать более или менее подходящее слово.

Все его действия, иной раз разнящиеся со словами, прямо говорили — он не может. Не может переступить через себя. Он настойчив, упрям, нагл, иногда жесток, но всё равно у него были принципы и определенные табу. Как и у меня.

Пока в моей голове плавали довольно странные мысли о характере и внутреннем содержимом ЧВ, он занимался делом: снимал пиджак, раздевал меня, зажигал свечи и аромапалочки, призывал Силу, отдавал четкие команды духам, так что всего минут через десять ангелы приступили к операции по извлечению из меня инородных тел. Мрачнов контролировал процесс, Марго ассистировала, а Диму отправили готовить ужин.

Боли как таковой не было, лишь неприятно саднило в местах проникновения, да жгло в груди, куда попала пуля из обсидиана. Вопросов в голове была тьма, но первый, который я задала, когда операция была завершена, и обессиленные ангелы плюхнулись рядом со мной на пол, был абсолютно не по теме:

— Что с заложниками?

Мужчина, устало опустившийся на колени, недоуменно нахмурился.

За него торопливо ответил Гена:

— Никто не пострадал. На всякий случай всех госпитализировали, но девочка в полном порядке, я забрал её испуг.

— Спасибо... — неожиданно всхлипнув на последнем звуке, я закрыла глаза.

И всё-таки это было не зря.

— И тебя совсем не интересует, что стало с убийцами? — с неуместной досадой поинтересовался маг.

Не открывая глаз, я улыбнулась. У кого что болит...

— Я уверена, ты их уничтожишь. Я верю в тебя, Мрачнов.

Ещё через несколько минут, когда все передохнули, ЧВ лично отнес меня в ванную, где опять же лично смыл с меня последние кровавые разводы, после чего наконец отнес в спальню. Я не сопротивлялась, хотя и помогать особых сил не было. В прошлый раз последствия покушения были перенесены мною намного легче, хотя и в этот раз всё было намного масштабнее... Не знаю, чем можно было объяснить мою всеобъемлющую слабость.

Хотя вру, знаю. Упадок сил после тёмной ворожбы, шесть пуль в тело и как апофеоз — принятие святости, через пожертвование собой.

Дожили. Теперь я абсолютное воплощение своего имени.

Что за глупые мысли?

— Не спи, — мужчина снова на меня прикрикнул, так что пришлось отрыть глаза и одним взглядом уточнить, что ещё ему от меня надо.

— Кормить буду.

Заботливый, ты мой...

Попытка усмехнуться не увенчалась успехом, уголки губ лишь дрогнули, и усталость снова взяла своё. В этот момент я почему-то подумала, что наверняка и остальные тоже очень устали, так что уже иным взглядом посмотрела на своего персонального злобного дракона.

В этот момент он таким не выглядел. Обычный мужчина. Уставший. Рукава рубашки закатаны, а сама рубашка кое-где в моей крови, влажные волосы взлохмачены, а в глазах, безотрывно смотрящих на меня, тревога и грусть.

В груди снова кольнуло, но уже не от физической боли, а от душевной. Порыв был мимолетным, но я уже знала, что это лишь начало.

Сострадание.

Я редко им пользовалась.

Но сейчас оно всплывало из глубин и росло, заполняя собой выжженные магической пулей пустующие уголки души. Даже если бы я хотела, я бы не смогла ему помешать, у меня не было ни сил, ни желания.

Ужин прошел в полнейшей тишине. Коньяк и мягчайшее тушеное мясо, а на сладкое — тёмный шоколад. Я не отказывалась, ела и пила всё, что мне протягивал Мрачнов. Мы оба понимали, что это не капризы, а необходимость. Он кстати ел не меньше меня, но не пил. Я не обращала на это внимания. В любом случае он не дурак, чтобы поить меня с тайным умыслом и понимал, что с глупыми предложениями (дай света!), ко мне можно будет обратиться не раньше, чем через несколько дней.