Обрести крылья. Ч4.

— Тогда неудивительно, что ты молчала, — покачал головой Лан.

— Почему?! Я ничего не понимаю! — воскликнул Дойл.

— Видишь ли, дружище... Ты отличный друг и сильный маг, но ты не политик...

— И хвала Богам! — пылко воскликнул Дойл, — это мое самое большое достоинство. Хотя нет, не самое, но одно из самых больших!

Мы расхохотались. Я, смеясь, ответила:

— Знаешь, Дойл, твое самое большое достоинство — легкость характера!

— Ну вот... Чтобы вы понимали в мужских достоинствах, — с трудом сдерживая смех, скорбно заявил Дойл, — ладно, сойдемся на том, что я человек грандиозных достоинств и продолжим насчет политики.

— На самом деле все просто: узнай кто о Лин раньше, и ее бы могли использовать в своей игре... да кто угодно! Ректор, Тирриан, а насчет Эрва... Вряд ли он смог бы солгать в случае чего главе клана, а политики такого уровня и из оговорок способны выстроить целую теорию.

— Хорошо, насчет Эрва я поняла, насчет всех остальных — тоже, но мы бы Лин не выдали! — возмутилась Сигни.

— Могли бы выдать, — покачал головой посерьёзневший Рейн, — непроизвольно. Если ты знаешь, что та, которую все считают простолюдинкой, на самом деле принцесса, то и будешь вести себя с ней соответственно.

— Вот именно, а в Академии чересчур много тех, кто по мелким деталям может восстановить общую картину, — кивнул Лан и повернулся ко мне, — ты поэтому молчала?

— Не только. Вы мне очень дороги, и я боялась, что вас используют для моего шантажа. Слава Богам, что это в прошлом!

— За это надо выпить! — усмехнулся Дойл, разливая вино, — Лин, а как ты ухитрилась превратиться, да так вовремя?

Я вспомнила свои ощущения и пожала плечами:

— Если бы я знала! Ритуал мог вообще не иметь обратного хода, кстати, не в последнюю очередь из-за этого я и молчала. А когда ощутила открытие прохода... В общем, страх за вас и спровоцировал обращение.

— А почему ты радужная? — Рейн аж подался вперед, — ведь таких драконов не существует!

— Как радужная?! — я аж заикаться начала, когда вдруг поняла, что не имею ни малейшего представления о своем драконьем обличье. И вообще, я должна была стать золотой, так почему?

— Что, правда радужная? А как это выглядит? Я хочу на себя посмотреть! И вообще, это ужасно, здесь нет ни одного зеркала, я даже не знаю, так ли я выгляжу, как пять лет назад!

Парни переглянулись и рассмеялись, заставив меня обиженно надуться.

— Я могу сделать водное зеркало, хочешь? — предложила Сигни, — пойдем наружу, там есть речка.

— Хочу! — воскликнула я, вставая, — идем скорее!

Через несколько минут я с невольным самолюбованием вглядывалась в свое отражение. Хм, забавно: глаза, волосы, лицо — Рины, но неуловимо изменилось общее впечатление: появилась уверенность, черты лица приобрели некую завершенность, и взгляд стал совсем другим. Фигура поменялась слабее, лишь увеличившись в груди и бедрах. Рейн усмехнулся:

— Я бы так хотел увидеть выражение лица Тирриана при вашей встрече!

— Тирриан любит Леару, не думаю, что ты увидел бы там что-то интересное, — возразила я.

— Ну, позволь мне остаться при своем мнении, — помотал головой он, в синих глазах блеснуло лукавство, — знаешь ли, ты стала чрезвычайно соблазнительной. Ладно, а превратиться ты сможешь?

— Не знаю, сейчас попробую.

Прикрыв глаза, я вспомнила ощущения полета, крыльев за спиной и окунулась в свой Огонь, окутавший меня теплым и ласковым облаком. Открыла глаза и уставилась на себя в зеркало.

В нем отражалась сравнительно невысокая — точно меньше Эрвейна и других виденных мной драконов — изящная драконица. От другой ипостаси сохранился лишь цвет глаз, но гораздо больше меня интересовала чешуя. Сейчас, когда солнце спряталось за облаком, она имела странно-белесый цвет и казалась чуть полупрозрачной. Пожалуй, больше всего она напоминала необработанный горный хрусталь. Интересно, а под светом солнца... Ответ на свой вопрос я получила сразу же: легкий порыв ветра отогнал облако прочь, и под лучами солнца чешуя заиграла разными красками, действительно точно горный хрусталь. Рейн был прав — это было необыкновенное и немного завораживающее зрелище. Я расправила крылья, снова сложила их и перетекла в другую ипостась.

— Ты прав, это действительно красиво, — кивнула я Рейну.

— Так почему ты радужная? — теперь уже Лан задал этот вопрос, пока мы шли назад к дому.

— Я могу только догадываться. Знаешь, кто такой Шэртаэрр, имя которого я взяла?

— Лар говорил о нем, — задумчиво проговорила Сигни, — легендарный дракон, который помогал другим расам, последний радужный, так?

— И не только. Это он фактически основал клан Шатэрран, собрав изгнанников и построив замок клана, после чего уступил свое место золотому дракону Эссею эр Шатэрран. И, — повернулась я к Кэлу, — именно он написал тот дневник, именно его информация жизненно важна для уничтожения того, что творится в Туманных горах.

— И взяв его имя, ты с точки зрения магии признала Шэртаэрра своим прямым предком, фактически отцом, потому и стала радужной, — кивнул Кэл.

— Похоже на то, — улыбнулась ему я, — и знаете, мне показалось, что мне кто-то помогал в моем первом полете. Кто-то древний и могущественный...

После моего признания на какое-то время воцарилась тишина, а потом Сигни весело тряхнула головой и спросила:

— Так, а теперь относительно вашей свадьбы...

— О нет, — застонал Дойл, — ненавижу такие разговоры!

— Не волнуйся, уж тебя женить никто не собирается, — подковырнула его я, — мне и вообще кажется, что ты если и женишься, то лет в сто пятьдесят, не раньше!

— Странно звучит — в сто пятьдесят лет, — фыркнул Дойл, — и вообще, зачем жениться? Я всегда найду симпатичную молодку, готовую приятно провести со мной время. Да ладно, речь не обо мне, вы-то всё равно считай уже женаты.

— Лин, а можно вопрос? — Рейн покосился на Кэла, — были ли когда случаи, чтобы драконица с ипостасью выходила замуж за того, кто драконом не является?

— Насколько я знаю — нет. Причем и без ипостаси тоже, у драконов девочек рождается меньше, чем мальчиков, так что каждая драконица весьма ценна. А с ипостасью — тем более, таких дракониц вообще очень мало...

— Почему? — заинтересовался Лан, — это какие-то магические причины?

— Никто не знает, почему один дракон обретает крылья, а другой так и остается прикованным к земле, — вздохнула я, — но у меня есть теория, что все зависит от силы воли. А драконицы... Большинство из нас родители отдают замуж сразу же после первого совершеннолетия, и браки практически всегда договорные. Если же нет чувств, пусть даже ненависти... Душа медленно умирает, и шансы подняться в небо исчезают с каждым днем.

— Жутковато звучит, — вздохнул Рейн, — но тебя ведь принудить к браку теперь не могут?

— Нет, но среди драконов до замужества мне лучше не появляться, — невесело усмехнулась я, накрывая ладонью сжавшуюся в кулак руку Кэла.

— Вызов? — понимающе спросила Сигни, — мне Эрв рассказывал. Жаль, я думала, мы могли бы устроить двойную свадьбу!

— Что такое вызов? — заинтересовался Лан.

— Древняя традиция драконов. Любой дракон может бросить вызов жениху и если победит — предложить себя в качестве его замены. Невеста имеет право выбирать, вот только выбор проигравшего означает оскорбление клану победителя.

— Хм, Кэл сильный маг и прекрасный воин, он бы любого дракона победил, — легкомысленно отмахнулся Дойл.

— Видишь ли, друг мой, есть одна проблема. Поединок проходит в драконьей ипостаси и в воздухе, без использования магии, — пояснила я, — так что, появись я у Шарэррах до свадьбы... Словом, вместо союзников мы можем получить целый клан недоброжелателей!

— Получается, вам нужно пожениться первыми, чтобы побывать на нашей свадьбе, — вздохнула Сигни, — надеюсь, у вас получится. Ладно, я жутко устала за сегодня и иду спать! Дежурить же не надо?

— Ну проход точно не откроется так скоро снова, — зевнул Рейн, — да и Лин почувствует, если что. Так ведь?

— Верно, так что предлагаю всем идти отдыхать, — кивнула я.

Глава 15.

Оставшиеся дни дежурства для меня пролетели незаметно. Я много тренировалась в магии Огня и училась сплетать ее с Воздухом, но самое главное — я училась летать. Это невероятное ощущение подвластной тебе мощи, упоительный восторг полета, чувство абсолютной свободы... И даже несмотря на то, что первое время я буквально плакала от боли, после первого же полета я поняла, что ничто не заставит меня отказаться от неба...

Забавно, но только после одного замечания Сигни я поняла, что мы с Кэлом не просто истинная пара по обычаям эльфов, он истинный для меня как для драконицы. Было странно наблюдать, как острые шипы на спине исчезают при его прикосновении. А когда он понял, что это означает... Как он сам мне признался, для него огромное счастье знать, что я принимаю его всецело...

В остальном наше дежурство вполне тянуло на отдых: прорывов больше не было, погода стояла великолепная, недалеко протекала чистая и глубокая речка, а селяне исправно снабжали нас вкусной, хотя и простой едой. Хотя не только едой, судя по тому, какими довольными иногда выглядели Рейн, Лан и Дойл. Ну-ну, пусть погуляют... пока могут!

В первый же вечер мы написали обо всем Ларту и Талли, стремясь поделиться радостью от того, что ничто более не стоит между нами. Ответный восторг Талли, казалось, выплескивался со страниц... Когда же через пару дней мы решили посоветоваться относительно свадьбы, то получили ответ, заставивший нас удивленно переглянуться:

"Дети, у меня было пророчество-предупреждение. Во-первых, обратиться за благословением вашего брака к Теарисе должен знакомый вам служитель. Во-вторых, и это предупреждение было на удивление четким: Лин ни в коем случае нельзя отказываться от своего родового имени, если она сделает это, всех нас ждут страшные беды."

Прочитав, я подняла растерянный взгляд на Кэла:

— И что нам теперь делать?

— А что тебя смущает, милая? — улыбнулся тот, — зато теперь мы знаем, что наша свадьба должна состояться в Тар-Каэре.

— А родовое имя? Если ты будешь Морванэ, а я эр Шэртаэрр, то... Кем будут наши дети? И разве такое вообще возможно? И... тебя это совсем не смущает?

— Буду отвечать по порядку, — ответил он на удивление спокойно, — да, это случалось, хоть и крайне редко. Обычно так бывает, если в брак вступают единственные наследники знатных фамилий. В этом случае один из их детей всегда носит родовое имя матери, как правило, это второй сын. Хотя тут могут быть варианты, это решают между собой будущие родители. А относительно нас... Знаешь, с учетом того, что из себя представляют мои светлые родственнички, я бы предпочел для наших будущих детей род эр Шэртаэрр. Тем более, что он в некотором смысле и мой тоже: не случайно же наши предки были кровными братьями. И кстати, об этом... Члены боевой группы часто становятся побратимами, как ты смотришь на то, чтобы предложить это нашим друзьям?

— Я только за, но... А почему они это нам не предложили?

— А здесь существует неписаный этикет. Предложить побратимство может только более знатный менее знатному, а люди не могут предлагать этого эльфам и драконам. Есть старая легенда, что побратимство с одной из наших рас увеличивает длительность жизни человека и дает ему удачу, так что сама понимаешь... — он развел руками.

На наше предложение о побратимстве друзья переглянулись и дружно кивнули. Дойл произнес, улыбаясь:

— Ну кто же откажется смешать свою кровь с драконом и эльфом? И вообще, я тоже хочу звать Лин сестренкой, как Рейн.

— Надеюсь, ты меня за косу дергать не будешь? — изобразила панический ужас я.

— Непременно буду! И тебя, и Сигни! — изобразил он ласковую улыбку оголодавшего людоеда. — А если серьезно... Как это все проходить будет?

— Мы смешаем нашу кровь в чаше, затем ритуал... есть только одна сложность. Все это вам четверым придется повторять дважды.

— Почему? — поднял бровь Лан.

— Потому что мы с Лин не должны этого делать. На сестрах, даже названых, не женятся!

— Ты прав, тут я не подумал, — усмехнулся Лан.

Все прошло, как и говорил Кэл. Мы надрезали правые запястья, так что кровь тонкой струйкой потекла в чашу, затем взялись за руки и произнесли клятву: "Моя кровь — твоя кровь, моя сила — твоя сила, моя боль — твоя боль." Кровь в чаше вспыхнула, и от нее потянулись к нам алые лучи. На мгновение стало жарко, а потом все исчезло, лишь вместо разреза осталась гладкая кожа. Когда все закончилось, Рейн улыбнулся и сказал:

— Здорово иметь столько братьев и сестер! Забавно, а кем теперь приходятся моим родителям, к примеру, родители Кэла?

Мы призадумались, потом я встряхнула головой:

— Нет, такие сложные размышления не для моей головы! Кстати, братик, — обратилась я к Дойлу, скорчив умильную рожицу, — не хочешь поделиться с сестричкой припрятанным пирожком с малиной?

— Лин, ты стала слишком прожорливой, — назидательно ответил тот, — смотри, Кэл решит, что ты слишком много ешь и замуж тебя не возьмет!

— Ну вот, брат называется. Пожалел пирожка голодному растущему дракону...

Мы дурачились весь этот день словно дети, было удивительно легко и светло на душе, точно все испытания позади и нас ожидает только радость и счастье...

Время шло удивительно быстро. Оставался всего день до окончания нашей смены, когда мирное течение событий было прервано неожиданным визитом...

В это утро я снова отправилась тренироваться в полетах, благо небо хмурилось уже второй день: в солнечную погоду летать опасалась, уж слишком далеко был виден блеск чешуи. А вот среди серых туч я была практически незаметна, не то что остальные драконы. Две стремительные тени я увидела издалека: они летели прямо ко мне, будто притягиваемые магнитом, хотя наверняка меня не видели. Молниеносно спикировав, я также быстро сменила облик и ответила на молчаливый вопрос в глазах подбежавшего ко мне Кэла:

— Эрв и Лар скоро будут здесь!

— Ты уверена, что это они?

— Абсолютно. Надо сказать Сигни!

— Подожди, — он ухватил меня за руку, — что будем им говорить о тебе?

Я задумалась, а потом хмыкнула и быстро изложила Кэлу мою идею. Он приподнял бровь, однако ничего не сказал и кивнул.

Я уселась в одной из комнат рядом со столовой и приготовилась ждать. Время тянулось медленно, как в детстве на ненавистном уроке... Наконец я услышала произнесенную Кэлом условную фразу:

— У нас есть для тебя сюрприз.

— Да? Надеюсь, приятный? — в голосе Эрва звучал интерес.

— Надеюсь, — произнес Кэл и кивнул на дверь, в которую сейчас входила я.

Эрв охнул и поднялся мне навстречу. В его глазах было потрясение и неверие:

— Рина?! Это и правда ты?! Боги, я боялся, что ты умерла!

— Здравствуй, Эрв. Но... не зови меня так, я уже давно отказалась от этого имени. Ринавейл эр Шатэрран мертва, есть только Алиэн.

Он втянул воздух сквозь зубы и медленно-медленно проговорил:

— Алиэн?! Лин... Ты... Все это время...