Когда наступит завтра

После изнурительных скитаний по автобусам, мы наконец-то прибыли на место. Это произошло глубокой ночью, поэтому рассматривать красоты города было невозможно, но меня это не расстроило, ведь сил уже не было ни на что. Я мечтала о нормальной кровати и душе.

Опасливо ступая по ночным улицам города, я вся превратилась в слух, хотя он сильно меня подводил в последнее время. Мы плутали в частном секторе среди небольших коттеджей, из чего я сделала вывод, что это, скорее всего, пригород. Пахло навозом и сеном, но мне нравился этот запах. Такой знакомый, из детства, хотя я вроде городской житель. В начале улицы возле ларька приметила таксофон, но говорить брату ничего не стала, дабы избежать очередной лекции про мою безответственность.

Домик Эгеля, в отличие от остальных, выглядел избушкой. Не хватало только куриных ножек. Представляю, как зажиточные соседи косятся на его участок. Зато в отличие от дома, забор был капитальный: металлический, высокий с острыми шпилями сверху. Я заметила камеру, направленную на нас, и тут из невидимого динамика раздался грубый голос:

— Идите куда шли. Эти двери для вас закрыты.

— Эгель, это Крамер, впусти, помощь нужна, — проговорил Макс, оперевшись рукой на металлические ворота.

— Ты оглох? Я сказал: эти двери закрыты!

— Эгель... — злобно проговорил брат.

— Дагод, — вступил Волков, определив меня за свою спину, и сквозь зубы процедил: — если ты сейчас не откроешь эти чертовы двери, я снесу твой гребаный забор, вместе с твоим чертовым домом!

Динамик замолчал и через несколько секунд раздался щелчок. Ворота открылись.

— Совсем оборзели, щенки, — проворчал динамик, а мы вошли во двор.

Территория двора была полностью заасфальтирована, за исключением немногочисленных торчащих кривыми стволами деревьев, поэтому сразу стало ясно, что хозяин не обычный дачник или сельский житель. Дверь дома открылась, громко ударившись о стену, и возле входа зажглась лампочка.

В проеме стоял крепенький дедок с гордо поднятой головой в растянутой майке с надписью "пришельцы вокруг нас" и шароварах, которые были в фаворе в девяностых годах. Дедок светился желтым цветом, но его цвет был не такой яркий как у Макса. Зато светло-голубые, почти белые глаза выглядели просто фарами на его загорелом лице.

— Ты какого черта притащил ко мне наемников? — грозно спросил он, впившись взглядом в Макса, а затем перевел его на нас с Ромкой и Стаса.

Если глазами можно было бы убивать, то мы бы уже скончались.

— И людей! — завопил Эгель. — Ты припер сюда людей, чертов Дагод!

— Не шуми, Эгель, — спокойно проговорил Макс. — Это сестра моя.

Лицо дедка сразу же переменилось и приобрело заинтересованность.

— А этот? — уже спокойней спросил он, указав на Ромку и полностью игнорируя Золотова.

— Не "этот", а Аарон. Румын. Я её друг, — гордо проговорил мальчишка, задрав голову настолько, насколько позволяла повязка.

— Румын, говоришь? — хмыкнул дед и плюнул нам под ноги, заставив нас отскочить на шаг назад, а сам при этом заржал. — Ну, проходи, румын.

Только Стас никак не среагировал на его выходку и, как ни в чем не бывало, принял приглашение.

— Не нравится мне этот хрыч, — прошептала я на ухо Ромке и тот согласно закивал.

Мы вошли в дом и я удивленно огляделась. Внутри он казался намного больше, а неприглядный вид снаружи, абсолютно не вязался с современной отделкой изнутри. Ламинат, модные модульные диваны, холл, переходящий в столовую зону, огражденную барной стойкой с симпатичными стульями, посудомоечная машина... в общем, все блага цивилизации.

— Ого, — пролепетала я, стягивая кеды и любовно смотря на стиральную машину.

— Руками ничего не трогать! — недовольно пробурчал Эгель, усевшись в кресло перед телевизором, и подхватил бутылку пива, стоящую на полу.

— Э-э-э... совсем ничего? — осторожно поинтересовалась.

— Совсем! — рявкнул он, и я застыла на пороге.

— Эгель...

— Не вопи, Януш, — перебил он брата. — Делайте, что хотите, но пока не закончится серия "Звездных врат" я с места не сдвинусь, — сказал он и упулился в телевизор.

— О, круто! Я тоже его смотрю! — обрадовался Ромка, присаживаясь рядом с Эгелем на пол. — Они уже нашли, как активировать оружие на Дакарре?

Дагод глянул на мальчишку и, нахмурившись, ответил:

— Нет еще, пока только обнаружили вход в комнату управления и не могут подобрать шифр.

— Почему не могут?

— Саманта пытается получить доступ к оружию, но вход заблокирован. Там загадка на языке "Древних"... ей помогает её отец вместе с Ток`ра, который сидит в нем... — уже охотнее начал пояснять он.

— Эгель, нам нужно достать из неё силу, — встал Макс между увлекшимся разговором стариком и телевизором, прервав обсуждение сериала.

— Я что на каком-то другом языке говорю?! — разозлился он. — Уйди с экрана, а то я тебе сейчас задницу поджарю!

— Эгель...

— Эгель... я уже тыщу лет Эгель. Уйди, Януш. По-хорошему. Никуда она не денется, сила твоя! А я из-за тебя важную сцену пропускаю!

Макс фыркнул и прошел на кухню, скрепя от злости зубами.

— Тогда мы тут похозяйничаем.

— Ага, и помойтесь, а то воняете, — кинул Эгель вдогонку, а я понюхала свою кофту на наличие неприятной вони, но учуяла только запах дешевой забегаловки и пыли. Хотя, может, привыкла уже. А саму тут же передернуло от этой мысли.

Апп как всегда оккупировал кухню, а я начала шариться по комнатам в поисках ванной. И найдя её, несказанно обрадовалась, поскольку она была огромной, белой и чистой. Все-таки Бог есть на свете! На двери висел халат, в черно-зеленую полоску, и я подумала, что хозяин не будет возражать, если его позаимствовать. Предусмотрительно решив постирать перчатки вручную, стянула одежду и, облачившись в халат, понесла стирку Аппу, который как раз загружал в машинку свитера, штаны и футболки. Остальные сидели за барной стойкой в трусах, нисколько не стесняясь своего вида, за исключением Алексы, которая облаченная в еще более потрепанный халат, чем у меня, хитро ухмылялась и, не смущаясь, рассматривала мужчин.

Мой израненный мозг не позволил дольше секунды смотреть на загорелый, оголенный торс Волкова, мышцы на котором перекатывались, когда он подносил пиво ко рту. Сильные волосатые ноги нашли себе опору на жердочке барного стула, а рука вальяжно оперлась локтем на стойку. Казалось, его сила чувствуется даже на расстоянии.

Запихнув в руки нэта свои вещи, я пулей вылетела из гостиной. Отдышавшись и закрыв дверь ванной, включила воду. Нет, нельзя так реагировать на противоположный пол. То ли родители породили меня сильно темпераментной, то ли я дура. Надо еще раз бабахнуть ту отраву Аппа, которую он мне в лесу дал. Может, поможет?

Я скинула с себя халат и подошла к огромному зеркалу.

— Ох, мать моя женщина... — пролепетала, увидев свою физиономию.

Перемотанная голова, с торчащими в разные стороны волосьями, исцарапанный лоб, подбитая губа, синяки и кровоподтеки на ребрах, спине, ногах.

— Зеркала — зло.

И как я могла вызвать интерес у Волкова в таком виде? Кошмар!

Я начала разматывать бинт, попутно стирая с шеи засохшую кровь. Потом, решительно отвернувшись от зеркала, шагнула в огромную ванную и с блаженным вздохом погрузилась в теплую воду.

Ка-а-айф.

* Да. Но они мертвы (лат.)

ГЛАВА 20

После принятия ванны, мне стало легче смотреть на свою физиономию. Пыль, въевшаяся тонким слоем в лицо, оттерлась, щеки порозовели, короста со лба отпарилась и содралась, а волосы я помыла три раза и высушила маленьким доисторическим феном, который нашла в одном из шкафов. Просушивая этим агрегатом тонкие перчатки, подумала: интересно, зачем фен нужен Эгелю, волосин-то на голове — три штуки.

Позже, придирчиво разглядывая себя в зеркало, я осталась довольна, поскольку на лице снова начали выделаться губы, хоть и подбитые, зато все как обычно. Ну, почти. Разве что только некая печаль во взгляде. Оно и понятно. Мама с папой там, наверное, с ума уже сошли. И тут меня осенило. У Эгеля такой современный дом! Ну, неужели не найдется телефона?!

С этой мыслью я выбежала из ванны и увидела, что теперь "Звездные врата" смотрят все, кроме Алексы. Девушка же, одевшись в белую футболку с чужого плеча и огромные шорты, сидела за барной стойкой, сушила голову полотенцем, а на её устах блуждала мечтательная улыбочка.

— Что, водные процедуры в этом доме интересуют только нас? — поинтересовалась я, подойдя к кофеварке и включив её. Кстати, парни до сих пор были в трусах, а асур все так же беззастенчиво на них поглядывала.

— Видимо, да, — кивнула она с ленцой в глазах, чем напомнила мне довольную кошку. — И мне кофейка плесни.

— Слушай, как считаешь, тут телефон есть?

— Скорее всего, — пожала она плечами.

Я начала оглядывать дом, в поисках аппарата.

— Не ищи, нету его, — отозвался старик, не смотря на нас. — И так за коммуналку плачу чертовы деньги.

— Это он мне? — удивилась я.

— Тебе, тебе, — подтвердил он, снова не глядя в мою сторону.

— Ушастый какой, — прошептала я.

— Угу, — отрешенно отозвалась девушка.

— Алекса, отдери от них взгляд, — вздохнула я, — не прилично же.

Она недоуменно глянула на меня.

— Что неприлично?

— Пялиться так.

— Зато приятно, — рассмеялась она, — для услады глаз. Они все равно ничего не замечают вокруг, а ты посмотри: какие торсы, плечи, попки, ну, старикашка не в счет.

— И пузико Аппа, — подхватила я, невольно засмотревшись на конкретный торс.

— А что, Апп, между прочим, довольно красивый мужчина, — задумчиво произнесла асур, но я с ней не согласилась, хотя, может, дело в том, что нэт стойко ассоциировался у меня с папой. Только папа не такой огромный и темненький.

— А Стас напротив Макса и Волкова вообще дрищем кажется, — хихикнула я, скорее из вредности, Стас вовсе не казался дрищем. Как это было неприятно осознавать, но Золотов красивый парень. В его облике есть особый шарм, который иной раз заставляет девичий мозг отключаться полностью.

— Алис, ты запала на Волкова? — вдруг спросила Алекса, понизив громкость шепота до минимума.

— Нет, ты что! — воскликнула я, и все обернулись на нас, ровно на секунду, и снова упулились в экран. Алекса, тем временем, выжидательно на меня смотрела, а я поняла, что выдала себя с потрохами. — Ну, может быть...

Асур приподняла одну бровь.

— Скорее всего... — нехотя призналась я.

— Ясно, — хмыкнула она. — Он классный парень. Своеобразный, но классный.

— Мой брат так не считает, — отозвалась я.

— А ты что считаешь?

— Не знаю. Он мне нравится, но... как сказать... от него пахнет опасностью.

— От него пахнет сексом в первую очередь, — хихикнула она, а я мысленно согласилась. — Хотя ты права. Он же фолен. Но Лука хороший парень. Реально хороший.

— Это реклама?

— Может быть, — пожала плечами девушка.

— В таком случае, почему ты сама его не охмурила, вы же видитесь каждый день, — поинтересовалась я.

— О, он не в моем вкусе. В моем вкусе хитрые лживые себялюбцы, которые спят со всеми, на ком есть подобие юбки, — печально произнесла она. — Вкус у меня так себе...

Ну, что-то она совсем уже Стаса ниже плинтуса отпустила...

— Да ладно тебе.

— Так и есть, — пожала Алекса плечами, — а к Луке присмотрись.

— Макс не рекомендует.

— Ты взяла так и послушала его, — усмехнулась девушка.

— Может попросить у Аппа то зелье, которое против всей этой любовной чепухи?

— А если оно не поможет?

Я пожала плечами и уставилась на парней. Мы помолчали, думая каждая о своем, пока я снова не нарушила тишину.

— Слушай, ну вот шли мы сюда, думала этот Эгель страшный фейри, убьет при встрече, а тут старикашка — вредный одуванчик. И это жестокий Дагод, убивший кучу людей?

— Ну, я про него много чего слышала, — задумчиво проговорила Алекса, — и не стала бы делать поспешных выводов.

— Я все слышу, трещотки! — отозвался дедуля и встал с кресла. Мы потупились и отвели глаза в сторону. — Так все, киносеанс закончен. А то эти курицы уже, наверное, устали косточки всем перемывать.

Теперь мы натурально покраснели. Эгель, тем временем, подошел к холодильнику и, достав пакет сока, начал жадно пить. Потом громко прокашлялся и глянул на нас.

— А курочки то ничего такие, когда отмытые! — заулыбался он и подошел ближе, вглядываясь в мое лицо. — Губищи-то какие! Сразу мысли нехорошие в голову лезут... а за тебя случаем, не посодют?

— Убери от неё свои масленые глазки Дагод, — прошипел Лука и в два шага приблизился к нам, обдав жаром своего тела и заставив вздрогнуть.

— Разорался! — фыркнул старикан. — Мне костлявые никогда не нравились, а вот асур - хороша девка! Кровь с молоком! — он легонько похлопал её пониже спины.

— Смотри, дедуля, чтоб тебя инфаркт не схватил, — обворожительно улыбнулась Алекса.

— Фу ты, сплюнь, я ещё о-го-го какой! В самом рассвете сил!

— Да? А у тебя на что-то кроме "Звездных врат" и "Плейбоя", сил хватает? — насмешливо, но беззлобно поинтересовалась девушка, и Ромка громко захохотал, услышав знакомое слово.

— Да. На женщин. Только молчаливых, — серьезно ответил тот, и теперь смеялись уже все.

— Ну что, Эгель, ты нам поможешь? — спросил Макс, когда смех стих.

Старик внимательно оглядел каждого из нас, раздумывая, потом, вздохнув, глянул на меня и проговорил:

— Иди сюда, губастенькая.

"Губастенькую" я проглотила и, обойдя стойку, подошла к нему. Эгель крепко обхватил мою многострадальную голову обеими руками и уставился в глаза. Буквально через секунду мне показалось, что вокруг нас начали летать светлячки и пространство закружилось, а потом все пропало и остались только бесцветные глаза Дагода.

Его лицо начало меняться, морщины пропадать, глаза становились ярче, и спустя некоторое время я уже рассматривала молодого мужчину с черными бровями, которые тот хмуро свел в одну линию. Через секунду это прекратилось, я снова стояла в кухне на полу, и передо мной стоял все тот же вредный старикашка.

— А ты интересная девка, — ухмыльнулся он, — вредная, правда.

— А вы молодым поприкольнее были, — съязвила я, отступив на шаг, а он рассмеялся.

— Я ж говорю: вредная, — подтвердил он и снова стал серьезным. — Так, помочь вам могу. Но не потому, что ты попросил, Януш, а потому что я, вас, лицемерных Дагод, терпеть не могу. А если меня просят поделить силу принца напополам — тем более.

— Напополам? — в один голос произнесли Стас с Максом.

— А вы что думали? — мерзопакостненько засмеялся Эгель. — Конечно, напополам! Считай, сколько раз этой силе не повезло, раз — убили Легема, поместили в сосуд; два — вбили в человеческую женщину; три — сила попала в плод, то есть в губастенькую. Итого: если еще раз поместить её в сосуд, от первоначальной силы останется только половина. Ты думаешь, зря Дагоды решили её заточить до появления принца?

— Но как же будет один из Двенадцати с такой силой? Это невозможно! — схватился Макс за затылок и взъерошил волосы.