Практическая психология. Герцог

— Радиация, — тихо ответил ему конт. — Знаешь, Оська, я очень хочу побывать на твоих островах и поговорить с вашими шаманами.

— Алан-балан, ты еще более любопытный, чем я, — шут округлил глаза. — У тебя же есть лодочка. Надо запеть песенку, дождаться, когда подует ШадНгурат, и плыть туда, где встает солнце.

— ШадНгурат?

— Это самый главный ветер. Откуда бы он ни дул, он всегда приводит к нашим островам. Нетерпеливый, зовущий, толкающий в спину. Он заставит паруса выгибаться в желании, словно девицу в объятиях опытного сердцееда. ШадНгурат покажет путь, нужно только склониться перед ним и позволить ему вести.

— Оська, ты поэт, — Алан улыбнулся, наблюдая, как проворные пальцы шута перебирают листы с рисунками. — А ты хочешь домой?

— Могу сплавать с тобой в гости, — Оська беспечно махнул правой рукой, в то время как левая вытаскивала из вороха бумаг сложенный вчетверо лист, который Алан еще не видел. — Я люблю свой дом, но там скучно. Нет таких забавных человечков как ты.

Он развернул лист, и оба застыли в немом восхищении. Карта материка, выполненная в той неподражаемой манере, как рисовали на земле в стародавние времена. С ветрами, надувающими щеки, с улыбающимися луной и солнцем. Не карта, а произведение искусства. Алан нетерпеливо выхватил ее из рук Оськи и, расправив на коленях, жадно всмотрелся в рисунок. Вот фронтир, вот бухта, возле которой они находятся, и подписан замок не Линь, а Осколок, значит, карту нарисовали недавно, специально для него, для Алана Валлид.

— Царский подарок, отец Пауль, — по-русски прошептал Алан пересохшими от волнения губами. — Воистину царский. Неужели догадался? Да нет, откуда, я сам только вчера решил, — шептал он, рассматривая карту. — За это я расскажу тебе о том, что увидел на картине.

— Вот Кровь, кривая какая-то, — восторженно ткнул пальцем в нарисованную башню Оська. — А вот поселение папаши Иверта. Смотри, Алан-балан, они нарисовали костер там, где жило племя Черного Ястреба! Здорово, правда? Здесь есть все поселения горцев, — с тихим восторгом прошептал он. — Теперь мы им покажем! Да, покажем? Будут знать, как обижать шута и его короля!

— Оська, тссс, — Алан с улыбкой приложил палец к губам. — Отнеси карту Неженке, вели перерисовать ее в трех экземплярахи один из них принести мне через три рыски. Только чтобы никто об этом не знал. Проследишь?— Я его запугаю братом Эдаром, — проказливо улыбнулся Оська и скривил лицо на одну сторону.

— Слушай, а отчего он его так боится?

— А отчего он тебя боится? — ответил вопросом на вопрос шут и сощурился.

— Не знаю. Я никогда его не обижал. — Или обижал? Ведь она не знает, что делал с Неженкой реципиент. И знать об этом не хочет!

— Поэтому и боится, — глубокомысленно сообщил Оська и, засунув карту за пазуху, направился к двери. — Знаешь, Алан, мне кажется, что он вас с обгорелым боится по одной и той же причине, — совершенно серьезно произнес шут, исчезая за дверью.

Неженка. Вот еще загадка. Надо о нем у Маи расспросить, похоже, что они сдружились. Алан зевнул, убрал рисунки в папку, а папку засунул под подушку и, накрывшись с головой, моментально провалился в сон. Ему снился Неженка, танцующий танец живота на столе в шатре Учителя, и отец Пауль с укоризной говорил Алану: "Тебе нужно чаще заниматься сексом, иначе ты станешь психически ненормальным". На что Алан возражал, что женщины его не возбуждают, а с мужчинами делать это он не умеет. Отец Пауль смеялся и обещал научить, а спустя мгновение вместо него в кресле сидела ворожея и укоризненно качала головой: "Нормальные переселенцы кружева и зеркала изобретают, а ты принес в наш мир стриптиз, шалунишка!".А затем из воздуха соткалась Светика, одетая в маленькое платье от кутюр, она строгим голосом напоминала, что он обещал подобрать ей жениха. Ей очень хочется замуж за конта, но если он не согласен, то пусть отдаст ей Сарха Гривастого Волка.Проснулся конт с головной болью и полным непониманием, где он находится. Во сне или уже в яви. Он скосил глаза, ожидая увидеть что угодно. Отца Пауля с иллюстрированным изданием "Кама-Сутры", Неженку, отплясывающего с матросами "Яблочко" или ворожею с большой пластиковой клизмой в руке, догоняющей радостно скачущего по крышам Оську в розовой балетной пачке, но, к счастью, рядом был только Лис. Он бесшумно спал, закрыв глаза согнутой рукой и выставив из-под одеяла ногу. Алан улыбнулся, изо всех сил запихивая сентиментальную Викторию поглубже, пока ей не пришло в голову погладить парня по голове. Черт! Сон явно приснился неспроста. Ему действительно не мешало бы как-то разнообразить свою сексуальную жизнь, пока не начал на людей бросаться.

За окном были глубокие сумерки, когда в комнату проскользнул Тур с бумагой под мышкой, следом за ним с мягкой улыбкой на тонких выцветших губах вошел мастер Семон, Неженка пропустил вперед Сарха и тихо закрыл дверь. Алан, сидящий за столом, приложил палец к губам.

— Громко не кричите, пусть мой охранник выспится. Я рад вас всех видеть. Сарх, не рычи. Это был его выбор. Ты же знаешь, что я отпущу Иверта в любой момент. И какому бы вождю он не присягнул, он все равно останется твоим сыном.

— Это позор, когда наследник рода уходит к другому вождю, — прошипел яростно горец. — Как я объясню другим вождям, отчего мой старший сын покинул семью?

— Объяснишь тем, что мальчик вырос и достоин лучшего, чем быть твоей тенью.

— И кем он будет у тебя, Бешеный Кузнечик?

— Старейшиной самого сильного вождя фронтира. Моим советником и заместителем. Командиром отряда. Этого мало?

— В твоем племени всего двадцать три человека! Одни женщины!

— О-о-о, — протянул конт, — ты себе не представляешь, на что способны женщины, особенно если их разозлить.Но ты ошибаешься, Сарх Гривастый Волк. Мое племя в десять раз больше. Я не отделяю горцев от своих людей. И закончим на этом! Ты со мной или против меня?

Горец молчал, только грозно шевелились тонкие ноздри и яростно сжимались кулаки на рукоятях двух кинжалов, заткнутых за широкий алый кушак. Алан сидел за столом, не сводя с игуша спокойного взгляда, и никто не знал, чего ему стоит этот спокойный взгляд. Конт был напряжен как натянутая тетива, готовый в любой момент отразить атаку разбушевавшегося Сарха. Кто же в тебе победит, вождь, политик или отец? Победил политик. Волк сел напротив конта Валлид, сложил руки на столе и тихо прошипел:

— Ты отдашь в мое племя женщину, ту, которую выберет мой младший сын Ибог, это скрепит наш союз.

— Если он сможет уговорить девушку, — кивнул конт. — Против воли я никого замуж отдавать не собираюсь.

Они долго сверлили друг друга глазами, пока Сарх не прошептал, наклонившись через стол:

— Не сомневайся, он сумеет. А ты, я вижу, взял на свое ложе рыжего ксена. Не красивый, твой кульфи намного красивей, — он кивнул на зардевшегося Неженку. — Если он тебе надоел, то отдай его мне. Женщина моему сыну и кульфи для моих гостей утешат мое сердце и сгладят обиду от ухода Урагана.

Неженка испуганно всхлипнул и спрятался за спину Семона, старик открыл рот, но промолчал. Все смотрели на Алана, но он тоже молчал. Не оттого, что не знал, что ответить, а оттого, что боялся сорваться на крик. Зубы свело от злости. Как он посмел что-то требовать у Алана? Как посмел думать, что Алан отдаст ему Неженку, как постельную игрушку? Как он вообще посмел такое предположить?

Успокойся, отозвалась в глубине сознания Виктория, он просто хочет тебя уколоть больнее, а может быть и проверить, готов ли ты жертвовать своими людьми. Не поддавайся на провокации.

Глубокий вдох и медленный выдох, счет до десяти. Алан откинулся на спинку стула, глядя на Сарха со снисходительной улыбкой.

— Пустой разговор, вождь. Я слишком жадный, чтобы отдать свое, и слишком злопамятный, чтобы забыть, как меня пытались обобрать... — в голосе конта явно чувствовалась неприкрытая угроза.

Алан вдруг резко осознал, что он говорит правду, что никого из тех, кто рядом с ним, он никому не отдаст. Даже такого как Неженка, пусть он и кульфи. Черт, неужели это правда? Бедный мальчик. Алан перевел взгляд на испуганного раба и ободряюще ему улыбнулся.

— Зачем он тебе? — Никак не успокаивался Сарх, то ли его действительно так заинтересовал художник, то ли он просто хотел уколоть Алана больнее. — Ты не брал этого кульфи на свое ложе. Я же вижу. Его очень давно никто не брал, он трепещет как молодая козочка от любого жаркого взгляда. Так зачем он тебе? Отдай его, и я забуду свои обиды, вождь Бешеный Кузнечик. Многие вожди будут завидовать мне, когда я предложу гостям такого красивого белого кульфи.

Нет, это уже слишком! Что за день сегодня такой? Все разговоры с каким-то сексуальным подтекстом! Или это организм наконец-то взбунтовался от длительного воздержания и ему в каждом слове видится намек? С этим надо что-то делать, и немедленно.

Еще бы знать, что, буркнул внутренний голос.

— Сарх, ты хочешь поругаться? — устало спросил Алан, не сводя с игуша глаз. — Если тебе не нужен наш союз, то, что ты здесь делаешь? Иди с миром. Встретимся через день на Совете племен. Но Неженку я не отдам. И никого не отдам. А спать мне с ним или не спать, решу сам, без твоей помощи. Так что прекращай маяться дурью, и давайте, наконец, приступим к разговору, ради которого я вас позвал! — в конце он не выдержал и припечатал ладонью по столешнице.

— Кир Алан, помощь нужна? — раздался с кровати бодрый голос Лиса.

— Спи. Все нормально, — тихо ответил Алан.

— Что такое "маяться дурью"?

— Лишиться разума. Спи, — Алан тяжело вздохнул. Ну вот, опять сорвался. Действительно стал неуравновешенным, неужели из-за гормонов?

Лис повернулся на бок, натянул на голову подушку Алана и затих, Сарх улыбнулся и кивнул несколько раз подряд. Ну слава богу, эта пытка дурными разговорами закончилась. Проверял его старый волк, что ли?

— Неженка, карту, — раб быстро расстелил на столе точную копию карты отца Пауля. При этом от взгляда Алана не ускользнуло, что держаться он старался ближе к мастеру Семону, подальше и от конта, и от горца. — Я хочу построить здесь город, — Алан ткнул пальцем в то место, где сейчас находился Осколок. — Единственная судоходная бухта на побережье, идеально защищенное место и уже готовая крепость, которая перекрывает подходы с гор. Что скажете, господа? — весело спросил он, глядя на ошарашенные лица Семона и Сарха. — Отсель грозить мы будем шведу, — непонятно пропел конт. — Мастер Семон, завтра на рассвете мы с вами и нашим художником все осмотрим на местности, а пока давайте прикинем на карте, как мы начнем планировать застройку. Тур, записывай!

Глава 7

Забыли люди, кто их создал, перестали славить покровителей.

XXXПеснь Жития

Уже через рыску Виктория жалела только об одном — что она не засунула в рот кляп и черти ее дернули ляпнуть о строительстве города. Слава Петра Великого покоя не давала? Решила увековечить себя? Ну ты и дура! Где-то в глубине сознания она надеялась, что Семон и Сарх воспримут эту бредовую идею как неосуществимую блажь больного на всю голову Алана Валлид. Однако Сарх с нездоровым для его возраста энтузиазмом одобрил нелепое предложение. Глядя на возбужденного горца, Виктория сравнивала его со сластеной, которомупосле годовой диеты разрешили единолично съесть торт, украшенный взбитыми сливками. Он моментально забыл о возникших распрях и словно малое дите сумел заразить своим энтузиазмом Семона и Неженку, которому в будущем отводилась роль архитектора. А когда к ним присоединились Кэп и оба капитана, Виктория поняла, что попала. Даже скептические замечания Рэя не охладили пыла этой компании, которая отчего-то решила, что раз конт сказал, значит так тому и быть, воспринимая его идею как приказ, который не подлежит никакому сомнению. Они так увлеклись рассматриванием карты, спорами и планированием, что не заметили, как наступила ночь, и просидели бы до утра, еслибы не ворожея, которая с присущей ей резкостью разогнала всех по своим комнатам.

Проснулся конт, когда окрашенные утренней зарей бледно-розовые облака начали подниматься из-за дальних ледников и первые отблески рассвета робко отразились в мутноватом стекле. Состояние было вполне сносным, голова не болела и жар не ощущался. Он потянулся и выбрался из-под одеяла, коснулся босыми ногами теплого деревянного пола, немного посидел, прислушиваясь к организму, затем подошел к окну и распахнул его. Некоторое время бездумно следил за довольными жизнью свиньями, суетящимися у большой кормушки, а затем перевел взгляд на виднеющееся вдали море. В комнату влетел легкий прохладный ветерок. Скоро похолодает и наступит момент, когда конту Валлид придется явиться к отцу Паулю для прохождения обучения. Похоже, у храмовников изменились планы на опального бастарда, и если раньше брат Турид имел четкий приказ не поощрять Алана в учебе, то сейчас намерения ксенов резко поменяли полярность. Что-то замышляется за спиной конта, а что — он понять не может. Недостаточно знаний и информации. Ох, как не хватает разведки, но сидя здесь, на фронтире, ничего не добьешься, поэтому нужно срочно заканчивать дела и отплывать в герцогство. Хотя бы посмотреть, как живут в цивилизации, да не мешало бы начинать заводить связи и знакомится с нужными людьми, пока вновь не явился Вадий и не потребовал еще чего-нибудь. Виктория глубоко втянула холодный воздух, пахнущий гарью и навозом. Идиллия. Сразу вспомнился бабушкин дом с высоким крыльцом, чисто выметенный двор, по которому бродили только кошка да собака, мазанка летней кухни, большой сад и огород, упирающийся в пруд. Бабушка тоже держала свиней, специально, чтобы к Рождеству порадовать детей и внуков домашними колбасами и вялеными окороками. Сыновья Виктории обожали проводить лето в селе, где у них было множество друзей и полная свобода. Хочешь — в лес за лещиной, хочешь — на рыбалку, а хочешь — и на коровник, помочь матери друга в вечерней дойке. Для городских мальчишек это было целое приключение. Ее старший даже как-то на очередной вопрос доставучего гостя кем он хочет стать, гордо ответил, что только дояркой. Как давно это было! Уже много лет нет бабушки, да и сама Виктория вроде как умерла, а ностальгия и память остались.

За спиной легко скрипнул пол.

— Доброе утро, Лис. Завтракайте, и жду вас с Вороном через рыску у ворот. Возьмите лошадей, нам предстоит насыщенный день, — не оборачиваясь, произнес Алан.

— Доброе утро, кир Алан.

Лис открыл дверь, впуская в комнату Берта, а сам выскользнул в коридор. Слуга принес одежду и бадью с водой, а заодно и сплетни.