Осторожно, женское фэнтези - 1

— Ушла, — я указала на окно. — Сказала бы, что я ее скинула, так побежишь же искать изувеченное тело.

Я нервничала, причем сильно. Страх превращался в злость, эмоции искали выход, а Норвуд просто подвернулся под руку.

— Давно это у вас? — спросила я. Хотела вальяжно забросить ногу на ногу, но запуталась в юбках и вынуждена была вернуть конечности в исходное положение.

— С первой встречи, тогда, в библиотеке. Она меня заинтересовала.

Я почувствовала, как мои брови непроизвольно ползут вверх.

— Она назвала тебя облезлым кошаком!

— Она меня заинтересовала, — повторил Рысь раздраженно.

Ясно. Некоторые любят погорячей.

И вдруг словно током ударило, не больно, но неприятно.

— Значит, когда мы ходили в клуб Огненного Черепа, вы уже...

Конспиратор хренов! Уши ему оборвать за такое! Вместе с хвостом!

— Элизабет Аштон, чего ты от меня хочешь? — спросил он с усталым вздохом, словно за две минуты разговора я успела до смерти ему надоесть.

Желание лишить наглого котяру выпирающих частей тела окрепло.

— Я от тебя? — переспросила я как можно равнодушнее. — Ничего. А чего хочет милорд Райхон?

— Демоны! — ругнулся Рысь, вспомнив об оставшемся в коридоре ректоре. — Ему нужно все, что мы нарыли по исчезновениям. Спасибо тебе, Элси, втянула в историйку!

— Как втянула, так и вытяну, — пообещала я.

Мне такие помощники не нужны. Такие, которые... Не нужны, и все!

— Встань, пожалуйста, — избегая смотреть мне в глаза, попросил парень.

Когда я поднялась, он достал из-под матраса папку и направился к двери.

— Ты рассказал ректору о Саймоне? — остановила его я.

— За кого ты меня принимаешь?

— Уже и не знаю, — пробурчала я. — А Шанне о Стальном Волке?

— Нет, — резко ответил Рысь и стиснул зубы так, что желваки заходили на скулах.

— Молодец, — похвалила я сухо. — И не рассказывай. Давай заметки, сама отдам.

— Вот еще. Хочешь присвоить мою работу?

— Твою? Мы собирали это вместе!

Возможно, я все-таки опустилась бы до рукоприкладства, не войди в этот момент Оливер. Он поглядел на нас с оборотнем, с двух сторон вцепившихся в бумаги, и укоризненно покачал головой:

— Не лучшее время выяснять отношения.

Рысь отпустил папку, и я тут же отдала её ректору.

— И что теперь? — спросила угрюмо. — Посадите нас под домашний арест, как Сибил?

— Что? — встрепенулся оборотень. — Сибил арестовали?

— Ваша подруга под охраной, а не под арестом, — успокоил милорд Райхон. — А вы сейчас пойдете со мной. Оба.

Через мгновение мы были уже в его кабинете.

— Нам нужно пригласить еще кого-нибудь? — спросил Оливер, намекая на других членов нашего детективного кружка.

Я замотала головой. Рысь возражать не посмел.

— Что ж, тогда... Чай? — предложил ректор. — Посидим, пообщаемся, подождем инспектора.

Крейг задерживался, но я по нему и не скучала. Кого я была бы рада увидеть, так это Мэйтина. Нежданная встреча с Элизабет, которую я привыкла считать частью себя и не воспринимала как отдельную личность, выбила из колеи, испугала, и никто кроме бога не ответил бы на появившиеся у меня вопросы. Да и по меняющейся реальности их хватало.

— Вы хорошо поработали, — Оливер отложил в сторону папку и по очереди посмотрел на нас с оборотнем.

Я, стараясь ничем не выдавать волнения, попивала чаек, вольготно развалившись в кресле. Рысь в таком же кресле рядом сидел как на иголках, но чай глотал исправно и даже печенье взял из вазочки, но так и не откусил — вертел в руках, пока не раскрошил. Когда Оливер закончил изучать наши записи, парень старательно и, как он думал, незаметно втаптывал крошки в ковер.

— И что нам за это будет? — спросила я в ответ на похвалу ректора. Поняла, что выбрала неверный тон, и поспешила исправиться, сменив требовательные интонации просящими: — Вы расскажете, что происходит? Почему никто не помнит о Чарли? Ну, кроме нас с Сибил?

— Вы, как я уже сказал, скорее всего, помните его, потому что вас тоже коснулись искажения, — проговорил раздумчиво Оливер. — Хоть я не слышал о подобном, уверен, что именно так всё и обстоит.

Ещё бы он сомневался, когда сам Мэйтин вложил ему в голову эти мысли!

— Как прививка от оспы? — уточнила я всё-таки.

— Да, очень похоже. А что касается вашей подруги...

Дверь распахнулась, и в кабинет вошёл Крейг. Почудилось, что Оливер вздохнул с облегчением при его появлении, и я насторожилась: он как будто обрадовался возможности не объяснять ничего о Сибил.

— Есть что-нибудь? — спросил инспектора.

— Есть, — кивнул тот. И добавил угрюмо: — К сожалению.

Полиция сработала быстро. В общежитии, заселённом под завязку, в одной из комнат обнаружилась свободная койка. Живущий там парень, сказал, что в начале года у него был сосед, но после съехал. Куда съехал и отчего в комнату никого не поселили, не смог объяснить ни он, ни комендант. И имени "съехавшего" студента отчего-то никто не помнил. В списках факультета тоже нашлись пробелы...

— А что с Сибил? — спросила я обеспокоенно. То, что Чарли был, я и так прекрасно знала, а вот о подруге тревожилась, и то, как Оливер посмотрел после моего вопроса на инспектора, мне не понравилось.

— Хорошо с ней всё, — сказал Крейг скорее ректору, чем мне. — У себя, к завтрашним занятиям готовится. А не забыла она мистера Лоста, думаю, из-за своего дара. Прорицатели ведь и без всяких искажений видят разные варианты реальности. А мисс Сибил к тому же Лостом отдельно интересовалась, вот какие-то фрагменты и задержались в памяти.

— Вы в этом уверены? — Оливер сверлил старика напряжённым взглядом.

— Да в чём тут будешь уверен? — вздохнул Крейг. — Но похоже на то. К тому же она не всё и помнит, если с показаниями мисс Аштон сравнивать. Остаточная память.

Хотелось потребовать у них объяснений, но я понимала, что требовать что-либо не в праве, а потому просто попросила, надеясь, что меня не выставят тут же за дверь. Инспектор с ректором переглянулись... и не выставили.

— Нам мало что известно о механизме изменения реальности, — признался Оливер. — Я читал лишь о двух случаях, достоверность которых подтверждена свидетельствами очевидцев. Первый относится к эпохе Противостояния, второй, согласно хроникам, произошел еще раньше. Изменения спровоцировал некий ритуал, но подробности его неизвестны. Это не совсем людская магия.

— Эльфы? — предположила я.

Ректор покачал головой:

— Драконы. Они разработали ритуал, но проводили его люди. В первом случае, чтобы вернуть жизнь своему вождю. Во втором — чтобы изменить исход войны. Со временем эти истории перешли в категорию мифов, но изыскания по данному вопросу ведутся до сих пор. И, видимо, кто-то добился-таки успехов. Сложно сказать, что нас теперь ждет. Если верить древним источникам, старая реальность замещается новой, и никто, кроме тех, кто принимал участие в ритуале, не помнит изначальной версии. Но в нашем случае уже два исключения...

— Вы подозревали, что Сибил причастна к исчезновениям? — догадалась я.

— Не исключали, — смягчил формулировку Крейг. — Но во время беседы с мисс Сибил не выявлено эмоционального сбоя, возмущения силы или иных косвенных признаков, что она говорит неправду или что-то скрывает.

Странно было слышать вместо простоватого говора чёткие фразы, пестрящие научными терминами. Видимо, происходящее не на шутку взволновало инспектора, раз уж он вышел из образа.

— Меня тоже проверите? — поинтересовалась я хмуро.

— К вам, мисс, этот способ проверки неприменим. В настоящее время вы несостоятельны как маг, ваше энергетическое поле аномально стабильно. Но думаю, вряд ли вы стали бы понимать шум, если бы имели какое-то отношение к искажениям.

Даже жаль, что он так легко поверил в мою невиновность, я бы с удовольствием поскандалила. А теперь оставалось лишь мысленно злиться на всех и вся, особенно на одного блондинистого божка, втравившего меня непонятно во что и до последнего мне вравшего!

— Когда я тебе врал? — возник рядом Мэйтин.

Всегда! Я ведь спрашивала об Элизабет, хотела узнать, где она. И что он мне ответил? Ничего. А сегодня Элси угрожает мне через медиума.

— Через какого медиума? — Бог коснулся моего лба и успокоенно вздохнул: — Пугаешь. Я подумал, реальность совсем того.

А она еще нет? Потому что я, кажется, уже.

— Тебе кажется, — улыбнулся он.

— Элизабет, — отвлек от разговора с богом ректор, — расскажите, пожалуйста, всё, что помните о Чарли Лосте и о других пропавших. Боюсь, вы — последний достоверный источник информации.

Инспектор достал блокнот. Оливер попросил секретаря принести еще чая и печенья. Рысь попытался слиться с мебелью, чтобы о нем не вспомнили и не выдворили из кабинета. А Мэйтин умостился на подоконнике.

— Странное дело, — в который раз сказал инспектор, когда я закончила говорить.

— Странное, — согласился Оливер. — Меня не оставляет чувство, что мы что-то упускаем.

— Я, кажется, знаю что, — подал голос Норвуд.

— Что? — порывисто обернулся к нему ректор.

Рысь почесал затылок и выдал несмело:

— Похоже, до Чарли еще кое-кто пропал. Библиотекарь. Тот, что сделал в формулярах записи, которые теперь изменились. Исчезновение имени Лоста еще можно связать с ним самим, но ведь поменялся почерк во всех карточках. И разве это нормально, что целую секцию обслуживает всего один человек?

В кабинете воцарилась гробовая тишина, и никто кроме меня не слышал аплодисментов с подоконника.

— Нравится мне этот парень! Ух, как нравится!

Он и раньше хвалил Норвуда, и я не удивлюсь, если выяснится, что своим присутствием тут Рысь обязан божественному вмешательству. Ладно, я — ценный свидетель, но оборотня ведь можно было и не посвящать в дела.

На фоне этих размышлений я чуть было не упустила норовившую проскочить мимо мысль, но успела-таки за неё ухватиться. Библиотекарь пропал? Но разве я не должна этого помнить? Автор я, или как?

— Ты — автор, — подтвердил Мэйтин. — Автор незаконченной историйки, охватывающей определенный период жизни Элизабет Аштон. Но что, если на момент начала книги она, как и все в академии, уже что-нибудь или кого-нибудь забыла?

Если Элси что-то забыла, я этого изначально не знала, потому что помнила только то, что писала, и то, что случилось, когда я уже была здесь. Но если забыли Чарли, получается, что меняется уже написанное?

— И это — главная проблема, — сказал бог.

— Простите, — приложив руку к виску, словно у меня началась мигрень, я поднялась с кресла. — Можно мне отлучиться ненадолго?

В уборной я, словно в шпионском фильме заглянула в кабинки и оценила, насколько плотно закрывается дверь, прикидывая, можно ли тут говорить вслух.

— Можно, — заверил бог.

— Рассказывай, — выдохнула я. — Что там о главной проблеме?

— Реальность меняется. И меняется не только реальность Элизабет, но и реальность Марины.

— Как это? — вот теперь я совсем-совсем занервничала.

— Меняется то, что было написано. Значит, ты или написала другую книгу, или вообще ничего не писала.

— И что теперь? Если я не написала, не будет Трайса?

— Трайс уже есть. Причинно-следственные связи — сложная штука, не всегда поймешь, где причина, а где следствие. Мир появился, потому что ты о нем написала, или ты о нем написала, потому что он был...

Что-то новенькое. Хотя неспроста же тут все не совсем так или совсем не так, как я себе представляла?

— Это сложно, — повторил Мэйтин. — И в данный момент несущественно. Просто подумай, если бы ты ничего не написала, как это отразилось бы на твоей жизни? Или что должно было случиться в той твоей жизни, чтобы ты не стала писать книгу?

Я сжала виски: похоже, и правда мигрень.

— Может, я не захотела? Или не смогла?

Или уже некому было придумать историю красавицы Элизабет Аштон...

А может быть, мне это было уже не нужно? Ведь не обязательно реальность меняется к худшему?

— Хочешь проверить? — серьезно спросил Мэйтин.

— Не знаю. Ты — бог, скажи, как правильно.

— Игры с реальностью опасны, — сказал бог. — Даже если кажется, что вмешательство преследует благие цели. Меняя судьбу одного человека, можно изменить судьбу мира, и результат тут непредсказуем.

Я с сожалением вздохнула, признавая его правоту.

— Кто-то изменил свою судьбу? — озвучила я новую догадку.

— Да. Те, в кабинете, только что пришли к тому же выводу. Видимо, кто-то нашел описание ритуала и...

— Ты знаешь кто? — вцепилась я в футболку бога. Иероглифы на ней зашевелились потревоженными змеями, и я испуганно разжала пальцы.

— Нет, — ответил Мэйтин. — Реальность искажена, и все вероятности не отследить даже богам. Но если бы и знал... Я уже говорил, что не могу помогать тебе во всем. Иначе рискую сам нарушить естественный ход событий, и последствия будут непредсказуемыми.

— А когда ты меня сюда перетащил, ничего не нарушил? — высказала я сердито.

— Ничего. И что касается Элси и того медиума... Нет, это вообще всего касается: проверяй информацию.

Сказал и исчез. Но я к этому уже привыкла.

ГЛАВА 19

К моему возвращению в кабинете остался только Оливер. Он участливо справился о моём самочувствии, поблагодарил за уже оказанную помощь и высказал надежду, что я не откажусь от дальнейшего сотрудничества. Да-да, меня официально взяли в дело. Правда, не на должность помощника следователя, а в качестве ценного свидетеля. А ценные свидетели нуждаются в охране, и милорд ректор пообещал приставить ко мне постоянное сопровождение.

Именно этого мне и не хватало.

— Постоянное? — насупилась я. — Значит, будет к кому обратиться, если во время купания мне понадобится потереть спину?

Оливер, не ожидавший от мисс Аштон, а в данном случае даже леди Аштон, подобного вопроса, смущенно откашлялся.

— Как вы могли подумать? — укорил он меня. — Общежитие и без того прекрасно охраняется. Никто не собирается вторгаться в вашу частную жизнь.

— Моя частная жизнь не ограничивается общежитием, — сказала я, думая о назначенной Саймону встрече.

Я могла не пойти, а завтра нашла бы повод повидаться с бывшим куратором, но в свете сказанного об "охране", предпочла бы увидеться в клубе. Там, куда Ночной Кошмар не впустит чужака, и где Тигр просканирует меня и наверняка заметит маячок, если кто-то решит наградить меня таким сувениром. В Огненном Черепе блюли традиции: никакой магии на ринге и рядом с ним. Сложно найти более подходящее место для разговора, который хочешь сохранить в тайне. А если Саймон не откажется и дальше заниматься этим делом сообща, пусть озаботится безопасностью наших последующих встреч. Я надеялась, что не откажется. Он занимался расследованием не из любопытства, как Рысь. Не по долгу службы, как Крейг. У Саймона были личные причины докопаться до правды, и это автоматически повышало уровень моего доверия к боевику. А я нуждалась в том, кому можно было бы верить.

Оливер на эту роль, увы, не годился.

— Скажите, милорд, от чего меня охранять? Полагаете, мне что-то угрожает?