Иконоборцы

— Вот только дымом от них и спасаюсь, — пожаловалась она несчастным голосом, — курить на старости лет начала. — Она еще раз затянулась и сползла по стенке, осторожно подтянув под себя ноги, что бы не влезть в лужу Васиной крови.

— Меня смущает всего один вопрос, моя маленькая, почти мертвая Бруджа, — ее медовый голос еле пробивался сквозь алый туман в Васиной голове. — Почему твой хозяин послал именно тебя? Ты ведь еще так мало ходишь под ночным небом. Ты даже не знаешь, что я могу с тобой сделать. В какой ад я смогу превратить даже последние секунды твоей не-жизни? Ты можешь рвать на части тореадоров, безжалостно выпалывать мой любимый цветник, на твоей одежде следы крови клана Вентру и Гангрел, однако никто из них в здравом уме никогда бы не пришел с войной в дом Малка! Ты слышишь меня??? И это еще Нас после этого называют психами!!! — ее гнев иссяк так же внезапно, как и начался.

Хозяйка вскочила на ноги, зашвырнула драгоценный свиток в угол, на одной ножке весело перепрыгнула багровую лужу и, содрав с мольберта старый холст, стала пристраивать новый. Ее лицо осветилось прямо таки детской радостью.

— Я придумала! Я напишу с тебя портрет и подарю его моему другу! Завтра у них большой праздник в элизиуме, и он будет счастлив. Хотя, конечно, не так счастлив, как если бы я нарисовала портрет твоего сира, но ты тоже очень-очень ему понравишься! Ты такая очаровашка!

Возможно, она говорила что-то еще, но Вася этого уже не слышала, красная волна ярости захлестнула ее с головой, и во взгляде, обращенном на хозяйку дому, уже давно отсутствовали всякие человеческие чувства.

Через ее глаза выглядывал только Зверь Бездны одержимый одним желанием — убивать. Имя ему было Смерть, и сам он был Смертью, и потому, когда внезапно звонко лопнули стенки его темницы, он ни на секунду не удивился, а то, что еще несколько секунд назад было Васей, ринулось вперед, смяло в бесформенный ком стройное тело малки и, смахнув с нее голову, как белобрысый мячик, приникло к фонтану ее витэ. С каждым глотком жизнь возвращалась к ней и уходила из той, что не она. Она глотала, захлебывалась ее жизнью, пока та навсегда не покинула хрупкое тело ее противницы. Тогда она усилием воли взяла себя в руки и, загнав ту "Тварь-Которая-Тоже-Я" вглубь себя, огляделась по сторонам. Она стояла на коленях в рванье камуфляжа, с головы до ног залитая своей и чужой кровью. Рядом валялись обескровленные останки хозяйки дома и выпавшие из ее ран сверкающие инструменты. Кляксы забились по углам и не отсвечивали. Но что-то было не так.

Как будто не доставало еще одного куска мозаики. Она протянула руку и достала из-под стола отлетевшую туда голову. На мертвом полудетском лице так и застыло изумленное выражение, а верхняя часть черепа была разворочена как от... револьверной пули. Она подняла глаза на стенку и увидела, что часть картин действительно забрызгано кровью, а в одном милом натюрмортике с розовым букетом зияет изрядных размеров дыра. Представив траекторию полета пули, она резко обернулась.

— Вот это называется двух зайцев одним ударом, — сказал неуловимый Камил Бенье, покручивая на пальце ее сверкающий слонобой. Он сидел на подоконнике, откинув в сторону тяжелую штору и, похоже, был доволен собой.

— И ты все время был там???

— Нет, что ты, я едва-едва успел к началу вашего чаепития. Каково тебе было в роли Алисы?

— И ты спокойно смотрел, как она меня убивает??? — она отшвырнула голову и развернулась к нему всем корпусом. Зверь глухо заворчал в ней, и она почувствовала, что он ушел еще недалеко.

— Я разрешал тебе заходить в дом? — веселый господин Бенье исчез, и лед в голосе Сира был вполне способен заморозить Гольфстрим.

— Нет, — Вася опустила голову, и Зверь на цыпочках ушел во тьму, — но там были еще торики! Они вошли вслед за тобой! Я всего лишь хотела предупредить.

— Я предупреждал тебя насчет иллюзий и дома?

— Да, но это показалось мне не слишком возможным.

— Ну, зато теперь тебя смело можно считать экспертом по Малкавианам, — Сир невесело рассмеялся. — Я не знал до этого ни одного примера, чтобы пришедший незваным в дом Малка ушел оттуда живым, особенно если он настолько младше хозяина, — он пружинисто спрыгнул с подоконника, подобрал черный свиток, после чего галантно подал ей руку.

— Мир?

— Мырр! — довольно кивнула Вася, вдруг обрадовавшись, что все все-таки живы и Сир нашелся.

— Тогда предлагаю ехать домой, если не хочешь, конечно, заночевать здесь.

Вася помотала головой, показывая, что она всячески против ночевки в этом доме, они быстро покинули квартиру и, спустившись по лестнице, вышли из дома. Заря еще не золотила небосклон, но было уже довольно светло. Сир завел машину, и они быстро понеслись обратно в сторону центра. На их счастье, дороги были свободны, и они успели добраться до убежища до первых лучей рассвета, дарующих одним жизнь, а другим — смерть.

Проснувшись с утра...тьфу, то есть, в начале следующей ночи, Вася не сразу сообразила, где находится. До событий прошлой ночи ее дневной сон представлял собой падение в темную яму без дна. Просто полет в небытие. Однако сегодня ей снился сон. Ей снилось, что она Алиса и падает в бездонную кроличью нору, потом она оказалась девочкой Элли на маковом поле, которое внезапно превратилось в зеленую поляну с розовыми кустами, небо над ней закручивалось безумной восьмеркой, мелькали созвездия зодиака и темные перекошенные хари эллинских богов, потом мимо пробежал красный кролик с меткой клана гангрел, за ним гнался здоровенный черный дракон, изрыгая огненно-красное витэ, сжигающее все на своем пути и оставляющее выжженные проплешины в зеленой лужайке. Сильно пахло горелой изоляцией и страхом. Она встала на четвереньки и принюхалась. Изоляцией пахло от лужайки, она пригляделась: под изумрудно-зеленой травой, в выжженной проплешине виднелись жгуты из разноцветных проводочков, по ним бежали деловитые искорки, неся слова, мысли и картинки, одни из них были красивыми, другие -вкусными, но, в основном, это была просто серая муть и ничего не значащие фразы.

Однако страхом тут не пахло. Вася (или то что было ею) подняла голову и принюхалась к окружающему. Рыжая шерсть на ее загривке стала дыбом, она вдруг ярко осознала, что источник страха — это розовые кусты, обмотанные серебристой подарочной фольгой. Страх, исходящий от них, был настолько густым, что бабочки из кусков старой фотопленки не долетали до них и испуганно шарахались в сторону. Кусты торчали на зеленой траве как воины, изготовившееся к битве, бутоны плотно сжаты, а на шипах видны капельки яда, и листья — как стены щитов. Однако знаменем их было отчаянье, и смерть была их победой. Потом Вася услышала песню. Песня была нездешней, она была не отсюда, и ей не было места под этим небом с безумно несущимися звездами, она слышалась издалека, доносимая легким ветерком. Вася подняла нос и пошла на запах песни, покачивая своим огромным пушистым хвостом, гордо держа его к небу, чтобы все видели, что ее настроение незыблемо, как гранитная скала, уходящая корнями в сердце земли. Она раздвинула ветви кустов и протиснулась на маленькую полянку, сокрытую в глубине зарослей. На крошечном пятачке лужайки была постелена клетчатая скатерть, расставлены чайные приборы, над которыми возвышалась огромных размеров сахарница. Девушка с голубыми волосами, хлопотавшая у большого кофейника, повернулась к ней и весело подмигнула. С ее глянцевого фарфорового лица смотрели веселые голубые глаза мертвой малки.

— Хочешь чаю? — спросил голос у нее за спиной, и весь мир погас в темном порыве, когда гигантская волна вовлекла ее в водоворот и как пробку вышвырнула наружу. На желтый кожаный диванчик, на котором Вася и открыла глаза этим вечером.

Она еще раз осмотрелась, пощупала себя за нос, поглядела на руки и, приняв за факт, что она — это все-таки она, пошла в душ. После вчерашнего приключения у нее было чувство, что все ее тело все еще залито чужим и своим витэ с ног до головы. Да, вчера они с сиром знатненько повеселились! Она умудрилась почти два раза за ночь сдохнуть и ожить. Вася провела мочалкой по тем местам, куда вчера целовали ножи, и еще раз поразилась тому, что даже и следа шрама не осталось на ее молочно-белой коже.

"Да-а-а, загар теперь мне никогда не светит, — подумала она, — да он ко мне и раньше-то не сильно лип".

Вытираясь огромным махровым полотенцем, девушка взглянула на себя в зеркало и в очередной раз порадовалась, что ей достался клан, который имеет право на отражение. Внезапно Вася заметила какое-то движение на стене за своей спиной. Она резко развернулась и увидела, как два пятнышка брызнули в разные стороны. Кляксы! Неужели опять? Вася выпрыгнула в коридор и налетела на сира.

— Доброй ночи! — его голос был каким-то знакомым и незнакомым одновременно.

— Там эти малковские штуки! — она попыталась прорваться в сторону оружейки, но была остановлена железной хваткой Сира.

— Спокойно, Вася! Я знаю, я их видел. Они безопасны.

— Но значит, она еще жива и где то здесь! — Вася не прекратила своих трепыханий, но это привело лишь к тому, что полотенце, в которое она была завернута, наполовину съехало с нее на пол.

— Успокойся и оденься, как полагается молодой леди. Сегодня мы с тобой идем на бал! И не вздумай стрелять в моем убежище.

Только тут Вася обратила внимание, что Сир одет в изящный старинный камзол, темно-синего цвета, на пальце красуется тяжелый золотой перстень, а под мышкой зажата тяжелая старинная трость с латунным набалдашником в виде головы кошки. Его волосы, обычно грязные и собранные как попало в хвост, были вымыты и гладко зачесаны назад. Его сейчас легко можно было перепутать с каким-нибудь ториком. Если, конечно, не смотреть в глаза. Где билось в зрачки черное пламя ненависти, на которую не способен ни один клан, кроме бешеных бруджа. Несмотря на это, его голос был спокоен и бесстрастен, оставалось лишь догадываться, каких усилий ему это стоило.

— Когда будешь готова, жду тебя в кабинете. Есть серьезный разговор, — с этими словами он развернулся, сделал пару шагов и исчез.

В чем ходят на балы молодые леди, Вася представляла довольно смутно. Опять же, в ее гардеробе с вечерними платьями был явный напряг. Поэтому она радостно оделась во все черное, джинсы, кожаный ремень с кобурой, вызывающе драная в нужных местах майка и шипастый ошейник. На ноги Вася натянула ее любимые высокие ботинки, измазанные в чужом витэ. Повозившись некоторое время с феном и лаком, она поставила часть волос на голове торчком на манер петушиного гребня. Черные перчатки без пальцев дополняли картину. Теперь она действительно походила на современную английскую леди. Ну-у-у, немного увлеченную очередной субкультурой. Во всяком случае, именно так Вася приготовилась отвечать сиру, буде он решится на вопрос.

— Я готова к балам и танцам! — с этой заготовленной фразой она возникла на пороге кабинета и чуть было не вышла обратно спиной вперед, увидев, что посреди комнаты сервирован ужин на двоих, с той самой клетчатой скатертью из сна. Даже огромная сахарница была на месте. Вася затравленно огляделась в поисках Мальвины, но ее нигде не было. В отличие от двух разноцветных клякс, скромно примостившихся в уголочке.

— Присаживайся, — Сир указал ей на стул напротив себя. — Если честно, я так и думал, что ты предпочтешь что-нибудь эдакое. В мое время юные девы носили немного другие наряды. Но это дело личного вкуса.

— А мы правда будем танцевать? Всякие вальсы или минюэты?

— Менуэты мы танцевать не будем, во всяком случае, в этот раз — точно.

— Тогда зачем такие сложности?

— Просто в приглашениях написано, что это Бал-маскарад, — и он протянул ей длинный белый конверт. — Хотя тебя замаскировать все равно не получится, — вздохнул он. — Любой, кто умеет читать ауру, подпрыгнет до потолка при твоем появлении.

— Почему? Что во мне такого?

Сир открыл сахарницу, оказавшуюся на проверку крюшонницей, и зачерпнул себе в чашку свежего витэ, знаком предлагая Васе последовать его примеру. Вася нацедила себе полную кружку и радостно опрокинула.

— Ух ты, свежее, откуда?

Сир рассеяно поморгал глазами и, видимо, с трудом выныривая из своих мыслей, неопределенно махнул рукой.

— Прислали, с курьером.

— Витэ?

— И витэ тоже, но в основном приглашение на бал. — Сир был явно чем-то озабочен.

— А почему же мы раньше не заказывали с доставкой?

Сир бросил на нее досадливый взгляд, но соизволил-таки вернуться в этот мир и обратить на нее внимание.

— Потому, что я не хотел, чтобы кому-то стало известно, где находится мое убежище. Но вчера нас таки выследили. И сегодня прибыл курьер с приглашением на бал "В честь Нового Князя". Кроме того, у него на шее была метка, что им можно пользоваться в качестве источника витэ, гулять так гулять, я взял все что было!

— То есть ты его убил?

— То есть да.

— И сегодня вечером мы или сведем счеты с этим подонком, или нам придется менять место жительства. Но тебе, — он пристально взглянул на Васю, — нужно подыскивать новое убежище в любом случае.

— Почему?

— Потому, — отрезал Сир и кивнул на разноцветные кляксы. — Потому что ты не просто убила Малку, ты сделала ее частью себя, так что какая-то часть ее проклятий и психозов теперь перешла к тебе. Другое дело, что кровь Бруджа в тебе сильнее, и ты не съедешь с катушек окончательно. Но по твоей ауре достаточно ясно видно, что ты недавно съела вампира целиком. А в Камарилье это одно из самых страшных преступлений после нарушения Маскарада! Так что тебе придется подождать моего сигнала на улице.

— А что будет после сигнала?

— После сигнала будет уже совершенно не важно, как ты выглядишь, потому что начнется драка. И если мы победим, то ты должна будешь найти себе новое убежище, а если проиграем, то все это не будет иметь никакого значения.

— Вау! Можно тогда я возьму свой слонобой?

— Хоть пулемет, — и Сир нацедил себе еще чашечку.

— А он есть? — у Васи загорелись глаза.

— К счастью, нет. Я как-то не собирался вести крупномасштабную войну. Но если тебе очень хочется, можешь покопаться в оружейке. Пулемета не обещаю, но пара калашей должна быть по-любому.

— А где будет бал?

— ДК им. Низовца, где-то в Нефтяниках.

— Ой, я знаю, его недавно построили! Мы там на стройке раньше частенько портвейн со сторожами пили!

— Отлично, значит, тебе будет легче ориентироваться.

— А когда начало?

Сир взглянул на старинные часы в углу кабинета.

— Через пять минут.

— Мы опаздываем?

— Да, конечно, мне бы не хотелось потом ждать отстающих. Но все равно нужно пошевеливаться. Так что забирай свою разноцветную гадость и вали в оружейку!

— Есть, сэр! То есть сир, — Вася дурашливо вытянулась по струночке и строевым шагом вышла в коридор.

Коридор мягко пружинил под ногами и улыбался ей всеми цветами радуги, она внутренне нахмурилась, и пространство умолкло до чуть заметного подрагивания.

К сожалению, ничего более внушающего священный трепет и уважение, кроме ее сверкающего слонобоя, она отыскать не смогла. Зато нашлась парочка гранат и устрашающих размеров тесак а-ля Рэмбо.