Академия в подарок

Я лежала на спине и судорожно хватала воздух ртом. Грудная клетка разрывалась от боли. Перед глазами мелькали смазанные пятна. Когда свет померк, решила, что наконец-то провалилась в спасительное забытье, но нет, это всего лишь кто-то склонился надо мной. За что? Вот что я вам сделала? И зачем же так орать? Не трогайте нож! Бездна! Да потерпите вы немного. Садисты...

Клинок всё-таки вытащили. Кажется, я пыталась вернуть его на место, иначе зачем меня хватали за руки и прижимали к полу? Крепко так прижали, аж что-то хрустнуло. Или противное "хрясь" раздалось в момент извлечения чароита? Когда тела коснулась исцеляющая магия, я закрыла глаза и заплакала. Неужели всё напрасно? Не успела...

Злой шёпот, раздавшийся у самого уха, показался сладчайшей мелодией:

— Когда вернёшься, тебя ожидает неприятный разговор.

Открыв глаза, успела заметить стремительно опускающееся лезвие чароитового кинжала. Где-то вдалеке взвизгнула Азира. Глупая. Нельзя же быть такой впечатлительной.

Глава 17

Сумеречье встретило меня противным лязгающим звуком, будто где-то рядом работал плохо смазанный подъемный механизм. Я перекатилась на бок, приоткрыла глаза и осмотрелась. Что-то было не так. Серо-фиолетовое небо привычно одаривало мир рассеянным светом, туманная граница, за которую не было хода живым, клубилась, как положено. Я повернула голову в ту сторону, откуда появлялись души, стремящиеся к перерождению, и обомлела: белой завесы, разделяющей миры, больше не было. От неё осталась полупрозрачная дымка, за которой я сумела рассмотреть вполне себе живое, настоящее солнце.

— Ничего не понимаю, — пробормотала я и поднялась на ноги.

— Джинни, ты когда-нибудь спишь нормально? — ворчливо спросила знакомая мне банши. — Я имею в виду здоровый сон без использования успокоительных!

То-то мне эликсир, которым меня Азира потчевала, показался подозрительным.

— По-разному случается, — отмахнулась я. — Так ты хотела со мной связаться во сне? Для чего? Что тут у вас творится?

— У нас?! — изумлённо выдохнула Харши. — Да это Радужный мир сошёл с ума! Ты только посмотри! — банши поманила меня к полупрозрачной грани.

— А это не опасно? — уточнила на всякий случай. Во время пребывания в Сумеречье я старалась держаться подальше от обеих границ.

На меня посмотрели как на полоумную.

— Кинжальчиком в сердце тыкать опасно, а тут, в Приграничье, ничего опасного для тебя нет.

— Постой, что тебе известно о чароитовом клинке?

— Браво! На двенадцатый раз ты всё-таки поинтересовалась.

Мне стало обидно. Слова Харши звучали так, точно я совсем не представляла, с чем имела дело. Возможно, утверждение Владычицы Воздуха, что я крайне безответственная принцесса, было недалеко от истины, но я же не самоубийца!

— Этот клинок сродни мгновенному порталу, — проворчала я. — Он вытягивает энергию из тела и направляет её на открытие перехода. Мне об этом Повелитель Инферно рассказал, когда кинжал на хранение передал.

— И ты тут же проверила, как вверенный тебе артефакт работает... — закатила глаза Харши.

Нет, всё произошло совсем не так. Однако сомневаюсь, что призрачная стражница поймёт, что такое пять дней провести у постели умирающего и чувствовать себя абсолютно беспомощной.

— Прекрасно знаю, что я тебе не нравлюсь. Если хочешь что-то сказать, говори прямо, а оправдываться и объяснять тебе что-то — только зря тратить время.

Я принялась озираться. Что-то Изольда задерживается. А что если Йеррифейн удалось её спасти? Тогда мой фокус с чароитом оказался бесполезным, и меня ожидали крупные неприятности. Собственно говоря, именно их Шэлгар уже и пообещал.

— С каждым разом чароитовому клинку требуется всё больше энергии для открытия портала, — тихо произнесла Харши. — Вплетённые в камень чары слабеют, и приходится компенсировать нехватку энергии за счёт перемещаемого.

Я настороженно повернулась к стражнице:

— И к чему это может привести?

— Однажды чароит заберёт слишком много... Именно так и рождаются призрачные стражи. Все мы — бывшие хранители чароитового клинка.

Сказать, что слова банши повергли меня в шок, не сказать ничего! Я обессиленно опустилась на землю.

— А если я прекращу им пользоваться?

— Ты не сможешь противостоять зову, станешь пускать оружие в ход снова и снова. Увы, Джинни, процесс не остановить.

— Не понимаю, ведь кинжал мне дал сам Повелитель Инферно, — слабо выдохнула я.

— Ты — элементаль, Джинни, а стражами становятся исключительно теплокровные. Я вот тоже когда-то была человеком, — на мгновение мне показалось, что в голосе Харши промелькнула тоска по прежней жизни. — А элементали... Вы после смерти всегда возрождаетесь. Так было ещё до создания Радужного мира. Извечный энергетический баланс не должен нарушаться...

— Меня заточили в лампу из-за чароита, — потрясённо пробормотала я.

Тёмно-фиолетовый кинжал сам собой появился в руке. Я вскрикнула и едва не отшвырнула его в сторону.

— Думаю, Повелитель Инферно счёл, что лампа наложит на тебя запрет на использование сторонних артефактов и защитит от чароита.

Предположение Харши было не лишено логики. Ведь мне запретили брать в лампу личные амулеты и обереги. Пришлось на хранение Ливию отдать. А чароит — я покрутила в руке каменный нож — сам меня нашёл.

— Так значит, однажды я не вернусь?

Банши качнула головой.

— Ты вернёшься, но энергии будет слишком мало. Я вот подхватила лихорадку. Три дня пролежала в бреду, прежде чем оказаться в Сумеречье.

— Так элементали не болеют, — с надеждой в голосе пробормотала я.

— Элементали и чароит использовать не могут! Вот что я скажу тебе, Джинни, все стражи Сумеречной границы глаз с тебя не спустят. Поверь, мы не дадим тебе умереть!

По идее пафосное заявление банши должно было меня обрадовать, но почему-то стало очень грустно:

— Я совсем никому здесь не нравлюсь, да?

— Да я лучше неприкаянной душой буду скитаться по Радужному миру, чем с тобой в паре работать стану! — зло прошипела Харши.

— Неприкаянные души? А я такие видела! — оживилась я. — До меня доходили слухи, что в Хаосе и не такое можно встретить, но не у нас. В Мирах Четырёх Стихий нет ни тёмной магии, ни её последователей.

Хандру как рукой сняло. Вдруг Харши сможет рассказать о призраках? И все-таки, куда же запропастилась Изольда?

Погружённая в собственные мысли, я не сразу заметила, как банши помрачнела.

— Иди сюда, — Харши подошла вплотную к полупрозрачной границе.

Я осторожно приблизилась, опасаясь, что меня непременно либо выкинет на противоположную сторону, либо шандарахнет магией. Всё-таки пребывание в лампе не прошло бесследно — паранойя и новые фобии подкрались незаметно.

— Смотри, Джинни, — банши указала на скопление крошечных огоньков по ту сторону границы. Одни парили в воздухе, другие медленно плыли в нашу сторону.

— Души теплокровных? — догадалась я.

Одна из таких душ как раз просочилась через Грань и приобрела очертания женской фигуры. Задерживаться в Приграничье не стала, а двинулась туда, где за туманом находился Изначальный Поток.

— Это ещё не всё, — Харши указала в сторону.

Сначала я ничего особенного не увидела, а потом опустила взгляд вниз и вздрогнула. Там тоже мерцали огоньки. Вот только они были странного тёмно-синего цвета и стелились практически по земле. Души скользили вдоль границы, но не делали попыток её пересечь.

— Как такое возможно?

— Я думала, ты ответишь на этот вопрос! Это же ты у нас только что из Радужного мира прибыла! Что у вас там творится?

— Реки магии сбоят на севере. Отмечено доминирование водных. А ещё я видела призраков. Вот только...

— Что?! Не тяни!

— У меня такое ощущение, что они не из Радужного мира.

— Орден Тени активировал артефакты, — страж Призрак подобрался незаметно.

Я обернулась в поисках его напарника и обнаружила Бесплотного по правую руку от себя.

— На этапе зарождения Радужного мира, Главы Родов Элементалей совершили огромную ошибку, — печально произнес Бесплотный.

Встречные вопросы вертелись на языке, но я сдерживала себя в ожидании пояснений. А то вдруг сочтут, что слишком разоткровенничались?

— Радужный мир — прекрасен, — осторожно заметила я.

— Да кто ж спорит, — вздохнул зелёный призрак. — Вот только привести в него людей оказалось большой ошибкой.

— Нечего на саму расу пенять. Надо было карманы тщательнее выворачивать, — проворчал Бесплотный.

— Люди протащили в Радужный мир артефакты, не имеющие отношение к Магии Стихий, — пояснила Харши.

— Чароитовый клинок один из них?

Банши кивнула.

— Его люди в момент прохождения через портал потеряли. Как только чароит обнаружили, элементали исследовали Радужный мир в поисках аналогичных артефактов, но не нашли. Как показало время — просто плохо искали.

— Один из встреченных мной призраков упоминал об некромантии...

— Магия Смерти, — буквально выплюнул слова Бесплотный. — Подобной дряни у вас не было. Ни один элементаль никогда бы не помыслил, что энергию умерших можно использовать по своему усмотрению.

— А вот в Хаосе, слышала, некроманты водятся, — заметила я.

— Там много чего водится, — проворчала Харши.

— Призраки упоминали о каких-то кристаллах, в которых их заточили.

— Вот о них и пойдёт речь, — огорошил меня Призрак. — Джинни, нельзя допустить, чтобы эти кристаллы попали в иные миры. Магия не возникает сама по себе. Она переносится через артефакты, последователей или существ, ею порождённых. Чем их больше — тем сильнее Источники Силы.

— Но Главы Родов захотят изучить находку...

— Этого нельзя допустить. Джинни, ты должна выкрасть кристаллы и переправить их в Сумеречье.

Я замерла с открытым ртом.

Они издеваются? Мне предлагают не только ограбить Первого Стража Границы, но и вызвать гнев Глав Родов! Это равносильно самоубийству. Ну, допустим, убивать меня не станут, но есть же вещи и похуже смерти. Тут я вздрогнула. Владычица Воздуха бывала крайне изобретательна. Сама я под горячую руку тётке ни разу не попадала, зато наслышана о тех, кто имел несчастье её прогневить.

Я решила прояснить ситуацию:

— Не понимаю, если в Мирах Четырёх Стихий магии Смерти никогда не было, то как она смогла тут прижиться? Энергия не появляется из ниоткуда...

— В Хаосе существует культ Смерти, — нехотя пояснил Бесплотный. — Именно жрицы из Альмандиновой Цитадели много веков назад подтвердили принадлежность чароитового клинка к этой Школе.

— Так вот почему мир остаётся закрытым! — живо воскликнула я.

Теперь понятно, почему меня не пускали в Хаос. Неужто боялись, что я каким-то образом поспособствую распространению Тёмной Магии? Я вспомнила, как призрачный Колин упоминал о жертвоприношениях, и вздрогнула, отгоняя неприятные картины, в которых преобладали оттенки красного и чёрного. Чтобы я и связалась с чем-то подобным? Немыслимо! Да пусть мне хоть десяток чароитовых клинков вручат!

— Вот поэтому тебя и выбрали на роль хранительницы чароита, Джинни, — понимающе хмыкнул Призрак. — Нож уже столько времени находится у тебя, но ты смогла противостоять его зову, точнее ты слышишь его по-своему.

— Постойте, так я думала, что и вы тоже...

— Жертвовали собой, чтобы напитать чароит? — горько отозвалась Харши.

— Неужели вы...

— Я убивал, — сухо признал Бесплотный. — Во время первой войны между ограми и троллями многие пали от руки Карающего Вихря. Слишком поздно я осознал, что жажда мести переросла в потребность убивать. Но ты используешь тёмный артефакт для исцеления, — из бесформенного тумана послышались каркающие звуки, я не сразу поняла, что сумеречный страж смеётся.

Мне было не до веселья. Я же знала, что в лампу нельзя пронести артефакты, но всё равно рискнула призвать нож. На третий день заточения мне до боли захотелось увидеть что-то родное и знакомое, что-то из прошлой жизни, и клинок появился у меня в руках. А вот с остальными амулетами и артефактами не вышло, сколько ни старалась...

— Джинни, ты поняла, что от тебя требуется? — строго уточнила Харши.

— Поняла, но не дала согласие, — проворчала я в ответ. — Как вы себе представляете переправку кристаллов в Сумеречье? Я же сюда только в бесплотном виде попадаю и только благодаря чароиту.

— Вообще-то ты давно можешь перемещаться и без ножа, — огорошила меня банши.

Без чароита? И они молчали?! Я судорожно прижала руку к груди. Каждое перемещение для меня — пытка. Элементали прекрасно регенерируют, но боль при этом чувствуют точно так же, как и теплокровные!

— Идём, — вздохнула Харши и поманила меня за собой. — И нечего смотреть так, будто это я каждый раз тебе чароит в сердце загоняю. Это твой выбор, так что прекращай себя жалеть. И да, стукнуть меня не выйдет. Тут ты опоздала лет так на сто, — нагло ухмыльнулась стражница и полетела прочь от полупрозрачной границы.

— Бывший паладин, элитный корпус, — с затаённой грустью в голосе произнёс Бесплотный.

Я остановилась и повернула голову:

— Вы были знакомы? При жизни?

— Наша встреча оказалась весьма... бурной, — нехотя отозвался Бесплотный.

— Джинни, ты идёшь или собираешься выслушать, как я выпустила этому недоумку кишки при осаде Кавертема?

Я споткнулась на ровном месте. Умеют же некоторые заводить знакомства. Интересно, а чароит Харши добыла в той же битве? Ничего себе трофейчик!

Банши подтвердила мои подозрения:

— Я одна из немногих, кто пережил ночь осады, и если бы знала, как именно сложится моя судьба в дальнейшем, сделала бы всё, чтобы сдохнуть на стене.

Едва удержалась от того, чтобы не обернуться во второй раз. Интересно, как отреагировал на замечание банши её напарник. Харши упомянула, что умерла сто лет назад и участвовала в битве за Кавертем. Так, надо будет попросить у Сайгара книгу по истории Королевства за этот период. Уж больно любопытно, кем была сумеречная стражница до смерти.

Шли мы недолго. Когда впереди замаячила знакомая клистница, я поняла, что пункт назначения уже близок.

— Вот! Договаривайся, — объявила банши и сложила руки на груди.

— А как? — растерянно произнесла я.

— Откуда мне знать. Это же ты у нас нимфея с собственным сумеречным символом.

Я с опаской приблизилась к одинокому дереву, чьи тёмно-фиолетовые ветви уходили в небо. В Приграничье высокие растения встречались редко. В основном рос колючий кустарник — несмертельник. Я как-то в детстве в заросли забралась — еле выбралась. Летать подобно призракам у меня в Сумеречье не выходило.

Клистница приветствовала меня знакомым шелестом, от которого по коже побежали мурашки. Интерес дерева был настолько очевиден, что стало жутко. Вот у остальных элементалей Земли символами выступают нормальные живые растения, а меня угораздило клистницей обзавестись. С другой стороны, хорошо, что не колючим несмертельником.