Остров Казхук. Электронная съемка. Произведена роботом-разведчиком в 2171 г.
Следующие десять суток устраивал на гигантском дереве гнездо, прятал от ежедневных дождей жизненно важные вещи, разведывал окру-гу и соображал, как будет выживать. Что выбрать для жизни, горы или джунгли у реки — неширокой, но глубокой и быстрой? Пожалуй, всё-таки, джунгли, можно охотится, ловить речную рыбу, собирать съедоб-ные растения.
В один из дней Механик встретил умирающего Гадёныша. Тот рассказал, что сразу после высадки началась драка между осуждёнными — "неимущие" напали на "богатеев", которым разрешили взять вещи. Гадёныш сообщил, что бросились было и за Механиком, но не догнали. Морпехи не стали пресекать массовую драку и быстро отплыли прочь. Сопротивлявшихся "богатеев" убили, безропотно отдавших свои вещи пощадили. Часть осуждённых разбежалась, уйдя в джунгли, другая вы-брала вожаком Аллигатора. Гадёныш пристроился к вожаку мальчиком на побегушках и сексуальных услугах, надеясь на покровительство и защиту.
Скоро начался голод, группа Аллигатора превратилась в филиал преисподней. Поначалу тот организовал охоту на разбежавшихся. В день отыскивали и убивали одного-двух, разделывали, запекали на ко-стре и съедали.
Через неделю обнаружить в округе уже никого не найти, поэтому Аллигатор приказал бросать жребий среди оставшися с ним. Естествен-но, на корм остальным заключённым не предназначались ни вожак, ни пятнадцать его подручных, ни Гадёныш. Большинство же осужденных озверели и оскотинились до таких немыслимых пределов, что мечтали только об одном — не вытащить несчастливого жребия.
Всё закончилось внезапно и неожиданно.
Позавчера, поведал всё более слабеющим голосом Гадёныш, удалось снова поймать чужака, живущего на острове уже с полгода. Пе-ред забоем и разделкой, тот, надеясь сохранить жизнь, многое порасска-зал. В частности, что дальше к северо-востоку есть стойбища, на кото-рых ранее сосланные живут "цивилизованно", построили стойбища, за-нимаются земледелием и скотоводством и даже работают на шахтах. В стае произошёл раскол. Одни потребовали идти в те места, другие были против. Закончилось всё побоищем, в котором погибли очень многие, был убит сам Аллигатор и получил смертельную рану Гадёныш. Стая распалась на группки по 3-5 людоедов в каждой, трупы павших были поспешно разделаны и закопчены в виде припасов на дорогу и джунгли всосали остатки осуждённых.
Остров Казхук. Электронная съемка. Произведена роботом-разведчиком в 2171 г.
Поведав всё это, Гадёныш всхлипнул, вытянулся и затих. Разу-меется, Механик до каннибализма опускаться не стал, но мёртвое тело опустил в ручей, рыбам на прикорм, чего добру пропадать.
Мир острова был одновременно и жесток, и великолепен. Меха-ник много и без устали работал и в конце концов превратил гнездо в развилке дерева в настоящее однокомнатное жильё, надёжно защищаю-щее от ежедневных ливней. Он научился не только выживать, но и жить.
Однако время шло и неумолимо брало своё...
...Механик протяжно выдохнул, отгоняя воспоминания. Машины проследовали мимо. В них сидят те, в пятнистой одежде. Похожие на привезших его сюда несколько лет назад. Они не убили его сейчас. Ки-нули бумажный сверток с хлебом и лекарством от лихорадки. А могли и убить. Да и пусть убьют, только быстро. Последние пять дней у Меха-ника невыносимо болела голова. На солнце тело покрывалось липким потом, а в тени бил озноб. Ночью спалось плохо, боялся выпасть из гнезда. Вчера, когда пил из ручья, не заметил притаившегося неподале-ку варана. Едва не погиб. Вода в руье оказалась мутной и невкусной и пахла тиной. Голодал. Нашел невыносимо смердящую тушу издохшего трупоеда. Ими, даже живыми, брезгуют все никто не охотится, а он ел вонючую, скользкую падаль нелетающей птицы с крючковатым клювом. Зубы у него почти все выпали, оставшиеся — больные, чуть что твёрдое, и боль в черепе вспыхивает, виски потом раскалываются и темя... По-том было еще хуже, рвало. Но выжил. А зачем? Для чего? На какое-то время таблетки снимут приступы лихорадки, а дальше? Механик, без-звучно заплакал, повернулся, побрёл хорошо знакомыми местам и к жилью на дереве...
2
Всеслав скреб ложкой по алюминиевым стенкам котелка и по-глядывал на то, что творилось рядом с командирской танкеткой. Там вышедший из джунглей оборванец с мешком выкладывал какие-то предметы на броню. Экспедиторы, притащившие картонные коробки, тоже вытаскивали из них коробочки и свертки. Начался обмен, обе сто-роны горячились, убеждали, доказывали. Наконец товары перешли из рук в руки и экспедиторы, пыхтя, потащили коробки назад в транспор-тер.
— Чем поживились, братья? — окликнул инспектор.
-А что может предложить одиночка? Немного жемчуга, семена цыси, золотой песок, шкурки серебристого крысокрота.
Когда обед завершился и машины вновь двинулись на запад, Лу-нин обратил внимание на босые грязные ноги, торчавшие из-под гир-лянды лиан. Из-за лиан выглянул омерзительного вида трупоед, щелк-нул окровавленным клювом, равнодушно посмотрел и вновь исчез. Но-ги стали слегка подергиваться. Даццаху Хо хлопнул по плечу отпра-вившегося одновременно с колонной "торговца"-оборванца и молча ткнул пальцем в сторону лиан. Столь же безмолвно тот кивнул, забрал левее и пропал в зарослях.
-Там тоже дикарь валяется. -по-прежнему невразумительно ска-зал инспектор. -Оплошал. Теперь его потребляет трупоед. Собственно, обычный конец для одиночек.
-Правда? — как можно ироничнее сказал Всеслав. -А я-то гадаю, что тут произошло! Теперь все ясно, так вечером в отчетном дневнике и запишу... обычный конец...
Было видно, что инспектор развлекается, не давая никаких объ-яснений.
-Вижу, вас на все хватает. И на отчеты и на накожную графику. -заметил он, -Всё на морпехах практикуетесь? Скоро на каждом импер-ском десантнике будет татуировка кисти знаменитого шкурописца Бид-занби Да. Или правильнее — не кисти, а иглы?
Наброски матросских татуировок. Руни-ческие буквы островного алфавита. Рисунок В.Лунина
-Никаких игл! -возмутился Лунин, -Еще чего! Бумага, карандаш и ручка! Просто подошел вон тот угрюмого вида трапматрос и попро-сил — подчеркиваю, вежливо попросил! — нарисовать заготовку кое-что по тому же сюжету. Я сделал, не трудно. А уж с бумаги себе на телеса они сами переносят.
-Верно. Нельзя отказываться. -неожиданно серьезно одобрил ин-спектор. -Приятно отметить, Да, что во все время нашего знакомства вы ведете себя поразительно адекватно для новичка.
Саракш, остров Казхук
Островная империя
03 часа, 7-го дня 3-ей недели Бирюзового месяца, 9590 года от Озарения
Фрагмент ментограммы В.Лунина. Дата и время неизвестны. Ост-ров Казхук.
..."Охотник"-одиночка Коготь наведывался в стойбище старого Душителя месяц назад и так рано его не ждали. Но он пришел сегодня. Пригнал отловленных у залива раба и рабыню. За невольника Душитель много не дал, тот был слабым. А вот бабёнка — ничего себе, необъез-женная, лет тридцать, в самом соку, ну, и в хо-орошей цене, понятно. За нее Душитель изрядно раскошелился. Кроме того, "охотник" сбыл Ду-шителю десяток волчьих шкур, пару кож матерых варанов, сказал, что нашел хорошее болото с железной рудой. Долго торговались, наконец "охотник" согласился провести к болоту душителева кузнеца за четыре копченых свиных туши.
Когда дела закончились и сделку вспрыскивали крепкой грибной брагой, "охотник" Коготь как можно небрежнее бросил: -Волкодавов-то давно не видал?
Душитель, шевельнув кустистыми бровями, раздраженно хмык-нул: -А откуда им тут быть? Ты, что ль, за собой притащил?
-Язык прикусывай, когда хрень несёшь! -оскорбился Коготь, -Отвечаю — жди волкодавов на пятнадцати жестянках. И никто их не при-таскивал, сами явились. На Стрёмном Логу с "торговцем" Упырём встретился, ну, в натуре, побазарили.
-Упырь?-поразился Душитель, -Живой ещё? Дела-а...
-Вот тебе и "дела-а"! Псы в аккурат на него наехали. Ну, кое-чем по мелочишке торганули: он — им, они — ему, да разбежались. Потом я от Лога махнул на Холмы, глянул — точно, ползут железки в обход. Я-то с хабаром и рабами напрямки по глущобе к тебе подался, а волкода-вы там заночевали, по низу Лога не сразу до твоего стойбища доползут. Но будут тут, точно. Так что, если чего нельзяшного держишь, так уво-ди своих подальше, да прячь поглыбже.
-Не держу. -буркнул Душитель. -Чистый я, не пачкаюсь.
-И щенки у твоих баб не родятся, суперсамец? Зазря на них вле-заешь? Ну-ну, чего вызверился, шучу!
-Гляди, дошутишься... А насчёт детей... базарят, будто на Косом стойбище мелкий образовался... -неохотно сказал Душитель, — Вот не знаю, стукнуть на них волкодавам, или уж не закладывать соседей. А то, может, даже предупредить Косых, а? Они, ясно, мне не папа-мама род-ные, но так чтобы уж очень на нас нарываться — этого не было, понятия уважают. Опять же, плотина общая...
"Охотник" раздраженно поднял ладонь: -А ну, не шелести!
Он встал, отсутствующим взглядом уставился поверх бурой крыши, крытой пальмовыми листьями. Потом хмыкнул: -Вот же суки, легки на помине... Моторы зудят, всё, поздняк, никого заслать к Косым уже не подсуетишься. И сами успеть не успеете. А вот я слиняю-ка по-дальше, целее буду! Удачи тебе... хе-хе...
Фрагмент ментограммы В.Лунина. Дата и время неизвестны. Ост-ров Казхук.
...Колонна обогнула холм с белыми, похожими на меловые, об-рывистыми склонами, выбралась из джунглей на открытое простран-ство. Транспортеры и танкетки двигались по некоему подобию протоп-танной тропы, петлявшей между холмами и все время шедшей почти параллельно речке, которая протекала между двухметровыми обрыви-стыми берегами оранжевой и бурой глины. Холмы были какими-то упи-танными, кругло-оплывшими, густо поросшими кустарником. Большой распадок между холмами, огромные деревья, высоченная щетина бам-бука, сочная трава до пояса. Речка делала в одном месте излучину, об-разуя заводь, разливалась. В воде красовались листья и цветы, похожие на лотосы. Замечательное место, просто райский уголок, признал Все-слав. Парадиз. Эдем.
Фрагмент ментограммы В.Лунина. Дата и время неизвестны. Ост-ров Казхук.
Передовая танкетка остановилась, загребая узкими гусеницами, повернулась на месте, покрутила стволом пулемёта, заглушила двига-тель. Стали останавливаться и другие машины. Шедшие пешим строем десантники подтягивались, снимали карабины.
-А это ещё что? -поразился Всеслав.
-Эээ... -неуверенно предположил Даццаху Хо. -Скотомогильник?
Жутковатая россыпь белых, жёлтых, грязных ребер, лопаток, че-репов. Невообразимо грязная хавронья с диким визгом кинулась оттуда прочь в тростник.
-Колоритно. -признал Всеслав, проворно черкая карандашом. -Даже чересчур.
Молодой яхт-лейтенант, разминая ноги, обошёл обомшелый ва-лун, приблизился к свалке, потянул ноздрями воздух: -Подозрительно припахивает.
Сделал несколько шагов, и скривился: — Скотомогильник? В ка-кой-то степени, наверное... Хотите посмотреть?
Всеслав и инспектор спрыгнули с брони, подошли, наклонились увидели обглоданные человеческие кости, челюсти, расколотые черепа. Отдельно были свалены скальпы, вываренная в котле кожа. Всеслав представил, как потерявшие человеческий облик существа дерутся за лучшие куски человечины, никому не хочется глодать кости и жевать волосатую кожу.
-Обычное дело здесь в рейдах такое видеть. -с отвращением ска-зал яхт-лейтенант. -Кухонные отходы. Разделывают охотничью добычу, солят, маринуют, жрут... а отходы — сюда. Тошнит, честное слово. Что ж, пора к поварам. Если хлебосольные аборигены будут угощать, не со-глашайтесь.
Колонна вновь пришла в движение и минут через десять достиг-ла стойбища.
Яхт-лейтенант снова выбрался из транспортёра. Лунин увидел, как Даццаху Хо приблизился к командиру морпехов и коротко перего-ворил с ним. Вначале офицер отрицательно качал головой, потом заду-мался и махнул рукой, очевидно согласившись с чем-то.
-Собирайтесь, Да. Пойдем на стойбище вместе с командиром и матросами. -распорядился вернувшийся инспектор, -Смотрите, запоми-найте, потом всё опишете в отчете. Правило номер один: ни при каких обстоятельствах не оставаться одному. Правило номер два: расстегну-тая кобура — впереди на ремне, рука -на рукояти пистолета, снятого с предохранителя. Правило номер три уже изложил яхт-лейтенант: на стойбище ничего не есть и не пить, это не чёрный юмор, как, надеюсь, вы только что убедились.
Остров Казхук. Электронная съемка. Произведена роботом-разведчиком в 2171 г.
Местные прибытие экспедиции встретили с тупым равнодушием. Бредущие — не остановились, сидевшие— не встали, лежавшие — не сели. Некоторыне обменялись вялыми, неслышными репликами, всего лишь
-Зверинец. -брезгливо поморщился яхт-лейтенант. -Припёрлись, проживут с месяц и упрутся в другие места...
Оборванец, тащивший на хребте вязанку хвороста, уронил ношу и отпрыгнул, увидев перед самым носом голубоватое жало бритвенно отточенного штыка.
-Где тут у вас кто-нибудь вменяемый? — спросил яхт-лейтенант. -Если, конечно, есть такие...
-Под "общую крышу" идите. -это мало походило на радушное приглашение.
В середине стойбища его обитатели согнули к центру верхушки высокого бамбука и связали их, так что получилось нечто вроде очень большого кривобокого купола. Накрыли снопами тростника. Видимо, под этой общей крышей они всей толпой спасаются от ливней. Трава вокруг была немилосердно вытоптана и смята. Неописуемое количество мусора: скорлупы кокосов, птичьих перьев, бамбуковой щепы. Дерьма, впрочем, не было и на том спасибо. Но и без него хватало смрада и мух. Центральную "общую крышу" окружали малые шалаши и множество черных выгорелых кострищ. Несколько костров дымились, булькало что-то (даже не хотелось предполагать — что!) в закопченных котелках над огнем.
У "общей крыши" их встретил матерый лохматый старик, выли-тый гималайский медведь на задних лапах. Всеслав отметил, что только обувь вожака была фабричного производства, все остальное — кустарной работы: кожаная набедренная повязка, широкий сыромятный пояс с ко-ваной пряжкой, грубые самодельные сандалии. Даже рукоять длинного ножа в бамбуковых ножнах смотрелась творением местного рукодель-ника. Вожак, набычившись, глядел недобрыми маленькими глазками и угрюмо молчал. Яхт-лейтенант, поигрывая цепочкой блестящего свист-ка, тоже хранил насмешливое молчание. Наконец вожак прогудел: -За что ж такое уважение?
Фрагмент ментограммы В.Лунина. Дата и время неизвестны. Ост-ров Казхук.
-Анекдот забыл, ущербный мой? -ответил офицер, -Напомню: "Шишяшь ужнаешь, хто плишёл, зашем плишёл". А давай-ка побеседу-ем. Поздороваемся, кстати, а то ты совсем разучился, вижу. И пред-ставляться — тоже.
Вожак неохотно посторонился, пропуская яхт-лейтенанта, отде-ление матросов с карабинами наперевес, инспектора и Лунина: -Здравия желаю, чтимый офицер. Душителем меня кличут.
-Учту, любезный мой. -офицер кивнул матросам, пятеро с кара-бинами наперевес осмотрели "общую крышу" по периметру, через пару минут старшина, доложил: -Порядок, брат командир!
