После первого курса я больше была озабочена даже не сессией, а третьей операцией с установкой мне в грудь постоянных имплантов. Мне, само собой хотелось побольше, побольше и ещё столько, в смысле шестой номер протезов, ведь хорошего много не бывает, а протезы поставят сразу на пятнадцать лет, за которые я могу сильно измениться и, например, раздаться в плечах или просто растолстеть, как моя бабушка — дама далеко не худенькая. Но с другой стороны мне не хотелось диспропорции. Была у нас в школе девочка с гипермастией, у которой за год грудь вдруг выросла размера до шестого или даже больше и она ходила с этими огромными полушариями, а сама маленькая и худенькая, казалось, что грудь её вперёд перетянет и она упадёт. Вот уж точно не в радость ей была такая красота. И когда я стала канючить, что хочу-хочу шестой, Даша меня послушал, сказал: ″Дура!″ — и либо он мне делает пятый, или я иду искать себе другого доктора. Ха! Не такая уж и дура менять Дария — доцента курса маммологии универа на кого-то ещё. На самом деле вякала я не серьёзно, так, на всякий случай, доктор мне точно не станет ничего лишнего делать. Почти не заметила, как отходила в корсете положенные две недели и наконец, пошла покупать себе настоящее бельё. Ведь все прошедшие годы не было смысла покупать особенно красивые лифчики, если мне вскоре предстояло увеличивать грудь. Был один очень красивый нарядный и два-три просто хороших на каждый день. А вот теперь отёк после операции спал, швы сняты, грудь приняла уже постоянную форму, и с ней я буду жить всё оставшееся время, как же себе отказать в красоте и не побаловать себя — любимую...

После первого курса у нас практика младшим медперсоналом, то есть санитарками в обычных больницах. Почти весь курс разбрасывают по самым дальним больницам в районах, иногда даже не в больницы, а ФАПы.** Но у меня из-за операции не получалось поехать куда-то и меня оставили в клиниках универа. Первое время было не слишком удобно, ведь работа санитарок часто — чисто физическая, а мне после операции почти месяц больно руками двигать. На отделении я сразу об этом сказала и мне находили лёгкую работу, которой тоже хватает. К концу месяца я уже так наловчилась готовить к операции хирургические наборы с материалом и инструментами, что то, что раньше у меня занимало целый день, теперь делала за пару часов. А на втором месяце мне пришлось и больных переворачивать, и постели перестилать, и мыть, и кормить и в перевязках участвовать. Ну, и ″половой жизнью″ заниматься, это шутка про мытьё полов. Нет. Основную работу делают с помощью моющих машин, у которых ширина захвата до трёх метров за проход и в моющем составе есть моющие и обеззараживающие вещества и даже ароматизирующие отдушки. Но никакая машина не может достать везде и эти закутки хотя бы раз в три-четыре дня нужно помыть старыми привычными тряпками и обычными человеческими ручками. А в оперблоке моют вообще от пола до потолка после операций каждый день со стерилизующими составами, а потом ещё и ультрафиолетовое облучение включают на всю ночь. Ну, да. Я попала на хирургическое отделение и тут борьба с инфекцией и с чистотой не балуются...

В конце второго курса мы все были на взводе, ведь нам предстояло переезжать в наш новый подземный городок. Из-за этого нам даже практику сократили на две недели, чтобы мы могли быть в универе уже шестнадцатого августа и за две недели помогли с переездом и подготовить всё, для начала занятий на новом месте. На самом деле мы переезжали не на пустое место, в городке уже жили больше тысячи человек с семьями, которые отвечали за обслуживание коммуникаций и ухаживали за насаждениями. Кроме них ещё были отделочники, кто заканчивал отделку помещений и одновременно они же производили передачу объектов приехавшим. С момента моего прошлого посещения здесь всё разительно изменилось. Тогда мне требовалось прилагать усилия, чтобы представить себе как будет, когда доделают, теперь всё работало, было светло и даже прохладно, август выдался очень жарким и термометр днём приближался к сорока градусам, а здесь было двадцать пять и свежий воздух. Надо полагать, вентиляция здесь была сделана могучая. Вместо квартиры бабушке здесь выделили двухэтажный коттедж на третьем ярусе. В коттедж было два входа, и он рассчитан на две семьи. Для нас с бабушкой помещений здесь было с избытком, пять комнат на втором этаже с холлом и три на первом не считая большой зал, кухню и прихожую. А в подвале, вернее это наверно цокольный этаж с полами на уровне земли, большая ванная-купальня и семейная баня типа финской сауны на четыре-пять человек. Рядом с баней ещё куча подсобных помещений и гараж на два мобиля, а площадь каждого этажа около полутора сотен квадратных метров. Я очень удивилась гаражу, ведь вроде говорили, что ездить по ярусам будут только кары местных служб. Но всё объяснилось в брошюре, которая лежала на столе на первом этаже. Оказывается, езда действительно запрещена, но хранить личные мобили удобнее в домах хозяев. А для поездки за пределы городка раз в неделю достаточно с КомБа отправить извещение о проезде к выезду, на что управляющий комп вышлет на блок управления мобиля кратчайший маршрут. Если ездить нужно чаще раза в неделю, то мобиль следует оставлять на стоянке при въезде. Это касается только жителей третьего яруса имеющих гаражи, жители других ярусов и не имеющие гаражей хранят свои мобили в боксах отведённых стоянок. Впрочем, мобили в собственности есть мало у кого, проще и дешевле брать на время мобиль при возникновении необходимости. Может из-за гаража нам дали этот коттедж вблизи въезда на ярус. В соседях у нас семья доцента физико-механического факультета, наверно тоже мобилевладелица, я её только по имени и фамилии знаю, они ещё не приехали. Через день нам привезли, затащили и установили в квадратных кадках на крыше зелёную изгородь из туи высотой больше двух метров, разделяющую части крыши. Участок так же разделён изгородями из кустов, только высотой немного выше пояса. Коттедж стоит у тротуара из плитки, а лужайка из сплошного газона находится с задней стороны дома, куда можно выйти из цокольного этажа или спуститься по лесенке с террасы первого этажа. Мы же живём в Сибири и не привыкли к высоким окнам во всю ширину стены, а тут с задней стороны дома именно такие. А вот от чего я просто готова была визжать в восхищении, представляете, перед каждым домом посажено одно уже плодоносящее плодовое деревце и не сибирские живучие ранетки, а мандарины, персики, вишня, алыча. У нас перед окнами стоит миленькое мандариновое деревце и на нём висят ещё совсем зелёные маленькие мандаринки, они созреют к новому году. Сказали, что цветёт оно просто неописуемо красиво большими белыми цветами, так хочется посмотреть. А весной будут цвести азалии, здесь многие кусты — это именно азалия и есть, только я в этом не разбираюсь... И что мне ещё в доме понравилось — это окна с голопроекторами в комнатах, здесь такие только в холле и комнатах второго этажа, а в многоэтажках других ярусов все окна сделаны по этой технологии. Выбираешь голо из сети и у тебя вид хоть на камчатские вулканы, хоть на рыбок кораллового рифа, при этом можно выбрать застывшую картинку, а можно трансляцию с реальной установленной где-то камеры. Так, что у меня в окно периодически глупые губаны своими тупыми мордочками тычутся, а вокруг актинии своими шевелюрами качают. И так интересно смотреть, как меняется освещение, когда солнце садится. Эта технология ещё позволяет размещать комнаты не только по периметру зданий, но и в глубине. Сказали, что если выбрать вариант вида из окна своего дома, то отличить с расстояния в метр от обычного окна очень трудно и видно именно то, что происходит перед твоим домом в реальном времени...

Вместе с новизной и радостью переезда у меня грустные новости. Елена весной решила перейти на заочную форму обучения в аспирантуре и сейчас уже уехала домой, ей мама мужа нашла, и она должна скоро выйти замуж. Позже прислала мне голо со своей свадьбы, кто бы сомневался, она была в обтягивающем платье силуэта ″рыбка″ в фате из тонкой вуали с цветами, такая красивая, я целый вечер плакала. А перед выездом сюда бабушка мне рассказала некоторые секреты.

― Почему, ты думаешь, Елена вдруг решила в генетики податься?

― Ну, нравится наверно...

― Знаешь, очень часто врачи выбирают специальность, которая их самих коснулась. Я поэтому всегда немного опасаюсь психиатров, кто их знает, чего они в психиатрию пошли. Шутка... А если без шуток, у Елены зафиксировано бесплодие, так называемая ″лень сперматозоидов″, это когда сперматозоиды вроде нормальные, но их подвижность очень слабая. Шансов зачать при таком состоянии практически нет. Даже в пробирке зачатие не происходит. Да и не станет никто из врачей-генетиков такое оплодотворение стимулировать, себе дороже. Там процент разных генетических аномалий зародыша больше пятидесяти процентов. Вот она и пришла к нам генетику изучать.

― И, что? Совсем ничего нельзя сделать?

― Да, чего ты так всполошилась? Таких или менее резко выраженных сейчас после Вируса до четверти из всего населения. Ты думаешь, с чего мы столько генетиков готовим, и без генетической консультации почти ни одна беременность не проходит? Во-от! Вирус всё-таки очень сильно подкосил генофонд человечества и сейчас, как и сто лет назад вопрос стоит в выживании человечества. И мы — генетики на первом рубеже этой войны и не скажу, что мы уже победили, до победы ещё ох как далеко. После Вируса сменилось всего семь поколений, как мы стали из этой ямы выкарабкиваться. А изменения в геноме произошли кардинальные, и пока это всё устоится и стабилизируется нужно ещё не меньше трёх-пяти десятков поколений. Это вопросы эволюционные, а тут спешки не бывает. А мы ещё этому мешаем, вмешиваемся, и может далеко не всегда правильно и оправданно с точки зрения природы и механизмов естественного отбора. И ты думаешь, мне самой нравится мальчиков и девочек браковать и запрещать им зачатие и беременность. Потому и трясёмся над мальчишками чуть не с самого рождения, ведь вместо девочки можно использовать донора или ЭКО. А вот если мальчик проблемный, то уже ничего не сделать, вместо него ребёночка никто не выносит и не родит. И на какие ухищрения приходится порой идти, чтобы хоть одного ребёночка выносил и родил, а для этого, чтобы компенсировать не очень здоровую мамочку используем как можно более здорового донора...

― А Елена?

― А у неё, как ты понимаешь, при таком диагнозе шансов на мужа минимум. Ну, кто с таким связываться захочет? Вот её мамочка и нашла ей вариант, когда её взяли второй женой, и я почти уверена, что девочка очень рада и счастлива. И ты, чем кукситься, лучше бы порадовалась за подругу. Я, теперь уж можно сказать, думала грешным делом, что вы сойдётесь, и мужа вам обеим найдём, будет она замечательной второй женой, а рожать муж будет от тебя. Но уж вышло, как вышло...

― Ба. Как же так, она же такая красивая?

― Видишь ли... Кто-то умный давно сказал, что красота — это природная выверенная целесообразность. Понимаешь? В процессе эволюции наиболее здоровые и способные к продолжению рода особи стали канонами красоты. То есть внешняя красота напрямую была связана с отличной наследственностью и отсутствием генетических дефектов. Но ужасный двадцатый, а потом и двадцать первый века с их безжалостной атакой на биосферу нашей планеты привели к тому, что человечество с азартом достойным совсем другого применения начало вырождаться. С одной стороны отвратительная экологическая среда, в которой даже здоровые организмы подвергаются отравлениям и мутациям. С другой стороны медицина, которая вытаскивает и спасает тех, кто по всем канонам природы выжить не должен и продолжить род тем более. И с третьей стороны совершенно безумное давление средств массового воздействия по внедрению в сознание стереотипов и канонов красоты, где упор сделан уже не на природные данные, а на достижения косметологии и пластической хирургии. Будет у вас курс генетики, мы во вводной части касаемся истории вопроса, у нас хорошая подборка того, до каких безумств люди доходили. Можешь себе представить, как в губы накачивали силикон, чтобы губы превращались в пельмешки, с которыми даже пить невозможно. И это только один пример, на кафедре и фотографии есть, тогда голо ещё не делали... Впрочем, в этом вопросе не слишком много изменилось, как медики не бьются. Какие сейчас стандарты идеальной фигуры?

― Три — один — три...

― Вот — вот! И твоя любимая Настя Стриж в них почти попадает, талия в треть от ширины бёдер — это же бред, а ведь, сколько девочек на этом здоровье угробили. Это твоей Насте хорошо, при двух с лишним метрах роста иметь бёдра больше ста двадцати и талия меньше пятидесяти сантиметров. А если у девочки бёдра девяносто, то талия нужна тридцать, да там даже позвоночник едва поместится, но ведь дурочки не жрут ничего и к идеалу стремятся. У Елены почти идеальная фигура по этим стандартам, только рост подкачал. Я у неё спрашивала, сто пятнадцать — сорок четыре — сто восемнадцать. Но она уникум в своём роде и при этом, природа, как видишь, в продолжении рода ей отказала...

Долго мы ещё с бабушкой разговаривали, и она меня ещё расстроила, что с кафедры скоро наша Марина уйдёт. Там вообще история случилась. Мы ещё на первом курсе все прошли обследование, хотя меня бабушка уже давно всю обследовала. И здоровым предложили пройти дополнительное обследование, это меньше трети от всех. А после этого дополнительного обследования, где исследуют семенную жидкость, из этой трети процентам двадцати предложили стать донорами спермы или яйцеклеток. Словом, процентов пять-семь девушек и два-три процента мальчишек согласились. Правда с мальчиками там куча сложностей, они могут сдавать яйцеклетки только после рождения второго здорового ребёночка, то есть тут согласие, скорее авансом их в базу вносят и ждут, когда они смогут. Я стала раз в месяц семя сдавать ещё в середине первого курса, бабушка настояла. Она особенно не распространяется, но у меня уже трое мальчишек где-то бегает, это точно знаю. Бабушка то отслеживает прежде всего девочек, вы же помните про мою ″У-хромосому″, но таких пока не было. Она и сама сдаёт или уже перестала по возрасту, но её семя в заморозке хранится. И моя мама сдавала и у меня сводных кровных братиков от мамочки несколько десятков, но сестрёнок ни одной, как и тётушек от бабушки. Ну, не рождаются, почему-то или выкидыши происходят. Это одна из тем, над которыми бабушка бьётся и ответов не находит. К чему я про это вспомнила? К тому, что Марина тоже донор спермы. И на каждого донора обязательно ведут учётную карту, где отмечают коэффициенты. То есть, проценты успешных попыток оплодотворения ЭКО или нативно (это прямо в организме папочки, а не в пробирке как при ЭКО), а так же соотношение родившихся мальчиков и девочек. И если коэффициент больше трети успешных попыток, то донор отмечается как элитный и за каждую порцию семени платят в три раза больше. Вот мы с ней обе в элитных по мальчикам, у меня вообще ни одной девочки, а у неё одна, кажется. Но я когда узнала, была потрясена. Дело в том, что у Марины удивительно маленький агрегатик, хорошо, что я не рассмеялась, когда впервые увидела, а то обидела бы девчонку до смерти. Он у неё едва двенадцать сантиметров в длину, головка маленькая, Уже ствола и толщина кажется меньше трёх сантиметров. Он у меня в ротике целиком помещается, и даже в горло головку пускать могу. Я не очень люблю, когда меня берут, вернее меня брала только Света и то всего пару раз. Не понравилось мне, больно и никакого удовольствия. А вот Марина со своим агрегатиком так нежно ласкает, лучше чем пальчиком и так смешно пыхтит, что я ей даю себя иногда. Впрочем, она уверяет, что ей гораздо больше нравится, когда берут её саму, и я ей верю, так она повизгивает, когда на мне скачет. Опять я в другую сторону ушла. Я начала о том, что при таком изящном агрегатике мошонка у неё просто чудовищная. Я видела однажды гусиные яйца, вот у неё в мошонке яички даже больше, мне кажется. И сперма у неё очень богатая, в смысле соотношения сперматозоидов от всего объёма. У меня этот показатель тоже хороший, но меньше. Вот тут и получилось, что одна семья после рождения ребёнка пришла в генетический центр нашей кафедры с просьбой, если можно познакомить их с биологической мамочкой их мальчика. Вообще, в этом вопросе существует анонимность и перед процедурой все подписывают такую кучу всяких бумажек, что просто ужас, и никто никому никаких претензий выставить не может. Но тут они пришли к бабушке и уверили, что никаких претензий с их стороны, а только благодарность и желание, если это возможно, познакомить малыша с его биологической мамочкой. Бабушка подняла историю болезни, посмотрела шифры и вызвала Марину с вопросом в лоб, хочет ли она своего кровного ребёночка увидеть и с его родителями познакомиться? Марина взяла и согласилась, её и отвели к счастливым родителям и малышу, который в коляске спал. Вот теперь Марину почти уговорили стать второй женой и мамой рождённому и будущим детям. Бабушка смеётся, что ребята так решили денег на процедуре оплодотворения сэкономить. А по мне, главное, чтобы Марина была счастлива, хорошая она девчонка, смешная и лёгкая. Бабушка выставила условие, что Марина останется постоянным донором, а так как её увезут в Новосиб, ей сюда теперь ездить придётся. Впрочем, будет повод и возможность родителей навестить, они у неё в универе работают...