Ловушка на жениха 2 том (авторская версия)

— У тебя еще язык не отсох столько болтать? Уже в печенке сидят твои пафосные речи, — презрительно произнесла Летта губами Габриэля.

Рука до боли сжала обломок ребра древнего ледяного дракона, кость удлинилась, истончилась и начала, переливаясь, исчезать. Теперь у нее был замечательный загнутый длинный кинжал, будто вытесанный из неестественно чистого куска льда.

От столкновения двух сил пронесся шквальный ветер. Драконы мягко двинулись по кругу, замедляли и ускоряли темп, стараясь вывести противника из равновесия. Больше не было сказано ни одного слова. Магия двух ледяных драконов схлестнулась наравне с оружием, образовав бешеную бурю. Пространство плавилось и рвалось под их напором, оглашая реальность звуками, до боли резавшими слух и походящими на стоны.

Габриэль мог думать только о безжалостном и расчетливом противнике, о его вечном кошмаре.

Летта ничего не понимала. Тело, в котором она оказалась заперта звенело от ледяной магии. Стремительные движения, удары, раны, крики — все это слилось в молниеносный вихрь. Ее губы что-то кричали, она слышала смех древнего монстра, и вдруг все закончилось.

— Я, Сигурд Риг Нджортр, избравший себе имя Габриэль, никогда не стану твоим!

Она отбросила клинок и резко выбросила вперед руку, легко пробила грудную клетку древнего ледяного дракона и вырвала сердце. В глазах прадеда на миг вспыхнуло удивление, из кровавой дыры вырвался энергетический шквал, от которого потемнело в глазах. В ту же секунду пространство содрогнулось, пошло судорогами, будто выворачиваясь наизнанку; вокруг закрутились черные смерчи. Габриэль запоздало создал вокруг себя и Тера защитные коконы, а тело Гатхарда медленно рассыпалось алмазной крошкой.

Буря продолжала неистовствовать, все яростнее бросаясь на силовые преграды, и Летта узнала первозданный Хаос Перекрестка. Из такого хаоса Габриэль когда-то создал ее место силы.

Почему-то остро захотелось ощутить под собой тепло живой земли, ее пряный, немного влажный запах, ласковую прохладу молодой травы, а не это безжизненное пространство безвременья. Внезапно что-то защекотало колени, Летта опустила взгляд и удивленно уставилась на начавшую пробиваться зелененькую травку. Она быстро набирала силу и рост, раздвигая встающие на ее пути комья появляющейся земли. Догадка вызвала на измученном лице Габриэля слабую улыбку. Ледяной дракон закрыл глаза и открыл душу своему детищу, рассматривая его и знакомясь, показывая себя со всех сторон и давая возможность привыкнуть. Мир был удивителен! Столько всего перемешалось в нем за время битвы двух представителей древнейшей расы демиургов, что никто не сумел бы сам такого создать.

— Перекресток! — выдохнул Габриэль, давая имя этому чуду.

Летта распахнула глаза.

— Так вот как родился Перекресток, — прошептала она, глядя в белоснежный потолок. — Из энергии поверженного демиурга и твоей магии. Но значит ли это, что безумный ученый не умер окончательно? Может ли он воплотиться в твоей копии и стать Алексом? Ради чего ты мне все показал, Габриэль? Что же еще я должна была понять? Нет! Ну ты и сволочь! Неужели трудно просто рассказать! Только дай мне до тебя добраться, интриган!

Она погрозила потолку кулаком.

" Грозный маленький Лютик", — прошелестел в голове тихий голос.

Габриэль

— Привет, Алекс.

Габриэль легко спрыгнул на землю со спины красного дракона. Алекс слегка попятился, но затем взял себя в руки и натянуто улыбнулся.

— Как ты меня нашел?

— Это мой мир, — фыркнул Габриэль. — Пригласишь?

— Проходи.

Они зашли в тень белого шатра, Алекс сел на диван и забросил ноги на низкий столик, его серебристые глаза настороженно следили за гостем, Габриэль вытащил из воздуха свой трон и царственно опустился на него, оглядываясь по сторонам.

— Пришел меня ликвидировать? — с деланным безразличием поинтересовался Алекс.

— Ты же знаешь, что при всей своей силе я не смогу этого сделать, — улыбнулся Габриэль. — Нянюшка все предусмотрела. Когда она создала копию?

— Ты и это знаешь, — протянул разочарованно Алекс.

— О, древняя мать! Неужели я был таким наивным? — покачал головой Хозяин Перекрестка. — Алекс, что ты помнишь?

— Помню, как ушла мать, как ее муж избил меня за то, что я спросил, кто мой отец, как он запер меня в клетке в подвале, где не было ни одного луча света.

— С тех пор я ненавижу темноту, — тихо проговорил Габриэль, медленно вертя в длинных пальцах изогнутый полупрозрачный кинжал. — А потом пришел прадед...

...Клетка была небольшая: два на два метра. Она стояла в углу большого сырого подвала, который тянулся под замком и уходил вглубь скалы. Мальчик с серебристыми глазами неподвижно сидел посреди клетки, обхватив колени. Полная темнота не была преградой для его зрения, но об этом никто не знал. Он рано научился прятать свои способности. Вдруг он сделал быстрый резкий выпад — и в его ладонях задергалась мышь. Мальчик внимательно осмотрел ее со всех сторон и откинул в сторону. Слишком маленькая. Ни крови, ни мяса. За те месяцы, что он провел в подземелье, узник научился есть все. Только так можно было насолить тому, кто посадил его сюда. Выжить ему назло. Выжить и отомстить.

Вдалеке вспыхнул свет, который стремительно приближался. Мальчик быстро отодвинулся в дальний угол. Возле клетки остановились двое. Муж его матери и высокий беловолосый пожилой незнакомец с бледно-голубыми, словно выцветшими, глазами.

— Это он? Плод моей внучки и ее сына?

— Да, повелитель.

— Как его имя?

— Сигурд.

— Странное имя для Ледяного Дракона.

— Это имя дала ему мать.

— Оставь нас.

Все это время пленник ни разу не шевельнулся, даже трепет ресниц не выдавал в нем живое существо. Полная неподвижность, словно не ребенок находился по ту сторону прутьев, а застывший кусок льда.

— У твоей матери получилось, — задумчиво произнес мужчина. — И раньше были попытки вывести суперчистокровного дракона, но от близких родственников потомство не рождалось, а если рождалось, то было слабым и глупым. Моя внучка превзошла всех. Я горжусь ею. Странно, что она не продолжила исследования, а оставила тебя на попечение своего никчемного мужа. Ветреная девчонка! Ну, ничего, я исправлю это упущение. У нас с тобой впереди вечность, которую мы проведем вместе...

— ...Сигурд, наша раса всегда была очень малочисленна. По последним данным, ледяных драконов осталось всего лишь тысяча сто три особи, и из них только пятая часть может освоить древнейшее таинство — создавать и населять миры. Они — бессмертная элита! А ты элитарен даже среди элиты, — хохотнул мужчина собственному каламбуру. — Просто мало кто знает, насколько чиста твоя кровь... И до тебя пытались, но рождались лишь уроды и слабоумные... Пришлось всех уничтожить, но ты... Не волнуйся, больно не будет, я просто хочу проверить, кто ты у нас... Ты знаешь, отчего мы по своей природе бисексуальны? Отчего нам все равно, кто наш партнер? — говорил беловолосый мужчина, рисуя в паху распятого на столе мальчика символы. — Я открою тебе тайну нашей расы, Сигурд. У ледяных драконов существует еще и третий пол. Ты удивлен? Это те из драконов, кто находится в промежуточном состоянии между мужчиной и женщиной, чей дух бытия способен от малейшего колебания энергетических структур перетекать из одного состояния в другое, изменяя пол. Таких среди нас треть, и я один из них. Поэтому не удивляйся, если в один из дней ты увидишь в лаборатории прабабушку вместо меня. Именно поэтому космос создал нас бисексуальными, ибо, полюбив навечно, мы можем столкнуться с тем, что завтра твоя возлюбленная изменит пол. Да, да, малыш, мы рождены из черных дыр и туда уйдем, когда придет наше время. Немного пафосно звучит, ты не находишь? Когда я закончу свои эксперименты, я научу тебя всему, что должен знать демиург. Но это будет еще не скоро, — рассмеялся он тихим смехом, изморозью покрывающим кожу, и что-то прошептал, всматриваясь в символы, нарисованные на теле юного дракона. — Спешу тебя обрадовать или огорчить, это уж как ты решишь, — ты тоже сумеешь менять пол. Но только по собственному желанию, не завися от слепого случая. И это прекрасно! Это открывает для меня такие перспективы, твое тело будет служить мне вечно...

— ...Я помню, как валялся ослепленный, с разорванными барабанными перепонками, исколотый и изрезанный, на каменном полу, а он лил на меня ледяную воду и фиксировал в толстой тетради посекундные изменения в организме.

— При этом разглагольствовал, что это необходимо для эксперимента и что я буду ему благодарен, когда подрасту и пойму величие его замыслов. Маньяк.

— Помню, как моя регенерация стала настолько быстрой, что прадед не успевал меня калечить. Помню, как после очередного эксперимента у меня изменился цвет глаз, — Алекс говорил, безразлично глядя вдаль.

— Он влил мне в глаза свою кровь, — спокойно кивнул Габриэль, с задумчивым видом слушавший свою копию.

— Именно. И она разъела глазные яблоки. А когда выросли новые глаза, они приобрели такой цвет, как у тебя сейчас. Помню, как в один из дней мне так сильно захотелось оказаться в безопасности, что я просто переместился на Землю, где встретил Лютика. А потом меня нашла Катсу...

— ...Что делает столь юный дракон без присмотра взрослых в этом порочном и опасном мире? — Молодая красивая женщина цепко ухватила пробегавшего мимо оборвыша за худое плечо. — Ты потерялся, малыш? Как твое имя?

Он сразу почувствовал к ней доверие. Может быть, оттого, что увидел в её глазах боль и сочувствие, но не увидел ни капли жалости.

— Не хочу помнить свое прежнее имя.

— Тогда придумай новое.

— Габриэль?

— Мне нравится. Так что случилось, Габриэль?

— Я сбежал.

— Расскажешь? Только не здесь. Как смотришь на то, чтобы сходить ко мне в гости? Клянусь звездами, я не причиню тебе зла.

Он кивнул. И остался у нее, только однажды пожалев об этом...

— ...Помню, как впервые убил. Того урода, что держал меня в клетке. Очень хорошо помню, как нянюшка отхлестала меня за это по щекам. Это был единственный раз, когда она подняла на меня руку, — весело продолжил воспоминания Алекс.

— Она тогда очень за меня испугалась, — кивнул Габриэль. — Я ушел в свой мир без предупреждения, вооружившись лишь кухонным ножом. Мне просто повезло.

— Меня вела ненависть. А потом я сбежал, — продолжил Алекс.

— Я влюбился, — улыбнулся Габриэль. — Как это часто бывает у подростков, влюбился в собственную наставницу. Катсу была моей первой мальчишеской любовью. И я по собственной глупости признался ей в этом.

— А она заявила, что во мне проснулась дурная наследственность, что я для нее как сын, что она всегда знала: развратная кровь моей матери когда-нибудь возьмет вверх...

— Она разговаривала очень резко, и я обиделся. — Габриэль вздохнул. — Я был дурак.

— Я сбежал в другой мир и поступил в Университет. Там и познакомился с Теркаем. Он стал моим единственным другом.

— Он всегда одевался в шикарные костюмы, носил стильные стрижки, правильно питался и был помешан на генетике. А как он пел! — мечтательно, с ностальгией протянул страж.

— Помню, как он разработал для меня специальную сбалансированную диету и требовал вести дневник питания. И он устоял перед моим обаянием, — обиженно произнес Алекс, а Габриэль тихонько рассмеялся. — На этом мои воспоминания заканчиваются.

— Значит, она создала копию, когда я безвылазно сидел в чужом мире в полной уверенности, что хорошо замел следы и нянюшка меня никогда не найдет. А она все это время издали наблюдала за мной, подстраховавшись на случай моей преждевременной смерти. Какой я был болван! Катсу, прости меня!

— Да она и не злится, собственно, — усмехнулся Алекс. — Что будем делать? Тебе не кажется, что ситуация становится патовой? Ты не можешь убить меня, я не могу покинуть это место...

— Это временно, — усмехнулся Габриэль. — Мы оба знаем, что один из нас должен исчезнуть. И это будешь ты. Но пока пусть все идет своим чередом. Это будет весело.

— Да, это будет весело, когда я займу наше тело, Сигурд. — Алекс растянул губы в ехидной улыбке, но его глаза при этом внимательно следили за руками стража. Поэтому он успел уклониться, когда в него полетела ледяная стрела.

— Еще раз назовешь меня этим именем — и я пожертвую Лютиком, чтобы убить тебя. И учти: твоя смерть будет так же мучительна и долга, как моя жизнь. Не шути со мной, Алекс.

С этими словами Хозяин Перекрестка вскочил на дракона и скрылся за горизонтом.

Алекс проводил его пристальным взглядом и медленно побрел вдоль озера, по привычке разговаривая вслух — давали о себе знать столетия вынужденного молчания.

— Глупец. Твоя нянька — бездарь и неуч, она даже не поняла, что я давно занял место созданной ею копии. А ты, самоуверенный напыщенный мальчишка, так ничему и не научился за эти века, пока прятался в своем мирке. Ты даже не знал, что не убил меня и мой разум растворился в хаосе Перекрестка. Впрочем, я несправедлив к тебе, мой мальчик, ты подозревал — не зря ведь так тщательно спрятал свое родное тело. Ты жил и боялся, что я вернусь. Ничего, мальчик, когда я поглощу тебя, ты получишь все знания ледяных драконов. — Он засмеялся. — Ты не можешь читать мои мысли, как я не могу читать твои, правнучек, — прошептал Алекс. — Ты слаб, ты пустил в свою душу эту девчонку. Как я и предполагал, ты не смог убить ее, оставив в ней частицу себя. И теперь она сможет родить мне дочь, которая выносит моего наследника. Ледяного дракона с горячей человеческой кровью. Я смогу получить еще более совершенное существо, чем ты, упрямый мальчишка, отвергнувший мои знания. Посмотрим, кто из нас в этот раз будет сидеть за праздничным столом, Сигурд.

Габриэль остановился на берегу иллюзорного моря. Прадед выжил и смог воплотиться в созданной нянюшкой копии. Алекс никогда бы не назвал его Сигурдом, а значит, его древний страх смог собрать себя из Хаоса Перекрестка. Ну что ж, стоит немного изменить планы. Прости, Лютик, но слишком медленно вы с Алмаром взрослеете...

Летта

Двое подростков шли в тени деревьев вдоль длинного зеленого забора. Весна уже вступила в свои права, но на улице еще было прохладно, и один из мальчишек, тот, что был ниже ростом, нахлобучил шапку на самые глаза, старательно пряча уши. Он запахнул пальто и поднял воротник. Рыжий высокий парень скосился на спутника, но промолчал, только поправил лямки туго набитой холщовой котомки.

— Дик, холодно. Далеко еще?

— Скоро придем. И не называй меня по имени! Я Данька, а ты — мой брат Кевен! — прошипел более высокий паренек.

— Прости, Данька.

— Ты не забыла капнуть в глаза той настойкой, что дал отец?

— Ой, черт!

— И кто из нас старше? — закатил глаза к небу "Данька", затягивая "братишку" в подворотню.

Летта достала из кармана маленькую бутылочку, выдернула зубами пробку и, зажав горлышко пальцем, оставляя лишь маленькую щель, закапала по несколько капель в каждый глаз. Скривилась и запрыгала на месте, размахивая руками.